Вот настало тяжелое время Великой Отечественной воны с Гитлеровцами, 22 июня 1941 года. В июле отец был призван на фронт рядовым пехотинцем. Мало он рассказывал о тех тяжелых страшных днях. Мы понимали, что вспоминать о войне ему было больно и тяжело, и поэтому редко расспрашивали его об этом. Я постараюсь восстановить те редкие рассказы о войне отца. Отцу повезло, он служил в армии перед войной. Это его спасло, в отличие от ребят, которых со школьной скамьи отсылали на фронт и они погибали в первом же бою.

Начало войны. Это страшное время для отца, отступление из Прибалтики. Кровь, смерть, страшные переправы через реки под огнем фрицев, брошенные трупы повсюду. Вот что преследовало  его в воспоминаниях о тех первых днях войны. Первое ранение на вылет, пробито правое легкое. Потеря крови, лежание на мерзлой земле, привело его к сильной простуде, кроме ранения. В госпиталь он попал с отитом среднего уха. Лечить не чем, антибиотиков ещё не было и в помине. Нянечка отварила картошку и, размятой картошкой, завернутой в тряпку, приложила повязку к больному уху. Это спасло его от глухоты. Госпиталь, в котором находился отец, был где-то в Сибири (Новосибирск).

И снова на фронт. Вторая контузия привела к плену. Где это случилось, я так и не узнал. Но это было весной в марте месяце. Была просека в лесу где-то около 100 метров. С одной стороны наши бойцы, с другой – немцы, вооруженные пулеметами и автоматами. Наши бойцы должны были выбить немцев с их рубежа. Три дня наши бойцы ходили по снегу на смерть. Следующая атака ночью. Но если идти по насту, то снег хрустит и выдает наступление наших бойцов, а у немцев осветительные ракеты. Они подпустили наших бойцов поближе и расстреляли в упор. В том бою отец был контужен в голову, еще бы два миллиметра ниже и отца бы не стало. Была задета кость черепа. Эта рана осталась у него на всю жизнь. И даже в конце жизни она время от времени нарывала и гноилась.

Эта контузия и привела отца в плен. ПЛЕН. Отцу повезло – он попал в обычный лагерь для военнопленных. Не было камер для сжигания и других ужасов. Но работы от зари и до зари, еда впроголодь, побег, наказание, но хорошо не расстреляли их. Об этом времени отец вообще не любил вспоминать. Я очень мало знаю о том времени. А прошло там около трех лет. И снова ему повезло, их лагерь освободили не советские войска, что привело бы  к отправке в лагеря для перемещенных лиц, в Сибири, а чехословацкие партизаны. И он с оружием в руках встретил день победы в Венгрии. Но и после дня победы ему посоветовали не ехать домой, и он остался служить в Венгрии до 1947 года. И вернулся домой он только после моего рождения.