Одно из самых ярких воспоминаний детства - мы с моим дедушкой Валей идём на праздник 9‑е мая к вечному огню. Мы идём под мелодичный звон его наград, которые так ослепительно сверкают в солнечных лучах. И меня переполняет безумная гордость идти рядом с ним. Ведь только один раз в году он одевает свой пиджак с наградами, и я, как заворожённый, смотрю на них и понимаю – для меня мой дедушка самый настоящий герой…

Нижнеиргинское – одно из старейших и уникальных уральских поселений в Красноуфимском районе, расположенное на слиянии двух рек – Иргины и Шуртана. Именно там, в январе 1927 года родился мой дедушка Валентин Россихин. Семья была большая – родители, 4 сестры и Валентин – самый младший ребёнок в семье. Мать работала на ферме, отец – в артели «Кустарь».

Спустя 10 дней после начала Великой Отечественной войны, Валентин в возрасте 14 лет устраивается на работу в Нижне-Иргинскую артель «Кустарь» в качестве обувщика. Закончилось детство. Лозунг «Всё для фронта, всё для победы» стал на многие дни и месяцы для вчерашних школьников главным смыслом и целью жизни.

В феврале 42‑го года отец Валентина – Трифон Россихин, спустя 20 лет после гражданской войны, снова берёт в руки оружие и уходит на фронт. Он вернётся лишь в 44‑м, после тяжёлого ранения. А Валентин на это время становится главой семьи – днём работа в артели, утром и  вечером – домашнее хозяйство.

В конце 44‑го и сам Валентин, с последним военным призывом попадает на военную службу. Из Красноуфимска в товарных вагонах привезли призывников в военный лагерь Бершет, недалеко от Перми, определили в снайперскую школу 34‑го учебного стрелкового полка. В начале 45‑го года все чувствовали приближение Победы, верили: скоро конец войне. Но для них – 17-ти летних парней последнего призыва была уготована другая война – на другом конце страны – на Дальнем Востоке.

 После окончания снайперской школы в июне 45‑го Валентин Россихин был определён в маршевую роту, которую отправили в Монголию для пополнения 279‑го гвардейского полка, 91‑ой гвардейской стрелковой дивизии, 39‑й армии Забайкальского фронта, которым командовал маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский. Война с Японией – последней союзницей Германии во Второй мировой войне.

Вот как вспоминал деда Валя: «Вооружили нас карабинами, выдали по 200 патронов и по 3 гранаты, обучили наступательным операциям. В середине июля был отдан приказ – маршем продвигаться до границы с Маньчжурией, до горы Большой Хинган. Войска 91‑ой гвардейской стрелковой дивизии двигались одними из первых и именно им пришлось испытать все трудности и проложить путь для тех, кто шёл следом. Очень тяжёлым был этот более чем 300 километровый переход. В пустынных степях Монголии не было дорог и какой-либо растительности, а главное – не было воды. Жара доходила до 45‑ти градусов. Солдаты падали от усталости, солнечных ударов, а главное – от жажды. В низинах копали колодцы, метров 3‑4 глубиной, докапывались до грязи с песком, накладывали в платки, выжимали. Через несколько километров вновь изнывали от жажды. Суп варили без соли. Шли ночами, днём отдыхали. Спали на ходу, шли плотно – двое сжимали одного, чтобы заснувший не упал – и так шли. Уходивших в сторону будили окриком…

8‑го августа полк занял позиции у границы. Ночью, 9‑го августа в 4 часа утра перешли границу и вклинились на 20‑30 км. Главный удар наносился силами трёх общевойсковых 39‑й, 53‑й, 17‑й армий и одной 6-ой гвардейской танковой армией. Главной трудностью считалось преодоление хребта Большой Хинган шириной 250 км. Пришлось пройти трудные горные перевалы с крутизной подъёма до 25‑300 и спуском до 500, горные ущелья. Хотя противник считал этот район недоступным, тем не менее Большой Хинган прикрывался сильным укрепрайоном. На 1‑ом км фронта насчитывалось 55‑75 долговременных огневых точек. Мы попали под обстрел, я получил осколочные ранения в лицо и в руку, которой успел прикрыть глаза. Обозы, кухня, санитарная рота отстали, так что санинструктор перевязал меня и пошёл я дальше воевать.

В Монголии мы страдали от жары и нехватки воды, а в Маньчжурской долине начались такие проливные дожди – на огромной территории образовалось почти искусственное море и нашему полку пришлось продвигаться по насыпи железной дороги. Продвижение было очень трудным, не могли продвигаться даже танки.

Обозы отстали. От голода спасали картофельные поля, припасы местного населения. Хлеб нам доставили всего один раз – по половине булки на солдата. Однажды вышли мы на арбузное поле, начался обстрел – дана команда окапываться. Какое там! К обстрелам мы уже привыкли, а вот к арбузам… Кое-как выкопали углубления, чтобы можно было спрятать голову, и ели, ели арбузы. Молодыми мы были. Многим из нас не было и восемнадцати лет. В каждой роте, взводе был свой Василий Тёркин. И в короткие минуты отдыха, и на ходу смеялись и шутили. Молодость брала своё.

В середине августа, пройдя более 1100 километров по Центральной Маньчжурии, прибыли в город Мугден, передохнули и обмундировались в японское обмундирование. Нас не во что было одеть, наши гимнастерки и брюки развалились от соли, остались одни пилотки…

В конце августа уже железнодорожным транспортом прибыли на Ляодунский полуостров в г.Порт-Артур. А 2-го сентября 1945 года Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции.

В декабре 47‑го я вернулся на Родину, Во Владивосток. После расформирования был отправлен дослуживать в укрепрайон станции Пограничная. Демобилизовался в 1951 году. Устроился на работу по специальности, полученной до службы, потом выучился на комбайнёра».

Читаю выдержку из наградного листа «…в период боёв по освобождению Манчжурии от японского агрессора показал себя примерным бойцом в наступлении и на марше. Двигаясь впереди роты В.Т.Россихин личным примером увлекал за собой остальных бойцов. Особенно сказалась его инициатива во время форсирования Большого Хингана…». Как ёмко и лаконично. Для меня, никогда не видавшего войну, эти несколько строк из наградного листа моего деда говорят невероятно много. Маленьким я часто просил его рассказать о войне. Обычно дедушка вспоминал что-то весёлое – про арбузное поле, про шутки сослуживцев, но в конце рассказов всегда вздыхал и говорил: «Тяжело было. Не дай вам Бог испытать ничего такого». И сейчас, вспоминая это и читая о войне, я мысленно говорю моему дедушке: «спасибо»…

В январе 1953 года Валентин Трифонович приезжает в Новоуральск (Свердловск-44) и начинает работать на комбинате – аппаратчиком. Трудовой стаж на «УЭХК» - 41 год. И все эти годы в одном единственном цеху - №45. Более 10‑и благодарностей, 9 почетных грамот, многократный победитель соцсоревнований, лучший аппаратчик. К боевым наградам Ордену «Отечественной войны», медалям «За отвагу», «За победу над Японией» добавились трудовые - орден «Трудового красного знамени», медали «Ветеран труда», «За доблестный труд в ознаменовании 100 летия рождения В.И.Ленина». Мне кажется, что люди той закалки, прошедшие войну, голод – они и в мирной жизни отдавали себя до последнего, не ради наград и званий – а потому что понимали - по-другому нельзя. И я снова мысленно говорю моему дедушке: «спасибо».