После завершения битвы на Волге наш танковый корпус, заслуживший званий Сталинградский и гвардейский, отвели на переформирование под Тамбов. Пришло пополнение в людях и в технике и нас перебросили под Курск, поставили во второй эшелон Воронежского фронта. Несколько раз в мае-июне поднимали по тревоге, но через несколько часов возвращали в землянки и блиндажи.
Поздно вечером 4 июля 1943 года опять команда: по машинам! Забрать личные вещи и все необходимое! Не могу объяснить почему, но мы как-то почувствовали, что сегодня не ложная тревога.
Немцы прошли первую линию обороны. Командующий Воронежским фронтом Н.Ватутин приказал ввести в бой наш танковый корпус. В нем тогда было 216 танков, в том числе 106 Т-34 и 21 английских «Черчилль», объединенных в трех танковых бригадах и наша 6-я гвардейская мотострелковая бригада. Рассказать о встречном танковом бое невозможно. Июльская жара, поднимая тучи пыли, навстречу друг другу несутся танки. Какие-то машины вспыхивают, небо заволакивает черный дым. Чьи танки горят понять невозможно. Как разбирались в этом аду танкисты? Мы, пехотинцы, заняли подготовленные позиции между двумя хуторами и перед рощей. Наша задача – отрезать наступавшую за танками немецкую пехоту. Какое там! В первые минуты боя еще можно было увидеть немцев, убежавших за танками. Очень скоро их не стало видно. Появились немецкие самолеты. Отличить, где свои, а где противники летчики, вероятно не смогли бомбовый удар пришелся на наши позиции, но потерь было мало. Немцы улетели, появились наши штурмовики, которые атаковали немецкую пехоту и подходившую бронетехнику.
Дело шло к вечеру. Неожиданно прибежал связной и передал: всем собраться в роще, а оттуда балками отходить на восток, немцы проникли на хутора, там идут бои, есть опасность окружения.
Так и сделали. Только покинули рощу, как опять появились немецкие бомбардировщики и обрушились на эту самую рощу. Опоздай мы с отходом…
Не помню, говорили ли командиры, какая немецкая часть нам противостоит. Редко услышишь: фашисты, гитлеровцы; в обиходе обходились так: немцы, гансы, фрицы. А совсем недавно просматривал книжку Романа Пономаренко «1943. Дивизия СС «Рейх» на Восточном фронте».
Серьезное исследование, основанное на немецких и советских документах и источниках. И нашел там ссылки, эпизоды с указанием нашего корпуса и нашей бригады! Вот с какой элитной частью мы воевали. Три четверти состава – немцы из Германии, остальное – фольксдойче, т.е. этнические немцы из других стран в основном из Хорватии и Словакии. Убежденные нацисты.
Дивизия была оснащена новейшими танками, в том числе – «Тиграми» и – внимание! – Т-34. Да, да, нашими знаменитыми тридцатьчетверками; какие-то эсесовцы захватили, какие-то отремонтировали. И уже на второй день Курской битвы в смертельном бою сошлись Т-34 с крестами и звездами на бортах…
Когда наши фронты перешли в наступление, корпус вырвался на оперативный простор западнее Харькова. Танковые бригады продвигались быстро, даже громили немецкие тылы, мотострелки едва успевали за ними. Немцы воспользовались растянутостью коммуникаций и нанесли удар по тылам, в частности, и нашего корпуса. На это быстро отреагировал Сталин. Много лет спустя после войны я узнал, что Верховный тогда отправил командующему фронтом грозную директиву.
Мы в это время находились восточнее Ахтырки. Командир роты автоматчиков Яков Махмуров направил вдоль речушки несколько групп: проконтролировать не готовятся ли немцы где-то форсировать ее. Я был рядовым, комсоргом роты, и возглавил одну группу из трех бойцов. Было уже совсем темно, когда услышали на том берегу крики, шум. Наш берег высокий, отвесный.
Подползли, при свете ракет, которые пускали немцы, увидели, что они сбивают доски и на приречной полосе. Вдалеке угадывались силуэты машин.
У каждого из нас кроме автоматов было по две гранаты. Спрашиваю ребят: добросят гранаты до того берега, это метров 50? Отвечают неуверенно: дескать, не знают, никогда не бросали. Взял у них по гранате, нашел открытый участок, разбежался и метнул четыре «лимонки». Три взорвались на берегу, одна упала в воду. Немцы открыли огонь, нас они не видели, мы отползли на несколько метров, укрылись за деревьями.
Командир роты вручил мне ракетницу и две зеленые ракеты: я должен был выстрелить из них, это было бы сигналом для него – обнаружил. Ракетницей я никогда не пользовался и у меня ничего не получилось. И ребята не знали, как из нее стреляют. Отправил одного бойца в расположение для доклада командиру роты. Но тут подъехала грузовая машина с автоматчиками – Махмуров услышал взрывы, выстрелы и послал подмогу. С лейтенантом подползли к обрыву. В свете осветительной ракеты увидели разбросанные доски, людей там уже не было.