Мой отец ШАЛАЦКИЙ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ, 1913 г.р.

Был призван на войну 15.08.1941 г. Железнодорожным РВК Московской обл. Перед войной он после окончания ФЗУ по специальности электрик работал в Москве в Метрострое, поэтому после начала войны был призван в железнодорожные войска и участвовал в восстановлении железнодорожных линий под Москвой. Зимой в конце 1941 г., несмотря на имевшуюся у него бронь (служба в ж\д войсках) добровольцем направлен в радиошколу на обучение радист-связист. Так простым красноармейцем-рядовым и прошел всю войну, его основным оружием была рация.
Первоначальную воинскую часть, где служил мой отец, я точно не знаю, только известно, что воевал начиная с зимы 1942 г. где-то на севере Московской области радистом при штабе батальона. Позже, в 1944 году после учреждения медали «За оборону Москвы», отец получил эту награду.

Отец особо не любил рассказывать о войне, да и какие особые подвиги , теперь я понимаю, могут быть у простого радиста, только обеспечение связи между батальоном и полком. Но отец рассказал одну интересную историю из своей службы. Однажды, в начале 1942 г., было еще снежно и очень холодно, в часть прибыл какой-то лейтенант-артиллерист и мой отец был прикомандирован в подчинение этому лейтенанту. Они ждали дня два и потом лейтенант получил через отца по рации какой-то приказ, и поздно вечером, когда стемнело, они, в сопровождении нескольких солдат-разведчиков вышли куда-то в лес. Шли около 3 часов и укрылись на опушке леса. Кругом ничего не было видно, опять ждали. Лейтенант с несколькими солдатами ушел и вернулись они почти на рассвете. Лейтенант сразу приказал отцу настроить связь и передать какие-то сведения — цифры, цифры, цифры. А сам лейтенант все смотрел куда-то в бинокль. Через несколько минут после передачи радиограммы в воздухе что-то засвистело: ИИИИУУ- ИИИИУУ- ИИИИУУ и впереди вдалеке поднялся буквально шквал огня и взрывов, от которых заложило уши. Несколько из снарядов взорвались неподалеку от их группы, от этого грохота и взрывной волны отец потерял сознание. Кто и как донес его до части, он так и не знает. Только в госпитале он узнал, что это был залп батареи «Катюши». Он то частично и попал по их группе. Тот лейтенант-артиллерист был наводчиком, это были одни из первых боев с «Катюшей» и еще не все знали об особенностях выстрелов «Катюш». Сам тот лейтенант погиб при этом обстреле. Так мой отец получил свое первое ранение. Само ранение было не очень тяжелым, только множество мелких осколков от этого снаряда так и остались в нем неизвлеченными до самой смерти, врач госпиталя извлек только более крупные и посчитал не особо необходимым извлекать все мелкие. Особых неудобств эти осколки отцу не причиняли, только иногда, особенно перед дождем, поднывали. Единственно только, правда это было раза два, его не пропускал в аэропорту сканер на входе. За выполнение этого задания он получил медаль «За боевые заслуги».
После выписки из госпиталя мой отец возвращается в свою часть. Об этом периоде службы отец рассказывал мало. Скорее всего боялся разочаровать нас, мальчишек, меня и брата, отсутствием геройских подвигов с их романтикой., и отец о том периоде войны вспоминал только болота, топи, комаров, и повальную малярию.

В 1943 году отец попадает в 380-й стрелковый полк 171-й стрелковой дивизии ( 2 формирования) в составе Северо-Западного фронта. Эта дивизия, после боев в Демянской операции в Новгородской области с полуокруженной в районе Демянска фашистской группировкой, потеряла более двух третей своего личного состава и была пополнена солдатами из других частей.

Из истории этой воинской части (из интернета) я знаю, что в ноябре 1943 года 171-я дивизия была передислоцирована в район Великие Луки-Невельи вошла в состав 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта. Батальон отца располагался тогда под городом Старая Русса, и там тоже оборонительные бои, ожидание, весной болота, комары. В своих воспоминаниях отец все вспоминал этот город.
В июле - ноябре 1944 г. дивизия отца принимает участие в освобождении южной части Псковской области и Латвии,
С 10 июля по 27 июля Советской армией проводится Режицко-Двинская фронтовая наступательная операция 2-го Прибалтийского фронта, в которой принимает участие и 171-я стрелковая дивизия. Операция началась 10 июля мощной артиллерийской подготовкой, после которой началось наступление частей 171-й дивизии. Именно за эти бои мой отец награжден медалью «За Отвагу».

Как написано в приказе о награждении: «Наградить радиста роты связи красноармейца Шалацкого Владимира Васильевича, за то, что он в боях с 10.07-44 года обеспечивал бесперебойной связью по радио командира батальона с командиром полка».

В начале июля 1944 года советские войска освободили от фашистских захватчиков Псковскую область и продолжили наступление по освобождению Латвии. Режицко-Двинская операция закончилась 27 июня 1944 года освобождением города Резекне (Режица) и Даугавпилса(Двинска). Части и соединения 171-й стрелковой дивизии принимали самое активное участие в этих боях, за что дивизия и была награждена орденом Красного Знамени, а за бои по освобождению поселка Идрица Псковской обл. (12 июля 1944 г.) ей присвоено почетное звание 171-я Идрицкая Краснознаменная стрелковая дивизия.

Получив небольшую передышку (по 31 июля), уже 4 августа 2-й Прибалтийский фронт начинает операцию по освобождению Риги и выходу к Рижскому заливу. Эта операция получила название Мадонской операции (по названию городка Мадона под Ригой). Бои проходили в болотистой Лубанской низменности, трудно проходимой и с почти полным бездорожьем, поэтому в основном в боевых действиях участвовали пехотные соединения. Бои были очень ожесточенные, немцы постоянно контратаковали.

В одном из этих боев мой отец был ранен второй раз. Он мало рассказывал об этом, только то, что снаряд взорвался над блиндажом, где находился мой отец, разворотил бревна и одно упавшее бревно ударило по рации, она упала и ударила отца в грудь острым углом и, когда он упал на землю, еще чем-то получил удар в голову, и потерял сознание. Получив тяжелую контузию, отец был отправлен в госпиталь в Великих Луках. В госпитале еще обнаружился перелом нескольких ребер и ключицы. Лечился он довольно долго. В придачу к ранению у него открылась язва желудка. И, кроме того, после этого ранения в голову у отца стало ухудшаться зрение.

В свою дивизию после выписки из госпиталя отец не попал, так как его дивизия ушла далеко, в Польшу и Германию. Он говорил, что судьба не дала ему принять участие в штурме Берлина и рейхстага.

А 171-я Идрицкая стрелковая дивизия после освобождения Риги была переброшена в район Варшавы и вошла в состав 1-го Белорусского фронта, где принимала участие в Висло-Одерской операции. Далее ее боевой путь был через Одер и на Берлин. В рамках Берлинской наступательной операции171-я стрелковая дивизия в составе 79-го стрелкового корпуса, прорвав немецкую оборону, двинулась на Берлин. 21 апреля 1945 года батальон старшего лейтенанта К.Я.Самсонова 380-го стрелкового полка первым пересек берлинскую окружную автостраду — границу большого Берлина. 27 апреля 150-я и 171-я стрелковые дивизии вышли к реке Шпрее.

30 апреля части 150-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Шатилова и 171-й стрелковой дивизии под командованием полковника А.И.Негоды овладели первым этажом рейхстага. И одним из первых там был батальон лейтенанта К.Я.Самсонова. А ранним утром 1 мая над рейхстагом был поднят штурмовой флаг 150-й стрелковой дивизии. За бои в Берлине 171-й дивизии и ее полкам было присвоено почетное звание «Берлинский»

Отец рассказывал, что командиру его батальона за участие в боях за Берлин и взятие рейхстага было присвоено звание Героя Советского Союза. Тогда я не особо придавал этому значение и не запомнил его фамилию, хотя скорее всего отец ее и не называл. И только сейчас, ознакомившись с историей его 380-го полка я узнал, что знамя Победы на Параде в честь 20-летия Победы на Красной площади нес Герой Советского Союза Константин Яковлевич Самсонов, бывший командир батальона 380-го Берлинского ордена Суворова второй степени стрелкового полка 171-й Идрицко-Берлинской Краснознаменной ордена Кутузова второй степени стрелковой дивизии. Его ассистентами были Герои Советского Союза Михаил Алексеевич Егоров и Мелитон Варламович Кантария из 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии.
А мой отец после лечения от ранения в 1944 году продолжил свой боевой путь уже на юге, в Венгрии. Участвовал в боях за Будапешт и потом в оборонительных боях на Балатоне (операция «Весеннее пробуждение), последнем крупном контрнаступлении немецкой армии.

За участие в боях за Будапешт мой отец получил медаль «За взятие Будапешта». В какой части он там воевал, мне не известно. Данных о награждении тоже нет.

В одном бою в середине марта 1945 года отец получил третье ранение, пулевое в грудь. Оно оказалось самое тяжелое из всех его ранений. Его долго перевозили по разным госпиталям, было сделано несколько операций и он чудом вообще выжил. В одном из госпиталей в г. Львове он встретился со своей сестрой Ириной Васильевной Шалацкой, служившим в этом госпитале врачом. Именно ее внимательный уход и поднял отца. Ко всему прочему, у него обострились проблемы с глазами, начала отслаиваться сетчатка. Стараниями своей сестры отец был переправлен в Одессу в клинику академика В.П.Филатова, где ему было сделано несколько операций и проведено лечение. Но полностью восстановить зрение не удалось, один его глаз так и не восстановился полностью.

Домой отец после длительного лечения вернулся в конце сентября 1945 года.

Еще у отца был орден «Красной звезды», когда и за какие заслуги он его получил, я не знаю. Сведений о награждении у меня нет.

Умер отец в сентябре 1995 года, один день не дожив до 82-летия.
 

Вот это все то, что сохранилось в моих воспоминаниях об участии моего отца, Шалацкого Владимира Васильевича в боях Великой Отечественной войны.

Жаль только, что раньше так мало расспрашивал отца о той войне.