Алексей
Иванович
(1907
–
1942)
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Сазонов Алексей Иванович
Родился в с. Батраки Сызранского района Куйбышевской области, проживал по адресу ул.Набережная, д.57.
Убит в районе д. Чурилово Гжатского района 16 апреля 1942 года.
Первое место захоронения: на опушке леса в двух километрах западнее деревни Грязная Картавка Гжатского района Смоленской области.
Мой прадед Сазонов А.И. был призван в ряды Красной Армии в 1942 году. Короткую, но счастливую жизнь прожили они со своей женой Пелагеей Николаевной. Очень красивой и статной была эта супружеская пара. «Как голубки» – говорила о них старшая сестра Пелагеи, Анна Николаевна. Троих детей оставил Алексей жене, уходя на фронт: старшая Лидочка, средняя Алечка (1935 г.р.) – моя бабушка и младший сыночек Вовочка. «Береги деток, Полюшка» – наказывал жене Алексей. Как могла, берегла. И ждала мужа, скрывая от детей горькие слезы, доверяя их лишь подушке. Было несколько писем-треуголок. К сожалению, они не сохранились.
А между тем, на Смоленщине, где воевал Алексей Иванович в 19-й стрелковой дивизии, шли бои. Еще в октябре 1941 года Гжатский район был оккупирован фашистами. Смоленщина и Гжатский район стали ареной самых яростных и кровавых событий первого этапа Великой Отечественной.
Из донесения командира о безвозвратных потерях младшего и рядового состава частей 19-й стрелковой дивизии за период с 10.04.42 по 20.04.42 мне стало известно, что мой прадед Алексей Иванович, красноармеец, был телефонистом, обеспечивал связь на Западном фронте. Мне остается только домысливать, что мой прадед был бесстрашным солдатом, много пришлось ему пережить за то время, что он воевал. То, что в братской могиле на опушке леса только с 12.04.42 по 18.04.42 похоронены 8 солдат, в том числе и мой прадед, говорит о многом. Но самые кровопролитные бои шли позже, когда Алексей Иванович уже погиб. Гжатск был освобожден только в марте 1943 года.
Моя бабушка Аля (а ей в 2015 году будет уже 80 лет) плохо помнит своего отца Алексея (в начале войны ей не было и 6 лет), но очень хорошо помнит невзгоды, которые легли на ее хрупкие плечи после войны. Не выдержала мать от тоски по любимому мужу и безысходности – тяжело заболела Пелагея Николаевна, в 18 лет от тяжелой болезни ушла из жизни старшая дочь Алексея – Лидия, сын Вовочка в возрасте 15 лет умер от сердечного приступа. Всех их хоронить пришлось молодой женщине, дочери Алексея Ивановича – Альбине. К сожалению, носителей фамилии Сазонов в нашей семье нет, но у Сазонова Алексея Ивановича есть дочь, внук и внучка, правнуки и правнучка, праправнучки и праправнук. И все мы гордимся своим ДЕДОМ, защищавшем нашу Родину от врага в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
Боевой путь
Основным направлением удара немецко-фашистских войск был кратчайший путь к Москве (через Брест – Минск – Смоленск – Гжатск). Здесь наступала группа армий «Центр», самая мощная из группировок противника. В итоге крупнейшего сражения – Смоленского – противник перешел к обороне. За это время удалось создать оборонительные рубежи общей протяженностью 1500 километров, 85 аэродромов, 125 взлетно-посадочных площадок. Через Гжатск проходили эшелоны с эвакуировавшимися предприятиями на восток. Из города также эвакуирован ряд предприятий и учреждений. 2 октября 1941 г. началась операция «Тайфун», в результате которой Западный фронт был прорван. 12 октября 1941 г. Гжатский район был полностью оккупирован врагом.
Почти полтора года гжатская земля была ареной кровопролитных боев Красной Армии с группировкой фашистов. Все это время город и район испытывали на себе всю тяжесть оккупационного режима. Большая часть мужчин, не призванная на фронт, и женщин были угнаны фашистами на каторжные работы в Германию. За отказ подчиняться приказу германского командования жителей расстреливали. Известны случаи варварских злодеяний, таких, как сожжение целых деревень. «Гжатская Катынь» - деревни Чертовка, Драчево, Михалкино, Злобино, Астахово, Мишино, Дор, Куликово. Всего в Гжатском районе было замучено 3895 мирных жителей.
Освободили Гжатск в марте 1943 г. город предстал перед советскими воинами разрушенным и сгоревшим практически дотла. Из 1600 домов уцелело лишь 300.
«Нет зверей, способных совершить то, что совершили гитлеровцы в Вязьме и Гжатске, – писал в «Правде» Илья Эренбург. – Только машины, автоматы и роботы способны на столь бесчеловечные действия».
