Мой Брат – Пронин Александр Федорович

Родился мой брат Саша в 1924 году и прожил всего 18 лет и 3 месяца. Он погиб в боях под городом Харьков, защищая Родину от немецко-фашистских захватчиков в Великую Отечественную Войну. Жизнь его была коротка, но он оставил след в памяти не только в сердцах своих родителей и всей нашей семьи. Его помнили многие общавшиеся с ним, осталась память о его немногих, но очень нужных делах, которые он успел выполнить перед уходом в Армию.

Он был вторым братом в семье. Старший Анатолий был на два года его старше, и они росли вместе, своей группой. Я был уже на четыре года младше его, и мы с моей младшей сестрой Машей составляли свою особую вторую группу в семье.

Старшие братья росли вместе во всех делах, младший Саша ходил всегда за Анатолием, и тот привык к этому. Пошел Анатолий в школу в восемь лет, с ним вместе пошел и Саша шести лет (даже 5 лет и 9 месяцев). Мы все родились в сельской местности, село наше Новое было в 12 км от города Юрьев-Польский, Владимирской области. Городок этот был небольшим районным центром, но имел богатую историю, т.к. был основал Великим князем Юрием Долгоруким почти в одно время с Москвой. Село Новое было по меркам Русского Ополья большим, примерно не менее 100 домов с хорошей красивой церковью, где все мы и крещены, как до этого наши предки Пронины. В селе была церковно-приходская школа на четырехклассное образование. Было два учителя, каждый одновременно вел занятия в двух классах.

Деваться Саше было некуда, вот он и пришел за братом в школу. Учителя понимали обстановку, сидит Саша в уголке тихонечко, ну и ладно. Но он сидел и внимательно слушал, что говорят, и все знал, в результате, не хуже других. Так же выучился читать, писать. Что с ним было делать, на другой год его официально записали учиться в первый класс. Так мои братья и учились с разницей в один класс. Старший Анатолий закончил 10 классов (уже в городе Кольчугине, где потом мы жили) и июне 1940 года и был призван служить в Армию, потом в 1941 году началась война с немцами, и он провоевал практически всю войну, остался жив. Александр закончил 10 классов в июне 1941 года, выпускной вечер в школе был 17 июня. Через пять дней началась война. Все его друзья ушли воевать, Саше было в это время 16 лет (шестнадцать с половиной), его в армию не взяли. Слишком молод.

Он пошел работать на завод чертежником в проектный отдел. До войны образование в 10 классов считалось большим образованием, еще десять-пятнадцать лет назад больше половины населения России было неграмотным. Только Советская власть, обратив особое внимание на ликвидацию безграмотности и повышение образования вообще, сумела всего за 15 лет не только ликвидировать безграмотность, но и ввести обязательное семиклассное образование, сумела не только начать готовить молодые инженерно-технические кадры, но уже получить значительный их отряд для нужд создаваемой быстрыми темпами промышленности. Но 10 классов – это были 10 классов. Как правило, все выпускники шли в ВУЗы, для ребят специально сделали такой порядок: сразу после 10 классов (18 лет) в армию на 2 года (было для всех 19 лет и 3 года службы) и затем в ВУЗы. Многие шли в военные училища – этому отдавалось предпочтение. Но война пришла раньше, чем ее ждали, все ребята ушли на фронт и почти все погибли. Вообще, по данным историков, поколение ребят рождения 1922-1924 годов на 95% полегло в войне, защищая свою Родину. Это было ЗОЛОТОЕ поколение, воспитанное патриотически, с высоким моральным уровнем, с боевым духом. Они сделали свое дело, но они все погибли. В одной из известных в Советское время песне правильно пелось об этом поколении:

«Мальчишки, мальчишки – страну заслонили собою…»

Я хорошо знал и помню это поколение по своим братьям. Мне было перед войной 10-12 лет, что-то соображал, запомнил, потом переварил и понял еще глубже. Очень дружный народ был. Комсомольцы. Законы дружбы были на первом плане. В основном всем жили бедновато, но на это никто не обращал внимания. Главное было другое, духовная жизнь, часто собирались классами, под патефон танцевали, песни пели, лыжные походы устраивали, мечтали о будущем. Но для этого поколения была «забота у нас простая, забота у нас такая, жила бы страна родная…».

Итак, Саша стал чертежником на большом заводе. Чертить он умел и делал это красиво! Но война! Начались налеты немецкой авиации, нужно было бороться с лазутчиками, диверсантами. Создавались в городах близких к Москве (г. Кольчугино был от Москвы в 120 км) так называемые «Истребительные батальоны», куда брали молодых ребят и людей среднего возраста, которые остались на производстве по «броне». В свободное от работы время люди были в этих батальонах. Саша оказался бойцом городского отряда. Дома его почти не видели. Нагрузка была такая, что когда он появлялся к ночи дома, а почти каждую ночь в октябре и ноябре были налеты вражеской авиации, и мы коротали ночи в убежищах, где было не до сна, он оставался дома и спал, не обращая внимания на грохот зенитных батарей. Один раз он взял меня с собой, до сих пор помню эту ужасную ночь, когда в доме все гудело, и посуда звенела от орудийной канонады. Завод охранялся очень хорошо, зенитной артиллерии было много, стреляли не по конкретной цели, открывали при налетах заградительный огонь. Все в небе кипело (сыпались осколки, которые мы мальчишки по утрам собирали как сувениры, но они в то время не ценились, т.к. их было очень много). Ни одна бомба на завод не упала. Очень важный для обороны был завод.

Когда немцы подошли близко к Москве, поступил приказ об эвакуации завода на восток. По специальным, разработанным до войны, мобилизационным планам завод по производствам был вывезен на восток в пять мет: Ташкент, Казахстан (озеро Балхаш), в г. Орск, на Урал в г. Краснокамск и в Тавду (восточный Урал). Это была часть грандиозной работы, проводимой летом и осенью 1941 года, об этом много написано, много можно говорить. Я все это применительно к нашему переезду на Урал помню и сохраняю в памяти до конца.

Начать хотя бы с того, что расстояние от Москвы до Краснокамска сейчас поезда проходят за 22 часа. Эшелон с оборудованием и с людьми (семьи работающих ехали в товарных вагонах) зимой, в мороз, в снег и ветер, добирался 19 дней. Хотя завод, отправляя людей и заботясь о них, утеплил вагоны, поставил в них «буржуйки», снабдил продовольствием, но ехать такое время без каких-то удобств было мучительно трудно. Если хватит сил и времени, я еще напишу эту эпопею, сохранившуюся у меня в памяти.

Люди и оборудование прибыли в Краснокамск в начале декабря 1941 года. На улице минус сорок два градуса, снегу – выше головы, жить негде, механизмов для разгрузки нет, продовольствие кончилось, на карточки выдавали только хлеб. Нужно было срочно восстанавливать производство, выдавать продукцию для нужд фронта!

Приехало специалистов около 70 человек, на месте нормальных кадров не было, все ушли на фронт или работали на действующих предприятиях. Женщины встали на места ушедших мужчин. Кто оставался? Мальчишки 14-15 лет, да из деревень по мобилизации набрали девушек, а старики кое-где остались.

Специалисты 70-ч годов и современные, слушая рассказы о тех днях, не верят, что можно было без транспортных и подъемных механизмов сгрузить, перетащить к месту монтажа и смонтировать в тех условиях тяжелое оборудование завода и запустить его в действие. Но это действительность – все сделали и пустили производство уже в мае месяце 1942 года, а в июле выполнили установленный план производства. Продукция пошла для нужд фронта!

Брат Александр в свои 17 лет оказался главным электриком на заводе. Набрали в ремонтно-монтажную группу электриков ребят человек 20-25 по 14-15 лет, немного поучили их, поставили во главе Сашу Пронина семнадцати лет, но с образованием 10 классов и вперед к работе по монтажу электрооборудования. Очень трудно ему было, далеко он не все знал. На заводе был один инженер-электрик в ранге Главного энергетика по фамилии Балдов. Приехал с нами из Кольчугина. Грамотный инженер, но алкоголик, совсем спился во время переезда. Спирт был выдан для нужд производства, да еще во время переезда – единственная валюта. При транспортировке мало ли нужд в оплате услуг. При монтаже все время был сильно пьян (приехал без семьи). Где-то он в конце 1942 года умер (или уехал куда-то), но на заводе его не помню. Так вот, когда нужно было что-то сложное сделать, а Саша не знал как, то шли к Балдову, приводили его в более-менее приемлемый вид, получали консультацию и за работу, а он за стакан. Так и монтировали. Смонтировали, обеспечили пуск станков в мае, в этом деле Сашино участие было значительным. Это отмечено в материалах Музея Трудовой Славы Завода Металлических Сеток в г. Краснокамске.

В сентябре 1942 года Александр Пронин был призван в Армию и проходил предфронтовую подготовку в г. Перми в пулеметно-минометном училище. Закончить его им не дали. В начале 1943 года под Харьковом сложилась катастрофическая обстановка. Немцы прорвали наш фронт и пошли на Харьков, не имея перед собой наших войск. Наше командование вынуждено было срочно формировать силы для отпора, из училища сформировали маршевую роту и отправили на фронт.

Вернемся немного назад. Я поступаю работать на завод после 6 класса в апреле 1942 года. Многое помню до сих пор. Саша дома почти не бывал. Ночевал прямо на заводе. Для нашего завода был освобожден автогараж Камского комбината, помещение малопригодное для организации такого тонкого производства, как производство тонких металлических сеток. Отопления не было. На улице минус 40-42 градуса, ворота открыты – таскают оборудование, для обогрева и размораживания земли под фундаменты прямо внутри здания жгли костры. Вот в таких условиях работали почти круглосуточно, делая перерывы только для сна, выбрав место без сквозняков и потеплее. Пять-шесть часов поспать и снова в работу. Брат имел авторитет. Особенно у своей «братии», они его не только уважали, но побаивались и беспрекословно слушались. Порой, видя, что он идет с очередной оперативки сердитый после нагоняев, срочно прятались под верстаки и ящики – бригадир идет злой, будет им сейчас нагоняй. Придет, скажет: «Вылезай, собирайся в кучу, слушай, что делать нужно!».

С питанием было очень плохо. Только хлеб по 800 грамм на брата. В столовой жиденький суп вермишелевый, где вермишели не были видно. Брату было 17 лет, он рос, ему нужрно было питание. Худой был, высокий и красивый. Все были голодными, он особенно. Помню, когда собирались дома все, садились за стол, ели суп: на четырехлитровую кастрюлю две-три ложки муки и соль. Вот и хлебаешь! Мать обычно делила на всех поровну хлеб, отдавала свою порцию Саше – ему нужно. Отец с ней делился или отдавал все нам, а сам уходил на завод. Там как-нибудь!

К брату в Пермь я ездил из Краснокамска (40 км по ж/д на рабочем поезде), один раз с матерью, один раз один, и последний раз один, но его уже не застал – узнал, что на днях отправлен на фронт. Вспоминаю: в последний раз его видел. Какими-то неведомыми мне путями мать, по-видимому, на что-то выменяла немного муки и картошки, сделала для него пирожки. Встреча моя была в зрительном зале армейского кинотеатра – единственного теплого помещения в училище, где можно было родственникам встретиться и поговорить с курсантами-сыновьями. Он с большим удовольствием съел пироги, предлагал мне, но я четырнадцатилетний мужественно отказался. Поговорили, как у него обучение, сказал, что после полевых занятий, а они были ежедневными, портянки примерзали к сапогам. Кормили более-менее нормально, но при таких нагрузках, при таких морозах, при потребности молодого организма, все же было мало. Но не жаловался. Говорил, что скоро на фронт, доучиться не дадут. Подумал, сказал: «А там либо грудь в крестах, либо голова в кустах». Грустно усмехнулся…

С дороги прислал два письма (одно сохранилось). Писал, что попал в гвардейскую дивизию, хорошо одет, тепло, хорошо кормят на остановках, в последнем письме написал, что избран комсомольским секретарем (по-видимому, в роте), обещал следующим письмом сообщить адрес. Больше писем не было. Где-то через полтора-два месяца пришло письмо от товарищей следующего содержания:

«Дорогой товарищ Пронин сообщаем вам что ваш сын Александр Федорович 6го марта 1943 года героически погиб в борьбе с немецкими оккупантами. Пронин Александр Федорович был избран членом президиума комсомольской организации и назначен секретарем президиума и помощником заместителя командира роты по политической части. Он всегда был примерным и дисциплинированным воином великой отечественной войны.

Александр погиб на самом опасном участке смертью гвардейца, но не отступил, бил фашистов до последнего вздоха как истинный большевик, преданный сын советского народа. Мы командование подразделения и его близкие товарищи с прискорбием сообщаем вам дорогой т.Пронин о смерти вашего сына, но мы отомстим за него.

Наш адрес ппс 301 Часть 306

Ком.взвода гв.лейтенант

гв.старшина Росписи.

Фамилии неразборчивы

10.3.43»

Горе, которое охватило всю нашу семью, особенно мать и отца, описать невозможно. Как пережила мать, один Бог знает.

Примерно еще через месяц через военкомат пришло официальное извещение. Сообщалось, что погиб и похоронен в округе 800 м деревни Макаров буерак (неразборчиво) Савинского района Харьковской области.

Отец сразу написал по адресу письма, но ответа не получил. По-видимому, или этих людей уже в живых не было (бои были тяжелые – я после узнал подробности), либо пока письмо пришло, часть расформировали. Война продолжалась…

В 1968 году я приехал в Москву, стал работать в Министерстве Целлюлозно-бумажной промышленности СССР, в 1971 году назначен был заместителя министра. Попытался через украинских бумажников прояснить вопрос о месте гибели и захоронения Александра, но ответ был неутешительный: района такого уже нет, села с таким названием нет, многие деревни умерли. Думал, что этим все и кончится. Но в 1978 году товарищи из ЦК КПУ повторно предприняли попытки прояснить обстановку. Выяснилось, что село – деревня называлась Мосоров Байрак, ее сейчас нет, после войны обезлюдела и умерла, район сейчас стал Балаклавский. В связи с исчезновением многих населенных пунктов и с целью улучшения ухода за могилами погибших в ВОВ, в 70е годы все разрозненные могилы в безлюдных местах перенесены в братские могилы в действующие населенные пункты. Останки погибших около деревни Мосоров Байрак перенесены в братскую могилу села Залиман, где находится центральная усадьба совхоза «Заветы Ленина». В братской могиле лежит более 900 человек, с фамилиями на мраморной доске около 350 человек, остальные безвестные. Ежегодно находятся родственники трех-пяти человек. Список дополняется.

На мраморной доске сейчас есть фамилия Пронин Александр Федорович 1924 погиб 6 марта 1943 года.

В августе 1978 года я был в селе Залиман на могиле брата. Посмотрел места боев, останки деревни Мосоров Байрак, на месте гибели помянули с руководителями совхоза Александра Федоровича Пронина и всех погибших с ним воинов, снял на кинопленку фильм о том, что видели мои глаза, успел показать его родителям.

Познакомился со многими участниками мартовских боев 1943 года. Нашел командира роты, соседней, где служил брат, много читал об этих боях в существующей литературе о войне. Что выяснилось…

Александр на формировании в Калужской области был зачислен в 20 гвардейскую дивизию, 57 гвардейский полк, с которыми в первой половине февраля отбыл на юго-западный фронт в район г. Харьков. 27 февраля полк прибыл на станцию Купянск и двухсуточным маршем 60 км прибыл в район Савинцев и села Залиман. Позицию в этом районе села занял 1й гвардейский стрелковый батальон.

В этом время немецко-фашистские войска рвались на восток, пытаясь перейти реку Северный Донец, и с юга выйти к городу Харькову. Фашистские войска включали в себя танковые и моторизированные дивизии. Наши части были усилены артиллерией, установленной на левом берегу реки.

В районе села Залиман и деревни Мосоров Байрак встречные кровавые бои начались с 3 марта и продолжались до 8 марта 1943 года, затем, после небольшого затишья, в конце марта вспыхнули с новой силой. Гвардейцы 1-го батальона в боях понесли большие потери, в ротах осталось не более 20% состава. Но батальон задачу выполнил, враг был обескровлен и отброшен за деревню Мосоров Байрак. В этих боях 6 марта 1943 года Александр погиб. Было ему 18 лет и 3 месяца. Он был секретарем комсомольской организации, по всей вероятности, 1-й или 3-й роты 1-го Гвардейского стрелкового батальона 57 гвардейского полка 20 гвардейской дивизии.

Такова краткая история короткой жизни моего брата Александра Федоровича Пронина.

Вспоминая его юные годы, с учетом своих прожитых лет, я понимаю, что из Александра мог вырасти человек неординарный. Кроме его пытливости, аккуратности, ответственности, в нем были уже в детстве видны задатки организатора. В своей среде он всегда был в числе лидеров. Например, был страстным любителем футбола, мог играть весь день. Когда ему было 13-14 лет, в селе, где он обычно проводил лето (у дедушки и бабушки), он организовал сельских мальчишек, они на выгоне построили футбольное поле с воротами, сорганизовались в команду – он капитан. И тренер! Играли по всем правилам. Вызывали на соревнования ребят из других сел и, как правило, всегда выигрывали. После этого лета футбольные ворот долго стояли одинокие, напоминая горячие игры и их организатора.

Не случайно он погиб, будучи комсомольским вожаком роты. К 17 годам он вырос в красивого парня, нравился девчонкам, был вежливым, уважительным к старшим.

Но была война… Продолжения не было…

Такова была судьба миллионов перспективных парней. Нет сомнения, что эта выбитая юность, в конечной фазе, повлияла на гибель Советского Союза в 1991 году.

Разные судьбы: кто погиб в молодые годы, кто остался жив. Многие погибли – им не повезло… вроде так, понятно… Мало осталось живых – им повезло… И это, вроде, понятно… Но всегда ли так?

Был у Александра лучший друг – Костя Шахов. Отличный математик. Прошел всю войну, остался жив, но его судьба навевает грустные мысли. Костя был 1923 года рождения, был сразу после выпускного вечера в школе взят в армию. В октябре принял первый бой под Москвой. Вскоре был тяжело контужен, пролежал в госпитале шесть месяцев. В 1943 году под Курском был ранен опять – прострелено легкое насквозь – опять госпиталь. Под Варшавой в 1944 году тяжело ранен в третий раз, снова вылечили. Воевал в Берлине. Был уже командиром батареи, старший лейтенант-артиллерист. Случайно остался жив – все пушки разбиты, но он цел. Молодой перспективный капитан, 23 года, весь в орденах. Посылают учиться в Академию, там перспектива… до маршала артиллерии… Но судьба… Открылся туберкулезный процесс в простреленном легком. Из армии списали. Пришел домой: 23 года, весь израненный, инвалид второй группы. Начал жизнь гражданскую – подлечили, женился на подруге-фронтовичке. Родили двух сыновей. Семейные радости. Но жизнь дает первый на гражданке сбой – в 12летнем возрасте умирает сын. Второй сын вырос, закончил 10 классов, ушел служить в армию. Второй удар – в конфликте с китайцами на границе под Семипалатинском был убит. В жизни все рухнуло. Остались доживать старики одни…

Кому завидовать, кому сочувствовать, кого жалеть?

Сложная штука жизнь…