Родился Марат Салахович 24 апреля 1938 года в городе Ленинграде. 
Ему не было 3-х лет, когда началась война. Но 900 дней Ленинградской блокады незаживающим шрамом остались в его памяти. Сейчас еще жива родная сестра моего дедушки Марата-Рауза Салаховна. и вот ее рассказ из первых уст: "Наш отец Салах служил в Ленинграде, и брат его жил там. А родом они - из деревни Курган. Это Миякинский район. Поехал папа к себе на родину, чтобы найти жену, женился, вернулся в Ленинград, и там у них родилось девять детей. К началу блокады осталось только трое. Я была самой старшей. Братишке Марату третий год пошел. А Боре 10 месяцев всего было.

900 дней была блокада. И все время мы там жили. Отец с братом работали на военном заводе. Они как ушли утром на работу, так оттуда их на фронт и забрали. Еще сношельница была, братова жена, она была слепая. Ее оставили у нас. Мама тогда в декрете сидела, не работала еще. Тех женщин, у кого дети постарше были, заставляли на носилках покойников таскать. Их очень много было, на улице лежали. Каждый день столько народа умирало - немцы без конца бомбили и бомбили Ленинград. За городом копали яму, там их и хоронили.

Два года мы жили в своем доме,на кухне. В комнате невозможно было жить - холодно. В начале блокады немцы сразу ТЭС разбомбили, поэтому ни воды, ни тепла, ни электроэнергии не было. Мама нашла где - то печь-буржуйку. Когда деревяные дома бомбят, дрова остаются. мама их собирала и приносила, чтобы печь топить. А мы тогда только в кирпичный дом переехали, недалеко от Финляндского вокзала.

На окне висело одеяло, потому что, если свет из окна видно, начинали бомбить. Однажды снаряд залетел в окно: вылетел из кухни через дверь, все переломал и в соседнем доме взорвался. А наш остался целым. мы тогда сидели возле буржуйки: мама, я и братишка,-она легла на нас, и через ее голову пролетела эта бомба...Я никак не могу этого забыть!

Кушать нечего было, только детям давали хлеб. Если в семье не было детей, то и хлеба не давали. Даже нашей слепой бабушке. Но обижаться нечего. Война потому что, война, война... Ленинград надо было сохранить.

А нас трое - 300 грамм хлеба! Мама ползком за ним ходила, потому что если немцы увидят человека, то начинают бомбить. У нас была большая зеленая кострюля. мама вскипятит в ней воду, хлеб на три части разделит, накрошит и бросает в воду. Там ни запаха, ничего нету. Сначала нам мама давала по три кружки: утром, на обед и вечером. Потом осталось по две, а в конце - по одной кружке. Братишка младшый толстый стал, наверное опух с голоду. А я все худела и худела, еле-еле стала ходить. Вот так жили 900 дней...

Когда уже эвакуировались, мама нас на санки посадила всех троих, а детскую одежду в мешок положила. Бабушку усадила на другие салазки и солдата наняла, чтобы он помог отвезти ее на вокзал. За это кусочек хлеба ему отдали. И вот мы доехали до Финляндского вокзала - бабушки нет. Мама нас оставила одной женщине, чтобы она присмотрела за нами, пошла искать. Вышла, навстречу женщина идет, мама у нее спрашивает: "Ты слепую бабушку не видела?". "Да, видела",-отвечает она."Она на снегу сидит, плачет". Как оказалось, этот солдат высадил бабушку на снег, а наши вещи увез с собой. Мы остались без ничего. В чем были одеты, в том и поехали. 

А потом нас на машину погрузили, чтобы через Ладожское озеро перевезти. За нами шла машина - под воду ушла. Мама нас накрыла одеялами, чтобы мы не видели, как люди падают. А у нас передние колеса заехали на землю, а задние повисли, потом солдаты нас вытащили...

Из Ленинграда всех эвакуировали в Башкирию. Нас погрузили в "тялячий" вагон, в котором мы ехали три месяца (где по месяцу стояли, пока были атаки). Поезд в это время не пускали, а вогон закрывали листьями. В этом вагоне Боря умер. Наверное, от голода, он же маленький был. А мы выжили.

Приехали на станцию Аксёново, а дальше - в деревню Курган. Сношельница сказала маме: " Меня к сестре увези, тебе трудно с детьми. Их прокормить надо". Мама так и сделала, а через две недели решила ее проверить. Думала, если все хорошо к себе забрать: мама тогда уже на работу устроилась. Приехали, а она мертвая. Соседи говорили, что ее голодом уморили. Мама села и заплакала... "Я,-говорит она этой женщине,-из блокады ее вывезла. А ты здесь хоть картошкой бы ее кормила, и то она бы не померла". так она и умерла,бедняжка... 

Родня нам помогала, не бросала. В деревне Курган дедушкин брат жил, он старый был, его не отправили в армию, а оставили в колхозе работать. Еще был мамин двоюродный брат. Когда в нашей деревне открыли детдом, его поставили директором. Он маму, которая хорошо шила, устроил туда портнихой. Вот так и жили.

А потом, когда война кончилась, всех, у кого была ленинградская прописка, оставили город отстаивать. Отец два года был там. На третий взял отпуск, он больной уже был. Мама лежала в больнице, я у деда была., а Марат-у дяди, в детдоме. Отец пошел в военкомат и сказал, что хочет остаться, чтобы нас всех собрать. И вот 20 дней не прошло, как его арестовали за то, что он как будто самовольно ушел со службы. Хотя у него еще отпуск не кончился. Мама выписалась из больницы, принесла все документы в военкомат, и тогда отца отпустили. Он 21 день просидел. Тогда времена были такие...

Когда отец собрал нас, мы переехали в Салават. Мне и 17 лет не было, когда я устроилась на работу. Родители болели, а я на почти работала сопровождающим, посылки носила - по 10-15 кг каждая, 10 минут стоит вагон, а посылок по тысячу штук, и за это время надо их выгрузить. Очень тяжелая работа. 

До 17 лет я там проработала, а потом в Салавате открылась швейная фабрика. Пошла в отдел кадров, а там старичок сидит и говорит  - зачем ты пришла доченька? больно маленькая, молоденькая. Все таки он взял туда меня на работу и там я проработала 40 лет.