Смерти вопреки

Владимир Григорьевич и Анна Семеновна Романовы

Наши ветераны как правило не вспоминали о своих боевых подвигах во время Великой Отечественной войны. Не любили они рассказывать о том времени. Это право делегировалось историкам, писателям-фронтовикам, да архивам министерства обороны. Мои дедушка с бабушкой по линии матери – Романов Владимир Григорьевич и Романова Анна Семеновна не были исключением. Никакой правды о событиях той страшной войны услышать от них так и не довелось. Тем ценнее воспоминания моей мамы, которая родилась в Калинине в 1934 году и вместе со своей мамой, старшим братом и младшей сестрой пережила все ужасы жизни на оккупированной врагом земле, голод и холод и чудом осталась в живых.

Как рассказывала мне мама, с началом Великой Отечественной войны дедушка, как и положено, пришел в военкомат и был направлен в воинскую часть, дислоцировавшуюся неподалеку от Калинина. Анне Семеновне с каждым месяцем все труднее было обеспечивать семью едой. Какое-то время спасали части солдатского пайка, которые дедушка умудрялся пересылать с оказией своим родным. Но с наступлением немце часть отошла дальше в тыл и посылки прекратились. Голод наступил как-то очень быстро. А вскоре усилились бомбежки города. Так получилось, что дом, где жила семья, находился рядом со зданием Главпочтамта, который был одной из целей бомбардировщиков. Перед одним из ожесточенных налетов Анна Семеновна схватила детей и побежала в подвал одного из домов неподалеку – там было безопаснее. Туда же успели перенести и заболевшую сестру бабушки – Олимпиаду Семеновну. В ту бомбежку у нее начался сердечный приступ и кто-то побежал за врачем. Но враг настолько яростно сыпал бомбы на город, что врач решил остаться на месте, переждать бомбежки. В итоге сердечного приступа сестра бабушки не перенесла.  

Не перенес этой бомбежки и дом семьи. Одна из бомб оставила от него одну большую воронку. С домом было потеряно и все имущество – в подвал убегали, не взяв ничего ценного, теплого и т.п. Посмотрев на место, оставшееся от дома, семья пошла к своим родственникам. Семья брата Анны Семеновны приняла всех, разделив на долгое время и кров и скудную еду и одежду.

Но наверное хуже всего пришлось самому главе семейства. Соседи, обнаружив после бомбежки на месте дома воронку, и не найдя никого из семьи Романовых, отправили дедушке на фронт письмо, в котором сообщили о гибели его семьи от бомбежки. Владимир Григорьевич прочитал письмо и мгновенно поседел. Сложно представить все те чувства, которые его охватили, когда он через некоторое время узнал, что его семья осталась жива…

Во время оккупации города Калинина бабушка пыталась хоть как-то зарабатывать на хлеб – шила одежду, сумки, стирала белье всем, кто заказывал. За очередной стиркой ее и застал немецкий офицер с ординарцем. Последний протянул ей кучу офицерского белья и потребовал его выстирать и выгладить. Забегая вперед, отмечу, что потом моя мама, рассказывая об этом эпизоде в общем-то спокойным голосом, уточняла, что бабушка ведь и могла бы подумать, на что готова была обречь своих троих детей. И тем не менее – наша гордая бабушка категорически отказалась стирать фашистское белье. Вообще в этом поступке была вся моя бабушка, какой я ее помню – человек железной воли и неизменяемых принципов…

Все это происходило на глазах у нашей мамы. Ординарец положил белье, вскинул автомат и приготовился стрелять в бабушку. И - о чудо. Настоящий Божий промысел. Немецкий офицер, безучастно смотревший на всю эту сцену, вдруг приказал подчиненному не стрелять. Показал рукой на троих детей, стоявших рядом с бабушкой и сказал «мать» и «дети» по немецки. А затем вообще достал из кармана плутку шоколада, угостил детей и ушел, уведя с собой своего ординарца.

Старшему сыну бабушки – дяде Ваде – был на тот момент уже около 11 лет и спокойно смотреть на то, как враг попирает своими грязными ногами нашу землю он не мог. Посовещавшись с друзьями, он придумал план действий. Первым боевым заданием стало перерезание телефонного полевого кабеля немцев. После очередной дерзкой вылазки фашисты заприметили мальчишек и устроили на них облаву. Заходили во все дома в том районе и искали юных диверсантов. Пришли и в дом, где жили в тот момент Романовы. Мама вспоминала, что в избу вошел немец с винтовкой со штыком. Все дети лежали на печи, вжавшись в дальнюю стенку. Было темно. Немцу не хотелось лезть проверять есть ли кто на печи и он наугад потыкал штыком в накиданное на печи белье. Штык детей не достал, они не выдали себя криком и фриц ушел. Неизвестно, чем бы закончились все эти вылазки подростков, но, к их счастью, немецкие войска пробыли в городе недолго.

Пока семья переживала тяжелые годы военного лихолетья, дедушка воевал с врагом. Лишь несколько фраз он обронил маме о том, что тогда творилось на передовой. Так, он сказал, что его часть приходилось пополнять несколько раз почти полностью – из-за больших потерь. По его словам, случались ситуации, когда после атаки в живых оставались он и еще несколько солдат.

Тем не менее его часть шла вперед и встретила Великую Победу на пути к Берлину. Для Владимира Григорьевича война на этом не закончилась. Вскоре стали собирать опытных бойцов, формировать части и с одной из них - 34 гвардейской стрелковой дивизией 59 А -  дедушка прибыл на Дальний Восток – заканчивать войну с Японией. Пришлось пусть и немного, но повоевать и там. 14 сентября 1945 года его дивизия награждена указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях против японских войск на Дальнем Востоке при форсировании рек Амур и Уссури, овладении городами Цзямусы, Мэр-гэнь, Бэйаньчжэнь, южной половиной острова Сахалин, а также островами Сюмусю и Парамушир из группы Курильских островов и проявленные при этом доблесть и мужество.

Вернулся домой уже в сентябре 1945-го года. Вернулся начинать все с нуля – дома то у семьи не было. Правда, было самое дорогое – его родная семья – супруга с тремя детьми и он сам, прошедший всю войну и оставшийся в живых, без ранений и контузий.

Прощаться тогда, в уже далеком 1984-м, вышли все жильцы девятиэтажного дома в центре Калинина. Подходили, подъезжали те, кто к ним работал, знал, помнил и уважал. Тех, кто прошел с ним войну среди них не было. С одним из них – Митёкиным – проживавшим в Махачкале, дедушка поддерживал связь до его последних дней. На открытке, которую однополчанин Митёкин прислал дедушке из г.Махачкала, где он проживал до последних дней, написано: «Володя! Это фото тебе на память. Вспоминай и не забывай нашу военную службу».