Рассказ Александра Васильевича Просвирнина

Я родился в 1923 г. в селе Воздвиженка Каслинского района. Здесь пролетело детство. Лето проводили на озере Синара – купались, рыбачили. Все ближние и дальние леса обошли.

Здесь, в Воздвиженской, а потом в Тюбукской школах прошли школьные годы. Добрым словом вспоминаю учителей, они научили меня читать, трудиться, любить Родину.

Здесь на стекольном заводе имени Урицкого после восьмого класса начал трудовую деятельность. По гудку приходил на рабочее место, овладел профессией слесаря. Здесь в 1942 г. получил повестку райвоенкомата. Проводили меня в Копейск, где прошёл начальную военную подготовку, познакомился с бронированной машиной. И военную присягу принял там. Потом был 13-й учебный танковый полк в Челябинске.

В конце 1942 г. мы закончили учебу, получили танки. И нас направили в составе 63-го отдельного танкового полка на Северо-Западный фронт. Прибыл в район Старой Руссы. Кругом болота. Узкие дороги, отсутствие пространства для маневра, открытая местность – всё сужало широкие возможности применения танков. Боевые действия ограничивались короткими стычками, отпором врагу; марши, если случались, то небольшие. И постоянная боевая готовность. Таковы были тогда наши фронтовые будни.

В январе 1943-го наш танк был подбит. За новой машиной поехали в Нижний Тагил. Там мы в скоре получили танк и вернулись на Северо-Западный фронт, который по-прежнему стоял в обороне.

К весне обстановка определилась, и нас, танкистов, стали собирать под Курск. В марте мы прибыли на Курский выступ, на его южный фланг, где стояли войска Воронежского фронта. Наша бригада вошла в 1-ю танковую армию. Ею командовал легендарный генерал Катуков, отличившийся еще весной 1941 г. под Москвой.

Во время Курской битвы я, как и раньше, выполнял обязанности стрелка-радиста в экипаже тридцатьчетверки. Нашей 242-й танковой бригадой командовал полковник Соколов. Бригада входила в 31-й танковый корпус генерала Черниенко.

Немецко-фашистское наступление мы встретили во взаимодействии с пехотинцами 6-й гвардейской армии между Обоянью и Белгородом.

Помню тяжелый бой в районе Томаровки. Мы здорово здесь готовили свои позиции на случай прорыва немецких войск, и все же противник нередко подавлял нас своими тяжелыми танками, сосредоточением их на основном направлении, достижением многократного численного превосходства. К тому же толщина брони и дальнобойность орудий их новых танков превосходили наши. Зато мы выигрывали в скорости и маневренности. После упорных боев мы отошли к Яковлево.

Против нас наступал танковый корпус, в его составе были танковая эсэсовская дивизия «Адольф Гитлер», мотодивизия «Великая Германия», а также две танковых и одна пехотная. Рядом с ними шли ещё две танковых дивизии и другие отборные соединения. И все это на участке в десять километров. Хотя наша пехота и отошла, но сделала это организованно, на заранее подготовленные рубежи и нанеся гитлеровцам огромные потери. Затем дело было за нами, танкистами. Мы сначала помогали пехотинцам в обороне, а затем нанесли контрудар. Наши соседи упорно дрались, но тоже понесли большие потери. Немцы рвались к Обояни и дальше к Курску, чтобы соединиться с орловской группировкой. Над полем боя непрерывно висели большие группы «хейнкелей» и «юнкерсов». Танкистам приходилось отражать по несколько фашистских атак в день.

Досталось и нам. Ранены командир танка и заряжающий. Остался я с механиком. Осмотрели свой танк. Из-за подбитых гусениц мы оказались неподвижны. Позиция у нас была выгодная на косогоре. Решили вести огонь, как из засады. Однако после наших метких выстрелов нас обнаружили и обстреляли. Пришлось эвакуироваться, но сначала приготовили танк к взрыву – на случай, если немцы попробуют его взять. Добрались до своих, доложили. Танкисты нашей бригады и весь корпус боевую задачу выполнили успешно, и противнику прорвать оборону так и не удалось.

Я был направлен в другой экипаж. Наш 31-й вместе с 5-м гвардейским танковым корпусом, выстояв в обороне, развернул наступление. В начале августа была уничтожена 19-я танковая дивизия немцев, и мы пошли в обход Харькова. Участвовали в отражении контрударов крупных немецких танковых пехотных группировок.

Успешно завершив летние операции, осенью мы вышли из боя. На севере Украины пополнялись личным составом и танками. Я был зачислен опять радистом-стрелком и пошёл в бой в новом экипаже. После освобождения Киева немцы предприняли ряд контрударов. В отражении их мы участвовали в конце 1943 и начале 1944 г. Запомнились жестокие зимние схватки в районе Бердичева и Жмеринки.

В наступлении весной и летом 1944 г. наша танковая бригада двигалась в направлении городов Броды, Львов, Рава Русская. Во взаимодействии с польскими танкистами вступили на территорию братской Польши, освободили г. Жешув.

Осенью нас перебросили на Сандомирский плацдарм. Одержав верх в изматывающем сражении, мы от Вислы прошли всю южную Польшу, прогнали немцев из Домбровского угольного бассейна и вступили в Германию. Наши танкисты шли по населенным пунктам южной части Германии. До Берлина не дошли: с 1-го Украинского нас перебросили на 4-й Украинский фронт, и теперь мы наступали по чехословацкой земле. Наступали, как всегда, вместе с пехотой, преодолевали многочисленные водные преграды, большие и малые горы и леса и повсюду встречали отчаянное сопротивление немецких вражеских частей и власовских группировок. Нам помогали местные жители – подсказывали удобные переходы, предупреждали об опасностях и засадах.

В ближайших боях были потеряны почти все танки, и мы наступали в боевых порядках стрелков и кавалеристов – иногда с передовыми подразделениями, иногда – во втором эшелоне.

В памяти многое стирается. Но сохранились выписки из благодарственных приказов Верховного Главнокомандующего, по которым можно проследить наш боевой путь в начале 1945 г.: прорыв западнее Сандомира (13 января), форсирование р. Варта и взятие Ченстохова (17 января), прорыв в Силезии (21 января), взятие городов Глейвиц и Гинденбург (25 и 26 января), очищен Домбровский угольный бассейн в Верхней Силезии (28 января), форсирование р. Одер, взятие г. Бриг и др.(6 февраля), освобождение г. Нейштедтель и др. (14 февраля), взятие городов Оппельн, Нейссе, Ратибор (22, 24, 31 марта), освобождение г. Опава (23 апреля).

Мы почти достигли столицы страны – Златой Праги. Здесь мы остановились, здесь отпраздновали праздник Победы. И здесь нас застал приказ о направлении группы воинов на Парад Победы.

В эту группу был включен и я, к тому времени имевший три ордена – два ордена Красной Звезды, полученных в 1944 и 1945-м годах, и орден Отечественной войны 2-й степени, которым наградили в 1945 г. Нас сначала отправили под Москву, а затем тренировали в самой столице – на стадионах, аэродромах, площадях.

Очень сильное впечатление оставил сам парад, который состоялся, как известно, 24 июня 1945 г. на Красной площади. Сводный полк нашего 4-го Украинского фронта стоял почти на середине площади, и мы были как бы зрителями начала парада. Наша ротная колонна, которой командовал подполковник Макаров, бывший в конце войны у нас комбригом, состояла из танкистов. Одеты мы были в темные комбинезоны, на головах – танкистские шлемы.

После Парада Победы мы возвратились в свою бригаду. Продолжали службу на польской и украинской земле.

Памятным событием останется день приезда в нашу часть (мы стояли в г. Проскурове) министра национальной обороны ЧССР генерала Л. Свободы. Тогда, 24 апреля 1946 г., он от имени президента Республики за особые заслуги в освобождении Чехословакии от неприятеля, как записано в дипломах, наградил группу танкистов орденами и медалями. Медаль «За храбрость» вручена была и мне.

Моя очередь демобилизации пришла в 1947 г. Я вернулся в родной край. Работал в Свердловской области, потом переехал в наш город, трудился в строительно-монтажном управлении автокрановщиком. После ухода на пенсию продолжаю работать – в меру сил, конечно, и участвую в ветеранском движении.

Записал В. ВОСТРИКОВ.

Просвирнин Александр Васильевич, вспоминая о военных днях,  рассказывал, что после одного из  боев,  был зачитан приказ о  награждении его третьим Орденом Красной Звезды.

Но обстановка изменилась, началась очередная атака на противника.  Так награда и не была вручена солдату.

Благодаря юным следопытам Орден Красной Звезды нашел своего героя спустя  пятьдесят лет и торжественно был  вручен в городе Снежинске.  

                    Дополнение внесла  жена,  Просвирнина Ида Филипповна