Из воспоминаний моего дедушки, и статьи в газете «Буйская правда» корреспондент В. Кожина.

     Что отличает ветеранов Великой Отечественной? При разговоре с ними прежде всего отмечаешь удивительную скромность, выдержку, какое-то особенное внутреннее спокойствие, идущее от знания жизни. Многое пережито, много было на жизненном пути и приобретений, и потерь.

       Родился он в 1923 году. Закончил 8 классов в школе № 13, потом работал некоторое время на станции сигнализации и связи. В октябре 1941 года призван в армию и сразу отправлен на Волховский фронт. Служил рядовым в 48-м запасном стрелковом полку.

       Весной 1942 г. по Ладожскому озеру переправили его в Ленинград. В Кронштадте в учебном отряде выучился на младшего командира. Присвоили Леониду Михайловичу звание сержанта. И стал он служить в 10-й бригаде морской авиации.

       Положение под Ленинградом ухудшалось, но город стоял насмерть. “По­скольку людей не хватало, - рассказывал Леонид Михайлович, - нас списали в пехоту в 70-ю стрелковую дивизию. Потом она стала 45-й гвардейской. Здание гвардейской на Ленинградском фронте ей присвоили первой. Позднее на базе 45-й, 63-й и 64-й гвардейских дивизий был организован 45-й гвардейский корпус.

       Л.М. Шепелев единственный в Буе из участников обороны Ленинграда награжден знаком “Невский плацдарм” за участие в боях 1942-1943 гг. Невским плацдармом называли небольшой участок по берегу Невы, длиной 1,5 км и шириной 500 м (вблизи д. Арбузово). Именно отсюда, с этого клочка земли, начался прорыв и снятие блокады Ленинграда.

     Больше 3-5 дней здесь никто не задерживался: или ранят, или убьют. И Шепелев получил ранение в ногу. Под обстрелом (немцы открыли ураганный огонь из минометов) раненых стали перевозить на наш берег. Лодку, в которой находился Леонид Михайлович, разбило. Раненые, а было их 16 человек, стали тонуть. Выбрался он один.

         “В сентябре вода была уже холодной. Скинул я шинель, автомат, гранаты. Два раза уходил на дно. Во второй раз вынырнул, смотрю - лодка плывет, перевернутая вверх дном. На ней солдат. Машет мне рукой: "Давай!" Я напряг силы, подплыл по течению. Он меня за шиворот схватил: “Не шевелись! Пусть немцы думают, что мертвые плывем"

         Как звать того солдата Леонид Михайлович не помнит. Когда у Охтинского моста в Ленинграде их сняли с лодки, попали они в разные госпитали.

         В госпитале лечился в течении месяца. Потом был батальон выздоравливающих, маршевая рота на Фонтанке, 9, и снова родная 70-я дивизия (части пополняли за счет выздоравливающих раненых бойцов, так как никакого пополнения с Большой Земли не было).

Особенно тяжелыми были бои на Синявинских высотах, в районе Петропавловской крепости. Не бои - мясорубка. В траншеях - по грудь вода. На бруствер укладывали мешки с песком, чтобы было хоть немного повыше. Здесь его снова тяжело ранило - в голову. Подлечился в госпитале и - снова на фронт. Освобождали Ленинград, Ленинградскую область, Псков, Лугу, Усть-Лугу. Потом были Эстония, Латвия, Литва. В боях за Выборг в 1944 г. - новое ранение, правда, легкое.

         Память о войне - особенная. Больно вспоминать о страшном: замерзающем городе, умирающих от голода людях, убитых товарищах, о невыносимой физической усталости, боли от ранений, страхе за близких, за страну. Зато помнятся необычные встречи, например, как на фронте под Ленинградом встретился с земляком - буевлянином Львом Дмитриевичем Виноградовым. Вспоминаются смешные или чем-то тронувшие душу случаи.

         Служил Леонид Михайлович в разведроте. Перед наступлением командование обычно ставило задачу: добыть “языка". "И вот как-то, выполняя задание, - рассказывал он, - мы, разведчики, выследили одного немца-офицера. Улучили удобный момент. Пробрались в немецкий блиндаж, но немец сориентировался и ударил меня в горло. Перехватило дыхание. Выручил напарник - вологодский паренек - ударил немца по голове саперной лопаткой. Связали фашисту руки, обрезали пуговицы на брюках, чтобы не убежал. Через “нейтралку" перетащили его в плащ-палатке. В общем-то, обычная работа. Но у немца была собака-овчарка, а у той перебита лапа. Взяли и ее с собой. Умный был пес. Мы ползем, и он ползет. Воет, слезы текут из глаз, лапу-то больно, но ползет. Когда немца доставили в расположение наших войск, собаку отвели на кухню, поставили на довольствие. Хотя вначале трудно с ней было: по-русски то команды не понимает.

 Потом командир роты забрал ее к себе, увез домой в Минск. Умерла эта собака в 1953 году’’.

         Последние бои, в которых участвовал Шепелев, были под Кенигсбергом: разгром Курляндской группировки. В ней насчитывалось свыше 300тысяч немцев. Маршал Говоров, руководивший нашими войсками, предъявил немцам ультиматум, но они не сдавались (хотя командный состав ушел на катерах). 11 мая 1945 года еще шли бои, но потом немцы все- таки сдались. А еще приходилось вылавливать власовцев, бандеровцев, прочесывали леса. Никогда не забудет Леонид Михайлович фронтовое братство. Грузин, татарин, узбек, украинец... - все были как братья.

         После окончания боевых действий пешим порядком возвратились в Ленинград, точнее, в Выборг "на летние квартиры". Здесь в течение месяца с утра до вечера занимались строевой подготовкой. А затем четырех человек из их части направили в Москву для участия в Параде Победы.

         Парад состоялся 24 июля 1945 года. Перед парадом оделись в новое обмундирование (мундиры, бриджи, сапоги для участников заказывали в США), пилотки, каски, шли с автоматами (хотя тренировались с винтовками и карабинами). Сводный полк Ленинградского фронта, в составе которого были и моряки, и летчики, и саперы, и пехотинцы, и танкисты, шел на параде первым. Командовал им маршал Говоров.

         “Выстроили нас часов в 5-6 утра, - рассказывает Леонид Михайлович. - А шел проливной дождь. Все вымокли до нитки. Нижнее белье стало зеленым от краски мундиров. Переодели нас. И мы пошли - первыми". У каждого на груди боевые награды. У Леонида Михайловича - орден Славы, медали “За оборону Ленинграда”, “За Отвагу", "За боевые заслуги" (сегодня к ним добавились и юбилейные награды).

         “Шли по брусчатке, - продолжает он. - Дождь перестал, но воды было много - как по болоту. Настроение было хорошее. На наш взгляд лучше всех прошли суворовцы. Все ими восхищались.

         А потом - банкет. На столах чего только не было: водка, закуска хорошая. Но нам сказали: “Ребята! По 50 г выпили - и достаточно. Со стола ничего с собой не берите. Не позорьте нас". В качестве гостя зашел к нам английский премьер-министр - захотелось увидеть защитников Ленинграда. Зло так посмотрел на нас, мол, дистрофики, и как только вы выстояли!?”

         Честно скажу, меня поразило это замечание: “зло посмотрел". Это сейчас мы почему-то решили, что все кругом нас любят, уважают и заинтересованы в нашем процветании. А ведь не заинтересованы! И тогда, и сейчас “зло глядят”. Только мы, сегодняшние, не видим этого, не способны увидеть. (Почему? - вопрос отдельный). А вот они, наши ветераны, уже тогда это видели. Потому что слишком большую цену заплатили за то, чтобы знать истинную цену словам и делам.

         Демобилизовавшись в ноябре 1945 года, Леонид Михайлович сначала остался в Ленинграде, даже, как участник обороны города, получил квартиру. Но тянуло на родину, и он уехал в Буй.

         Из разведроты, в которой служил Леонид Михайлович, из 120 человек сегодня осталось трое.

 К сожалению Леонид Михайлович

 умер 4 мая 2006 года.

         Живите дольше, ветераны, будьте бодры и здоровы. Вы очень нужны нам, вашим детям, внукам и правнукам. Вы - пример того, как нужно любить свою Родину, свою землю, как нужно защищать ее. Свет вашей Победы дает надежду на то, что и мы способны и сумеем сделать Россию великой. А павшим героям вечная память и Слава.