Шалимова Клавдия Алексеевна ( моя бабушка по отцу) пыталась попасть на фронт, когда ей ещё не было 18 лет, но попытки выдать себя за совершеннолетнюю и обмануть дяденек в военкомате не удались. Когда же ей и её подружкам исполнилось 18 лет, собрала Клавдия узелок и пешком отправилась в Богородицкий военкомат. К тому времени война шла два года. За это время успел без вести пропасть один из братьев- Василий, нахлебаться солдатского счастья другой- Михаил. Сестра хотела быть достойной братьев и настаивала на зачисление в самую боевую часть. Такой на тот момент считался зенитный батальон, в который зачисляли девушек-добровольцев. На вопрос приходилось ли стрелять, моя бабушка с улыбкой отвечала: " Я цепкая была, приклад из рук не выпускала. Конечно, стреляла."
Служба в учебном подразделении текла неуспешно, и Клава нервничала: война уже катится к границам нашей страны, вот-вот закончится, а она по-настоящему пороха не нюхала. Прошёл год прежде чем девушек- прибористок включили в только что сформированный 224-й отдельный  зенитно- артиллерийский  дивизион ПВО и отправили в Латвию. И опять не на фронт.
Но напрасно печалилась Клавдия. Только их эшелон вместе с вооружением прибыл на станцию в местечке Резекне, как налетели фашистские самолёты. Всё вокруг грохотало, горело, люди метались в поиске укрытий. Взрывной волной Клаву, словно пушинку, отбросило на рельсы. А тут ещё взрывом с платформы сорвало двухтонную пушку. Девушка едва успела увернуться, но досталось ногам. Встать уже не смогла, очнулась в госпитале.
 Клавдия очень переживала, что ёё коммисуют, но залежаться в госпитале не пришлось, за ней прибыл посыльный из комбата:
" Клава, на батарее некому корректировать огонь. Собирайся..."
Бабушка вспоминала: " До сих пор удивляюсь , как на костылях, буквально промчалась семь километров до своего дивизиона? К тому моменту не то, чтобы ходить, ногами пошевелить не могла- от ран началась гангрена. А потом всё так закрутилось, что о болях некогда было думать.У Клавы начались полные опасности будни. Каждый день батареи вступали в бой, заграждая путь фашистским самолётам. Зенитчики несли потери. Клаве доверили обучать учениц, но они или погибали, или после госпиталя не возвращались. И только тут девушка поняла весь трагизм фронтовой песни: " Если смерти- то мгновенной; если раны- небольшой". 
Фашистов гнали на Запад. 224-й дивизион передислоцировали в Польшу. Шёл февраль 1945. Потери товарищей были самыми обидными- чувствовалось дыхание близкой Победы...
Воспоминание бабушки: " Сидим мы как-то в землянке и вдруг вбегает Леля Клюквина:
- Девочки, родные, войне конец! Все бросились обнимать, поздравлять друг друга..." 
Выдержка из статьи В. Ушакова после интервью с моей бабушкой Шалимовой Клавдией Алексеевной для газеты "Маяк" в честь 65 великой Победы.