Участник обороны г. Великие Луки в ходе Великолукского сражения (16 июля – 27 августа 1941 года) и в период первого освобождения города он немецко-фашистских захватчиков (21.07.1941 - 24.08.1941).
Будучи раненым, в бессознательном состоянии, попал в плен 26 августа 1941 года вблизи г. Великие Луки в ходе ожесточенных боев при выходе из окружения группировки войск 22-й армии.
Тяжело раненного его подобрали немецкие танкисты и положили в свой танк. Танки шли по дороге, по которой вели колонну пленных красноармейцев. Один из танкистов хотел пристрелить Шукшина, но другой посоветовал выбросить раненого на дорогу. Так и сделали. Но Шукшин не умер на пыльной дороге. Не раздавили его и гусеницы немецких танков. Константина Дмитриевича подобрали пленные советские бойцы и спасли ему жизнь.
В ноябре 1965 года Константин Дмитриевич писал мне:
«Во время выхода из окружения под Великими Луками я был ранен и взят в плен. Как военнопленный прошел ряд фашистских лагерей, видел, как гибли тысячи бойцов и командиров, В последнем лагере мне пришлось быть в Бельгии.
С огромнейшим трудом мне удалось бежать, а потом установить связь с местными подпольными организациями. Ознакомившись с обстановкой, я создал русский партизанский отряд, оперировавший на бельгийско-голландской границе.
Спустя некоторое время из русских отрядов была организована русская партизанская бригада «За Родину», которой я командовал до конца войны. Кратко об этом не расскажешь. Если у тебя, Иван Антонович, есть время, можешь найти в библиотеке книгу А. Вольфа «В чужой стране». Там изложена история нашей бригады.
В 1945 году бригада с оружием и знаменем прибыла а Одессу и там была расформирована.
Я приехал в родной Саратов, но мне не повезло, потому что по приказу уполномоченного СНК СССР в Западной Европе я был назначен заместителем уполномоченного Совнаркома СССР в Бельгии. Некоторое время находился там. Затем прибыл в Берлин, а потом — в Москву, где и ожидал приказа о назначении или демобилизации.
Это был тяжелый период в моей жизни. Мне необходимы были отзывы о моей службе. От них зависело мое дальнейшее пребывание в армии. Всю жизнь я буду помнить, что генерал Вовченко, даже не видевший меня после войны, охарактеризовал меня таким, каким знал по фронту. Это мог сделать командир, который был на фронте, знал обстановку, правильно оценивал людей, был верен боевой дружбе. Сейчас некоторые товарищи, не пережившие таких трудностей, могут не понять значения этого письма. Но я хорошо помню, что такой отзыв в то время мог дать человек, веривший, что я не мог измениться за прошедшие четыре года и остался таким, каким был. Вот за это я благодарен вам, Иван Антонович. Вы не ошиблись. Навсегда остаюсь таким, каким вы меня знаете...»
Моего письма-характеристики о том, что под Великими Луками в 1941 году Шукшин был смелым и способным командиром полка и настоящим коммунистом, оказалось недостаточным для того, чтобы оставить этого человека на службе. Шукшин демобилизовался. Десять лет он работал в Саратове на заводе, молчаливый, замкнутый. Но однажды на завод приехала делегация бельгийских рабочих. Саратовские рабочие горячо встретили гостей. Один из бельгийцев, выступая с приветствием, сказал:
— Наша дружба и солидарность с русскими людьми скреплена кровью в совместной борьбе против фашизма. На родной бельгийской земле я был партизаном в бригаде, которой командовал советский полковник Шукшин . Мне кажется, что он ваш земляк, из Саратова...
И вдруг все повернули головы, ища глазами Шукшина . 
— Да! Это наш Шукшин ! — воскликнул бельгийский рабочий. — Наш!
Комментарии, как говорится, излишни. Мой боевой друг по великолукской обороне Шукшин живет сейчас в Саратове. Встречается с пионерами и рассказывает им о тяжелых днях под Великими Луками в 1941 году и о партизанской бригаде «За Родину», сражавшейся с фашизмом в далекой Бельгии под знаменем родной Отчизны...". 
в 1941-1943 гг. прошел систему немецких лагерей. В 1943  году бежал из плена.
С 1943  по 1944- командир Русской партизанской бригады "За Родину!"сражавшейся на территории Бельгии