О войне: Тяжёлое время, укравшее у детей детство и сделавшее их взрослыми очень рано.
21 июня 1941 г. было воскресенье, жаркий летний день. Мы играли во дворе. Вдруг кто-то из взрослых бежит и кричит «война». Побежали слушать радио. Было выступление Молотова. Сталин выступил по радио, по-моему, 1 или 2-го июля. Интересно, что папа был в этот день дома (такая редкость), но его вызвали на работу рано утром, ещё до сообщения по радио. С той поры мы папу дома практически и не видели. Мама говорила, что он подавал заявление о мобилизации на фронт, но его не отпустили – бронь!
В июле город уже сильно бомбили, поэтому родители решили нас с бабушкой отправить в деревню к деду. Мама нас отвезла. Дорога была ужасная. Всё время шли встречные поезда с войсками, танками, оружием. К началу учебного года (5-й класс) мы добрались до Ярополовщины (сейчас Кировская область). От Котельнича добирались на телегах, с несколькими пересадками. Это был трудный, но интересный год. Школа была в селе, в 4 км от деревни. Мама договорилась о моём жительстве на квартире у фельдшера.
В понедельник с группой ребятишек из деревни утром рано я отправлялась в школу, а в субботу после занятий возвращалась в деревню. Варила в русской печке суп на неделю. С нами вместе учились ленинградские дети, они жили в интернате. Всё было очень интересно. Но самое интересное началось весной – летом. Вместе с деревенскими ребятами я была в ночном (пасли лошадей), пасли коров, убирали сено, собирали колоски и выполняли разную другую работу. Делали это с удовольствием!
В субботу, по возвращении из школы, мы с бабушкой шли в баню (к соседям). А баня-то топилась по-чёрному, т.е. дым от печки шёл прямо в баню. Чудно!
Коровы у нас не было, молоко покупали у соседей. Помню, как в масленицу ели ржаные или ячменные блины с мороженым молоком (молоко наливалось в деревянное корыто, замораживалось, а потом его мороженным наскребали ложкой), это было необыкновенно вкусно.
О дяде Коле: Зимой-весной 42 г. дедушка Осип (Иосиф) получил извещение о гибели дяди Коли - младшего брата папы. Коля был моим хорошим старшим другом, я очень переживала его гибель, а дед с бабушкой долго не могли придти в себя. Ему было всего 22-23 года.
О войне: В августе 1942 г. мама увезла нас в Горький. В нашей школе был госпиталь. А мы учились всю войну где придётся: в художественном училище на Фигнер (Варварская), на Чёрном пруду. Школа стала женской. Наши мальчики учились кто в 4-ой, кто в 14-ой (но это по-моему класса с 7-го). В школе ежедневно получали завтрак: тоненький кусочек чёрного хлеба с повидлом, и это было очень вкусно! А я, поскольку была слабенькая, болела часто, получала доп. питание – обед в столовой (где-то на Пискунова), чаще всего в виде щей с кусочком хлеба (а щи – это сваренная в воде капуста).
Питались, конечно, плохо. Мама часто уезжала в деревню, меняла вещи на муку, масло, картошку. Картошка вообще была главным продуктом. Бабуся иногда делала оладушки из картофельных очисток, это был праздник! Позднее, когда кончились бомбёжки, получили участок земли в Лапшихе (тогда это было «за городом»), ездили с мамой садить и собирать картошку.
А бомбили нас ежедневно в течение всего 42-го года, в 43-м немного меньше. Бомбили регулярно, с немецкой точностью начинали в 10-11 часов вечера. Мы узнавали немецкие самолёты по гулу. Видели, как ловили их лучи прожекторов, как сверкали вспышки зениток. Сначала прятались во дворе в бомбоубежище, а потом – по домам. Однажды фугаска упала в жилой дом на Трудовой около церкви. И мы, конечно, бегали утром смотреть, собирать осколки. Было очень страшно.
Город вечером погружался в темноту, потому что на окнах обязательно должны быть затемнения. Ни одной полоски света не должно было проникать наружу. А на стёклах была крест-накрест наклеена бумага, чтобы стёкла не трескались от взрывов. Мальчишки во время бомбёжек нередко лазили на крыши, чтобы поймать «шпионов», которые подают световые сигналы немецким самолётам. Надо сказать, все 40-ые годы были не просто годами испытаний, но самого искреннего патриотизма. Взрослые подписывались на займы, собирали деньги на самолёты, танки. Всё для фронта! – главный лозунг того времени.
О школе: А мы учились, старались. Дежурили в госпитале, давали концерты, писали письма от раненых их родным, собирали посылки солдатам на фронт (кисеты, тёплые вещи, бумага, конверты и т.п.). Началось тимуровское движение – и тогда это было здорово!
О войне: Была одна особенность этого периода: мы ежедневно ждали по радио сообщений «От советского Информбюро». Все ждали, и дети, и взрослые. Голос Левитана стал родным. По первым словам становилось понятным, какое это будет сообщение: хорошее или плохое. Как же долго звучало: «превосходящие силы противника», «оставили город Н». И каким праздником были сообщения о разгроме под Москвой, о Курской битве и т.д. С тех пор и существует у всех людей нашего поколения привязанность к радио – основному источнику информации. Без него просто невозможна жизнь, без него пусто, неинтересно, а иногда и боязно.
9 мая 1945 г.
Господи, как же мы ждали этого дня! Ждали в конце апреля, ждали 1-2 мая. И наконец в ночь 8-9 мая прозвучал удивительный голос Левитана – П О Б Е Д А. Что творилось! Всю ночь все горожане гуляли по городу: обнимались, целовались, плясали, пели. Это была такая радость и такое братство! Были, конечно, и слёзы…Воспоминания записаны в марте 2009 г.