Белоруссия исколесена мною в период войны вдоль и поперек от Могилева, Бобруйска-Минска и дальше на Польшу. 2й Белорусский фронт, после взятия г. Бобруйска устремился на Минск. Много немецкой военщины из Бобруйского котла маршировали по Садовому кольцу в Москве под конвоем. Но еще целые группы, а то и подразделения их остались в тылу и доcтавляли нам немалые неприятности. Нападали на небольшие гарнизоны, артрасчеты, колоны. Многие выходили из леса и сдавались в плен, а многие, руководствуясь сбрасываемыми листовками, прорывались на Минск, им оттуда обещалась помощь. А Минск уже был в наших руках.

И вот выполняю очередную фронтовую работу. Форд, груженый боеприпасами, плачет и ноет по глубокой песчаной колее глухой проселочной дороги - просит скорости. А какая скорость по песку? Со встречной машиной не всегда разъедешься. Пиликаю по-тихоньку. Из пролеска выходит группа вооруженных немцев. Чего-то решать мне уже некогда: ни остановиться, ни развернуться, ни попытаться проскочить. Решение пришло само собой. Достаю из багажничка лимонку, успеваю вставить запал и кладу рядом с собой. По спланированным действиям из машины не выхожу. Снимаю кольцо, и война кончается нам всем вместе. Немцы стоят на обочине и ведут себя странно. Не готовятся к бою. У меня ведь в кузове могут быть и люди, они ведь не знают. Один поднимает руку. Останавливаю. Правая рука на лимонке. У меня преимущество. Они не видят моих действий, мне торопиться не надо. Остановивший меня говорит:
- Wir alle плен, wo русиш комендант?
Говорю:
- Иди прямо, там будет комендант
И они пошли гуськом. Я с того времени стал заметно седеть. Мне было неполных двадцать лет.