Когда моего дедули не стало, мне было всего 1 год 4 месяца. Мало что может помнить человек в этом возрасте. Но в моей памяти сохранились два ярких эпизода из моей жизни и жизни моего дедули.
первый эпизод, это когда он меня купал в оцинкованном, таком продолговатом тазике. Тазик стоял на табуреточке, которую он сам смастерил, и около шифонера. Шифонер одновременно служил и стенкой между кухонкой и насыпной комнатой. Это очень чётко хранится в моей памяти, хотч на тот момент мне было чуть больше года.
Второй яркий эпизод, это когда мне было месяца на два побольше. Раньше в декретном отпуске женщины находились всего три месяца. Мои родители работали на оборонном заводе. В тот день ясли не работали, и меня мама повела к бабуле и дедуле. Дедуля вышел встречать нас с мамой на улицу. Он даже вышел на соседнюю улицу. Улочки были небольшие, и дома там были небольшие. У многих окна уже смотрели в землю. И вот мы с мамой делаем поворот на другую улицу, а там нас уже ждёт дедуля. С подогом, на деревянной ноге. Я даже помню в чём я была одета. На голове была красная с белыми полосками шапочка, драповая с капюшоном в серо-зелёную клеточку курточка. Увидев дедулю, мама меня ему передала а сама пошла на работу.
Мама мне рассказывала, что не помнила, как её папа уходил на фронт. Ей 20 июня только исполнилось 2 годика. Но зато очень хорошо помнит, как он вернулся с войны.
Она, её сестра, которая была на 3 года старше, и другие ребята, которые жили по соседству, играли на улице. Жили они на Калуге, так называется небольшой район Казани, застроенный маленькими домиками постройки конца XIX начала XX веков. Местность была неровной. Были овражки. Домик, который в начале века построил мой дедуля стоял на холме, но вокруг дома были овражки. Каким-то шестым чувством моя мама что-то почувствовала, перестала играть вместе со всеми и побежала к краю оврага. Увидев, что она бежит к овражку, старшая сестра её окликнула, на какое-то мгновение мама остановилась, а была она уже на краю оврага. Когда она обернулась к оврагу, она увидела, как в гору с трудом поднимается невысокого роста, худощавый, без ноги на костылях солдат. Мама сразу поняла, что это с войны вернулся её папа. Она закричала «Папа, папочка…» и бросилась к нему навстречу. Слёзы душили её и моего деда. Он забыл про то, что у него нет ноги, выронил костыли и подхватил дочурку на руки и стал её целовать и плакать. Тут уже побежала и мамина сестра. Моя бабушка, мамина мама, в этот момент возилась во дворе. Услышав истошный крик младшенькой дочки, выскочила на улицу, и увидела своего Николая. Всю войну моя бабушка молилась иконе Николая угодника, которая переходила от поколения к поколению. Что бы мой дед, отец её детей вернулся с войны живым. Похоже Николай угодник её услышал. Дед вернулся живой, пусть не совсем здоровый, пусть без ноги, но верснулся!