Дед умер, когда мне было 7 лет. Моей сестре и вовсе не удалось с ним встретиться, она родилась через 7 месяцев после его смерти. Смерть дорогого Сергея Ивановича разделила мою жизнь на "до" и "после".

Все детство он провел рядом со мной: я просыпалась и засыпала - дед всегда был рядом, о войне он мне рассказывал сказки, опуская страшные подробности, мы каждый день пели "Катюшу" и "На позицию девушка провожала бойца", вместе готовили и ели военную тюрю из холодной воды, кусков черного хлеба, лука и подсолнечного масла. Тюрю обязательно ели из алюминиевой миски  алюминиевой ложкой. Ничего вкуснее той тюри и картошки в мундире я не ела до сих пор. Каждый раз 9 мая мы ходили возлагать цветы к могиле неизвестного солдата, и каждый раз дед горько плакал о невернувшихся "ребятушках", а потом были боевые 100 грамм. Детство было беззаботным. Но фронтовые легочные ранения не прошли бесследно. Дед скончался, когда казалось, что детское счастье будет длиться вечно... Но мне пришлось резко повзрослеть...

В моей памяти осталось больше ощущений от общения с ним, чем фактов его фронтовой биографии.

Дед родился в семье москвичей, но по неведомым мне обстоятельствам, которые тщательно скрыты в анналах истории, его семья то ли после революции, то ли во время первой мировой войны была вынуждена уехать в деревню Мельгуново Тульской области. В семье было 5 братьев: Александр, Сергей, Виктор, Владимир и Николай. Их родовой дом до сих пор цел в деревне Мельгуново и в нем живет супруга младшего брата Николая.

Сергей Иванович был высоким, худощавым, статным мужчиной. Всегда ходил в костюме, белой рубашке, галстуке и тщательно начищенных ботинках.

Первым в начале войны на фронт ушел старший брат Александр. Дед ушел на фронт в октябре 1942 г., сразу, как ему исполнилось 18 лет. Короткий срок в учебке и на передовую. В начале 1943 г. без вести пропадает брат Александр, воевавший на Ленинградском фронте.

Всю войну дед прошел рядовым. И в дождь, и в снег, и в жару в прямом смысле  по-пластунски "прополз" пол-Европы (Россия, Белоруссия, Украина, Германия). Три тяжелейших легочных ранения, один осколок проходил рядом с сердцем, госпитали, и вновь - на фронт. Не было ничего ценнее, чем Родину защищать. Во второй половине войны (конец 1943 или 1944 гг.) средний брат Виктор попадает в плен. Дед становится еще и братом врага народа, но об этом факте он никогда не рассказывал.

В апреле 1945 г. он был участником небезызвестной встречи с союзническими войсками  на Эльбе. В моей памяти остались его слова к американским военным:

- Браточки, миленькие, ну что же вы раньше не пришли?! Мы бы их с вами этих фрицев быстро погнали бы! - а браточки нас не понимали, улыбались и угощали нас печеньем и папироской... После долгих военных лет печенье было чем-то необычным, мы привыкли к своим сухарикам... Папироска была тоже вкусная, но наша махорочка была роднее...

До августа 1945 их полк оставался в Дрездене. Затем полк направили в Японию, но прибыли они в Японию как раз к моменту подписания акта о капитуляции, и вернулись обратно. По надписи на одной из фотографий мне удалось установить, что 1 февраля 1946 г. дед еще был на службе в г. Сухум. Демобилизовался он первой половине 1946 г. и вернулся домой - в деревню Мельгуново.

До отправки на фронт он уже был знаком с бабушкой - Кузьминой (Сидоровой) Клавдией Михайловной. Она всю войну проработала радисткой в поселке Епифань, а после смен отправлялась работать в поле. В тех местах немцы стояли длительное время, и жестокости их не было предела. Людей сгоняли и жгли за живо в бараках. Как выжила семья бабушки - одному Богу известно. Бабушка была свидетельницей разрушения немцами прекрасного Свято-Никольского собора в поселке Епифань. В этот момент она дежурила на работе. Немцы очень хотели сорвать золотой крест с купола храма, пытались сорвать его даже с помощью легких самолетов, но крест не поддался. Храм был изуродован. Отрадно, что несколько лет назад проведена реставрация этого храма и он обрел вторую жизнь. А крест по-прежнему красуется на храме.

Место захоронения брата Александра дед отыскал в середине 70-х гг. - это была братская могила под Ленинградом. Он туда ездил, поклонился брату в конце своей жизни. Название населенного пункта я не запомнила в силу своего маленького возраста. Найти на сайтах памяти сведения об Александре мне пока тоже не удается.

Средний брат Виктор вернулся из плена, завел семью, но жил обособленно и ни с кем не общался. Однако последние дни жизни деда они провели вместе - каждый день разговаривали и что-то обсуждали. На меня Виктор Иванович тогда произвел впечатление человека замкнутого, молча несущего тяжелую ношу.

Бабушка ушла от нас в 2010 г. Она пережила и мужа, и обоих своих сыновей. Бабушка была оплотом нашей семьи. После ее смерти я нашла в ее личном архиве 3 фотографии лета 1945 г. Это была личная переписка и смысл посланий понять тяжело. Возможно, была размолвка (или ревность) в письмах. Но по надписям на фотографиях чувствуется перемена настроения солдата в послевоенные месяцы. Может и не стоило это публиковать, тем не менее,            поделюсь.

Первую фотографию дед направляет бабушке из Дрездена: "12-5-45 г. На долгую память дарю фото Клаве от Сережи. Пусть эти мертвые черты напомнят что нибудь живое". Бабушка видимо рассержена и шлет свою фотографию с надписью: "Подари эти мертвые черты другому". в августе дед направляет из Дрездена фото с более любезным текстом:" На память дарю фото Кузьминой Клаве от Сидорова Сергея. Пусть сердце с тобой играет лучами. Желаю тебе дорогая моя, как ясный луч весной сияет. пусть так сияет жизнь твоя. Сережа. г. Дрезден 11/8-45 г."

В марте 2019 г. мне посчастливилось побывать в Дрездене, где дед закончил войну. Об этом прекрасном городе в руинах он часто упоминал. Почему он его считал прекрасным? Не знаю. Может по рассказам очевидцев или были другие причины. Узнать мне это уже не удастся. А вот про огромные кучи осколков разбомбленных зданий в Дрездене дед рассказывал красочно. Он почему-то думал, что я когда-нибудь увижу город, который был частью его жизни. Во времена СССР мне мало верилось в это. Но недавно сама судьба неожиданно привела меня в этот божественный город - Флоренцию на Эльбе, восставшую из руин. Мне казалось, что душа деда меня там ждала. Мне осталось выполнить еще один долг перед ним - сделать деда участником "Бессмертного полка"... Обязательно выполню.

P.S. Фотография Сергея Ивановича сделана в Дрездене в июне 1945 г. На ней надпись: "На долгую добрую память дарю фото родителям от сына. Память из Германии. 18-6-45 г. Сидоров Сергей Иванович"