Начинал отец боевую службу в воздушно-десантных войсках – ВДВ. Прыгал с парашютом - сначала с аэростата, затем с самолета ПС-84 (более известном как «Дуглас»). У нас до сих пор бережно хранится его «Свидетельство парашютиста ВДВ Красной Армии», выданное в 1943-м году в 17-й Гвардейской бригаде ВДВ, в котором записаны все совершенные им прыжки.

В марте 1945 года, за два месяца до окончания войны, отец был ранен и встретил День Победы в госпитале в Будапеште. Я помню его рассказ про это день.

«В госпитале было все спокойно, бои шли уже далеко, и вдруг под окнами, на улице, где-то совсем рядом раздалась беспорядочная и очень сильная стрельба. Было ощущение, что начался серьезный бой. Раненые, которые могли ходить, кинулись к окнам… А оказалось, что это салют в Честь Победы! Все солдаты и офицеры, которые находились в городе с оружием, начали стрелять в воздух, узнав радостную весть! Радость была неописуемая! Ура! Мы победили! Мы живы! Мы разгромили ненавистного врага!

Начальник госпиталя где-то раздобыл и привез на грузовике две огромные бочки вина. Он разрешил всем, кому врачи позволяли по самочувствию, пить вино в любом количестве. В мае месяце в Венгрии было уже жарко, поэтому некоторые любители выпить, пили и умудрялись поспать прямо на травке возле бочек, чтобы проснувшись не ходить далеко за новой порцией вина».

Уже после выписки из госпиталя, отец попал в новую часть, т.е. совсем не в ту, из которой он попал после ранения в госпиталь. До ранения он служил в ВДВ, затем в пехоте, а после выписки попал в артиллерию. Как он вспоминал, попасть в свою же часть после выписки из госпиталя было практически невозможно. И вот уже после Победы, его новую часть в полном составе погрузили на эшелон. Они должны были отправиться на Дальний Восток, воевать с Японией. Эшелон успел доехать до Украины, когда война с японцами уже закончилась. Часть вернули обратно, до 1946 года она находилась на территории Австрии, а затем была передислоцирована в СССР – на Украину.

В семье отца до войны было 6 сыновей. Старший брат – Нурдавлят - ушел в армию еще раньше отца, в 1939 году, еще до начала войны. Но домой он так и не вернулся - погиб после Победы, в сентябре 1945 года, на Дальнем Востоке, в последние дни войны с Японией.

Помню, из рассказов отца, еще один случай, произошедший с ним.

Было это в Венгрии. На одном из привалов к нашим отдыхающим солдатам подошли цыганки и предложили погадать, рассказать про дальнейшую судьбу. Отцу цыганка нагадала, что с этой войны он не вернется, погибнет в бою… Ну что же… Война есть война, все не могут вернуться, кто-то ведь и погибнет, хотя у всех остается надежда выжить. А другу, земляку отца, с которым они не расставались еще со сборного пункта в Уфе в 1943 году, и до 1945 года, цыганка нагадала счастливую жизнь после войны, жену красавицу, хорошую, крепкую семью, много детей. А через несколько дней после этого, в районе озера Балатон, гитлеровцы применили против наших войск химическое зажигательное оружие. Это оружие было запрещено, его не применяла ни одна армия воюющих стран. Но фашисты, чувствуя свой близкий конец, от безысходности пошли и на это преступление. В друга-земляка, которому цыганка пророчила счастливую жизнь, попал такой заряд и он погиб – сгорел заживо прямо на глазах у отца. А отец прожил еще немало лет, женился, воспитал детей, внучек… И с тех пор, говорил отец, он никогда не верил всяким гадалкам-цыганкам и прочим шарлатанам-предсказателям.

Еще одна, уже послевоенная история.
В 1947 году отец убыл в свой первый отпуск за время службы. В это же время начали массово демобилизовывать солдат-фронтовиков. Это только в кино все ехали домой сразу после Победы, в 1945-м году. На самом деле все было совсем не так. В 1945 году увольняли только самых старших по возрасту, учителей, представителей некоторых других профессий. А большинство солдат продолжали служить до 1947, а то и до 1948 года. Красная Армия в странах Европы была многочисленной, кто-то должен был служить уже и после Победы. И вот отец приехал домой, в отпуск, через четыре с лишним года после призыва. Немного не доходя до своего родного дома в деревне, он увидел стремительно несущуюся к нему собаку. Он сначала растерялся, а потом узнал свою собаку, вернее пса, с которым расстался в начале 1943 года. Пёс, оказывается, каким-то невероятным образом, учуял, узнал родного человека, сорвался с привязи и помчался по улице его встречать. Пёс был огромный – настоящий волкодав. Он подбежал, запрыгнул передними лапами на плечи и начал облизывать лицо вернувшегося хозяина…

И еще одна история, рассказанная отцом, тоже послевоенная, но имеющая прямое отношение к прошедшей войне.
Было это в Западной Украине, в 1947 или 1948 году. Отец тогда служил в артиллерийской учебной части, был сержантом, заместителем командира взвода. В это время в армии уже служили солдаты, не побывавшие на фронте, призванные после войны. Как-то во время перерыва отец и солдаты сидели возле казармы и беседовали. Один из них попросил сержанта-фронтовика рассказать свои впечатления о жизни простых людей в странах Европы, где он побывал во время войны. Отец рассказал, что видел своими глазами, рассказал о тех местах, которые довелось пройти со своими частями. А впечатления от этих мест у него были хорошие. Живут люди более зажиточно, чем в СССР, в городах и деревнях, которые не попали в эпицентры боев, всегда чистенько, аккуратно. Вобщем, можно только позавидовать…

Ну а утром его вызвали в Особый отдел, где оперуполномоченный потребовал от отца объяснений, по поводу его вчерашней «беседы на антисоветскую тему». Кто-то из слушателей все-таки донес о ней, хотя ничего крамольного в ней и не было. Спасло отца от сурового наказания то, что он успел рассказать только про Чехословакию и Венгрию. Эти страны к тому времени уже встали на социалистический путь развития. Ну а Австрия, про которую отец не успел рассказать, была, так сказать, «не наша». Это в конечном итоге и стало причиной мягкого наказания за «преклонение перед Западом».