(Девичья
Сиротенко)
Лидия
Борисовна
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
В Иркутскую область, в Китойлаг, Лидия Борисовна с семьей приехала из Донецка (Сталино).
До войны Сталинская область (Донецкая – с 1961 года) УССР была угольным и промышленным центром всесоюзного значения. В Сталино (с 1961 года – Донецк) действовало свыше 220 больших предприятий, известных на всю страну.
Отец Лидии Борисовны – Сиротенко Борис Емельянович (укр. Омельянович) в 1941 году познакомился с девушкой Гайдуновой Анастасией Ефимовной (укр. Юфимовной). Разница в возрасте составляла десять лет, но это не помешало любви. Зарегистрировали брак 22 июня 1941 года, пришли из ЗАГСа и услышали, как Левитан объявляет о начале войны.
На тот момент в городе насчитывалось более 507 тысяч жителей – рабочих, шахтеров и их семей. Немецкие и итальянские войска полностью оккупировали Сталино 21 октября 1941 года.
Родители Лидии Борисовны, как и многие сталинцы, были захвачены в плен немцами и угнаны на принудительные работы в Германию.
Уже позже, в 2001 году, по запросу Сахоненко Лидии Борисовны в Управление Службы безопасности Украины (г. Донецк Донецкой области) была получена справка от начальника подразделения В. М. Микушева:
«Из сохранившихся архивных материалов видно, что Ваш отец – Сиротенко Борис Емельянович, 1910 года рождения, уроженец Полтавской области, в период временной оккупации города Сталино, в апреле 1942 года, был угнан на принудительные работы в Германию, где работал в городе Варштайн области Арнсберг с 01.05.1942 года кузнецом-металлистом. Работодатель – Диттманн-Нойхаус. Трудовая книжка №А 159/Wa/84 биржа труда г. Зост. Рабочий №482. Освобожден в апреле 1945 г.»
В документах Нюрнбергских процессов говорится о так называемых остарбайтерах (от нем. Ostarbeiter – «восточные работники»). Сначала немцы не собирались в большом количестве привлекать рабочую силу с оккупированных советских территорий – побаивались, что присутствие граждан СССР в Третьем рейхе окажет разлагающее идеологическое воздействие на его жителей. Массовая отправка людей в Германию началась весной 1942 года, когда после провала блицкрига 1941 года там возник ощутимый дефицит рабочих рук.
Иногда людей вывозили целыми семьями, с малолетними детьми и подростками. Их перевозили в Германию в товарных вагонах.
Судьба советских остарбайтеров после прибытия в Германию складывалась по-разному – в зависимости от того, куда их распределяли на биржах труда, организованных прямо на разделительных пунктах. Туда съезжались потенциальные хозяева, которые выбирали себе работников. Одних отправляли на заводы или в шахты, других батраками к сельским бауэрам, третьих – в домашнюю прислугу. Отбор зависел от физического состояния, уровня образования и квалификации. Самых крепких и выносливых отправляли в рабочие лагеря при шахтах и заводах, где были наиболее тяжелые условия.
Именно в такие условия попали молодожены Сиротенко. На фабрике в Варштайне (нем. Warstein) 7 сентября 1943 года у них родилась дочь Лида. Подтверждение тому – запись в деле: «Жена и дети следуют с ним». Основание: фильтрационное дело №94036 из справки Службы безопасности Украины.
Когда в конце войны немецкие заводы и фабрики стали бомбить, всех людей вместе с оборудованием фабрик стали вывозить на минное поле для уничтожения. Немцы это делали, чтобы оборудование с заводов и фабрик не досталось англичанам, русским или американцам. Вдруг поезд остановился, и машинист открыл первый вагон. В этом вагоне находилась семья Бориса Сиротенко. Остарбайтеры быстро освободили оставшихся людей. Машинист удивил своей добротой, он дал узелок Борису Емельяновичу и указал безопасное место, где можно укрыться от артобстрела.
Когда бомбить перестали, люди вышли из убежищ и пошли пешком. Переходили из одной жилой местности в другую, пока не добрались до города Дюссельдорф. Здесь всех беженцев переписывали американцы.
Как вспоминает Лидия Борисовна: «Мама рассказывала, что меня забрал афроамериканец. Мама думала, что уже не вернет. Но он не просто вернул, а помыл, вылечил глаза, переодел в новое платье и даже дал кусочек шоколада!».
Затем переписанных беженцев рассаживали по эшелонам и отправляли по довоенному месту жительства. Так семья Бориса Сиротенко вернулась обратно в Сталино. И здесь же в 1946 году у них родился сын.
По итогам Великой Отечественной войны, всего на территории Сталинской области, по неполным данным ЧГК, нацисты уничтожили 174416 мирных граждан и 149367 военнопленных, угнали 252000 человек. В Сталино почти вся недействующая шахта № 4/4-бис была завалена телами – палачи сбросили туда более 75000 человек (часть – заживо). Точное число жертв неизвестно – нацисты разлагали трупы щелочью, а при отступлении все взорвали. Были заполнены телами шахты в соседних городах – Макеевке (около 30000 человек) и Горловке (14000 человек)…
Советская власть не предоставила людям, прошедшим весь ад принудительного труда в Германии, официальный статус жертв нацизма. Наоборот, это была одна из ущемленных категорий граждан, к которым советское государство относилось с подозрением. Ведь в СССР каждый человек при поступлении в вуз или устройстве на работу был обязан заполнять анкету с вопросами «был ли на оккупированной территории» и «был ли за границей». А они были и там, и там – поэтому им зачастую была закрыта даже скромная служебная карьера. Не забывайте, в основном это были молодые люди, для которых принудительный труд в Третьем рейхе стал клеймом на всю оставшуюся жизнь. Многие «остовцы» долгие годы скрывали, что во время войны были угнаны в Германию, и держали эту боль внутри себя.
Им не платили никаких компенсаций за бесплатный труд и моральный ущерб в годы войны из-за того, что Советский Союз в 1953 году отказался от репарационных претензий к ГДР. Советские руководители посчитали, что Германия весь причиненный СССР ущерб возместила репарациями, а о людях тогда никто не думал. Бывшие остарбайтеры никак не вписывались в официальную советскую память о войне: они не считались ни узниками фашизма, ни ветеранами. Ситуации изменилась лишь на рубеже 1980 – 1990-х годов.
Именно тогда обобщенный банк данных «Мемориал» стал заниматься этой темой и собирать материалы для книги о судьбе остарбайтеров.
Для справки:
Обобщенный банк данных «Мемориал» создан по инициативе Министерства обороны Российской Федерации в 2007 году. В настоящее время ОБД «Мемориал» содержит почти 17 млн цифровых копий документов о безвозвратных потерях и 20 млн именных записей о потерях Красной Армии в Великой Отечественной войне.
Люди присылали документы, фотографии, открытки и другие уникальные свидетельства пребывания в фашистском рабстве. Теперь у «Мемориала» появился огромный массив данных, который мы постепенно выкладываем на сайте «Та сторона» (http://tastorona.su).
Созданная «Мемориалом» база данных очень помогла людям получить выплаты, которые производились в 90-е годы и продолжались в нулевые. Для выплат принудительным рабочим в Германии был создан фонд «Память, ответственность, будущее». Часть средств давали правительства Германии и Австрии, а часть – фирмы, на чьих заводах во время войны трудились советские граждане (например, Siemens и Volkswagen). В зависимости от того, где они трудились, в 90-е годы им выплачивали от полутора до нескольких тысяч дойчмарок.
При этом детям, не достигшим 12-летнего возраста на дату освобождения и находившимся в концлагерях, гетто и иных местах заключения, сумма выплаты равна сумме выплаты для взрослого узника концлагеря или гетто, независимо от возраста.
Сегодня Лидия Борисовна Сахоненко не может доказать, что она была рождена на фабрике в городе Варштайне. Ее свидетельство о рождении было куплено отцом уже в Сталино.
Специалисты отдела краеведения Центральной городской библиотеки города Ангарска написали письмо в Международный союз бывших малолетних узников фашизма. Ответ получили практически мгновенно: «Если Вы желаете получить сведения о судьбе Вашего родственника, то на обработку запроса может потребоваться до двенадцати месяцев и более. В связи с тем, что ежемесячно в Международную Службу Розыска поступает более 1000 запросов, дать ответ в короткий срок, к сожалению, не всегда возможно. Поэтому просим отнестись с пониманием к длительному сроку ожидания ответа». Надеемся, что ответ придет как можно быстрее и прольет свет на историю рождения Лидии Борисовны Сахоненко…
После войны
В 2016 году непростую историю семьи Лидии Саханенко описал журналист Максим Горбачев:
Сколько невзгод за свою жизнь может выдержать человек? И какая опора находится для него в тяжелые минуты? Бориса и Анастасию СИРОТЕНКО в войну поддерживала любовь. И не только любовь друг к другу, но и к маленькой крохе, появившейся на свет в тот момент, когда, казалось, что вся жизнь рушится. Лида родилась в немецком лагере, куда ее родителей пригнали в вагоне для скота
Поезд в немецкий плен
Отец Лиды, Борис Емельянович Сиротенко, - уроженец села Манжелия. Свою трудовую деятельность начинал в Юзовке, металлургическом центре Донбасса. Перед самой войной Борис трудился на железной дороге помощником машиниста. Его будущая жена, Анастасия Гайдукова, была родом из Тульской губернии. В брак счастливые молодожены вступили 22 июня 1941 года... Поскольку Борис был железнодорожником, на фронт его не отправили.
…Шёл март 42-го. В это время Сталино (так ранее назывался Донецк) уже было оккупировано немцами. Молодой машинист готовил состав к очередному рейсу. Настя, как и всегда, пришла на станцию, чтобы накормить мужа. Но вместо этого Бориса и Анастасию Сиротенко вместе с сотнями мирных жителей затолкали в деревянные телячьи вагоны и угнали в Германию. Состав прибыл в город Вернштайн области Арнсберг.
Супруги попали на оборонное предприятие - небольшую фабрику, производившую снарядные гильзы и шины для колёс. Фабрикант Диттман Нойхаус поставил Бориса кузнецом-металлистом. Настя была отправлена на подсобные работы. Там вместе с девушкой из Белоруссии с риском для жизни вместо пороха засыпала в снаряды обычный песок, принесенный украдкой в одежде. Сколько немецких снарядов благодаря этим женщинам упали на землю, так и не разорвавшись!
На положении рабов на этой фабрике трудились люди многих национальностей. Работали по 16-18 часов, спали на барачных нарах. Раз в день в огромном котле варили турнепс.
Лида родилась 7 сентября 1943 года прямо в цехе. Одна из немок приняла роды у остербайтерши и надела на шейку новорожденной крест. Наверное, не стоит и пытаться представить, каково это - получить на руки родное дитя, находясь в немецком плену. Впрочем, объединенные общей судьбой люди не оставляли Настю без поддержки. Кто-то пожертвовал на пеленки обрывок длинной рубахи. Немецкие работницы поделились чулками.
Поезд спасения
В марте 1945-го снаряды союзных войск стали все чаще добираться до немецких городов и нацистское командование приказало взорвать фабрику, а весь иностранный персонал вывезти на минное поле. По дороге поезд смерти попал под бомбежку американской авиации. Немец-машинист остановил состав и, воспользовавшись тем, что охрана кинулась врассыпную от рвущихся тут и там снарядов, открыл несколько вагонов. Не теряя времени, Борис Сиротенко и его помощник по кузнечному цеху Василий Спасов освободили остальных рабочих. Многие были с семьями. Люди разбегались кто куда.
- Куппи!
Борис с дочуркой на руках оглянулся в сторону спасителя: так ласково называли рабочие немцы малышку Лиду. Немец указал на видневшиеся невдалеке скалы. Там в небольшой пещере на некоторое время смогли укрыться несколько человек, среди которых была и семья Сиротенко. Воду собирали в консервную банку из трещины в камне. Просидев так около суток, беглецы отправились в долгий путь по неизвестной, объятой пламенем земле. Борис примотал полуторагодовалую Лиду к животу, так и шёл с ней несколько недель. Куда судьба выведет, никто из них не знал. По дороге скитальцы заходили в немецкие и польские поселки в поисках еды. В конце марта они добрались до Дюссельдорфа, где стояли американцы.
При первом досмотре в фильтрационном лагере под одеждой Бориса обнаружили маленькую Лиду. Американец взял девочку на руки и унес в медпункт. Тогда Настя очень испугалась, что дочь больше не увидит.
- Я была худенькая и грязная, - рассказывает Лидия Борисовна, - глаза от гноя не открывались.
Малышку вымыли, обработали и переодели, после чего вернули перепуганной матери, подарив напоследок шоколадку. В мае семью Сиротенко ожидали новые вагоны. На этот раз в Сталино. Домой.
Поезд в ссылку
Ужасы войны были позади, снаряды больше не разрывались в двух шагах. Но, вернувшись в ставший руинами город, Борис уже догадывался, что война их так просто не отпустит. Он даже сделал Лиде поддельные документы, согласно которым девочка была рождена на Украине. Почти сразу же Бориса начали водить на «беседы» в органы госбезопасности. В итоге бывшего машиниста обвинили в работе на оборону фашистской Германии.
Несмотря на рождение в семье Сиротенко еще одного малыша (у Лиды появился брат Сергей), главу семейства отправили в Сибирь, в Китойлаг. Добирался он до наших мест больше года, подолгу торчал в тюрьмах и на этапах. Анастасию с двумя маленькими детьми на руках не тронули. Оставшись одни в разрушенном Сталино, они перебивались на хлебе и воде.
Борис вначале вкалывал на лесоповале, затем строил комбинат-16. В марте 1953-го, после смерти Сталина, мужчину освободили, и он пошел трудиться в «Востокэлектромонтаж». Став монтажником-такелажником, он возводил ТЭЦ-9. Был передовиком производства.
Вскоре из Донбасса в Сибирь к мужу приехала и Настя с детьми. Воссоединившаяся семья поселилась в 8-м районе. Анастасия устроилась стрелочницей на железную дорогу. Десятилетняя Лида успевала и за братишкой присмотреть, и маме на работе помогала, сигналила проходящим мимо составам. Слишком много поездов выпало на долю этой семьи.
Сиротенко навсегда остались в Ангарске. В 1963 году, после окончания школы №26, Лидия недолго работала на швейной фабрике, потом поступила в политехнический институт, который пришлось бросить из-за замужества. Её самое светлое воспоминание о молодости - участие в ансамбле «Багульник». Женщина признается, что всегда была певуньей.
Много лет Лидия Борисовна Сахоненко (по мужу) трудилась в торговле - сначала в ОРСе химкомбината, потом в АУС, а последние 16 лет до пенсии - в автотранспортном предприятии. На заслуженный отдых она ушла с должности линейного диспетчера. От первого брака у неё родилась дочь, от второго - трое сыновей. В семейной жизни ей не везло, и детей она поднимала в одиночку. Два взрослых сына трагически погибли. Дочка живет на Сахалине, и связи с ней практически нет.
Много сил у пожилой женщины ушло на то, чтобы доказать, что она действительно была рождена в немецком плену. Только в 2001 году Лидия Борисовна получила удостоверение бывшего несовершеннолетнего узника фашизма.
Борис Емельянович и Анастасия Ефимовна долгие годы работали в Ангарске, получили звание ветеранов труда. К сожалению, оба супруга уже ушли из жизни. Они сумели выдержать все тяготы, уготованные временем, и пронести через годы теплоту отношений и здравость рассудка.
- Это были мудрейшие люди, - вспоминает дочь, - сейчас таких уже и не найдешь.
