Из воспоминаний деда:
Весной 1944 года я прибыл на фронт. Наши войска вели успешное наступление в Калининградской области, приближаясь к границам Латвии. Триста километров мы прошли в походном порядке, догоняя передовые части. Нас вооружили, и мы уже равноправными членами влились в большую семью наступающей армии. Во взводе автоматчиков встретился с хорошими товарищами, подружился с одногодком Гусевым, который уже по опыту знал, что такое наступление.
Громя фашистские орды, освобождали мы сёла и города Латвийской республики. Получен приказ: форсировать реку, взводу автоматчиков захватить плацдарм на другом берегу, где укрепились немцы. Нас было всего двадцать человек. Во время форсирования понесли потери. Задет вражеской пулей в голову был и я. Однако мы с ребятами выполнили приказ, удержали плацдарм до переправы основных войск нашего полка.
Под хутором Набадзини мы держали оборону. Я был тогда наводчиком станкового пулемёта. В нашем отделении было девять человек: четверо русских, два узбека, один украинец, один башкир и один латыш. И все же мы хорошо понимали друг друга.
Долго и томительно тянется время в обороне. Но бои здесь шли непрерывно, днём и ночью. Фашисты всячески пытаются разузнать наши позиции, наши намеренья. Вылазки немецких разведчиков можно было ожидать в любое время, так что дремать не приходилось.
Пришла долгожданная пора. Наши войска с правого и левого флангов начали наступление при поддержке авиации, артиллерии и бронепоездов. Гарь и дым застилали землю. Мы готовились к атаке. В это время прибегает старшина, комсорг батальона. – Боец Сарапулов, мы принимаем тебя в члены ВЛКСМ. Ты должен оправдать доверие комсомола и первым ворваться в хутор. Но с пулемётом «Максимом» быстро не побегаешь. Беру автомат. Два диска и две ручные гранаты. Стреляя на ходу по отступающим немцам, врываюсь в хутор. И после боя комсорг вручает мне комсомольский билет. Я –комсомолец! Наступление продолжается. Осень, холодно. Уже стемнело. На пути нашего батальона - река. Немцы отошли на другую её сторону и взорвали мост. Командир взвода ставит передо мной задачу переползти по оставшимся брёвнам в здание мельницы и наблюдать оттуда за отступающим противником. Мы с латышом (не помню, к сожалению его фамилии),захватив ручной пулемёт, подходим к реке. Осторожно, чтобв не сорваться, переползаем по двум брёвнам над бурлящим холодным потоком, пробираемся внутрь мельницы. Жуткая темень обступает со всех сторон. Из окон еле видны силуэты отступающих частей противника, слышен скрип повозок, понукание лошадей, ожесточенная перепалка на чужом языке. На рассвете мы подали своим сигнал: можно форсировать реку. А как рады были ребята из нашего взвода, когда нашли нас живыми и невредимыми! Теперь можно отдохнуть. Мы валимся прямо на пол и тут же засыпаем. А после завтра - снова в бой.
Январь 1945 года. Заняли оборону между двумя озёрами на востоке. Позиция оказалась выгодной. Но война есть война - ни дня покоя. Стоять на огневой точке в тридцатиградусный мороз – дело нелёгкое. Греемся в низенькой траншее перекрытой мелкими деревцами и засыпанной тонким слоем земли и снега. Так день за днём пережили холода. В марте наша разведка понесла большие потери. Требовался «язык». Собрали сводную разведку – из каждого взвода по два человека. И вновь мы с латышом попали в эту группу. Перед нами стояла трудная задача: не допустить подкрепления к немцам. Мы с напарником установили пулемёт с правого фланга наших автоматчиков и повели огонь, отсекая немцев от тыла. Фашисты не успели взяться за оружие, часть их была забросана гранатами, часть уничтожена артиллерийским огнём. Двоих взяли в плен.
Из нейтрализованной зоны вышли последними. За разведку боем я был награждён медалью «За боевые заслуги».
Начало апреля. Ночь. Сильный дождь не перестаёт лить ни на минуту. Еле тащимся по раскисшей земле, в траншеях воды по колено. Установит мне свой пулемёт некуда: не оборудованы огневые точки. Трудно досталось нашему взводу на этом рубеже: местность открытая, а немцы на опушке леса. Кругом вода, грязь, а напиться негде. Продукты доставляли только ночью. Немцы совсем обнаглели, днём выставляли снайперов и из траншеи невозможно было высунуть головы. Однажды утром стоял я на посту со своим ручным пулемётом и наблюдал за противником. Вдруг вижу: выходят два фашиста и так спокойно, будто у себя дома, начинают пилить ёлку. Нет, думаю, звери, не позволю вам загубить дерево. Дал очередь-всё смолкло. Остались лежать фашисты на земле.
Утром 8 мая 1945 года было таким тихим, словно и не было никогда войны. За ночь немцы отошли на другой рубеж. Мы узнали о капитуляции Германии. Однако оборону нам все-таки пришлось занять. Остановились в лесу, окапываться никому не хотелось. Всю ночь мы просидели у костра. Говорили о будущем, мечтали, некоторые плакали, смеялись. Стрельба шла всю ночь, но никто из нас её не замечал…