Память о мужественных защитниках Родины, героях Великой Отечественной войны, продолжает жить в на­ших воспоминаниях, передается в семьях из поколения в поколение. Чудом сохранившиеся письма с фронта - эти трепетные весточки из прошлого, порой написан­ные наспех перед последним боем - всякий раз застав­ляют наши сердца сжиматься от боли.

«О том, что я буду жив, - мало надежды», - сообщает в письме к матери 19-летний Рыжков Анатолий, уро­женец д. Б-Красноярка. Где-то там, в кровопролитных боях подо Ржевом, он сложил свою голову.

В подготовке этого материала  участвовала Муромчанка Нина Александровна Подтетерина, ведь Рыжков Анатолий Никифорович приходится ей родным дядей по отцовской линии. Именно она принесла в редакцию все документы, рассказала о его судьбе.

...Безжалостная война почти в каждую семью принесла смерть и страдания. Разом постарели матери, проводившие сыновей на войну, почернели от горя, получившие похоронки. «Все для фронта, все для победы!» - страна жила только этим лозунгом. Рано повзрослели и мальчишки, со школьной скамьи надевшие шинели. Шли и шли эшелоны на запад везли солдат, оружие, танки.

Вот и в нашем Муромцевском районе в деревне Большекрасноярка проводила мать Рыжкова (Бзыкина) Мария Еремеевна своего старшего сына Анатолия на фронт.

Рыжков Анатолий Никифорович, 15. 01.1923 г.р. был призван Муромцевским РВК 12 августа 1942 года, в Омске зачислен в 387-й запасный стрелковый полк войсковой части, почтовый ящик 7520. После формирования эшелона их повезли на запад - через Урал на фронт. С дороги он писал письма родным в деревне с матерью его три брата: Володя с 15 лет ремонтировал технику, трактора, пахал и засевал в колхозе землю - фронту был нужен хлеб; младшие братья, Шура и Миша, учились в школе. Миша в одном из писем прочитал, что довезли Толю по же-лезной дороге до станции Селижарово (хотя это слово было зачеркнуто цензором), а затем еще около 100 километров по осенней распутице они шли до фронта, неся на себе все оружие. Это был Калининский фронт, бои шли у Ржева.

         Последнее письмо с фронта от Анатолия Рыжкова пришло 2 ноября 1942 года. В этом письме он прощается с родными. К сожалению, точной даты его смерти и места не известно. А материнское сердце все ждало и надеялось. Однажды Марии Еремеевне цыганка нагадала: «Будут вешние воды, и твой сын вернется». Долгие годы каждую весну она теряла покой - все ждала своего Толеньку: вдруг он все еще жив?.. Но матери не суждено было дождаться своего сына с войны.

Уже нет в живых Марии Еремеевны, нет двух братьев

-        Владимира Никифоровича и Александра Никифоровича, но жив его младший брат, Рыж ков Михаил Никифорович 1930 г. р., его племянники, внуки и правнуки. Память о нем всегда в сердцах их.

А возле Ржева на народные средства будет воздвигнут ве­личественный обелиск - дань потомков тех солдат, кото­рые защищали нашу землю от фашизма. В День Победы 9 Мая пройдет «Бессмертный полк» по всей нашей стране, и среди фотографий, которые понесут внуки и правнуки по­гибших солдат, будет и фото­графия Рыжкова Анатолия Никифоровича.

В повести «Селижаровский гракт» фронтовик-писатель В. Кондратьев так описал и рас­сказал про этот путь, пройденный, в том числе и нашим зем­ляком, что каждый, читавший это, будто сам рядом с солдата­ми прошел до передовой: «Хр- р-хр-р,..- глухо похрипывает пе­редовая, то спереди, то справа, и кровью полыхает небо - жут­ковато, неотвратимо... Неотвра­тимость этого надвигающегося на них неба ощущают все. Зна­ют и то - дорога эта, может, по­следнее, что в их жизни. Знают, но стараются об этом не думать. Но все же со скрытой завистью поглядывают на тех, кто обрат­но - для тех все позади. Их не­много, остальные остались там. Это тоже все понимают и пото­му идут молча - только топот ног, бряцанье оружия и редкие команды: «Подтянуться!», «От­ставить курение!». Молчат и ду­мают. О чем? О близкой смерти, которая зарницами подмарги­вает им с горизонта? Наверное - нет. Большинство идет на вой­ну в первый раз - не знают еще, что такое передовая. Некоторые даже плохо представляют, что такое пехота. ...Но ждет их не­насытный, гремящий, попыхи­вающий зарницами фронт, и они идут, идут, идут... И вьется Селижаровский тракт на Ржев вдоль Волги, за которой и гро­хочет война».

Подготовила Ольга МАРТЫНЕЦ.

Здравствуйте, Мама, Володя, Шура и Миша!
Привет от Рыжкова Анатолия.

         Шлю всем по низкому поклону и желаю вам счастливой дружной жизни. Я пока, как видите, жив. И неудивительно, потому что до этого в боях я еще не был. Но теперь мы идем в бой. Страшно, конечно, но что сделаешь. Об этом на войне не думают. О том, что я буду жив, вам думать не приходится, или, вернее, мало надежды - потому что бои будут жестокие и долгие. Потому что, как вы знаете, Красная Армия начинает наступление. В тех письмах я у вас просил посылку. Послали или нет - не знаю. А если послали, то навряд ли получу. Письма пишите.
Живой буду - буду получать. Хочу вам послать немного денег. Здесь они бесполезные, а вам, должно быть, сейчас в них нужда. В письме посылаю пять рублей. А теперь прощайте. Прости меня, Мама. Прости, ведь я не раз вас расстраивал, досаждал. Простите, братишки Володя, Шура и Миша. Что вы сейчас делаете, я не знаю. Володя, должно быть, работает, ремонтирует машины. Шура с Мишей, должно быть, учатся. Живите, работайте, учитесь. Не ссорьтесь, потому что вам нечего делить. Если придется трудно в учебе, то не обращайте внимания на это. Ваши трудности перед моими, ваша жизнь перед моей прекрасна. Во время, когда я стою на посту, я думаю только о вас, о тебе Мама. Не знаю, как ваше здоровье. От вас я получил только одно письмо, в котором сообщалось, что вы больны. Мама, берегите свое здоровье. Ценнее этого нет ничего. Я же, если и буду
жив, то здоровье мое будет расшатано, потому что война не считается не только со здоровьем, но и с жизнью. Передайте привет Бзыкиным. Письмо я вам напи­сал большое, а читать не о чем. О себе писать нечего, да многое и не разрешается. Прощайте. 30/Х/ - 42 г.