«Когда война началась, мужчин в деревне осталось очень мало. Всех, кому исполнилось 18 лет, сразу забирали на фронт. Меня на фронт призвали летом. Из дома было страшно уезжать, потому что к тому времени было много погибших. Сначала нас привезли на перевалочный пункт, на станцию Суслонгер. Оттуда солдат рассылали в разные части. Помню, что был сильный голод, кормили плохо, лишь бы солдаты не умерли с голода. Мы искали еду, где только можно, даже лазили по мусорным ямам, ели картофельные очистки. Есть очень хотелось. Однажды на станцию прибыл состав с цистернами, в которых было растительное масло. Мы наелись этого масла, потом у всех крутили животы. На станцию прибывали молодые мужчины из многих союзных республик. Как-то прибыли узбеки. Дело было уже осенью, а они – в своих халатах. И никаких тёплых вещей у них не было. Узбекистан – республика с тёплым климатом, эти мальчишки были непривычны к нашим холодам, почти все сразу заболели воспалением лёгких, многие из них умерли, даже не доехав до фронта…Подучив, глубокой осенью нас отправили на Калининский фронт»
«Месяцами жили в окопах, все были во вшах. Иногда снимали с убитых немцев сапоги, нижние рубашки, которые были из шёлка. Это для того, чтобы вши не заводились. Снабжение у нашей армии было сначала плохое, потом получше стали кормить, обувать. У немцев в сумках был даже шоколад. Нам было это удивительно, но потом нам объяснили, что шоколад им давали специально, чтобы восстановить силы, улучшить настроение перед боем»
Хорошо помнил наш прадедушка и военные действия. «Было очень страшно! Особенно когда приходилось брать так называемые высотки. Страшная стрельба, все кричат. Только в кино показывают, какие все герои, ничего не боятся. Было очень много убитых, очень! После боя поле, высотка, было полностью завалено мёртвыми – и немцами, и нашими солдатами…».
«Кем только не был я на войне. И стрелком был, машину водил, «Студебеккер», и в разведку ходить приходилось, и даже в похоронной команде работал…» - так рассказывал прадедушка. Об одном случае вспоминает сын Михаил Петрович, этот случай ему рассказал отец, когда он был ещё мальчишкой. «Послали нас в разведку, приказ был всё тихо разведать и вернуться к своим. Мы приказ выполнили, а на обратной дороге увидели мы в лесу баню. Оказалось, что там моется немецкий офицер. Мы с товарищами решили этого «языка» взять. Часовых сняли, взяли офицера и вернулись к своим. А потом нас за эту операцию чуть не расстреляли… Вызывает нас командир. А офицер этот спрашивает, кто, мол, меня взял. Показали на меня. А он мне часы свои протягивает. Я не взял».