В 1941 году в мае окончила курсы медицинских сестер при обкоме Красного Креста. И получила военный билет. 22 июня 1941 года началась война. Вызвали в военный комиссариат Октябрьского района города Свердловска, для беседы. Я, конечно, дала согласие сразу ехать на фронт. Почему нет, молодая, здоровая, подготовленная. 28 июня 1941 года пришла повестка явиться на сборный пункт, и я в то же день, закинув вещмешок за спину, отправилась в путь. В ту же ночь нас всех веселых и молодых погрузили в товарняк, в них было грязно, были сделаны нары. И вот мы в пути, куда едем не знаем. Потом нам сообщили, что едем в Читу для формирования Забайкальской 116 стрелковой дивизии. Стали отправлять на фронт, я смотрю, а меня в списках не оказалось. Я подала рапорт главнокомандующему. В рапорте написала, что хочу быть в действующей армии. Просьбу мою удовлетворили, и я была зачислена в 193 медицинский санитарный батальон. 8 июля 1941 года приняла присягу. Этот день для нас всех был праздником. Много страшного пришлось видеть в военных госпиталях: искалеченные молодые люди, кровь, гниющие тела. Однажды под Калугой в ее отделение поступил раненный пленный немецкий офицер. Конечно же, в медсанбате забастовали наши лечащиеся бойцы. Никто не хотел, чтобы фашисты жили рядом с ними. В конце концов, все-таки, кто-то его застрелил. На передовой было страшно: ложились спать и не знали, проснемся ли живыми. Самая большая радость — это каша и два часа сна. Самое тяжелое было видеть мучение и гибель раненных бойцов. Чужую боль я воспринимала как свою: и мучилась, и умирала вместе с ними. Под Сталинградом они обороняли тракторный завод. Обстреливали их беспощадно и беспрерывно. Несколько раз я чудом оставалась жива. Это было под Ленинградом. Сидела как-то я в блиндаже, и тут заходит секретарь и просит меня сесть на другое место. Я встала, и тут же раздался взрыв. Просто чудом каким-то осталась живой, а моему однополчанину осколок попал в живот, и он сразу же умер. Я поняла, что он спас мне жизнь»