…Чтоб не выдать себя, тяжелые танки шли в сторону фронта только по ночам и прибыли на передовую 6 октября в 10 часов утра. В тот день мне исполнилось 20 лет. Радостно встретили нас солдаты, настроение у них поднялось. Командир пехотной дивизии, которую нам предстояло поддерживать, сразу собрал всех командиров полка и на карте, разложенной прямо на земле, показал направление наступления наших танков. Наши машины облепили десантники, следом двигалась пехота. Разгорелся бой, тяжелый и беспощадный. Под огнем врага мы ворвались на его позиции и начали равнять окопы, разрушать блиндажи, давить пушки. Немцы не выдержали и побежали, бросая оружие, технику. Появились первые пленные.
В течение часа немецкая оборона была прорвана, и наши войска двинулись вперед. Всю вторую половину дня и ночью мы двигались, прошли 50-60 км. Когда наступила ночь, командир нашего полка Сиганов собрал офицеров и приказал, не снижая темпа, двигаться в направлении Городка. Захватить как можно больше территории по направлению к Витебску, освободить населенные пункты и их жителей, перерезать железнодорожную ветку Невель-Витебск.
Неожиданность нашей ночной атаки вызвала такой ужас и панику во вражеском стане, что немцы не сразу опомнились. Они выскакивали из хат и строений и бежали кто куда, пытались выехать из укрытий на машинах под прикрытием пушек, но при виде колонны наших танков с десантом, все бросали и разбегались в темноту.
Со слезами радости встречали нас жители освобожденных сел, просили не оставлять их, удержать отвоеванные населенные пункты.
Утром 7 октября мы укрепились на окраине крупного села. Машину свою установили на позицию, хорошо замаскировали. Неожиданно прямо перед нами появилось несколько немецких танков и самоходных орудий «Фердинанд». Мне навстречу, непрерывно стреляя, двигалась самоходка. Мы улучили момент и выпустили по ней 2 снаряда. «Фердинанд» остановился и загорелся. Недалеко убежали и те, кто попал под огонь других наших танков. На поле боя остались гореть несколько вражеских машин, вокруг валялись мертвые захватчики.
Во второй половине дня был получен приказ – продолжать наступление, прорвать второй рубеж обороны фашистов, двигаясь вперед частью нашего полка, роты «тридцатьчетверок» и пехотной дивизии, с которой мы шли вместе. Немцы тем временем будто очнулись и не только приняли встречный бой, а повели массированную атаку крупными силами. Поле боя быстро заволокло пылью и дымом, поднятыми разрывами снарядов и мин. Вокруг грохотали разрывы, сливаясь в сплошной гул. Старший лейтенант А.Искра, командир взвода, не мог разглядеть в панорамный прицел поле боя и решил открыть крышку верхнего люка, чтобы сориентироваться, но не успел оглянуться, как был сбит вражеской пулей. Однако и нам было не суждено уцелеть в этом бою. В просвете заболоченного леса за нашей спиной на небольшой возвышенности стояла пушечная батарея, покинутая, очевидно в панике, немцами. Позже они опомнились и снова заняли свои места на огневой позиции. Раздались пушечные залпы. Левый борт нашего танка оказался под огнем. Два снаряда попали в башню, третий разорвался в моторном отсеке, там возник пожар. Меня и старшего сержанта Николая Шелудченко тяжело ранило в ноги. Остальных двоих слегка оглушило. Мы же потеряли много крови, у меня началась гангрена. 8-го и 9-го октября радист пробовал прорваться к своим, но раненым вернулся в машину. Только вечером 9-го ему удалось пройти к полку. Под огнем нас вытащили из танка. Полковой врач оказал помощь и сообщил, что наш экипаж считали погибшим. Ногу мне ампутировали в полевом госпитале. Когда немного восстановился, эвакуировали в Ижевск. Тут до меня дошла радостная весть: ставший мне родным по крови Городок Витебской области 24-го декабря 1943 г. освобожден нашими войсками. Я от души поздравил наших славных побратимов-танкистов, которым нелегко дались отвоеванные километры витебской земли, которая стала для меня особенно дорогой.