Пётр
Григорьевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Звание.
Лейтенант.
Должность.
Командир взвода роты связи 524 стрелкового полка, 112 стрелковой дивизии, 51 стрелкового корпуса, 22 Армии, Западного фронта (07.1941).
Лейтенант РЕПИН ПЁТР ГРИГОРЬЕВИЧ, 13.10.1904 года рождения, место рождения - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Оренбургская губерния, Уральская область, Уральский уезд, посёлок “Уральский завод”(по административному делению: 1. СССР: Казахская ССР, Уральская область, город Уральск; 2. РЕСПУБЛИКА КАЗАХСТАН: Западно - Казахстанская область, областной центр город Уральск), русский. В РККА призван 10.1926 года. Образование: 1. Гражданское (общее): Средне-техническое (1930-1931гг.); Советская партийная школа 1 ступени (1927г.); 2. Военное: нет. В Великой Отечественной войне, с 30.06.1941 года, в должности (последняя): Командира взвода роты связи 524 стрелкового полка, 112 стрелковой дивизии, 51 стрелкового корпуса, 22 Армии, Западного фронта. Пленён в районе городского посёлка Освея, Верхнедвинского района, Витебской области, Белорусской ССР, 15.07.1941 года. В плену Oflag 62 (XIII D) Hammelburg, военный округ XIII – Нюрнберг (Nürnberg), Бавария, Третий Рейх; в н. вр.: г. Хаммельбург (Hammelburg), район Бад-Киссинген (Bad Kissingen), административный округ Нижняя Франкония (Unterfranken), федеральная земля Бавария (Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland ), лагерный №3765. Передан гестапо, 27.01.1942 года. Расстрелян после 27.01.1942 года, на учебном стрелковом полигоне школы снайперов СС, в качестве "живой мишени", под г. ХЕБЕРТСХАУЗЕН, Бавария, Третий Рейх; в н. вр.: г. Хабертсхаузен (Hebertshausen), район Дахау (Dachau), федеральная земля Бавария (Bayern; Свободное государство Бавария (Freistaat Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland). В списке Маргариты Котиковской порядковый №571. Родственники: РСФСР, Свердловская область, г. Перво - Уральск, ул. Пономарёва, отец - Репнин Григорий.
Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945").
Дата рождения 13.10.1904
Место рождения Уральская обл., п. Уральский Завод
Дата призыва 12.10.1926
Воинское звание лейтенант
Воинская часть 524 стрелковый полк 112 стрелковой дивизии (I)
524 стрелковый полк
Место выбытия Освил; Калининская обл.
Учётно - послужная картотека.
Репин Петр Григорьевич
Дата рождения: __.__.1904
Место рождения: Уральская обл., п. Уральский Завод
Дата поступления на службу: 12.10.1926
Воинское звание: лейтенант
Наименование воинской части: 524 стрелковый полк
Судьба: Пропал без вести
Дата окончания службы: __.08.1941
Свидетельство о болезни.
Репин Петр Григорьевич
Дата рождения: __.__.1904
Дата и место призыва: __.__.1938 Первоуральский ГВК, Свердловская обл., г. Первоуральск
Воинское звание: лейтенант
Воинская часть: 524 сп
Судьба: Не годен
Дата выбытия: 12.05.1941
Госпиталь: ВГ 354
Номер свидетельства: 694
Дата свидетельства: 12.05.1941
Приказ об исключении из списков.
Репин Петр Григорьевич
Дата рождения: __.__.1904
Воинское звание: лейтенант
Последнее место службы: 524 сп
Дата выбытия: __.08.1941
Причина выбытия: пропал без вести
Донесение о безвозвратных потерях.
Репин Петр Григорьевич
Дата рождения: __.__.1904
Воинское звание: лейтенант
Последнее место службы: 524 сп
Дата выбытия: __.08.1941
Причина выбытия: пропал без вести
Место выбытия: Калининская обл.
Документ о военнопленных.
Репин Петр Григорьевич
Дата рождения: 13.10.1904
Место рождения: Уральская
Воинское звание: лейтенант
Последнее место службы: 524 сп
Судьба: передан гестапо/СД
Место пленения: Освил
Лагерь: офлаг XIII D (62)
Лагерный номер: 3765
Дата пленения: 15.07.1941
Приложение:
1. 112 стрелковая дивизия ("ВИКИПЕДИЯ": http://surl.li/kxwst ):
"История. 112-я стрелковая дивизия формировалась в период с июля по ноябрь 1939 года в Уральском военном округе со штабом в городе Пермь на базе территориальных частей 82-й стрелковой дивизии, оставшихся после убытия последней в Монголию.
Дивизия начала развертываться с 210-го стрелкового полка, дислоцировавшегося в городе Свердловск, но вскоре следует его перемещение в город Пермь.
Передислокация развёртываемой 112-й стрелковой дивизии в город Пермь была вызвана наличием там для военных кадров (с учётом их увеличения на период отмобилизования) жилищного фонда, освободившегося в связи с переброской 72-го стрелкового полка в другой округ.
Приписной состав 210-го стрелкового полка, расположенный в южных районах Свердловской и Пермской областей, сохранялся за 112-й стрелковой дивизией, что потребовало изменения внутриокружного плана перевозок и удлинения сроков отмобилизования на двое суток.
В дальнейшем предполагалось производить укомплектование дивизии бойцами полностью из призывников Пермской области.
112-я стрелковая дивизия формировалась в составе пяти полков: трёх стрелковых и двух артиллерийских.
Штаб дивизии, 385-й стрелковый полк, 449-й гаубичный артиллерийский полк (ГАП), 436-й артиллерийский полк (ЛАП) и все отдельные спецподразделения располагались в городе Пермь. 416-й стрелковый полк размещался в городе Кунгур, 524-й стрелковый полк — в городе Березники.
385-й стрелковый полк (командир — полковник Садов Александр Иванович) был смешанного состава и формировался из призывников Перми, а также других районов области.
416-й стрелковый полк (командир — майор Буданов Александр Антонович) формировался в основном из призывников уроженцев Кунгурского района Пермской области.
524-й стрелковый полк (командир — подполковник Апакидзе Валентин Андреевич) формировался в основном из призывников уроженцев города Березники Пермской области.
Начальником артиллерии дивизии был назначен полковник Лев Михаил Яковлевич.
449-й гаубичный артиллерийский полк (командир — майор Збаразский Иван Гаврилович) имел трёхдивизионный состав и был вооружён 122-мм и 152-мм гаубицами. 449-й ГАП предстояло создать вновь: сформировать батареи и дивизионы, личному составу получить технику, принять пополнение из призывников, подготовить молодых красноармейцев по всем необходимым специальностям.
436-й лёгкий артиллерийский полк (командир — майор Медведев Сергей Афанасьевич) имел два дивизиона 76-мм орудий новейших систем.
В дивизию также был включён 156-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион трёх батарейного состава, что являлось в то время новшеством.
Стрелковые полки имели батальонную и полковую артиллерии.
К ноябрьским праздникам 1939 года формирование 112-й стрелковой дивизии в соответствии с утвержденной на то время штатной численностью стрелковых дивизий РККА завершилось.
В конце мая 1941 года, когда подразделения дивизии находились в летних лагерях, туда для прохождения учебных сборов стали прибывать в большом количестве бойцы из запаса, тем самым, численность дивизии была доведена до штатов военного времени.
Участие в боевых действиях.
Ввиду ухудшившейся для СССР общей обстановки были предприняты меры, в частности, по приведению в боеготовое состояние дивизий Уральского военного округа и повышению их способности к быстрой передислокации. Так, весной 1941 года командование 112-й стрелковой дивизии провело учения по погрузке в железнодорожные составы и выгрузке из них. На погрузку стрелкового полка с приданными ему артиллерией и упряжками лошадей отводилось около сорока минут, для артиллерийских полков — несколько больше.
В составе 22-й Уральский армии.
В мае 1941 года в полки и штаб дивизии из городов и районов Пермской области начал прибывать командный состав запаса для трёхмесячной переподготовки. Прибывающие командиры предназначались для доукомплектования частей до штатов военного времени.
В июне 1941 года 112-я стрелковая дивизия в составе 51-го стрелкового корпуса включена в 22-ю армию, сформированную на базе управления и частей Уральского военного округа.
Передислокация в Западный особый военный округ.
В соответствии с Директивой от 12 июня 1941 года Наркома обороны СССР и начальника Генерального штаба Красной Армии в середине июня началась передислокация частей 22-й армии в Западный Особый военный округ.
Среди первых перебрасываемых частей находились и подразделения 112-й стрелковой дивизии. Так, 13 июня первый батальон 385-го стрелкового полка, 196-й отдельный разведбат, первый дивизион ЛАПа и санчасть 385-го стрелкового полка были подняты по тревоге, и к четырём часам утра заняли вагоны первого эшелона. В семь часов утра эшелон миновал станцию Пермь-Сортировочная.
На рассвете 17 июня первый эшелон с частями дивизии прибыла на железнодорожную станцию Дретунь, расположенную северо-восточнее города Полоцк в Белоруссии.
Части дивизии прибывали на станцию Дретунь в период с 17 июня по 22 июня 1941 года.
Оборона Краславы.
Вечером 23 июня 1941 года (врио) командир 112-й стрелковой дивизии комбриг Адамсон Я. С. получает от командира 51-го стрелкового корпуса генерал-майора Маркова А. М. приказ о занятии дивизией обороны на рубеже города Креславля (Краславы) и далее — по правому берегу реки Западная Двина до станции Бигосово, расположенной западнее города Дрисса (Верхнедвинск), с задачей не допустить форсирования реки противником.
Следует Боевой приказ № 2 от 25.06.41 г. комбрига Адамсона Я. С. о выдвижении дивизии на рубеж обороны Краслава — Бигосово.
В четырнадцать часов 30 июня авангард 112-й стрелковой дивизии выходит на рубеж обороны, а к вечеру подходят остальные подразделения дивизии.
Против дивизии «Мёртвая голова».
1 июля и 2 июля 1941 года Краславу атакует немецкая моторизованная дивизия СС «Мёртвая голова», приданная 56-му моторизованному корпусу (до этого находилась в резерве 4-й танковой группы).
112-я стрелковая дивизия своим правым флангом, на котором стоял 416-й стрелковый полк, ведёт ожесточённые оборонительные бои.
К вечеру 2 июля противник врывается в Краславу и занимает её западную часть.
Поздно вечером 2 июля, после ещё нескольких контратак полка, не изменивших общее положение, был отдан приказ оставить город и отойти на временный рубеж обороны, ввиду ухудшившейся обстановки — появления реальной угрозы окружения противником подразделений дивизии справа. Дивизия своим правым флангом сосредоточилась восточнее Краславы на временном рубеже обороны.
3 июля силами 416-го стрелкового полка с приданной ему артиллерией дивизия проводит контратаки. В эти дни Краслава трижды переходит из рук в руки.
Бои с превосходящими новыми силами Вермахта.
Вечером 3 июля немецкое командование вводит в бой уже другую — 121-ю пехотную дивизию 2-го армейского корпуса 16-й армии Группы армий «Север».
Тогда же при нападении красноармейцев на выдвинувшийся немецкий батальон 407-го пехотного полка, куда с инспекцией приехали штабные офицеры немецкой 121-й пехотной дивизии, погибает её командир генерал-майор, сподвижник Гитлера Отто Лансель. Это был первый убитый к тому времени немецкий генерал, на момент смерти находившийся в этом высшем чине, на всем советско-германском фронте[6].
Под нажимом превосходящих сил противника 112-я стрелковая дивизия своим правым флангом к исходу суток 3 июля отходит на восток от Краславы на 10-15 километров. В лесу под Краславой хоронят большое число павших бойцов дивизии.
Оборона с задачей не допустить обхода противником Полоцкого укреплённого района, с севера.
Тем временем общая оперативная обстановка для дивизии на флангах резко ухудшилась — справа начал отход 21-й механизированный корпус Северо-Западного фронта, а юго-восточнее левого фланга немецкие передовые части захватили плацдарм на правом берегу реки Западная Двина в районе города Дисна.
И командир 51-го стрелкового корпуса Марков А. М. Боевым приказом № 5 от 3.07.1941 г. предписывает комдиву 112-й стрелковой дивизии отойти на рубеж реки Сарьянка. Этим же приказом он подчиняет дивизии 308-й стрелковый полк 98-й стрелковой дивизии, который занимал оборону вдоль северного берега реки Западная Двина от Пиедруи до устья реки Сарьянка. Штабу дивизии назначается размещаться в Кохановичах.
На рубеже реки Сарьянка.
Утром 5 июля 112-я стрелковая дивизия занимает оборону на рубеже река Сарьянка от оз. Освейское до реки Западная Двина (пос. Устье). И на следующий день атакуется в районе Западной Двины частями передового отряда немецкой 32-й пехотной дивизии, которая накануне стала занимать плацдарм на правом берегу Западной Двины в селе Пиедруя.
С 6 по 9 июля 112-я стрелковая дивизия ведёт упорные оборонительные бои на рубеже по реке Сарьянка.
В соответствии с Боевым приказом № 9 от 9.07.1941 г. комдива Копяка И. А. рубеж обороны включал также участок от устья реки Сарьянка и выше по правому берегу реки Западная Двина до местечка Булавки (северо-западнее города Дисна).
Кроме обороны на этом рубеже, ещё 4 июля Копяку И. А. от командира 51-го стрелкового корпуса Маркова А. М. поступает Боевое распоряжение форсированным маршем вывести, приданный ему, 308-й стрелковый полк в район Дрисса и один его батальон далее на Волынцы (севернее города Дисна). Одновременно предписывалось частью сил дивизии (один полк), совершив форсированный марш, прикрыть рубеж Волынцы — Борковичи (район севернее города Дисна).
Поставлена задача совместно с частями 98-й стрелковой дивизии нанести удар с севера по захваченному немецкими передовыми частями плацдарму на правом берегу реки Западная Двина в районе города Дисна и уничтожить переправившегося противника.
Соответственно на выполнение данной задачи было отвлечено часть сил дивизии — 385-й стрелковый полк полковника Садова А. И. Основные подразделения дивизии необходимо было отвести на рубеж по реке Сарьянка и не допустить обхода противником Полоцкого укрепрайона (УРа) с севера.
7 июля немецкие части вошли в боевое соприкосновение по всей линии обороны дивизии.
У устья реки Сарьянка части немецкой 32-й пехотной дивизии предприняли попытку переправиться на северный берег реки Западная Двина в тыл обороны дивизии, но были остановлены огнём 449-го гаубичного артполка и контратакой усиленных подразделений 524-го и 308-го полков, которые в этом районе в течение дня сосредоточил комдив Копяк И. А. Также были отражены атаки противника и на правом фланге обороны дивизии, где располагался 416-й стрелковый полк майора Буданова А. А.
Тяжёлые бои на Сарьянке.
8 июля противник после сильной бомбардировки авиацией оборонительных позиций нанёс основной удар по правому флангу 112-й стрелковой дивизии — по обороне 416-го стрелкового полка, рубеж обороны которого проходил западнее и юго-западнее оз. Освейское. Командование же дивизии ожидало главный удар вдоль берега Западной Двины (район устья реки Сарьянка).
Наиболее тяжёлое положение сложилось на участке 3-го батальона. Противнику удалось вклиниться в его оборону и охватить батальон справа. Тем самым создавалась угроза прорыва немецких частей в тыл дивизии.
На угрожаемый участок срочно отправились комдив Копяк И. А. и начальник артиллерии дивизии полковник Лев М. Я.
По распоряжению Копяка И. А. в контратаку были направлены два батальона 524-го полка.
В атакующие порядки среди бойцов бросились и сам командир полка подполковник Апакидзе В. А., и комиссар полка Козак. Огневое прикрытие контрнаступающих обеспечивали батареи гаубичного артиллерийского полка.
Противник также открыл шквальный огонь из артиллерии и миномётов. Осколком разорвавшейся мины подполковник Апакидзе В. А. был ранен (осколок попал в челюсть) и отправлен в медсанбат. Командование полком принял на себя старший лейтенант Степанов Н. Ф.
Наступление немцев было остановлено, но ценой больших потерь. 524-й стрелковый полк лишился четверти личного состава. Полностью была потеряна одна батарея 449-го гаубичного артполка.
Кроме того, в результате прорыва противнику удалось образовать плацдарм на восточном берегу реки Сарьянка.
Правый фланг дивизии продолжал оставаться наиболее угрожаемым направлением атак противника, и комдив Копяк И. А. подтянул сюда все свои резервы, включая сапёрный батальон.
В ночь с 8 июля на 9 июля немецкие части предприняли атаку уже против левого фланга 112-й стрелковой дивизии. Силами 524-го стрелкового полка атака была отражена.
К утру 9 июля немецкое командование подтягивает на плацдарм на восточном берегу реки Сарьянка 666-ю батарею самоходных штурмовых орудий и наносит удар в юго-восточном направлении.
Прорыв обороны дивизии втрое превосходящими силами противника, угроза окружения
9 июля против растянутого вдоль реки Сарьянка, более чем на 30 км, оборонительного рубежа 112-й стрелковой дивизии единым фронтом выступили три немецкие дивизии под единым корпусным командованием (2-й армейский корпус: 12-я, 121-я и 32-я пехотные дивизии). Немецкие части были усилены танками и САУ. Таким образом, подтянув против 112-й стрелковой дивизии свежие части, противник создал трёх-, четырёхкратное превосходство в силах.
Немецким частям удаётся прорвать оборону 416-го стрелкового полка, самоходки противника выходят к позициям 1-го дивизиона 449-го гаубичного артполка, в результате все орудия дивизиона и большая часть их расчётов погибают в бою, погибает и командир дивизиона капитан Волков В.
Кроме того, на флангах 112-й стрелковой дивизии обстановка постоянно ухудшалась, правее начали отход войска Северо-Западного фронта, на левом (южном) фланге немецкие части, прорвавшиеся к городу Дисна и организовавшие в этом районе переправы через реку Западная Двина, стали расширять плацдарм, нанося удары по направлениям Волынцы, Борковичи, Боровуха. Появилась опасность окружения 112-й стрелковой дивизии.
Оборона дивизии на других рубежах севернее Полоцка.
10 июля по приказу командования 51-го корпуса 112-я стрелковая дивизия с боем отходит за реку Сарьянка на рубеж оз. Тятно, Задежье, Волынцы. И в соответствии с Боевым приказом № 10 от 11.07.1941 г. комдива Копяка И. А. дивизия занимает рубеж обороны оз. Белое, оз. Лисно, Задежье, Микулино (рубеж по реке Свольня).
11 июля штаб Западного фронта отмечает, что 112-я стрелковая дивизия отходит, но не бежит. Отходит, потому что отступают соседи. Дивизия ведёт ожесточённые бои на своём правом фланге с прорывающимися на Юховичи, Клястицы танками, а на левом — сдерживает превосходящие силы противника в районе Волынцы.
14 июля Боевым приказом № 065 Главнокомандующий войсками Западного направления маршал Тимошенко С. К. приказывает выровнять фронт в центре отводом 112-й и 98-й стрелковых дивизий на рубеж Юховичи — Боровуха. Соответственно 112-я стрелковая дивизия отходит на рубеж обороны Юховичи — река Нища.
В окружении.
Вечером 15 июля немецкая 19-я танковая дивизия фланговым прорывом с Дисненского плацдарма с юго-запада через Дретунь захватывает город Невель, и противник отрезает 112-ю стрелковую дивизию от баз снабжения, нарушая подвоз боеприпасов и продовольствия, а 18 июля — соединяется северо-западнее города с 12-й пехотной дивизией, продвигавшейся по направлению Себеж — Идрица — Пустошка и охватывавшей правый фланг 51-го стрелкового корпуса. Тем самым противнику удалось завершить полное окружение 112-й и 98-й стрелковых дивизий.
В конце дня 17 июля поступает приказ командующего 51-го стрелкового корпуса Маркова А. М. — двумя ночными переходами пробиваться в район оз. Боровно, Репище (это юго-восточнее Усть-Долыссы, северо-западнее Невеля) для последующего прорыва из окружения через Ленинградское шоссе.
В последующие дни дивизия последовательно отходит в направлении на Невель к рубежам по реке Уща и восточнее на 10 — 20 километров. Несмотря на общее тяжёлое положение, физическую усталость и измотанность, личный состав дивизии всякий раз стойко держит оборону на временных рубежах.
Последние бои 112-я стрелковая дивизия ведёт в окружении в районе деревни Репище западнее города Невель. В этом же районе оказались и другие части 51-го стрелкового корпуса.
Это самые трагические дни для дивизии.
Попытки выйти из окружения общими силами.
19 июля командование корпуса принимает решение прорываться из окружения в ночь с 20 на 21 июля в северо-восточном направлении на Бегуново, Новосокольники через Ленинградское шоссе, указанном ранее командованием 22-й армии для отхода.
В соответствии с этим решением в ночь с 19 на 20 июля комдив Копяк И. А. выдвигает подразделения к Ленинградскому шоссе (автодорога Невель — Опочка — Псков — Ленинград) в районе Репище для выполнения задачи по захвату господствующих высот в обеспечение планируемого прорыва.
Прикрывают прорывающиеся части корпуса с запада в районе деревни Турки-Перевоз два батальона 385-го стрелкового полка и 436-й артиллерийский полк дивизии.
416-й стрелковый полк и один батальон 385-го стрелкового полка совместно с частями 98-й стрелковой дивизии выдвигаются к шоссе для захвата высот. В острие атаки дивизии идёт 416-й стрелковый полк майора Буданова А. А.
Но уничтожить с ходу сильную оборону противника, организованную вдоль шоссе, не получилось, и бои приняли затяжной характер.
Одному батальону 416-го стрелкового полка была поставлена задача атаковать противника в северо-западном направлении на деревню Жуково с целью оказать помощь левому флангу частей корпуса. Два других батальона 416-го стрелкового полка на своём пути встретили сильно укреплённый опорный пункт противника на высоте «202,4», с которой простреливалась вся местность и блокировалось всякое передвижение частей при выходе из окружения через шоссе. Первые атаки высоты не принесли результата.
И в течение дня полк предпринимал атаки по захвату высоты — два раза захватывал и всякий раз вынужден был оставлять её. В дальнейшем все попытки взять высоту не увенчались успехом.
Здесь 416-й стрелковый полк понёс большие потери. Погиб и командир полка майор А. А. Буданов: будучи тяжело раненным и попав в руки фашистов, он был зверски убит. Однако полк в боях за господствующую высоту, расположенную перед Ленинградским шоссе, оттянул на себя значительные немецкие силы, чем облегчил выполнение поставленных задач для других подразделений корпуса.[8]
В ночь с 20 на 21 июля подразделения дивизии совместно с другими частями корпуса предпринимают попытку прорыва линии обороны противника, организованной вдоль Ленинградского шоссе.
Сильно ослабленный 416-й стрелковый полк, усиленный полком 170-й стрелковой дивизии, должен был в своей полосе перехватить Ленинградское шоссе и организовать фронт в направлении на Усть-Долыссы.
Аналогичную задачу получил 308-й стрелковый полк, усиленный 155-м ГАП, 98-й сд, которые должны были оседлать шоссе и перейти к обороне в сторону Невеля, обеспечивая прорывающиеся части с юго-востока.
524-й стрелковый полк, примыкая правым флангом к 416-му стрелковому полку, прикрывал расположение частей корпуса на широком фронте с северо-запада.
385-й стрелковый полк с 436-м артиллерийским полком продолжали сдерживать наступающего противника с западного направления со стороны Турки-Перевоз.
Атакующих сил не хватало, к тому же прорывающиеся части не были достаточно сконцентрированы — корпусом не было организовано общего пункта руководства прорывом в районе шоссе, что явилось одной из причин неудачи, и прорыв дивизий корпуса из окружения не удался.
Противник за время боёв подтянул дополнительные силы, перекрыл все бреши, и начал усиленно теснить со стороны Невеля прорывающиеся части.
Затем в ночь на 22 июля комдив Копяк И. А. лично возглавляет атаку своих подразделений в указанном командованием корпуса северо-восточном направлении через Ленинградское шоссе из района Кузнецовского леса (у озера Кузнецово), где два полка дивизии (416-й и 524-й) прорываются из окружения к своим.
Сил у полков в долгом удержании захваченной линии шоссе для выхода всех частей корпуса не хватало, противник же усилил контратаки, и полки вынуждены были оставить шоссе и отойти в северном направлении, тем самым, выйдя из окружения.
В этом бою И. А. Копяк был ранен, и выйти из окружения ему не удалось, ночь пролежал на подходе к шоссе под перекрёстным огнём противника. Утром комдив вернулся в район сосредоточения в лесу, где приступил к организации следующей попытки прорыва оставшимися подразделениями.[8]
Решение о выходе из окружения отдельными отрядами
В этот день командованием корпуса принимается решение на прорыв из окружения отдельными отрядами. Комдив Копяк И. А., правильно оценив оперативную обстановку, ставит задачу на прорыв частей теперь уже в южном направлении на Погребище, Новохованск.
В ночь на 24 июля остатки дивизии, организованные в отдельные отряды с назначенными командирами, начали подтягиваться и утром 25 июля сосредоточились в лесу у деревни Углы, где каждому отряду были поставлены свои задачи, указаны пути прорыва, сборные пункты, организована связь и т. д. И в дальнейшем, после прорыва, отряды форсированно следовали по своим маршрутам, обходя город Невель с юга на Езерище с поворотом на северо-восток на Кунья.
Комдив Копяк И. А., командуя своим отрядом, вышел из окружения в районе озера Двинье. В ходе продвижения в районе станции Новохованск отряд вступил в бой с противником, после чего была потеряна связь с остальными отрядами. Пробившийся к своим отряд под командованием комдива сохранил знамя дивизии и вывез много раненых.
А, например, отряд под командованием заместителя командира дивизии по политической части полкового комиссара Беляева И. П. не смог пробиться к своим, стал действовать как партизанское формирование, и по численности вскоре превратился в партизанскую бригаду.
Партизанская бригада под командованием полкового комиссара Беляева И. П. действовала на территориях Смоленской и Псковской областей (район Велиж — Кунья — Усвяты) до октября, когда было получено разрешение командования перейти линию фронта и соединиться с регулярными частями Красной Армии.
Результат: 27 дней оборонительных боёв и сохранении дивизии, как штатной единицы.
Таким образом, в итоге этих июньских—июльских боев 1941 года немецким частям потребовалось порядка 27 дней и значительное количество сил, чтобы оттеснить уральскую дивизию ценой больших для себя потерь примерно на 150—170 километров под Невель. А тогда каждый выигранный у противника день был для страны на «вес золота».
Так закончился героический и вместе с тем трагический путь в первые месяцы войны 112-й стрелковой дивизии 1-го формирования, укомплектованной бойцами ещё в предвоенные годы.
Из окружения вышло менее 1/3 личного состава, из которых сформировали сводный 112-й стрелковый полк в составе 170-й стрелковой дивизии.
В конце августа 1941 года на основе сводного полка была снова развернута 112-я (мото)стрелковая дивизия и включена в состав 16-й армии (2-го формирования) Западного фронта. Боевой путь 112-й стрелковой дивизии 1-го формирования продолжился. Дивизия ведёт оборонительные бои в районе Ярцево.
Со 2 октября 1941 года 112-я стрелковая дивизия участвует в Вяземской оборонительной операции, где фактически вся погибает в окружении под Вязьмой, ведя кровопролитные бои.
10 октября 1941 года 112-я стрелковая дивизия предназначается к расформированию.
Номер «112» стрелковой дивизии был сохранён и присвоен другой части, которая стала 112-й стрелковой дивизией 2-го формирования (Новосибирская область)";
Состав:
Управление.
385-й стрелковый полк.
416-й стрелковый полк.
524-й стрелковый полк.
449-й гаубичный артиллерийский полк.
436-й артиллерийский полк.
156-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион.
270-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион.
196-я разведывательная рота.
159-й сапёрный батальон.
272-й отдельный батальон связи.
198-й медико-санитарный батальон.
(командир — Копп Александр Феликсович, военврач 2 ранга).
225-я отдельная рота химической защиты.
38-я автотранспортная рота.
33-й автотранспортный батальон.
148-й полевой автохлебозавод.
479-я полевая почтовая станция.
226-я полевая касса Госбанка
2. Лейтенант РЕПИН П. Г. в:
- "СПИСКЕ МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ". Полная версия, с дополнениями, на личной странице капитана ГОРБУНОВА И. П. на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/gorbunov-ivan-petrovich-8 ; Проект "ХЕБЕРТСХАУЗЕН" ("БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://clck.ru/YQBzZ );
3. Офлаг XIII D (62) (ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/Q7fKN ); "КНИГА ПАМЯТИ УМЕРШИХ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ", кладбище г. Хаммельбург, район Бад-Киссинген, административный округ Нижняя Франкония, федеральная земля Бавария, ФРГ ( https://clck.ru/Wt2su ); "Список всех шталагов, офлагов и дулагов на территории Рейха и оккупированных Германией стран" ("Благотворительный Фонд развития культуры": https://www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei ); "Немецкие лагеря военнопленных во время Второй мировой войны" (Исследовательская работа: Alexander Gfüllner, Aleksander Rostocki, Werner Schwarz; СОЛДАТ.RU: https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html/ );
4. Фотографии:
- аватар: "Пленные командиры Красной Армии в лагере Oflag 62 (XIII D), в Хаммельбурге." ("ВОЕННЫЙ АЛЬБОМ": https://waralbum.ru/323576/ ); Источник: "Verbrechen der Wehrmacht. Dimensionen des Vernichtungskrieges 1941—1944». Hamburger Edition, 2012;
- мемориала "Хебертсхаузен" (стрельбище СС "Хебертсхаузен", Бавария; с портала "Форум Поисковых Движений", Секэй Татьяна Николаевна: https://clck.ru/Q5uA7 ; http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=54083.40 );
- офлаг XIII D (62): Кладбище лагеря Хамельбург; 2. Памятная стена; 3. Памятник, погибшим в лагере, советским офицерам ( https://clck.ru/Q7fKN );
- концентрационный лагерь Дахау (Русская Православная Церковь. Московский Патриархат: http://voskresenie.de/main-page/konzlager-dachau/ );
- "Стрельбище СС "Хебертсхаузен. Советские военнопленные. Расстрел." (Bundesarchiv; портал "213 стрелковый полк, 56 Московской стрелковой дивизии": https://goo.su/sd3T ):
авторское описание: “Позади бетонных ниш, в маленьком помещении, служившем раздевалкой и мертвецкой, приговоренных к расстрелу заставляли догола раздеваться, далее наручниками приковывали к вбитым в землю столбам, находящимися внутри бетонной ниши. По живым мишеням эсэсовцы начинали «учебную стрельбу». Погибших ненадолго складывали в мертвецкой, затем отвозили обратно в лагерь Дахау, где их тела сжигали в крематории.”;
5. Младший лейтенант ТЕМКИН МОИСЕЙ БЕНЬЯМИНОВИЧ (1917 -2006); "Воспоминания узника нацистских концентрационных лагерей" (прим.: избежавший расстрела в т.ч. в офлаге XIII D (62), на полигоне Хебертсхаузен ( http://militera.lib.ru/memo/russian/tyomkin_mv01/text.html ); О полигоне Хебертсхаузен рассказывает следующее:
"Несколько дней нам не давали ни есть, ни даже пить, как вдруг 22-го ноября, камеру открыли и нас выгнали в коридор, где стали строить и выводить во двор тюрьмы. Раскрыли также остальные камеры, и вывели всех во двор. В мыслях пронеслось: вот и конец, сейчас поведут на расстрел.
Когда мы выстроились во дворе, гестаповцы несколько раз всех пересчитали: колонна оказалась приблизительно около 200 человек. Затем открыли ворота, вывели нас на улицу и повели под усиленным конвоем эсэсовцев с овчарками.
Впереди нас двигалась красивая белая лошадь, с повозкой, нагруженной с верхом. Повозка была покрыта красивым черным покрывалом. Наблюдая такую картину, когда впереди колонны идет груженая повозка с красивой лошадью, мелькнула мысль: «А вдруг нас ведут не на расстрел?». Что может быть на повозке? «Голодной куме — хлеб на уме» — гласит пословица; так и мы, голодные, подумали, что, вероятно, на повозке хлеб и нас отправляют куда-нибудь в другую тюрьму. Зачем же нас ведут через весь город — расстрелять могли ведь и в той тюрьме, где мы были раньше.
Нас привели на товарную станцию. На путях стояли два пульмана, а рядом, сопровождавшая нас лошадь с повозкой. Гестаповцы стали кричать: «Рундэ!» — раздевайся по-немецки, но мы не понимали, что при этом надо делать. Мы сняли сначала шинели, у кого они были, потом гимнастерки, а гестаповцы все кричали: «Рундэ!». Мы сняли ботинки, сапоги. После этого гестаповцы стащили покрывало с повозки и начали бросать нам деревянные колодки и рваные шинели образца старой русской армии.
По пять человек, как стояли в строю, стали каждого друг к другу прикреплять, связывая цепями руки. В отверстия цепей вставляли маленькие замочки и закрывали их; пятерку заводили в вагон и ставили к стене. Руки так крепко были стянуты цепью, что стоило первому повернуться, пятый кричал: «Караул!». Цепи въедались в тело. В углу вагона стояла посудина для параши. Когда заполнили, таким образом, вагон до отказа, двери закрыли наглухо на замок. И нас повезли в неизвестном направлении.
Кое-как, немного успокоившись, мы расположились на полу вагона, вернее сели и старались не двигаться, ибо каждое малейшее движение доставляло неимоверную боль от цепей. Везли нас всю ночь, никто не мог сомкнуть глаз.
Когда двери вагона открыли — было утро, времени мы не знали. Зашли гестаповцы, эсэсовцы, сняли цепи с рук и стали выталкивать нас из вагона винтовками, прикладами. Около вагона стояли грузовые автомашины, крытые брезентом, и нас прикладами эсэсовцы начали загонять в них. Машины битком утрамбовали пленными, а эсэсовцы, стоя на подножках, всю дорогу продолжали бить нас прикладами.
Привезли нас на широкий двор, с одной стороны которого большие железные ворота. Напротив ворот — высокая длинная каменная стена, вся забрызганная кровью. С обеих сторон двора — насыпь высотой 3-4 метра, на ней стоят эсэсовцы с винтовками и пулеметами.
Во дворе также много эсэсовцев и гестаповцев в военной и гражданской одежде, в шубах — было очень холодно, мороз. Прохаживались какие-то люди в белых халатах и длинных черных рукавицах.
Гестаповцы через переводчика дали команду всем раздеться догола и построиться по пять человек в ряд. Все разделись и голые стали по пять человек в ряд, лицом к воротам. Эсэсовцы и гестаповцы в гражданской одежде подходили к каждому, спрашивали его фамилию, что-то отмечали в списке и отправляли большинство становиться к воротам также по пять человек в ряд, а некоторых — отправляли стоять к стене в одну шеренгу, лицом к воротам.
Я стоял приблизительно посередине строя и ждал своей очереди. Я всегда старался становиться посередине, чтобы успеть осмотреться. То, что здесь будут расстреливать, всем было ясно. Мозг работал напряженно. Большинство пленных ставили к воротам, небольшое количество — отправляли к стене. Логично было думать, что вероятнее всего, будут расстреливать тех, которых направляют к стене, т.к. их было меньшинство.
Невозможно было предположить, что будут расстреливать большинство пленных, находящихся у ворот. И вот я стал обдумывать возможность, когда подойдет мой черед, как-то перебежать и стать в строй к воротам, что конечно, было неосуществимо. Но мне так хотелось.
Подошла моя очередь, меня покрутили вокруг, что-то отметили в списке и направили — к стене. Стоял я голый, дрожа от холода и страха, посматривал по сторонам и все думал, думал.
Эсэсовцы, которые находились на насыпи, показывали нам пальцами вверх и говорили: «Ин гимель! — В небеса!».
Потом еще нескольких человек поставили рядом со мной, и один из гестаповцев дал команду: «Гинуг! — Хватит!». Нам всем, кто стоял у стены, приказали собрать со двора разбросанную одежду, свалить ее в машину, и самим сесть туда же. Мы забросили одежду, голые сели в машину и поехали. Везли недолго, и машина остановилась около какого-то барака. Нас прикладами вытолкали из автомобиля и завели в какое-то машинное отделение. Здесь было жарко. Мы стояли промерзшие и отогревались, не понимая, что же с нами в машинном отделении будут делать, какую казнь нам фашисты придумали. Нас было 23 человека, отобранных из всей партии — около 200 человек, которых привезли из Хаммельбурга. В машинном отделении перед нами стоял молодой эсэсовец и какой-то человек в полосатой одежде с овчаркой. В дверях стоял еще один человек в такой же одежде и тоже наблюдал за нами. Спустя некоторое время эсэсовец приказал: «Юдэ, хенде хох! — Евреи, поднимите руки!»
После того, как гестапо меня арестовало и установило, что я — еврей, я перестал это скрывать, так как был совершенно уверен, что среди нас есть еще пленные, подобные мне, и поднял руку.
Но оказалось, что руку поднял только я один. Эсэсовец очень удивился и спросил: «Юдэ, как ты сюда попал?». Я остолбенел: в чем же дело, здесь какая-то ошибка?! И главное, я совершил эту большую непоправимую ошибку именно сейчас, только что. Но дело было уже сделано. Как потом оказалось, я сюда попал совершенно случайно — гестаповцы, видимо, в спешке что-то перепутали, когда меня определили в эту группу — сюда отбирали только русских...";
6. Стрелковый полигон Хебертсхаузен:
- СПИСОК МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ ( https://clck.ru/Q5pQv );
- (ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/Q5tVB );
- стрельбище СС "Хебертсхаузен" ( https://clck.ru/Q5tcC );
- "Передан гестапо" ( https://zem-nn.ru/?p=8117 );
7. Информация о плене и обстоятельствах гибели:
- Oflag 62 (XIII D) Hammelburg ("АВИАЦИЯ СГВ": http://www.sgvavia.ru/forum/807-614-1 ):
Один из крупнейших лагерей для пленных офицеров , находился на территории военного городка, построенного еще до Первой Мировой войны. В центре городка полтора десятка двухэтажных кирпичных казарм, в которых проживали пленные. Количество их все время увеличивалось. Поэтому пришлось выстроить настоящие улицы из "стандартных деревянных, в основном трехкомнатных бараков. В Хаммельбурге, как и в других офлагах, были бани, обычные армейские уборные, прачечная, раз в неделю работали парикмахеры"
За время Великой Отечественной войны в лагере было зарегистрировано более 18000 советских офицеров.
Известные узники
* генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков (погиб в лагере в 1942 г.)
* генерал-лейтенант И. Н. Музыченко (освобождён в 1945 г.)
* генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев (переведён в другой лагерь, убит в Маутхаузене в 1945 г.)
* генерал-майор М.И. Потапов (переведён в другой лагерь, освобождён в 1945 г.)
* генерал-майор М. Т. Романов (погиб в лагере в 1941 г.)
* генерал-майор Г. М. Зусманович (переведён в другой лагерь, умер в Освенциме в 1944 г.)
* генерал-майор В. И. Прохоров (переведён в концлагерь Флоссенбюрг, убит там в октябре 1943 г.)
* майор П. М. Гаврилов (освобождён в 1945 г.); прим.: ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/RCpx2 ; Пётр Миха́йлович Гаври́лов (тат. Петр Михаил улы Гаврилов; 17 [30] июня 1900 — 26 января 1979) — советский офицер, майор, участник обороны Брестской крепости в 1941 году, Герой Советского Союза (1957).
Книга памяти лагеря Hammelburg
http://www.dokst.de/main....urg.pdf
Хаммельбург — старинный немецкий город на севере Баварии. Международный лагерь для пленных офицеров вырос вокруг военного городка еще кайзеровских времен. В центре находилось десятка полтора двухэтажных кирпичных казарм, складов, конюшен и административных зданий, а во все стороны расползались улицы стандартных деревянных, в основном трехкомнатных бараков.
Лагерь был разделен на 9 блоков, из них 3 русских. С прибытием нашей группы население этих русских блоков стало около четырех тысяч человек. Все три русских блока и один блок, где находились казармы немецких солдат охраны, были по одну строну центральной части, а по другую был лагерь английских, канадских и американских пленных офицеров."; автор Палий Пётр Николаевич "Записки пленного офицера." («Военная Литература»; Мемуары: http://militera.lib.ru/memo/russian/paliy_pn/03.html );
8. СПИСОК СОВЕТСКИХ СОЛДАТ, СЕРЖАНТОВ, ОФИЦЕРОВ, РАССТРЕЛЯННЫХ ФАШИСТСКИМИ СНАЙПЕРАМИ, ИЗ ШКОЛЫ СНАЙПЕРОВ, НА УЧЕБНОМ СТРЕЛКОВОМ ПОЛИГОНЕ СС ПОД Г. ХЕБЕРТСХАУЗЕН, БАВАРИЯ, ГЕРМАНИЯ (МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ).
Капитан КОТИКОВСКАЯ МАРГАРИТА БОРИСОВНА (1919, Украинская ССР, Херсонская губерния, Елисаветградский уезд, г. Первомайск - 15.02.2011, ФРГ, Бавария, г. Мюнхен), еврейка. Военный следователь Военной прокуратуры 21 стрелковой дивизии войск НКВД. ЛИЧНАЯ СТРАНИЦА на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/kotikovskaya-margarita-borisovna
СПИСОК МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ.
Презентационный ролик.
Документальные и научно-популярные фильмы.
http://www.davidoffp...=catalog&pid=21
«СПИСОК МАРГАРИТЫ» - телевизионный документальный фильм – 40 мин., 2008 г.
Фильм рассказывает о безымянных могилах советских военнопленных расстрелянных фашистскими снайперами в годы войны на территории Германии. Школа снайперов под Хеберцхаузеном, Бавария.
В фашистской школе снайперов СС отрабатывали свою меткость те, кто отправлялся на Восточный фронт. Высокую эффективность обеспечивала особенная организация учебного процесса - живые мишени. Военнопленные с Восточного фронта сначала поступали в ближайший концлагерь Дахау, а потом их привозили на стрельбище. «В учебных целях» здесь были расстреляны тысячи. Тела хоронили рядом. Расстрелянные советские солдаты и офицеры не имели имен и фамилий.
После войны братская могила на стрельбище была забыта на 50 лет.
Но в 1995-м история с фашистскими учебными расстрелами открылась заново. Поле под Хеберцхаузеном стало знаменито на всю Германию - благодаря усилиям Маргариты Борисовны Котиковской.
И ее многолетний труд все-таки даром не пропал. Памятник со списком был поставлен правительством Германии на бывшем стрельбище фашистской школы снайперов, списком из русских фамилий - списком Маргариты.
Сама Котиковская, по иронии судьбы, была увековечена еще при жизни в знаменитом памятнике скульптора Аникушина на Пискаревском кладбище в Санкт-Петербурге «900 дней, 900 ночей».
ПРОСМОТРЕТЬ ВИДЕОФИЛЬМ
http://www.intv.ru/v...?film_id=130481
Название: Список Маргариты
Категория: Жанровое видео
Жанр: Документальный, Отечественный
Год: 2008
Теги: документальный
Описание:
Выпущено: Россия
Режиссер: Майя Данилевская
Ушла из жизни Маргарита Котиковская, посвятившая свою жизнь розыску и увековечению памяти неизвестных жертв германского фашизма
15 Февраля 2011 г. 15:10
В Мюнхене на 92- м году жизни скончалась Маргарита Борисовна Котиковская - ветеран и инвалид Великой Отечественной войны, полковник милиции в отставке, говорится в сообщении Международного комитета гражданской дипломатии, Международного фонда гуманитарных инициатив, Германо-Российского Центра гражданской дипломатии в Берлине.
Находясь в последние годы в Германии, она сумела установить имена сотен советских солдат и офицеров, замученных, расстрелянных в Дахау и других лагерях смерти. Благодаря собранным ею документам родственники многих погибших воинов перестали терзаться неведением о судьбе своих близких, узнали о местах их последнего успокоения, а ныне живущие и будущие поколения получили новое предупреждение об угрозе фашизма, которая отнюдь не ушла в прошлое.
Долгие годы установлением имен расстрелянных в Дахау советских военнопленных занималась Котиковская Маргарита Борисовна. Благодаря её стараниям были установлены сотни фамилий, записанных на мемориале. О её поиске был снят фильм по заказу телеканала "Звезда" - "Список Маргариты".
Неоднократно эти списки передавались ею в разные организации. Но с 1995 года мне неизвестен ни один факт публикации этих списков в России.
Список советских солдат и офицеров, отправленных в лагерь СС Дахау с октября 1941 по апрель 1942, найденных по записям в немецкой учётной документации на советских военнопленных, Книгам Памяти и списку Бродского Е. А.
http://samlib.ru/c/c...kldahau41.shtml
Мемориал Хебертсхаузен
DSC_0216.JPG 100,37К 1 скачиваний 20150903_144302.jpg 721К 1 скачиваний 20150903_144837.jpg 190,74К 0 скачиваний
DSC_0222.JPG 85,43К 0 скачиваний DSC_0239.JPG 117,72К 0 скачиваний DSC_0251.JPG 120,77К 0 скачиваний
DSC_0233.JPG 197,52К 0 скачиваний DSC_0234.JPG 156,84К 0 скачиваний
DSC_0240.JPG 178,86К 0 скачиваний
Судьбы советских военнопленных в концентрационном лагере Дахау.
В статье предлагается реконструкция отдельных событий и процессов в период с 1941 по 1945 гг., позволяющих восстановить общую картину судеб советских военнопленных в концлагере Дахау. Излагается исторический контекст, предопределивший попадание советских военнопленных в Дахау. Дается описание специфических условий, в которых пришлось оказаться советским узникам. Особое место уделяется массовым расстрельным процессам, проходившим как на территории самого Дахау, так и на полигоне Хебертсхаузен. В статье названы некоторые имена погибших советских солдат и офицеров, а также кратко изложены обстоятельства их пребывания в концлагере. Упоминаются значимые имена и события, связанные с трагической страницей истории немецких концлагерей, а также кратко освещаются основные результаты современных археологических исследований на территории Хебертсхаузена.
Предлагаемый текст адресован, прежде всего, русскому читателю, то есть тому, для кого Россия и ее история (быть может не только и не столько в географическом, сколько в духовном измерении) – это история родной страны. Статья основана на работах современных немецких исследователей, а также на архивных материалах Второй мировой войны. Она представляет собой попытку артикулировать на русском языке некоторые факты, имена, даты и обстоятельства, необходимые для осознания масштаба страданий и смертей, выпавших на долю множества советских людей, которые попали в плен и были распределены в немецкие концлагеря. Внимание уделяется, прежде всего, судьбе советских военнопленных, заключенных в концентрационном лагере Дахау. Необходимо отметить, что статья носит обзорный характер, в связи с чем в ней отсутствует детальный и последовательный разбор всех известных на настоящий момент фактов и обстоятельств, связанных с пребыванием и казнями советских узников Дахау. Таким образом, целью предлагаемого текста является реконструкция общей картины происходившего с советскими пленными в Дахау. Последовательность изложения строится следующим образом: сначала читателю предлагается вникнуть в ход событий, который предопределил попадание советских военнопленных в концлагерь Дахау. Затем речь пойдет о специфике условий, в которых пришлось оказаться советским узникам (это, прежде всего, создание особого сектора на территории лагеря). Особое место уделяется массовым расстрельным процессам, проходившим как на территории самого Дахау, так и на полигоне Хебертсхаузен. В статье будут названы некоторые имена погибших советских солдат и офицеров, а также кратко изложены обстоятельства их пребывания в концлагере. Упоминаются значимые имена и события, связанные с трагической страницей истории немецких концлагерей, а также приводятся результаты современных археологических исследований на территории Хебертсхаузена.
Для того, чтобы получить представление о том, каким образом проходили массовые убийства военнопленных, следует, прежде всего, кратко обрисовать ситуацию с отбором пленных, подлежащих обязательному уничтожению (так называемых «опасных» военнопленных). Среди них подавляющим большинством были советские люди. В июле 1941 г. на территории Германии была введена новая редакция так называемого «приказа о комиссарах». После этого службы безопасности совместно с вермахтом изолировали «опасных» военнопленных в особые места для последующей ликвидации. К группе «опасных» относились офицеры, активисты компартии, комиссары Красной Армии, интеллигенты, евреи и представители государственной и экономической элиты. Ввиду размытого определения данной группы, сортировка «опасных» осуществлялась, как правило, по произволу карателей. Поскольку приказ предполагал заполнить определенный количественный лимит, то зачастую в этот отбор попадали совершенно случайные люди. Основанием для обвинения были также доносы, которые оперативные группы под давлением вытягивали из тех же пленных.
Так уже 15 ноября 1941 г. оберштурмфюрер СС, ответственный за исполнение данного приказа в мюнхенском гестапо Мартин Шермер докладывал, что проверке подверглось 3088 советских военнопленных, находящихся в VIII военном округе (Мюнхен). Из них в качестве «обязательно изолируемых» значилось 410 человек, среди которых 145 – «фанатичные коммунисты», 85 – «подстрекатели и воры», 69 – «интеллигенты», 47 – «неизлечимо больные», 35 – «беглецы», 25 – «евреи» и трое «активистов и офицеров». Отсюда видно, что отсутствовали четкие критерии для отбора, а также что СС и вермахт стремились уничтожать не только политических противников, но и просто избавляться от тяжелобольных, которые были не в состоянии работать.
Отбор «опасных» из числа советских военнопленных, изолированных и впоследствии убитых в концентрационном лагере Дахау, производился в военных округах V (Штутгарт), VII (Мюнхен) и XIII (Нюрнберг). Вместе с пленными из лагеря для офицеров Хаммельбург (1100 человек) в лагерь Дахау для расстрела были отправлены 2000 человек из лагерей для рядового состава Хаммельбург и Нюрнберг-Лангвассер. Осенью 1941 г. в Дахау были также переданы несколько сот человек из V военного округа и 267 человек из шталага VIIA (Мосбург).
Этапирование пленных проходило в ужасных условиях. Во время дачи показаний бывший работник нюрнбергского гестапо Пауль Олер рассказывал, что пленных офицеров связывали по двое железной цепью, а транспортировка в неотапливаемых вагонах длилась от 12 до 18 часов. Состояние здоровья у этапируемых было критическим. Это даже вызывало опасения у начальников: «Коменданты концлагерей жалуются на то, что примерно от 5 до 10 процентов приговоренных к казни русских прибывают в лагеря мертвыми или полумертвыми. Создается впечатление, что таким образом шталаги избавляются от таких заключенных… Невозможно избежать того, что население обращает на это внимание».
Первая партия заключенных (около 20-25 человек) была доставлена в Дахау 3 сентября 1941 г. из офлага Хаммельбург. Затем в Дахау прибывало порядка 70 заключенных примерно каждые две недели. Часто отряды СС расстреливали их сразу же после прибытия (бóльшая часть пленных погибла именно так). Оперативные группы организовывали транспортировку на товарных поездах или грузовых автомобилях. Солдаты вермахта этапировали пленных до вокзалов, где их сменяли работники гестапо, сопровождавшие заключенных в поездах. Затем в Дахау приговоренных офицеров и солдат забирал специальный отряд.
В сентябре 1941 г. расстрелы производились во дворе тюрьмы – основном месте пыток, наказаний и казней. Затем отряды СС казнили пленных в отгороженной зоне, на расположенном в двух километрах от лагеря полигоне Хебертсхаузен. С октября-ноября 1941 г. заключенных доставляли сначала, по всей видимости, в помывочное помещение, где начальник лагеря превентивного заключения Эгон Циль и староста лагеря Карл Капп проводили «сортировку». Отобранным для расстрела больным и слабосильным приказывали отойти в сторону и раздетыми залезать в грузовики. Их сразу же расстреливали в Хебертсхаузене. Бывший заключенный Антон Хофер, работавший на складе одежды, так вспоминал об этом: «Когда я был в помывочной…, там был Эгон Циль и около 30-35 русских, которых доставляли на грузовике. Они выходили из машины, и Эгон Циль отбирал кого-то из них. … Он говорил одним – «сюда», а другим – «туда»… Русские должны были голыми залезать в грузовик, а их одежду отдавали на дезинфекцию». Также можно привести воспоминания бывшего заключенного Дахау Альфреда Хюбша: «Было страшно, когда приговоренные к расстрелу русские… забирались в грузовик, чтобы ехать на полигон. Один мне улыбнулся. Через час грузовик вернулся с одеждой для дезинфекции. Потом приходили младшие командиры СС, участвующие в расстрелах, и развязно говорили о случившемся в служебном помещении».
Далее нужно рассказать о создании на территории концлагеря Дахау особого отдельного сектора, предназначенного для содержания советских военнопленных. Вскоре после переноса расстрелов на полигон Хебертсхаузен СС распорядилось огородить несколько бараков в лагере превентивного заключения, а на входе у территории повесить табличку с надписью «военнопленные». Затем там поставили три огороженных барака. Бывшие узники, однако, вспоминали уже после войны, что на этой территории были расположены блоки с 17 по 29, которые включали в себя не три, а семь бараков. В 17-ом бараке было помещение блочного персонала и небольшой лазарет.
Особый лагерный сектор просуществовал с октября-ноября 1941 по март 1942 гг. Несмотря на то, что бараки возводились максимально быстро, первые четыре недели они почему-то пустовали. Затем было ввезено около 420, а по другим данным от двух до трех тысяч человек. Степень наполненности данной лагерной зоны сильно колебалась за период ее существования. Тем не менее, можно утверждать, что там находилось не более 120-150 заключенных одновременно. Причиной тому служило то обстоятельство, что казни советских военнопленных из-за объема транспортировки проходили медленнее, чем было запланировано. Явно больных СС незамедлительно ликвидировало либо на полигоне, либо в санчасти. Остальные военнопленные из этой группы также были вскоре расстреляны в Хебертсхаузене, после того как в тюремной помывочной отделяли слабосильных от трудоспособных.
Необходимо отметить, что в этом лагерном секторе содержались военные, которых не сортировали ни в помывочном помещении, ни на месте расстрелов. Это были люди, которых сочли годными для выполнения тяжелых работ. Ввиду острой нехватки рабочих рук, 14 ноября 1941 г. рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер издал указ, обязывающий отбирать работоспособных военнопленных даже из числа тех, кто был приговорен к расстрелу, и отправлять их на принудительные работы в каменоломни. Тем не менее, этот указ не следует рассматривать как своего рода смягчающую меру. Намерение продолжать уничтожение своих противников в лице вражеских военнопленных стало очевидным на следующий же день после указа: Гиммлер дополнил его распоряжением, что советские пленные должны были непременно умирать от невыносимо тяжелой работы. После этого узники Дахау видели, как солдаты СС отделяли небольшие группы (от 5 до 20 человек) из числа смертников и вели их в сопровождении старосты лагеря Антона Карла в зону бараков 17-29.
Часть узников из числа военнопленных перевели в концлагерь Маутхаузен (современная Австрия). Возможно, это было связано с тем, что приказы Гиммлера предписывали тяжелые виды работ, которыми не мог обеспечить Дахау (например, здесь не было каменоломен). Дахау числился как лагерь первого уровня (LagerstufeI). Это означало, что его контингент должен был состоять из преступников с не столь значительной виной. Маутхаузен же занимал третий разряд в этой шкале, то есть его узники считались закоренелыми преступниками, не подлежащими исправлению. В связи с этим разными были условия и характер работ. Согласно показаниям бывшего старосты лагеря военнопленных в Дахау, 120 узников были отправлены в концлагерь Маутхаузен. Известно имя одного из них. Это лейтенант пехоты Иван Бурма 1914 г.р., попавший в плен в июле 1941 г. По всей вероятности в Дахау он попал в декабре 1941 г., а 17 февраля 1942 г. был депортирован в Маутхаузен (филиал Гузен). Затем 25 августа 1942 г. его перевели в основной лагерь, в котором он скончался 21 ноября 1942 г. от невыносимых бесчеловечных условий [6, Abt. 11. Personalkarte I von Iwan Burma].
Существуют разные мнения о том, по какой причине был возведен особый сектор для военнопленных в Дахау. С точки зрения историка Райнхарта Отто, его сооружение было нужно исключительно для размещения рабочих русских (Arbeitsrussen). Существуют и другие мнения. Так, например, Габриела Хаммерман считает, что «Дахау выполнял функцию пересыльного лагеря для наказания политически неугодных и больных советских военнопленных», а также (хотя и в меньшей степени) функцию «карантинного лагеря и „поворотного круга“ для работоспособных». По ее мнению, создание отдельной зоны из вышеназванных семи бараков на территории Дахау преследовало две цели. Во-первых, это позволяло сохранять в тайне происходившие произвол и жестокость от прочих заключенных концлагеря. Во-вторых, при посещении партийных активистов, ведущих хозяйственников и представителей вермахта это служило маскировкой, внушающей веру в то, что с узниками обращаются в соответствии с международными правами человека.
Чрезвычайно высокая смертность в этом секторе свидетельствовала о том, что главным мотивом было идеологическое уничтожение, а также убийство нетрудоспособных пленных. Последнее было особым образом артикулировано в акции с кодовым словом «Особое распоряжение 14 f 13», согласно которой слабые и больные заключённые умерщвлялись. Для СС в то время рабочая сила военнопленных не представляла особого интереса, поэтому они продолжали систематически уничтожать советских узников.
Теперь обратимся к тому, как совершались первые казни во дворе лагерной тюрьмы в сентябре 1941 г. Первым делом всех узников выгоняли из хозяйственных построек, а тех, кто работал на территории лагеря превентивного заключения, заставляли покинуть рабочие места и уходить в свои бараки. При этом блоки со 2 по 12 занимать не разрешалось, поскольку оттуда были видны ворота и дорога к тюремному двору. Несмотря на это, узники видели, как солдаты карательного отряда в шлемах и с карабинами занимали позицию во дворе. За ними шли офицеры комендатуры, которые сначала заходили в проходное здание между территорией СС и зоной заключенных (так называемый «журхауз» (Jourhaus), на котором находилась пресловутая надпись «Arbeit macht frei»). Эту группу возглавлял, как правило, начальник лагеря превентивного заключения Эгон Циль. Затем во двор въезжал грузовик с советскими военнопленными. После этого узники лагеря в течение нескольких часов слышали выстрелы. По окончании казней заключенные находили на этом месте форму расстрелянных и окровавленную стену. Ввиду того, что постоянно растущее количество приговоренных не позволяло скрывать убийства, казни были перенесены уже спустя три недели на полигон Хебертсхаузен.
Накануне расстрела в Хебертсхаузене лагерное руководство приказывало изготовлять по 60-70 гробов с цинковым покрытием, а также расстрельные столбы и наручники. Перед каждым расстрелом раздавались защитные костюмы, перчатки, полотенца и фартуки «для тех, кто очищали полигон и убирали трупы». Оскар Хойзерман – узник, работавший в то время в прачечной Дахау, свидетельствовал после войны, что всякий раз перед казнями выходило распоряжение приготовить 10-15 котлов горячей воды, каждый из которых вмещал по 50 литров. Эти котлы доставлялись в Хебертсхаузен. Таким образом убийцы пытались смыть следы своих злодеяний на месте преступления, а также очистить собственную одежду от крови. Бывший капо со склада одежды, Антон Хофер, вспоминал о циничных высказываниях начальника СС в лагере: «Сегодня праздник стрелков» — так они называли расстрелы русских».
Командовал расстрелом комендант или его адъютант, а чаще всего начальники лагеря предварительного заключения. Они и члены комендатуры садились в машины и ехали на полигон. Их сопровождали лагерный врач, санитары, а также 8-10 часовых.
Будет уместным воспроизвести показания бывшего переводчика шталага Мосбург Йозефа Торы, данные им перед нюрнбергским полевым трибуналом в 1950 г. Эти показания являются одним из значимых свидетельств об убийствах на полигоне Хебертсхаузена, которые вполне коррелируют с другими рассказами бывших работников Дахау и офлага Хаммельбург. Тора сообщал, что он сопровождал этап советских военнопленных осенью 1941 г. из Мосбурга в Дахау и присутствовал на расстреле в Хебертсхаузене. По его словам, он выполнял распоряжение своего начальства из Мосбурга, которое с недоверием отнеслось к «сортировке» и желало больше узнать о судьбе «отобранных» советских пленных. По возвращении с задания Тора доложил обо всем офицеру контрразведки Мосбурга Хёрману, о чем последний незамедлительно сообщил начальнику военнопленных. Данные рассказы отчасти стали препятствовать передаче советских пленных в концлагерь Дахау.
Тора сообщал об устройстве пространства полигона. Здесь были расположены три земляных вала. Пространство между ними образовывало два коридора, которые служили линией расстрела. В конце коридоров стояли прочные деревянные стены, перед которыми был насыпан высокий слой песка. Грузовик въезжал задом в пространство коридора, и пленные спрыгивали на землю. После этого переводчик зачитывал по-русски имена приговоренных и приказ. По словам Торы, реакция осужденных была различной. Кто-то кричал и плакал, кто-то сохранял спокойствие. Некоторые кричали ему, как переводчику, с просьбой перевести, что они «противники большевизма и члены Русской Церкви. В доказательство они показывали мне у себя на груди русские кресты». Несмотря на все это, пленных заставляли снять одежду и становится в ряд по пять человек. Солдаты СС отводили их к стене и приковывали наручниками к столбам. Затем на расстоянии около 15 метров группа из 20 стрелков по команде давала залп. Как правило, казнимые все оседали вниз со столбов. Если кто-нибудь оставался на ногах, то руководитель группы подбегал к нему и делал контрольный выстрел в затылок.
После расстрела каждой партии пленных, солдаты отвязывали убитых и на тележке перевозили к стоящим у входа гробам. Здесь они сваливали трупы, а находящиеся рядом приговоренные видели, как их товарищей вывозят уже мертвыми. Тогда между ними поднималась суматоха и шум, которые быстро и жестоко пресекали солдаты прикладами автоматов. Тора сообщал также, что при этом некоторые СС-овцы издевались над пленными и даже мертвыми. Некоторые палачи входили в фанатичный раж и просили, чтобы их ставили для расстрела оставшихся групп. Другие, наоборот, выполняли приказ явно против воли, однако никто не осмеливался отказаться. Известен случай отказа только одного немецкого офицера из Дахау – Карла Миндерлейна. За это военный трибунал Мюнхена приговорил его к двум годам тюрьмы, из которых семь месяцев Миндерлейн отсидел в тюремной комендатуре Дахау, а затем был отправлен в составе штрафного батальона на восточный фронт.
После расстрелов солдаты и офицеры комендатуры возвращались в Дахау. Трупы отвозили в крематорий. Поначалу трупы сжигали сами работники СС, чтобы по возможности скрывать следы содеянного. С конца октября 1941 г. для сожжения стали выделять маленькую группу заключенных из евреев, которые содержались в строгой изоляции от остальных узников.
Один из чешских заключенных лагеря Карел Казак (Karel Kašák) в своих тайных дневниковых записях оставил следующее: «Действительно, в последние недели были расстреляны советские офицеры (советские политкомиссары). В течение двух дней, а именно с 8 по 11 сентября 1941 г. было расстреляно 82 из них. Когда заключенные, которые работали в крематории, спросили Эгона Циля, как им похоронить пепел этих несчастных, он велел, чтобы «мусор этих большевистских свиней» куда-нибудь вышвырнули».
Одежда расстрелянных сдавалась в дезинфекцию, а затем в прачечную, где ее починяли после стирки. После этого она поступала на склад одежды и выдавалась новоприбывшим заключенным. Состояние одежды позволяло работникам дезинфекции и прачечной воспроизвести события, происходившие в двух километрах от лагеря. При хорошем ветре со стороны Хебертсхаузена в Дахау также можно было услышать выстрелы, звучавшие на протяжении нескольких часов. Картину и масштаб расстрельных акций понимали также узники, которые делали уборку в помещениях бригады СС. Они регулярно находили в комнатах окровавленные перчатки и одежду палачей. Кроме того, окончательно убедиться в этом помогли рассказы заключенных, трудившихся в автопарке: поверхность кузова грузовика предоставляла очевидные кровавые свидетельства. Таким образом, первичные смутные догадки переросли в уверенность, что рядом с лагерем проходят массовые казни.
Расстрельная команда после казней получала по вечерам поощрения в виде шнапса, пива и сигарет. Помимо этого им выдавались наградные кресты «за военные заслуги» второй степени. Они имели право на дополнительный четырехнедельный отпуск. Врач лагеря выписывал для них направления на лечение с диагнозом «нервное истощение», и члены комендатуры ездили на курорты. При этом им запрещалось брать с собой членов семьи, по всей видимости, для того, чтобы отдых превращался в своего рода корпоративную акцию, способствующую сплочению команды, что также помогало снять личную ответственность за содеянные преступления.
Число убитых советских военнопленных в Дахау в период с сентября 1941 г. по июнь 1942 г. составляет от 4300 до 4500 человек. Данные числа основаны на расчетах Альфреда Карла, бывшего заключенного, который работал в цеху дезинфекции и вел учет одежды расстрелянных. Остались незафиксированными даты расстрелов, поскольку в главном отделе безопасности распорядились не регистрировать советских военнопленных в картотеке концлагерей, а отмечать лишь номера их опознавательных знаков. Тем не менее, имена погибших могут быть восстановлены, если обратиться к картотеке Немецкой справочной службы вермахта, которая после войны была передана в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (г. Подольск). С этими архивными документами проводил работу современный немецкий историк Райнхарт Отто. В ходе исследования были изучены персональные данные около 57 тысяч офицеров, тогда как работа над данными рядового состава, объем которых многократно превышает офицерский контингент, продолжается по настоящее время. По имеющимся на настоящий момент сведениям, средний возраст погибших составлял примерно 28 лет. Известно также, что в Хебертсхаузене расстреливали и женщин.
Приведем одно из имен советских погибших, о котором рассказывают архивные документы Немецкой службы вермахта. Это лейтенант пехоты, бывший до призыва школьным учителем, Игнат Прохорович Бабич 1913 г.р., который попал в немецкий плен 12 июля 1941 г. Изначально его доставили в шталаг 325 на территории Польши, откуда он 14 марта 1942 г. попал в офлаг XIII Хаммельбург. Там в ходе «сортировки» Бабич был приговорен к расстрелу. 14 апреля этого же года его перевели в гестапо, а (предположительно) 18 апреля он был расстрелян СС-овцами на полигоне Хебертсхаузен.
После прекращения массовых расстрелов (июль 1942 г.) в 1943 и 1945 гг. в Дахау прибыло 1102 советских военнопленных. Это были заключенные, казнь которых была на время отложена, но которые попали в лагерь за попытки побега и сопротивления. Вопреки ожиданиям их не направили ни в штрафную бригаду, ни в бригаду внешнего лагеря, известные бесчеловечным отношением. Их распределили в рабочие бригады со сносными условиями – в санчасть, дезинфекцию, на кухню. Впрочем, десять человек были все же направлены на жестокие медицинские эксперименты. Сохранился отчет врача СС д-ра Зигмунда Рашера, оставленный 10 октября 1942 г. в записях комендатуры. Согласно этому отчету, советский военнопленный Николай Хонич был назначен 28 сентября 1942 г. для медицинских экспериментов. Самому Гиммлеру было гарантировано, что этот узник, выбранный в качестве подопытного, не останется в живых. Однако вопреки всем ожиданиям Хонич выдержал три опыта гипотермии, вследствие чего был помилован.
Известен также пример солдата, который прошел через многие немецкие концлагеря (в том числе Дахау) и дожил до своего освобождения. Это лейтенант пехоты Валентин Ребров 1920 г.р., бывший до войны студентом-геологом. Он попал в плен 25 июля 1942 г., после чего был определен в шталаг 338 в городе Кривой Рог (Украина). Затем его переводили в шталаг VIIA, в рабочие бригады Мюнхена, Мосбурга, Розенхайма и Зегмюля. 7 августа 1944 г. ему удалось бежать, но спустя неделю он был пойман и 15 августа в качестве «арестованного военнопленного» отправлен в Дахау. 20 апреля 1945 г. Реброва распределили в концлагерь «Терезинское гетто» на территории Чехии, а спустя несколько дней отправили в чешский городок Че́ске-Бу́деёвице, где 8 мая 1945 г. он был освобожден советскими войсками.
В списке заключенных Дахау значится много имен советских военнопленных, попавших в лагерь по большей части в 1944 г. в качестве арестованных. Арестованными считались те узники, которые были схвачены за попытки побега и сопротивления. В 1944 г. в Хебертсхаузене и в зоне крематория было расстреляно две большие группы советских военнопленных. Основанием для расстрела на этот раз был не приказ о зачистке «опасных» пленных, а обвинение в организации массового сопротивления.
17 февраля 1944 г. в Дахау был доставлен 31 советский беглый офицер. Это были организаторы акции группового сопротивления, в ходе которой им удалось совершить массовый побег. В Дахау им выдали униформу с опознавательным знаком беглого и заглавной буквой „R“ и распределили в штрафной блок. Вскоре Главное управление имперской безопасности приговорило их к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 22 февраля 1944 г. в Хебертсхаузене. Уже упоминавшийся выше чешский заключенный Карел Казак записал об этом событии следующее: «Как и при расстреле русских военнопленных год назад, сейчас так же приготовили все необходимое для смывания крови горячей водой. Заключенные, поставленные на эту работу, конечно, не знали, чьи дни были сочтены. Это стало известно лишь на следующий день, когда названные советские офицеры были вывезены и уже не вернулись».
Узниками и мучениками Дахау стали также организаторы «Братского содружества военнопленных». Данная подпольная группа сопротивления зародилась в марте 1943 г. в трудовом лагере для советских офицеров в Мюнхене-Гизинг (на Шванзеештрассе). Эта группа получила большое распространение по всей южной Германии и за ее пределами. Ее основной задачей было подорвать деятельность оборонной промышленности и бойкотировать дальнейшее ведение войны. Для этого Содружество стремилось установить тесные связи с немецкими антифашистами, а также противостать вербовке в Русскую освободительную армию генерала Власова, воевавшую на стороне Третьего рейха. Группа была вскоре разоблачена, а ее организаторы схвачены 18 мая 1943 г. в Гизинге и депортированы в штрафные бараки шталага VIIA Мосбург. Остальные члены группировки были арестованы после того, как гестапо заслала своих шпионов в ее ряды. Участники организации были доставлены в Дахау (первая группа уже в августе 1943 г., а остальные в феврале 1944 г.) и помещены в изолированные блоки.
Руководителей Содружества доставили в мюнхенское гестапо 29 марта 1944 г., где их подвергли жестоким пыткам. Затем в тяжелом состоянии некоторые из них были возвращены в Дахау. Но и там не прекращались допросы и истязания. Расследование дела Содружества сопротивления длилось до конца августа 1944 г.
4 сентября 1944 г. 92 офицера из советского сопротивления были выведены на плац в Дахау. Площадь оцепили автоматчики. Группу отвели к крематорию, где унтерштурмфюрер Гейт зачитал им смертный приговор Имперского управления СС. Затем приговоренным приказали раздеться и встать на колени спиной к стрелкам. Казнь была произведена выстрелом в затылок. В этот день были казнены 90 офицеров, а на следующий день оставшиеся два.
Одним из этих двух офицеров был главный организатор Содружества военнопленных Михаил Ильич Зингер, родившийся 19 февраля 1886 г. Он и остальные пленные, состоявшие во главе подпольной группы сопротивления, были схвачены 18 мая 1943 г. и отправлены в шталаг Мосбург. В помещениях, куда их определили, не было кроватей, так что приходилось спать на голом полу. Заключенных мучили голодом. Зингер и еще несколько членов группы были доставлены в Дахау 20 августа 1943 г. Здесь в течение многих месяцев проходили допросы и пытки – узников пытались сломить, не давая спать, мучая ярким светом прожектора, помещая в стоячие камеры. Михаил Зингер и его товарищ были расстреляны 5 сентября 1944 г.
В 2001 г. российское дипломатическое представительство выразило желание поставить на территории бывшего концлагеря Дахау памятник жертвам нацистского террора. В связи с этим Региональное ведомство политического образования (Landeszentrale für Politische Bildung) распорядилось провести археологические раскопки на месте бывшего расстрельного полигона. Целью раскопок было определить точное место происходивших казней, а также получить дополнительную информацию о ходе расстрелов. Кроме того, это было дополнительной мерой проверки уже имеющихся сведений, основанных только на документах, фотографиях и свидетельствах очевидцев. Группе исследователей удалось точно определить место происходившего. Перед бетонной постройкой в конце расстрельной полосы обнаружили остатки дощатой стены, служившей пулеулавливателем. Были найдены держатели для расстрельных столбов, выкопано много тысяч пуль от различных типов огнестрельного оружия. Кроме того, были обнаружены и стальные наручники, которыми приговоренных приковывали к столбам. Археологи натолкнулись также на фрагменты черепов и челюстей, что свидетельствует о страшной жестокости, с которой СС-овцы проводили казни.
Обобщая вышеизложенное, можно констатировать, что прикосновение к свидетельствам происходившего на территории Дахау потрясает масштабностью ужасных массовых расстрелов и планомерным уничтожением безвинных людей. Следует признать, что демонические нацистские устремления достигали своей особой жестокости, когда речь шла именно о советских людях – главных поборниках фашизма в XX в. Эта особая миссия русского народа – противостать мировому злу и победить его – обязывает потомков чтить память своих героев и мучеников. При этом необходимо помнить, что понятие «русский народ» в данном контексте вовсе не сводится к этнической группе восточных славян. Следует видеть в этом названии историческое лицо многонационального народа, единство которого основано на общих духовных ценностях. И этими ценностями, была, конечно, не коммунистическая идеология (вспомним, например, о нательных православных крестах, которые были на груди приговоренных). Этой ценностью была – пусть часто и на бессознательном уровне – евангельская максима жертвенной любви. Таким образом, сегодня наш долг – помнить о бесчисленных жертвах и страданиях на этом месте. На территории бывшего концлагеря в наши дни построены молитвенные места поминовения погибших в Дахау. Среди них – русская церковь Воскресения Христова, в которой совершается молитва за убиенных и пострадавших соотечественников. Память о них обязывает также продолжить работу по восстановлению их имен и личных судеб, чтобы их страдания укрепили духовные связи народа и не дали больше мировому злу возможности возрождения.". 9.05.2015 г. А. В. Лаврентьев http://voskresenie.d...nzlager-dachau/ ;
9. “Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!” Юлиус Фучик (23.02.1903 - 8.09.1943), чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии. Находясь в нацистской тюрьме, написал книгу «Репортаж с петлёй на шее» (“ВИКИПЕДИЯ”: http://surl.li/hzows ).
