Писем прадеда не сохранилось, но сохранилась одна история, с ними связанная. Последнее письмо полученное его супругой с фронта было наполнено ожиданием светлого будущего. Он писал, что оказался рядом с тем самым камнем, с которого прыгал в детстве летом на даче, которую семья в то время снимала. Судя по всему, эта дача была в окрестностях Ораниенбаума. В семье верят, что это письмо стало своеобразным завершением цикла, возвращением к тому моменту счастливого детства. Марья Федоровна, его жена, очень сильно плакала каждый раз когда перечитывала письма. Она верила, что он еще вернется. Их старшие дети, Аркадий и Николаша не хотели, чтобы мама плакала из-за писем и по тому решили их сжечь.

По семейной легенде Николая крестил Иоанн Кронштадтский, говорили, мол, по этой причине хранили в семье крестильную рубашку. Работа с архивами показала, что крестил николая полковой священник 199-го Свирского полка Сергей Лебедев, а рубашку хранили по тому, что крестной Николая была его бабушка, мать Аркадия Матвеевича, вдова боцмана, Александра Тимофеевна Русначенко.