Начиналась Вторая мировая война. 1 сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу. Через несколько дней бои начались на территории Западной Белоруссии, территория которой, согласно Рижскому договору принадлежала Польше с 1921 года.
После начала боевых действий, меня, Самущик Ивана Павловича, 29-х летнего молодого человека, призвали в Польскую армию и направили в кавалерийской полк. Наш полк сразу бросили на передовую. Немецкие войска ожесточенно наступали, земля стонала под бомбовыми ударами и артиллерийскими обстрелами. Вокруг стон, смерть и разруха. В одном из сражений, в местечке, недалеко от Варшавы, остатки нашего полка были окружены вражеским танковым батальоном. Страшный бой унес жизни многих моих товарищей. Оставшихся в живых немцы взяли в плен. Среди пленных оказался я.
Немцы погнали нас на вокзал, а затем погрузили в товарные вагоны. Так я оказался в Германии в лагере для военнопленных. Лагерь состоял из бараков, был обнесен забором. Территорию патрулировали немецкие автоматчики. Через некоторое время всех военнопленных вывели на плац. На площади перед нами стояла группа людей в гражданской форме.. Один из немецких солдат стал выкрикивать людей по профессиям: сварщики, токари, слесари, крестьяне, …. . Военнопленные выходили по одному и их распределяли по группам. Меня выкупил хозяин большого хутора и я был распределен на сельскохозяйственные работы. Кроме меня к этому хозяину было распределено еще двое военнопленных из лагеря.
Утром, согласно распределению, всех пленных вели под конвоем на работу. Возвращались мы поздним вечером также в сопровождении вооруженных немецких солдат. Спустя некоторое время хозяева сами стали забирать и приводили своих работников в лагерь. Хозяин, взявший меня в работники, был спокойного нрава, уважал наш нелегкий труд и неплохо кормил нас. Но нам было строго запрещено общаться с хозяином и его семьей. Исключение составляли только указания о работе. Весной 1940 года стало немного легче. Военнопленным разрешили жить у хозяев и больше в лагерь нас не забирали. Хотя иногда из лагеря приходили военные и интересовались у хозяина нашей работой, нет ли у него замечаний?
Вдалеке от дома в тяжелой работе прошло несколько лет. Я часто вспоминал мой родной край, небольшую деревню, Герутево, Гродненской области, в которой родился и вырос, в которой остались мои родители, молодая жена, Нина, и сынишка, Анатолий. Как они, живы ли? – часто задавал я себе вопрос, но не находил ответа. По радио передавали сводку об оккупации Белоруссии, продвижении немецких войск на восток и ожесточенных боях. Мня нестерпимо тянуло домой, и мысль о побеге не покидала ни на минуту.
Мы решили бежать вместе с моим товарищем, Иваном, с которым были родом из одного края. Собрав накануне немного провизии, мы покинули хутор и незаметно, небольшими перебежками добрались до леса. Бежали быстро, не чувствуя ударов веток. Было только одна мысль - убежать как можно дальше, чтобы на утро нас не догнал конвой. НО, по всей видимости хозяин не стал сразу заявлять о нашем побеге и, нам удалось затеряться в гуще леса. Так начался наш путь домой. По территории Германии мы шли лесами, ориентируясь по звездам и мху. Но через несколько дней мы заспорили с товарищем о правильности выбранного направления. Я хорошо ориентируюсь в лесу и был уверен в правильности выбранного мной пути. Однако, Иван решил идти иной тропой. Так мы расстались и, каждый пошел своей дорогой. Около границы с Польшей и Германией я пристал к обозу с продовольствием, чтобы преодолеть блок посты и заставы. Я неплохо говорил по-немецки, хорошо знал польский язык и представился польским крестьянином. Не вызвав подозрений и благополучно миновав границу я поблагодарил крестьян и пошел своей дорогой. Однако, не все так благополучно было на моем пути. Как то раз, на дороге, около небольшой деревни, я подошел к польскому крестьянину, чтобы уточнить дорогу на Белосток. По всей видимости, крестьянин что-то заподозрил и начал громко звать на помощь. Я выхватил у него из рук лопату и пригрозил ему, сказав, что намного моложе и здоровей его и убью старика, если он не замолчит. Но мои угрозы оказались тщетны - старик не унимался. Я несколько раз ударил его лопатой по голове и бросился в лес, что было мочи. Чрез некоторое время вдалеке за спиной я услышал немецкую речь и лай собак. По всей видимости, немцы увидели бесчувственного старика со следами удара и бросились за мной в погоню. Звук голосов быстро приближался. Что делать, погоня близко? – думал я. Вдруг я увидел волчью нору. Без промедления я забрался в нее. На мое счастье волка в норе не было. Я затих, чуть дыша и не шевелясь. Немцы пробежали недалеко от моего убежища, но собаки не взяли след. Запах волка перебил запах человека и собаки пробежали мимо. Опасаясь новой облавы, я просидел в волчьей норе весь день и только ночью вылез из не, мысленно поблагодарив «хозяина» за спасение.
Я шел по чужой стороне, ориентируясь по звездам и мху, под защитой густых лесов, благодаря помощи добрый людей через два месяца я пришел домой, в свою родную деревню. В предвкушение скорой встречи с семьей я чуть не потерял бдительность и не попал в руки немцам. В деревне обосновались немцы. Все мужское население ушло в партизаны, а в деревне остались только женщины, старики и дети. Я на несколько часов зашел домой, обнял родителей, жену и сына и ушел к партизанам в лес. Леса у нас густые, болотистые. Немцы боялись прочесывать лес и партизаны уверенно обосновались в землянках. Посыльные периодически предавали нам весточки из дома и снабжали продовольствием. Однажды партизаны из нашего отряда убили одного из немцев. На следующий день все село вывели из домов и сказали, что если не сдадутся виновные в смерти, то в деревне расстреляют каждого восьмого жителя. Делать нечего, чтобы сберечь мирное население двое партизан сдались немцам и были расстреляны на глазах у жителей.
Так мы жили до 1944 года. И только после освобождения Беларуси от немецких захватчиков мы смогли вернуться в родные дома. Всех бывших партизан зачислили в ряды Красной армии. Но при допросе, выяснилось, что я несколько лет провел в немецком лагере для военнопленных. Так в 1944 году меня отправили в лагерь, расположенный в Сталиногорске (ныне Новомосковск), расположенный в Тульской области. Там я работал на шахте, а ночью начинались изнуряющие допросы, до 12 за ночь. Так продолжалось долгих три года. Затем я вернулся в родную деревню, вступил в партию и начал восстановление сельского хозяйства на руководящей должности в колхозе.
Сегодня, я в окружении своих пятерых детей и внуков я вспоминаю о тех далеких днях, рассказываю им о войне, о страшном времени, чтобы помнили о мире, уважали свои семьи, любили Родину и помнили, что только в единстве наша сила!

Самущик Иван Павлович. 1910 года рождения
Деревня Герутево, Гродненская область. Беларусь