Сарахаев Самбу

В 1909 году в урочище Верхний Замhа Челутайского сомона в семье Намжилай Сараха родился второй сын, нареченный именем Самбу, старшим был Бадара, родившийся в 1907 году. Он родился в семье Намжилова Сараха, представлявшего род Улаалзай Хубдуут, один из 8-ми родов агинских бурят.

До сих пор на нашей малой родине, в Челутае и в близлежащих селах округа ходят легенды о Намжилай Сараха — отце Самбу и Бадара, как о человеке недюжинной силы и богатырского телосложения. Старожилы нашего села рассказывали разные истории про этого степняка, прославившего свою малую родину своей статью, силой, удалью, выносливостью и трудолюбием. Например, рассказывали, что на станции Могойтуй при разгрузке вагонов Сараха запросто перекидывал через головы пяти - десяти грузчиков мешок с зерном своему товарищу и напарнику Бато, который принимал мешки и укладывал на свою телегу. Люди, естественно, удивлялись и восхищались мощью и силой этих степняков и, понятно, побаивались когда они начали играть мешками - кому охота ненароком угодить под мешки с зерном. А люди эти жили и трудились сравнительно недавно. В начале 50 годов скончался Сарааха, прожив 75 лет.

В конце прошлого века - начале 20 столетия в расцвете сил и здоровья на жизнь зарабатывал вождением верблюжьего каравана по зимнику - по Амуру, до строительства Транссибирской железнодорожной магистрали. По этому пути перевозились самые различные грузы - продукты питания, меха, манифактура и прочее. И всегда передовщиком, так назывался кого выбирали в первые сани в обозе, ставили Сараху - мужика сильного и выносливого. Это было важно не только для прокладывания пути для всего каравана, но и для того, чтобы в случае встречи со встречным караваном могли постоять за себя. Обычным правилом в то время было уступление накатанной дороги более сильному, с чем он справлялся прекрасно вспоминали сторожили, что не было случая, чтобы дорогу уступал Сараха. Много разных истории рассказывали старожилы о нем. Но, не разу не слышали о нем плохого, чтобы он кичился или бровировал своей силой и мощью. Сараха был труженник, степенной, знающий в себе цену.

Рос Самбу веселым, жизнерадостным мальчиком. Вместе со своим братом Бадара ставили петли и ловили зайцев и приносили добычу домой. Своим детям он рассказывал, в первый раз на паровоз сел в 1929 году, когда он ездил навещать старшего брата Бадара 1907 года рождения, в то время сидевшего в тюрьме г. Улан-Удэ, за то что он был в свое время хубараком или ламой в дацане.

При проведении коллективизации выяснилось, что в Челутае, где они жили, организуется коммуна «Октябриин Хубисхал» с полным обобществлением собственности, т. е. скота, а в местности Ульзыто организуется ТОЗ (товарищество по совместной обработке земли) «Ниигам Зам», где частично обобществлялась собственность (где разрешено было иметь скот в личном подсобном хозяйстве) и семья переехали в Ульзыто, потом ТОЗ преобразована в сельхозартель, а затем в колхоз имени Лазо. В то время когда началась Великая Отечественная война Самбу работал бригадиром трактористов в Агинской МТС и их бригада работала в местности Ульдирга в сельхозартели «Восьмое Марта». 25 июля 1941 года был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии, на один день раньше своего старшего брата Бадара. В начале служил на станции Оловянной и он рассказывал, что паек в тылу был маленький и сильно голодовали, даже собирали капустные листья  около кухни. Из-за голода все стремились отправиться в действующую часть, писали заявления на отправку на фронт. Осенью 1942 года его часть перебросили под Сталинград, где сибирские соединения концентрировались для нанесения решающего удара по немецко-фашистским захватчикам.

Помнится Самбу - Баабай рассказывал, как он поехал на фронт, как воевал, сначала на Западном фронте потом на Третьем Белорусском, под командованием Черняховского, как угодил в штрафную роту и т. д. История со штрафной ротой такая: наши войска готовились к ответному удару под Сталинградом. Прибывали новые свежие силы, подбрасывалась новая техника и все скрытно, чтобы враг не разгадал преждевременно замысел советских войск. В один зимний злополучный день 1943 года, Самбу Сарахаев в спешке забыл проверить автоматическую 76-миллиметровую скорострельную пушку, которая оказалась заряженной, а просто произвел спуск боевого механизма и, естественно, она выпустила 5 снарядов. За эту оплошность был чуть не расстрелян на месте. Был арестован, подвергнут допросу. Затем была штрафная рота. “В те часы, дни, - рассказывал он, - у меня была одна мысль, как же я дожил до позора быть расстрелянными своими. Я тогда молил только об одном - чтобы дали шанс истребить хоть одного фашиста. А дальше будь что будет”. Трижды ходили в атаку штрафники. И каждый раз пуля вражеская миновала его, хотя товарищей его косило подряд. Поэтому поводу он рассуждал так: коль не подоспело время кончины, то любые ситуации бессильны уничтожить человека.

В 1943 году, находясь в разведке, имея приказ: не стрелять ни в коем случае, встретился лицом к лицу с немцем. Случилось это так: лежала груда длинных бревен, проползая мимо них, из-за конца бревна увидел желтые глаза в длинной траве. Видимо, считал сам Самбу-ахай, тот тоже имел такой же приказ. В общем, посмотрели друг на друга, ползком попятились и разошлись без выстрела. Далее воевал в направлении на Ржев, Могилев, Смоленск и Кенигсберг. Награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга». Воевал на Западном, 3-ем Белорусском фронте под командованием Черняховского.

После ранения был комиссован 11 июня 1945 года и прибыл домой где-то, по словам дочери Дулмы, в июле месяце 1945 года. Как она рассказывает, нам с сестрой Долгоржаб показали — вон ваш отец идет, и мы подбежали к нему и обнимали за ноги. Поднять и обнять их он, видимо, не мог. Долгое время, около года он был еще очень слаб, реабилитация организма шла медленно, ведь питание по тем временам было скудное. Лечился больше народными средствами, лекарствами тибетской медицины. В послевоенное время работал в колхозе плотником, заведующим свиноводческой фермы. Вырастил и воспитал пятерых детей: Долгоржаб, Дулма, Ширабнимбу, Дашидондок и Дашинима.

Запомнился односельчанам как добряк, веселый человек, большой шутник. Всегда ходил в кирзовых сапогах, картузе(кепке). В шестидесятых годах, взяв шефство над бригадой школьников, обучая их мастерству плотника, переносил с ними две летние стоянки молочно-товарных ферм в местности Арангата. Как упоминает его бывший подшефный Бадмацыренов Цыдендамба, он никогда не ругал их за шалости, терпеливо учил их приемам плотницкой работы, и на их просьбы рассказать о войне, иногда, закурив самокрутку махорки, рассказывал им о своем боевом пути.

(Из воспоминаний родственников и земляков).