С 1960 года водителем в «Олонецком» работал А. И. Сидоров, который не только хорошо знал технику, бережно к ней относился, но и не раз был победителем республиканских соревнований ДСО «Урожай» и призером по фигурному вождению автомобиля. До сих пор семья Анатолия Ивановича хранит зеленые ленты, расписанные желтыми буквами, которые вручали на соревнованиях. Однако были у него и другие, более ценные, награды. Они украшают пиджак. Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», орден Отечественной войны II степени и целый ряд юбилейных медалей, посвященных Победе советского народа в Великой Отечественной войне. На зиму 1940—1941 годов заонежский мальчишка Толя Сидоров устроился работать в местный колхоз — на лошади возил сено. В мае приехали землемеры, которые, заметив математические способности 15-летнего подростка, предложили ему поступать в техникум. Но ставший черным для страны день 22 июня нарушил все планы. Вместо техникума Толя попал на оборонительные работы: рыл окопы, строил блиндажи. Работали с 8 утра до 6—7 часов вечера, ходили за 4—5 километров от деревни. Здесь трудилась вся его родная Шуньга — женщины, подростки и старики. Отец Толи, Иван Михайлович, воевал еще в Гражданскую, но тогда по состоянию здоровья оставался дома. Точнее, не дома, а на оборонительных работах вместе со всеми. В конце октября деревне пришлось эвакуироваться, все переехали в Пудожский район. В сельсовете по справ-кам получали паек — по 400—500 граммов хлеба. Отец был рыбаком, и Толя вместе с ним тоже работал в рыболовецкой бригаде. Однажды рыбаки лицом к лицу встретились с противником. Бригада как обычно выехала на рыбалку по озеру километра за четыре. Развели на берегу костер, чтобы вскипятить чайку, потом отправиться в озеро. Смотрят: к ним подходят четверо, трое — с автоматами, у одного на боку — пистолет и сумка. Рыбаки глаза вылупили: откуда здесь финны? Испугались не на шутку. Но незваные гости заговорили с акцентом по-русски, спокойно: — Как живете? — Сколько у вас хлеба? — Часто ли у вас бывают военные? Переговоры вел Иван Михайлович, остальные рыбаки только переглядывались. Финские солдаты достали карту и спрашивают: — Далеко ли до дороги? И попросили девушку (тоже работала рыбачкой) отвезти их. Но две лодки рыбаков уже были собраны в пару, чтобы бросать невод. Пришлось всем рыбакам «гостей» сопровождать. Два финна с автоматами пошли к лодкам впереди, за ними — рыбаки, двое финнов замыкали колонну. — Думали: все — расстреляют нас тут всех, — вспоминал Анатолий Иванович. — Но ничего, Бог миловал. Я потом слышал, что этих финнов захватил сержант Нищенко (я встречался с однополчанином этого Нищенко, он и рассказал). А в 1965 году, если мне память не изменяет, в газете «Ленинская правда» об этом событии была опубликована заметка «Хроника пикирующего бомбардировщика». В общем, страх и щемящее чувство от встречи с врагом Анатолий Сидоров испытал еще до того, как попал на настоящий фронт. Повестку в армию он получил только в 43-м. Из Пудожского военкомата молодые бойцы с котомками за плечами шли пешком около 300 км до Няндомы. Потом их перевезли в Вологду, где до весны 1944 года «каждый клочок земли на животе исползали» — шла тяжелая военная учеба. Сидоров попал в первый балтийско-флотский экипаж, в школу шоферов. Вместе со своими однополчанами перевозил в Кронштадт штаб флота. В это время видел командующего Балтийским флотом адмирала В. Ф. Трибуца. В школе шоферов учили не только водительскому делу, но и морскому: как узлы вязать, как ходить под парусом, как устроен парус, его виды. Правда, эти морские премудрости не пригодились потом, хотя после «учебки» Анатолия Сидорова и перевели во второй балтий-скофлотский экипаж. Поехали в Таллинн. Город только-только освободили, но местные, вспоминает ветеран, не очень-то радовались этому освобождению, нет-нет да и стреляли по русским солдатам из окон домов. В конце марта 1945 года Анатолия Сидорова с группой солдат перебросили в Германию. — Нас пристроили в автороту, — рассказывает Анатолий Иванович, — но свободных машин не было. А нашей частью считалась 28-я авиабаза, и мы набивали патроны для самолетов — снабжали их боепитанием. Здесь же находился и морской аэродром, откуда в небо поднимались самолеты-амфибии. Мы набивали ленты круглосуточно, перерыв давался только на обед и пару часов на сон. Бывало, что от усталости засыпали прямо за работой.В мае Анатолию Ивановичу дали бензозаправщик, на котором он заправлял эти самые амфибии. В них вмещались по три машины топлива, самолеты предназначались для дальних перелетов. …Стояла весна. С каждым днем солнце пригревало все больше. На деревьях уже появилась первая зелень. На улице становилось все теплее и теплее. Теплее и спокойнее становилось и в душах солдат — чувствовалось, что война близится к концу. Но весть о победе пришла все равно неожиданно. Спящих ночью бойцов поднял старшина. Влетел и кричит: — Мужики! Все — победа! Тут же выбежали на улицу и давай салютовать! Буйная радость победы утихла лишь к утру. Но не успели солдаты успокоиться и лечь, как их снова подняли — надо было заряжать патроны, ведь военная база продолжала существовать. Только в 1950 году Анатолий Сидоров вернулся домой, успев до этого на машине исколесить всю Германию вдоль и поперек. В СССР вовсю шли восстановительные работы. Анатолий Иванович устроился в родном Заонежье на лесопункт шофером. Женился. Родились четверо детей. А в 1960 году семья переехала в Олонец — здесь в райкоме партии работала старшая сестра Анатолия Анна Ивановна. С тех пор жизнь Сидоровых связана с Олонецким краем.