Мне запомнился марш по осенне-раскисшим дорогом Смоленщины по моросящий дождем. Когда от усталости засыпать приходилось в лужах вод ведь как было. Помню и страшный 1941 год когда пришлось работать на оборонительных работах под Дорогобужем копали противотанковые рвы и делали засеки ( завалы) когда над головами 16-17 летних юношей и девушек беспрерывно весели фашистские стервятники рамы и мессеры и озверевши заходили вдоль укреплений и расстреливали...
В нашей семье в которой было 4 брата война отняла брата Семена 1918 года рождения.
... В армию призвали меня в январе 1943 в учебном полку под Казаню научили снайперскому делу и в августе направили на фронт эшелоном прибыл на станцию Сухиничи. До сих пор отчетлива помню руины ж.д вокзала, фасадную стену избитую снарядами, за станцию дальше пути не было его восстанавливали рабочие.
Разгрузились и пешим двинулись к фронту на встречу стали попадаться раненые солдаты пешком и на повозках. Шли машины.
Завязался разговор, искали земляков интересовались делами на фронте.
Все было необычно, ново и удивительно спокойно на душе.
Чем ближе подходили к фронту тем яснее просушивалась артиллерийская канонада.
Сделали привал. Наступила ночь и снова команда на марш, фронт роптал. Темнота освещалась алым багровым заревом на горизонте, вспышки ракет, всполохи разрывов усиливали ощущение близости боя казалось что мы огненном кольце, нарастала тревога.
На утро в большой лощине сделали привал.
Старые солдаты знающие, сказали приехали "покупатели" так окрестили представителей частей прибывших за пополнение. Начали по спискам строить команды услышал и я свою фамилию и к великой радости Володи Кушнира единственного земляка-друга детства. С которым мы случайно встретились в Казани на распределительной пункте и на фронт ехали вместе. Записали обоих в роту связи только меня в телефонный, а его в радиовзвод. Вот так по воле судьбы я оказался в части где воевал Борис Давыдович.
Переквалифицировали из снайпера в телефониста быстро, хотя полевой телефон видел и держал в руках впервые в жизни. И через день два ушли дежурными на телефонный КП. Трудно было в ночные смены в моменты затишья, так хотелось спать и такой была тяжелой телефонная трубка которую нужно было держать у уха. На промежуточных удаленных станциях срабатывал закон самосохранения, ходили среди солдат байки, как фашистская разведка таскала языков, сидели так чутко.
Однажды Борисом Давыдовичем у села Горки под вечер попали в неразбериху как случилось подробно не помню, потеряли свою часть. Деревня плотно была забита войсками, уже стемнело, выбрались из толчеи уже на окраине. Пробрались по бездорожью по кочкам, непролазному кустарнику, наткнулись на линию связи пошли по ней и тогда Борис Давыдович подтвердил солдатские байки. Приказал быть предельно внимательным и осторожным. Все кончилось благополучно линия связи привела нас в свою часть. Когда в первые на исправление линии связи довелось выйти, тогда я в целом для себя обнаружил а в дальнейшем подтвердилось, что трудно оторваться от укрытия, а когда окажешься за бруствером с проводом в руке ощущение страха уходит куда-то на второй план.
Запомнилась переправа через реку Сож подошли к ней на рассвете. Колонна скопилась, время очередности тянулась так медленно. Вот в воздухе над переправой стал прослушиваться гул самолетов. Всходило солнце, потянуло ветром. Туман начал рассеиваться, начали переправляться и мы, колонна вытянулась. Миновав переправу начали подниматься на возвышенный противоположный берег. К реву самолётов добавился свист зениток, началась бомбежка. Ездовой хлестнул по лошадям, понеслись вскачь, кто из солдат успел вскочить на повозки. Мне повезло пристроился на задке.
Мигом вынеслись из тумана на гребень возвышенности в перейди пологий спуск в воздухе твориться не вообразимое все смешалось видимо нашим зенитчикам и истребителям удалось нарушить строй фашисткой армады и видно было как некоторые из них поспешно удирали. Ранило нашего ездового- оторвало ушную раковину......