Звание.

Красноармеец.

Должность.

Стрелок стрелковой роты 15 стрелкового полка, 49 стрелковой дивизии, 5 стрелкового корпуса, Западного фронта (07.1941). 

                Красноармеец ПРОКОШЕВ АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ, 26.04.1920 года рождения, место рождения - РСФСР, Вятская губерния, Глазовский уезд, Зверевская волость, деревня Звери (по административному делению: 1. СССР: РСФСР, Кировская область, Фалёнский район, Ленинский сельский совет, деревня Звери; 2. РОССИИ: Кировская область, Фалёнский район, Ленинский сельский совет, деревня Звери (ныне не существует), русский. В РККА призван в 1938 году. В Великой Отечественной войне с 22.06.1941 года, в должности (последняя): Стрелка стрелковой роты 15 стрелкового полка, 49 стрелковой дивизии, 5 стрелкового корпуса, Западного фронта. Пленён, предположительно, в районе деревни Ришево, Маловишерского района, Новгородской области, РСФСР (в н. вр.: РОССИЯ: Новгородская область, Маловишерский район, Савинское сельское поселение, деревня Ришево.), 8.08.1941 года. В плену: 1. Stalag VIII E (308)  Нойхаммер (Neuhammer), военный округ VIII – Бреслау (Вроцлав; Breslau (Wroclaw), Третий Рейх; в. н. вр.: Республика Польша (Rzeczpospolita Polska), Нижнесилезское воеводство (Województwo dolnośląskie), Болеславецкий повят (Powiat bolesławiecki), гмина Осечница (Osiecznica), г.  Свенто́шув (Świętoszów); 2. Stalag XVIII C (317) Маркт Понгау (Markt Pongau), военный округ XVIII – Зальцбург (Salzburg), Альпийские и дунайские рейсхгау, Третий  Рейх; в н. вр.: Австрийская Республика (Republik Österreich), федеральная земля Зальцбург (Salzburg), округ Санкт-Иоганн-им-Понгау (Bezirk Sankt Johann im Pongau), г. Шварцах-им-Понгау (Schwarzach im Pongau); 3. Stalag XVIII B Вагна (Wagna), военный округ XVIII – Зальцбург (Salzburg), Альпийские и дунайские рейсхгау, Третий  Рейх; в н. вр.: Австрийская Республика (Republik Österreich), федеральная земля Штирия (Steiermark), округ Лайбниц (Bezirk Leibnitz), г. Вагна (Wagna), лагерный №47312. Передан гестапо, 29.03.1942 года. Расстрелян после 29.03.1942 года, на учебном стрелковом полигоне школы снайперов СС, в качестве "живой мишени", под г. ХЕБЕРТСХАУЗЕН, Бавария, Третий Рейх; в н. вр.: г. Хабертсхаузен (Hebertshausen), район Дахау (Dachau), федеральная земля Бавария (Bayern; Свободное государство Бавария (Freistaat Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland). В списке Маргариты Котиковской порядковый №553. Захоронен: лагерное кладбище Stalag XVIII B. Родственники: РСФСР, Кировская область, г. Киров, Михаил Прокошев.

Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945").

Дата рождения 26.04.1920

Место рождения Кировская обл., Кировский р-н, д. Звени

Воинское звание рядовой

Воинская часть 15 пехотный полк 5 пехотной дивизии

Место выбытия Пришаво

 

Документ о военнопленных.

Прокошев Алексей Андреевич

Дата рождения: 26.04.1920

Место рождения: Кировская обл., Кировский р-н, Свени

Воинское звание: рядовой

Последнее место службы: 15/15 пп

Судьба: попал в плен

Место пленения: Пришаво

Лагерь: шталаг VIII E (308)/шталаг XVIII B/шталаг XVIII C (317)

Лагерный номер: 47312

Дата пленения: 08.08.1941

 

Приложение:

1. 15 стрелковый полк; 49 стрелковая Краснознамённая дивизия ("ВИКИПЕДИЯ": https://clck.ru/Wa7j8 ; “Июнь 1941-го года. Разгром 49-й стрелковой Краснознаменной дивизии.”, автор Голодницкий Борис; Израиль, электронный адрес: boris052@walla.co.il.: https://clck.ru/Wak4Q ; уточнение поисковика Геннадия Чернакова в отношении: штабной культуры, орфографии, синтаксиса); Командно - начальствующий состав 49 стрелковой Краснознамённой дивизии (1 формирования; “Journal of Boris Golodnitsky”; поисковик Семенов Виталий Викторович; опубликовал: Борис Голодницкий; Израиль; адрес электронной почты: Boris052@walla.co.il : https://clck.ru/36fjFQ ):

- 15 стрелковый полк:

Командование.

Командир: 

НИЩЕНКОВ КОНСТАНТИП БОРИСОВИЧ (1906, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Санкт - Петербургская губерния, губернский город Санкт - Петербург - 28.05.1943, необоснованно расстрелян, находясь в должности командира партизанского отряда им. С. М. Кирова, партизанской бригады им. П. К. Пономаренко, Брестской области, Белорусской ССР, командиром разведывательно-диверсионного отряда Героем Советского Союза полковником Линьковым Григорием Матвеевичем (4.02.1899 - 17.12.1961). Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/nishchenkov-konstantin-borisovich ;

Начальник штаба:

ЖИГАЧЕВ АНАТОЛИЙ ИЛЛАРИОНОВИЧ (26.01.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Орловская губерния, Кромский уезд, Плосковская волость, деревня Плота - 18.04.1943, РСФСР, Смоленская область, Думиничский район, жел. ст. Думиничи, убит), майор (подполковник). Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": подготовка к публикации.

- 49 стрелковая Краснознаменная дивизия:

              "История. Дивизия была сформирована в сентябре 1931 года, как территориальная в Костроме. По состоянию на 1-е июля 1935 года в Костроме дислоцировались управление дивизии, 145-й стрелковый и 49-й артиллерийский полки, в Кинешме 146-й стрелковый полк и в Буе 147-й стрелковый полк. В апреле 1938 года была переведена в Ленинградский военный округ на кадровое положение, дислоцировалась в Старой Руссе, Вышнем Волочке и Малой Вишере. В сентябре 1939 года дивизия была развёрнута в три дивизии, собственно 49-ю, 123-ю, 142-ю. Принимала участие в Зимней войне, где отличилась и была награждена орденом Красного Знамени (7 апреля 1940 года), затем приняла участие в присоединении Прибалтики.

               С началом войны дивизия должна была вместе с 113-й стрелковой дивизией войти в состав 2-го стрелкового корпуса. Однако на начало войны корпусное управление было в Минске, дивизия продолжала входить в состав войск 4-й армии. К 22 июня 1941 года дивизия дислоцировалась в районе, ограниченном с запада Семятыче, с севера железнодорожной станцией Черемха, с востока восточной окраиной Высоко-Литовска и селом Малые Зводы, с юга приграничными укреплениями вдоль Буга. Штаб дивизии был в Высоко-Литовске. Фактическая численность дивизии составляла 11690 человек (при штате военного времени 14483 человек). Из них 1562 человека прибыли на службу лишь за три недели до начала войны. Вооружением, боеприпасами, танками и бронеавтомобилями дивизия была в основном укомплектована; также в наличии был штатный гужевой транспорт, а автотранспорта недоставало приблизительно четверти.

              С началом войны дивизия была обязана занять рубеж обороны по границе от Нура до Дрохичина. К началу боевых действий на строительстве укреплений непосредственно по границе находились два батальона 212-го и 222-го стрелковых полков. 15-й стрелковый полк дислоцировался в основном в Высоко-Литовске, 212-й стрелковый полк на станции Нурец, 222-й стрелковый полк в Черемхе.

             22 июня 1941 года подразделения дивизии, поднятые по тревоге, выступили в южном направлении в назначенные районы на границе. На её участке, форсировав Буг, наступали части 43-го армейского корпуса. 15-й стрелковый полк вместе со 121-м истребительно-противотанковым дивизионом и бойцами 85-го автотранспортного батальона вёл бои почти в месте дислокации; несколько левее его, близ Волчина, в обороне находился 31-й лёгкий артиллерийский полк, попавший под сильный авиаудар. 212-й стрелковый полк со 166-м гаубичным артполком двинулся из Нуреца через Семятыче в Дрохичин и в 25 километрах западнее Нуреца также принял бой. 222-й стрелковый полк также выдвинулся в направлении Семятыче.

             В первый же день левофланговый 15-й стрелковый полк был отброшен, и 134-я пехотная дивизия вошла в Высоко-Литовск. На правом фланге 212-й стрелковый полк был атакован не с юга, а с запада, 292-я пехотной дивизией 9-го армейского корпуса. 

К середине дня 22 июня 1941 года левый фланг дивизии войска противника уже обошли и начали беспрепятственно продвигаться на север и северо-восток. Дивизия начала отход на север. К тому времени, она была уже переподчинена 10-й армии, но связи как со штабом 10-й армии, так и 4-й армии, которой она подчинялась прежде, не было и дивизия действовала в одиночку, не получая приказов ни от кого и не зная положения дел на фронте. 

23 июня 1941 года северо-восточнее Семятыче к дивизии присоединились остатки полка 113-й стрелковой дивизии, разбитой между Семятыче и Цехановецом. 23 июня 1941 года дивизия отошла к Клещеле. К тому времени с левого восточного фланга дивизии продвинулись войска 43-го армейского корпуса, а с запада наступала 292-я пехотная дивизия, взявшая в этот день Клещеле. 24 июня 1941 года дивизия пытается противостоять наступлению 292-й пехотной дивизии в направлении Хайнувки, и в течение дня удерживает противника приблизительно на полпути от Клещеле до Хайнувки, в районе Дубиче-Церкевне. 

В течение ночи на 25 июня 1941 года и дня дивизия отходит в направлении Беловежской пущи и к концу дня части дивизии были в Беловеже. По-видимому уже 26 июня 1941 года дивизия углубилась в лес, но к тому времени она была уже окружена. 27 июня 1941 года 49-я стрелковая дивизия и части 13-го механизированного корпуса пройдя на восток, попытались прорваться из окружения через позиции 134-й пехотной дивизии в районе деревни Новы Двор и части личного состава советских войск в ожесточённом бою это удалось. Та часть, которая не смогла прорваться, вернулась обратно в Беловежскую пущу и впоследствии, до 3 июля 1941 года была уничтожена, после прочёсывания леса.

            Прорвавшаяся часть дивизии обнаружила перед собой новый заслон: 131-й пехотной дивизии. Остатки дивизии попытались 28 июня 1941 года прорваться в направлении Пружан, но это им не удалось. Направление выхода было заблокировано на шоссе двигающимися войсками противника (так, 28 июня 1941 года по нему двигались части дивизии «Великая Германия»), сзади дивизию преследовали 131-я и 135-я пехотные дивизии, которые и довершили разгром дивизии. Дивизия была официально расформирована 19 сентября 1941 года.";

В составе Действующей армии: с 22 июня 1941 по 19 сентября 1941 года.

Состав:

Управление.

15-й стрелковый полк.

212-й стрелковый полк.

222-й стрелковый полк.

31-й лёгкий артиллерийский полк. Командир: БОЛОТНИКОВ ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ (1.01.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, уездный город Дорогобуж - 1941), полковник.

166-й гаубичный артиллерийский полк. Командир: ПОЛЯКОВ ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ (1900, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Нижегородская губерния, губернский город Нижний Новгород - 1947), майор (полковник).

121-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион.

291-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион.

91-й разведывательный батальон.

1-й отдельный сапёрный батальон.

79-й отдельный батальон связи.

85-й медико-санитарный батальон.

132-я отдельная рота химзащиты.

85-й автотранспортный батальон.

97-я полевая хлебопекарня.

65-я дивизионная ремонтная мастерская.

469-я полевая почтовая станция.

140-я полевая касса Госбанка.

Командование.

Командиры:

ВОРОБЬЁВ ПАВЕЛ ИОНОВИЧ (15.01.1890 - 03.1942), генерал - майор, период в должности: 1935—1940.

 ВАСИЛЬЕВ КОНСТАНТИН ФЁДОРОВИЧ (22.12.1893, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Псковская губерния, Опочецкий уезд, Петровская волость, деревня Аболенки (Аболонье, Обольшье) - 11 октября 1944 г. умер, отбывая наказание), полковник. Период в должности: 11.07.1940 — 06.1941. Военная судьба:  30 июня полковник К. Ф. Васильев был пленен в районе Минска, однако на следующий день бежал из плена. 11 июля он вышел в расположение частей Красной армии в районе Полоцка. С 21 июля находился в распоряжение Управления кадров Красной армии с прикомандированием к курсам «Выстрел». В октябре его назначили преподавателем кафедры общей тактики Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе, а в конце января 1942 г. ответственным представителем в соединениях Главного управления формирований Красной армии. 16 мая 1942 г. он был арестован органами НКВД и находился под следствием. 11 ноября Особым совещанием при Народном комиссариате Внутренних дел приговорен к заключению в ИТЛ сроком на 10 лет «за антисоветскую агитацию и преступную нераспорядительность по руководству воинской частью в боевой обстановке». Приказом НКО от 23 апреля 1943 г. уволен из РККА по ст. 44, п. «в». 27 марта 1944 г. вторично арестован оперативно-чекистским отделом Управления Котласского ИТЛ. 1 июля того же года Военным трибуналом войск НКВД строительства Северо-Печерской железнодорожной магистрали осужден по ст. 58-10 часть 2 и ст. 58-11 УК РСФСР «за контрреволюционную агитацию» среди заключенных к 10 годам ИТЛ с поражением в правах на 5 лет, с поглощением отбытого срока наказания. 11 октября 1944 г. умер, отбывая наказание. После войны, 10 ноября 1954 г., Военная коллегия Верховного суда СССР исключила ст. 58-11 как необоснованно предъявленную. 20 апреля 1957 г. Военной коллегией Верховного суда СССР К. Ф. Васильев был реабилитирован полностью, приговор в отношении его был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Приказом МО СССР от 26 декабря 1957 г. приказ об его увольнении в 1943 г. был отменен, и он был исключен из рядов Советской армии как умерший. Период в должности:1940 - 30.06.1941. Личные страницы на порталах : 1. "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945": https://goo.su/FhOQ; “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/vasilev-konstantin-fedorovich 

- “Июнь 1941-го года. Разгром 49-й Краснознаменной стрелковой дивизии.” (автор Голодницкий Борис. Израиль. Адрес: boris052@walla.co.il. ):

               "История трагедии, произошедшей с войсками Западного  Особого Военного округа в июне 1941 года, включает в себя много неизвестных страниц борьбы с немецкими войсками солдат и подразделений Красной Армии. Одной из самых обделенных в плане информации,является 49-я стрелковая Краснознамённая дивизия. Попытка восстановить хронологию боевых действий и процесс разгрома 49-й стрелковой дивизии перед Вами.

               Дивизия прибыла в состав Западного Особого военного округа во второй половине июля-начале августа 1940 года, из Ленинградского Военного округа. Дивизия отличилась в войне с Финляндией, и была награждена орденом Красного Знамени.

Состав 49-й  стрелковой дивизии на 01.11.1940 (за 8 месяцев до 22 июня 1941 года): 

Начальствующий состав - 1122.

младший начальстующий состав - 1403.

рядовой состав - 9938         Всего - 12463.

Лошадей:  строевых - 815,   артиллерийских – 1019,  обозных - 1263,   Всего -  3097.

Автомашин:  легковых – 12,  грузовых – 326,  специальных – 131,  Всего – 469.

Мотоциклов  - 8,

Тракторов – 72,

прицепов  - 45

Личное оружие : автоматических винтовок - 28,  винтовок - 8143, револьверов - 2200.

Пулеметов: ручных – 452, станковых – 130, зенитных -19  Всего - 601.

Артиллерийских орудий : пушки 45-мм – 63,    76-мм - 42,   76-мм зенитные – 4,

Гаубиц  122 –мм – 19, 152-мм – 12.   Всего артиллерии без минометов -140.

Минометов:   50-мм -81,  82-мм – 61,  120 –мм – 4 всего - 146.

Танков т-37.38 – 16,

Бронеавтомобилей – 10.

Радиостанций и аппаратов связи- 139,

кухонь  - 79.

                   За следующие, после 1-го ноября 1940 года, месяцы дивизия получила пополнение в вооружении, средствах обеспечения и личном составе, как и весь Западный Особый военный округ. Однако точных данных нет,поэтому остается считать,что похожий состав был и на 21-е июня 1941 года.

                    На 21-е июня 1941 года  49-я стрелковая Краснознамённая дивизия (прим. Г. Ч.: далее именуемая, как 49-я СКД) находилась в районе, ограниченном с запада -  ж. д. станцией Семятиче, с севера - ж. д. станцией  Черемха, с востока – восточная окраина г. Высоко-Литовска и село Малые Зводы, с юга - приграничные укрепления вдоль реки Буг.

                    Часть подразделений находилась в непосредственной близости от границы, на строительстве Брестского ? и Замбрувского Укрепленных районов.

                     Дивизия была разбросана на территории свыше 400 квадратных километров. Осенью 1940 года в 49-й СКД происходила демобилизация основной массы старослужащих, имевших боевой опыт, полученный во время советско-финляндской войны. В дивизию пришли молодые солдаты, не имевшие боевых навыков. Боеспособность дивизии упала также и вследствие необходимости отвлечения красноармейцев на строительство складов, казарм, землянок и жилого фонда. Весной 1941 года продолжилось более  интенсивное, чем в прошлом году, строительство дотов в укрепленных районах, и как следствие, меньше времени уделялось боевой учебе.

                   В довершение ко всему с октября 1940 года в дивизию стали прибывать, наряду с другими, призывники из Казахстана и из Самаркандской области, Узбекской ССР. Если среди первых, казахов было примерно половина, то из Узбекистана подавляющее большинство были узбеки, не знающие русский язык. Полноценная боевая учеба стала невозможной. Руководство дивизии, видимо, обратилось в штаб округа с просьбой.

                   Весной 1941 года часть русскоязычных старослужащих из 125-го и 333-го  стрелковых полков 6-й стрелковой дивизии была переведена в 49-ю стрелковую дивизию. В 6-ю дивизию перевели часть только что  призванных призывников.

                   В мае - начале июня 1941 на 45-ти дневные лагерные сборы было призвано несколько сот призывников из близлежащей местности Брестской области. Эта группа понимала  русский язык, но не это было главным. Местных белорусов успели только переодеть, постричь и начать учить, как началась война. Основная масса их с началом войны разбежалась по домам, часть были задержаны немцами и попали в плен.

                   В мае 1941 года, часть подразделений 166-го гаубичного полка в полном составе перевели в состав танковой части в м. Боцки. Почтовый адрес этой части: п/я 74  литер К. По всей видимости, их использовали для  формирования 31-го гаубичного артполка, 31-й танковой дивизии.

                  По воспоминаниям солдат, призванных на 45-ти дневные сборы, и попавших в 291-й зенитный артиллерийский дивизион, 23 мая 1941-го года дивизион был отправлен, по железной дороге на станцию Крупки, Минской области. Там проводились практические стрельбы вплоть до 22 июня 1941 года. Начало войны застало 49-ю дивизию без противовоздушной защиты. Сам дивизион, в первые дни войны, был переформирован и  часть его принимала участие в боях  на р. Березина. На месте, в д. Клюковичи, остались лишь склады и их охрана.

                  По свидетельству бывшего солдата 222-го  стрелкового полка Закриева Саида, его с 1 февраля 1941 года, перевели курсантом в полковую школу младшего командного состава, которая находилась в г. Бресте. Почтовый адрес полковой школы: г. Брест литер 10. Он также упоминает, что 1 мая 1941 года в г. Бресте состоялся парад, в котором принял участие его 222-й стрелковый полк.

                 Если судить по данным ЦАМО (сайт obd.memorial), то получается, что основная масса рядового состава, находящегося в составе дивизии, успела прослужить всего 8 месяцев и менее до начала войны.

                 Перед самой войной, 10 июня 1941 года, в дивизию прибыла группа молодых лейтенантов - выпускников разных училищ, получивших должности командиров взводов. Основная масса командиров взводов, заместителей командиров рот, были бывшие сержанты, окончившие курсы младших лейтенантов лишь в 1939 или 1940 году.

Командование. 

Командир: ( на 22.06.1941):

Полковник Васильев Константин Федорович (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ВАСИЛЬЕВ КОНСТАНТИН ФЁДОРОВИЧ (22.12.1893, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Псковская губерния, Опочецкий уезд, Петровская волость, деревня Аболенки (Аболонье, Обольшье) - 11 октября 1944 г. умер, отбывая наказание), полковник. Период в должности: 11.07.1940 — 06.1941. Военная судьба:  30 июня полковник К. Ф. Васильев был пленен в районе Минска, однако на следующий день бежал из плена. 11 июля он вышел в расположение частей Красной армии в районе Полоцка. С 21 июля находился в распоряжение Управления кадров Красной армии с прикомандированием к курсам «Выстрел». В октябре его назначили преподавателем кафедры общей тактики Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе, а в конце января 1942 г. ответственным представителем в соединениях Главного управления формирований Красной армии. 16 мая 1942 г. он был арестован органами НКВД и находился под следствием. 11 ноября Особым совещанием при Народном комиссариате Внутренних дел приговорен к заключению в ИТЛ сроком на 10 лет «за антисоветскую агитацию и преступную нераспорядительность по руководству воинской частью в боевой обстановке». Приказом НКО от 23 апреля 1943 г. уволен из РККА по ст. 44, п. «в». 27 марта 1944 г. вторично арестован оперативно-чекистским отделом Управления Котласского ИТЛ. 1 июля того же года Военным трибуналом войск НКВД строительства Северо-Печерской железнодорожной магистрали осужден по ст. 58-10 часть 2 и ст. 58-11 УК РСФСР «за контрреволюционную агитацию» среди заключенных к 10 годам ИТЛ с поражением в правах на 5 лет, с поглощением отбытого срока наказания. 11 октября 1944 г. умер, отбывая наказание. После войны, 10 ноября 1954 г., Военная коллегия Верховного суда СССР исключила ст. 58-11 как необоснованно предъявленную. 20 апреля 1957 г. Военной коллегией Верховного суда СССР К. Ф. Васильев был реабилитирован полностью, приговор в отношении его был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Приказом МО СССР от 26 декабря 1957 г. приказ об его увольнении в 1943 г. был отменен, и он был исключен из рядов Советской армии как умерший). 

Заместитель командира по строевой части: полковник Скурьят Никодим Емельянович (1888 - ).

Начальник штаба: майор Гуров Степан  Иванович (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ГУРОВ СТЕПАН ИВАНОВИЧ (24.12.1896, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Воронежская губерния, Воронежский уезд, Подгоренская волость, деревня Пудовка? - 28.07.1941, пленён, в плену Oflag 62 (XIII D) Hammelburg, военный округ XIII – Нюрнберг (Nürnberg), Бавария, Третий Рейх; освобождён; 8.05.1947, уволен в отставку).

Начальник штаба артиллерии: капитан Антонов Михаил Антонович (1903 - ).

Начальник артиллерийского снабжения: военный интендант 3 ранга Селехов Петр Андреевич (1903 - ).

Начальник 1-го отделения штаба: капитан Фанифатов Василий Иванович (1903 - ).

Начальник инженерной службы: капитан Иванов Филипп Андреевич (1905 - ).

Начальник химической службы: капитан Шарлов Михаил Федосеевич (1905 - ).

Нач продовольственно-фуражного снабжения: майор Батенин Иван Игнатьевич (1902 - ). Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: БАТЕНИН ИВАН ИГНАТЬЕВИЧ (27.01.1902, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Смоленская губерния, Дорогобу́жский уе́зд, уездный город Дорогобуж - после 14.04.1942, Oflag 62 (XIII D) Hammelburg, военный округ XIII – Нюрнберг (Nürnberg), Бавария, Третий Рейх, расстрелян на учебном стрелковом полигоне школы снайперов СС, в качестве “живой мишени”), майор. Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/batenin-ivan-ignatevich ;

Начальник финансовой службы: инженер-интендант 3 ранга Аканов Алексей Александрович (1904 - ).

15 стрелковый полк.

Командир: майор Нищенков Константин Борисович (1906 - ). Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: НИЩЕНКОВ КОНСТАНТИП БОРИСОВИЧ (1906, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Санкт - Петербургская губерния, губернский город Санкт - Петербург - 28.05.1943, необоснованно расстрелян, находясь в должности командира партизанского отряда им. С. М. Кирова, партизанской бригады им. П. К. Пономаренко, Брестской области, Белорусской ССР, командиром разведывательно-диверсионного отряда Героем Советского Союза полковником Линьковым Григорием Матвеевичем (4.02.1899 - 17.12.1961). Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/nishchenkov-konstantin-borisovich 

 Начальник штаба: майор Жигарев Анатолий Илларионович (1903 - ). Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ЖИГАЧЕВ АНАТОЛИЙ ИЛЛАРИОНОВИЧ (26.01.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Орловская губерния, Кромский уезд, Плосковская волость, деревня Плота - 18.04.1943, РСФСР, Смоленская область, Думиничский район, жел. ст. Думиничи, убит), майор (подполковник). Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": подготовка к публикации.

 Командир батальона: капитан Яхин Илларион Иванович (1907 - ).

 Командир батальона: капитан Роговский Николай Адамович (1911 - ).

 Командир батальона: старший лейтенант Шалагин Александр Васильевич (1912 - ).

212 стрелковый полк.             

Командир: майор Коваленко Николай Игнатьевич (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: КОВАЛЕНКО НИКОЛАЙ ИГНАТЬЕВИЧ (1919?, УКРАИНСКАЯ НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА, Екатеринославская губерния, Славяно-Сербский уезд, Петропавловская волость, село Троицкое  - ), майор. Поиск УПК (учётно-послужной карты, подтверждающих дату и место рождения, должностной список). Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": подготовка к публикации.

Начальник штаба: капитан Чупров Петр Васильевич (1905 - ).

Командир батальона: капитан Григорошвили Михаил Иосифович (1902 - ). 

222 стрелковый полк.            

Командир: полковник Яшин Иван Михайлович (уточнение поисковиков: Геннадия Чернакова, Марины Высоцкой: ЯШИН ИВАН МИХАЙЛОВИЧ (3.09.1898, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Рязанская губерния, Рязанский уезд, Мурминская волость, село Долгинино - 21.07.1946, РСФСР, Краснодарский край, город Краснодар, умер от болезни: “Рак желудка”.), полковник. Период в должности: 22.10.1940 - ?.1941. Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/yashin-ivan-mihaylovich-2

Заместитель командира: подполковник Гутаров Авраам Дмитриевич (1894 - ; уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ГУТАРОВ (ГУТОРОВ) АВРАМ (АВРААМИЙ) ДМИТРИЕВИЧ (1894,  РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Витебская губерния, Городокский уезд, Зайковская волость, деревня Шарипы - 17.10.1943, убит, в бою), подполковник. Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": подготовка к публикации.

Начальник штаба: майор Тимофеев Борис Алексеевич (1902 - ).

Командир батальона: капитан Дмитриенко Никифор Леонтьевич (1899 - ).

Командир батальона: капитан Лапенков Георгий Георгиевич (1910 - ).

31 легкий артиллерийский полк.

Командир: майор Товстик Тимофей Николаевич (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: БОЛОТНИКОВ ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ (1.01.1903, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Смоленская губерния, Дорогобужский уезд, уездный город Дорогобуж - 06. - 07.1941, Белорусская ССР, Гродненская область, Свислочский район, район населённых пунктов Новый - Двор - Порозово, Беловежская пуща, убит), полковник.  Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/bolotnikov-vasiliy-pavlovich                

майор Товстик Тимофей Николаевич (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: не проходил военную службу в 49 СКД; ТОВСТИК ТИМОФЕЙ НИКОЛАЕВИЧ, 15.08.1904, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Минская губерния, губернский город Минск - 07 - 08.1941, Белорусская ССР, Гродненская область, Свислочский район, район населённых пунктов Новый - Двор - Порозово, Беловежская пуща, пропал без вести), майор, командир 31 гаубичного артиллерийского полка, 31 танковой дивизии). Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/tovstik-timofey-nikolaevich 

Начальник штаба: майор Ключников Сергей Иванович (1902 - ); уточнение поисковика Геннадия Чернакова: КЛЮЧНИКОВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ, 20.03.1902, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Симбирская губерния, Симбирский уезд, Тогайская волость, село Кочетовка - 09 - 12.1941, Белорусская ССР, Гродненская область, Свислочский район, район населённых пунктов Новый - Двор - Порозово, Беловежская пуща, пропал, без вести), майор. Личная страница на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/klyuchnikov-sergey-ivanovich  

166  гаубичный артиллерийский  полк.

Командир:  Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ПОЛЯКОВ ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ (29.09.1900, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Нижегородская губерния, губернский город Нижний Новгород - 9.03.1947, РСФСР, Московская область, город Москва, Введенское кладбище), майор (полковник). Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/polyakov-grigoriy-ivanovich-6                                                              

79  отдельный батальон связи.                                

Командир: капитан Меткалов Иван Евстафьевич (1907 - ).                      

91 отдельный разведывательный батальон.             

Командир: капитан  Панкратов Валентин Михайлович (1904 - ).

121-й  отдельный противотанковый дивизион.           

Командир: капитан Никифоров Степан Алексеевич.

291-й  отдельный зенитный артиллерийский дивизион.

1-й отдельный саперный батальон.

85-й отдельный автотранспортный батальон.

85-й медико-санитарный батальон.

97-й полевой автохлебозавод.                        

Командир: подполковник Молокнов Василий Иванович (1889 - ).

Штаб дивизии в г. Высоко-Литовске.

                    В июне 1941 года, на территорию, отведенную, как зона ответственности 49-й СКД, перебазировался, из г. Росси, 13-й легко-бомбардировочный авиационный полк. Аэродром находился рядом с м. Борисовщизна, со всех  сторон окруженный лесом (в 3 километрах южнее ст. Нурец).

                    На 21 июня большая часть подразделений 49-й СКД находились в лесу, в летних лагерях у местечек Ментна и Котерка.

До середины мая 1941 года штаб 15-го полка был в г. Высоко-Литовске. Затем размещен в селе  Волька-Пузецка, рядом с  шоссе Высоко-Литовск – Дрохичин. В 3-х колометрах, от полка, в  селе Токары располагался 85-й автотранспортный батальон.

В том же селе Волька-Пузецка дислоцировался 121-й противотанковый дивизион.

212-й полк располагался  в местечке Нурец -Стацья, стоящем на железной дороге идущей от ст. Черемха к границе.

222 -й полк составлял 2-й эшелон дивизии и  был в глубине расположения дивизии на ст. Черемха, на той же железнодорожной линии.

166 -й гаубичный артиллерийский полк во  2-м эшелоне, в м. Милейчицы, Клещельского района.

31-й  легкий артиллерийский полк  находился в 5 километрах юго-западнее г. Высоко-Литовска, в фольварке Александрия, рядом с с. Огородники.

291-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион прикрывал г. Высоко-Литовск и был расположен в 7-ми километрах северо-западнее его  в м. Клюковичи.

1 -й отдельный сапёрный батальон строил аэродром в м. Малые Зводы для 10-й авиационной дивизии, 4-й Армии. За три дня до начала войны, сюда перелетел из-под г. Кобрина 74-й штурмовой авиационный полк, 10-й авиационной дивизии.

Обслуживал аэродром 202-й батальон аэродромного обслуживания. 

91-й отдельный разведывательный батальон находился на самом западном участке расположения дивизии, на станции Семятиче, на той же железной дороге Черемха - граница. В километре, южнее, проходило шоссе Высоко–Литовск - Дрохичин. Железнодорожная станция Семятиче находилась (и находится) в 2-х километрах от  железнодорожного моста через р. Буг и в 5-ти километрах, восточнее, от  г. Семятиче.

79-й  оотдельный батальон связи находился в 1 километре, к востоку, от г. Высоко-Литовска, на жд. ст. Марьянов, что на железной дороге Белосток - Брест.

Таким образом, последние перед войной перемещения, производились на запад и приближали дивизию к месту предполагаемой полосы обороны -  западнее и северо-западнее г. Дрохичина.

По предвоенным планам 49-я СКД, со своей полосой прикрытия, должна была войти (вместе с 113 стрелковой дивизией) в состав  2 стрелкового корпуса, новой 13-й Армии. Штаб  13-й Армии, формирующийся в г. Могилеве, первоначально предполагалось разместить в  г. Бельск.

Фактически на 21 июня 1941 года 49-я СКД входила в состав 4-й Армии, Зап. ОВО.

Утром  22 июня было принято решение о переподчинении 49-й СКД командованию 10-й Армии.

В 16.00 приказ был получен начальником штаба 10-й Армии.

Штаб 4-й Армии, рано утром 22-го июня, находился в г. Кобрин, к середине дня в д. Запруды, а позднее, откатывался на восток, вместе с отступающими войсками. Тем самым, удалялся от района действий 49-й СКД. Бронированные колонны немецкого 47-го моторизованного корпуса, 2-й танковой группы, уже к 11.00 22-го июня, отрезали, выйдя к Мотыкалам, Видомле, Пилищам, 49-ю СКД, от основных сил 4-й Армии. Передача дивизии в состав 10-й Армии была вроде бы логичной.

Однако штаб 10-й Армии не управлял 49-й СКД, и связи с ней не имел. Таким образом 49-й СКД оказалась предоставлена сама себе. Связь удалось установить только с командиром 13-го механизированного корпуса генералом Ахлюстиным Петром Николаевичем, начиная с 24-го июня.

22 июня, поднятые  по тревоге, подразделения 49-й СКД, в соответствии с « красными пакетами», двинулись в полосу прикрытия границы.

212-й  стрелковый полк, с 166-м гаубичным артиллерийским полком выдвигался по маршруту Нурец - Семятиче - Дрохичин. Вступили, в бой, в 25-ти километрах западнее м. Нурец.

222-й стрелковый полк  выдвигался по железной дороге из д. Черемха к ст. Семятиче.

15-й стрелковый полк располагался ближе к границе, чем другие полки, и  в бои вступил в районе предвоенной дислокации, вместе с 121 отдельным противотанковым дивизионом и 85 отдельным автотранспортным батальоном. Левее, в районе севернее м. Волчин, вместе с ним, действовал 31-й лёгкий артиллерийский полк, подвергшийся ожесточенным авиаударам.

В полосе обороны 49-й стрелковой дивизии действовал 43 –й  немецкий армейский корпус в составе трех пехотных дивизий (252, 134 и 131) и частей усиления.

43-му армейскому корпусу были подчинены следующие части усиления:

2-й пушечный дивизион 68-го артиллерийского полка (12  105-мм пушек на полугусеничных тягачах).

711-й пушечный дивизион (12  105-мм пушек  на полугусеничных тягачах).

101-й тяжелый гаубичный дивизион (12  150-мм гаубиц на полугусеничных тягачах).

3-й мортирный дивизион 109-го артиллерийского полка (9  210-мм мортир на полугусеничных тягачах).

611 легкий зенитный дивизион ПВО (12  105-мм зенитных пушек ) на конной тяге.

бронепоезд № 29.

Кроме того 43-му стрелковому корпусу были приданы: 

- отдельный  саперный (частично моторизован) батальон.

- отдельные строительных батальона (3).

- штабы артиллерийских полков (моторизованных; 2).

- штаб инженерного полка (моторизован).

- другие мелкие части. 

Все артиллерийские части, кроме зенитного дивизиона, были моторизованы, и передвигались на автомашинах, бронетранспортерах и тягачах.

Далее выдержки из книги (автор Volker Detlef Heydorn   «Der sowjetische Aufmarsch im Bialystoker Balkon bis zum 22.june 1941 und der Kessel von Wolkowysk») Хейдорна:

На 21 июня 1941, левее войск 2-й танковой группы, находились соединения 43-го армейского корпуса.

131-я пд (прим. поисковика Геннадия Чернакова: пехотная дивизия) занимала район вдоль р. Буг  справа  Бубель-Гранна (напротив м. Новоселки в 36 км. северо-западнее г.Бреста)  до  м.Серпелице.(46 км. от Бреста.) Всего 10 километров

134-я пд, справа м. Серпелице, слева м.Мельник (51 км. северо-западнее г. Брест). Всего 5 километров.

252-я пд, справа м. Мельник, слева м. Менженин (68 км.  северо-западнее г. Бреста). Всего 17 километров.

Таким образом весь 43 ак (прим. поисковика Генная Чернакова: армейский корпус) занимал фронт  шириной 32  километра.

49-я стрелковая дивизия занимала позиции на протяжении 24 км., вдоль границы от, южнее, Семятичи до Орли.

Справа 222-й стрелковый полк, между м. Мощона-Кролевска и м. Немиров.

Слева 15-й стрелковый полк между м. Немиров и м. Волчин.

Штаб дивизии, 212-й стрелковый полк и все резервы, в районе г. Высоко-Литовска.

Правый фланг обороны 49-й стрелковой дивизии опирался на бетонированные укрепления, возле Слохи-Аннапольские (4,5км.юго-восточнее  г.Семятиче),возле м. Анусин (севернее ж-д. моста через р. Буг), и возле м. Мощона-Крулевска (9 км.  юго-восточнее г. Семятиче). Оборону здесь держал 17-й пулеметно-артиллерийский  батальон.

Необходимо упомянуть, что левее 43-го армейского корпуса наступала 292-я пехотная дивизия, 9-го армейского корпуса. Хотя утром 22-го июня она не участвовала в боях против 49-й СКД, однако на следующий день и позднее, именно она сыграла основную роль в преследовании и разгроме 49-й СКД.  

292-я пехотная дивизия, 9-го армейского корпуса форсировала р. Буг, западнее полосы обороны 49-й СКД, в районе г. Дрохичина, и продвигалась на г. Семятиче. который был захвачен к 13 часам дня. К концу дня, передовые моторизованные подразделения дивизии вышли к м. Милейчицы.

Следом за 292-й пехотной дивизией, позже, переправилась 78-я пехотная дивизия, 13-го армейского корпуса.13-й армейский корпус составлял 2-й эшелон 4-й Армии.

Правее её, 252-я пехотная дивизия, 43-го армейского корпуса переправилась через р. Буг, в районе  железнодорожного моста, возле  хутора  Мачковичи (немцы называли это место «возле Фронолов», т. к.с южной стороны р. Буг, находился этот хутор). Здесь долгое время сдерживали немцев артиллерия  17-го артиллерийского -пулемётного батальона. К концу дня, передовые части немцев вышли к м.Нурец и южнее.

В обороне бункеров участвовали также солдаты из 222-го и 15-го стрелковых полков, 49-й СКД.

134 –я пехотная дивизия переправлялась в районе м. Немиров и м. Новоселки. Вела наступление против 15-го стрелкового полка. К середине дня была в г. Высоко-Литовске. Захватила аэродром в м. Малые Зводы и, вместе с ним, самолеты 74-го авиаполка.

131-я пехотная дивизия переправилась у с. Величковичей и с. Костары. Наступала в направлении г. Каменец-Литовска, который захватила 23 июня.

252-я пехотная дивизия отстала от своих соседей, и находилась, в этот день, в районе лесов – бывшего расположения летних лагерей 49-й СКД.

Две правофланговые дивизии 43-го армейского корпуса двигались гораздо быстрее.

292-я пехотная дивизия обходила Беловежскую пущу с запада, а 131-я  и 134-я  пехотные дивизии с востока.

22-го  июня  позиции 17-го артиллерийско-пулеметного батальона  атаковали 472-й пехотный полк и 2-й  батальон 461-го пехотного полка, 252-й пехотной дивизии со средствами усиления. В атаке, в том числе, принимал участие бронепоезд № 29, на площадках которого, находилось два французских трофейных танка Сомуа- 35.

В 6 часов утра, по московскому времени, полковник Васильев К. Ф. получил сообщение, что восточнее г. Дрохичин немецкие войска форсировали р. Буг и ведут наступление в направлении г. Семятиче. Тем самым, они продвигались в направлении правого фланга обороны 49-й СКД. Полковник Васильев К. Ф. отдал распоряжение о выдвижении 212-го стрелкового полка в направлении на г. Семятиче.

К полудню 22 июня немецкие 131-я и 134-я пехотные дивизии стали обходить позиции 49-й СКД, вдоль её фронта, уходя на восток и северо-восток, в направлении г. Высоко-Литовска и г. Каменец-Литовска.

Против сил 49-й СКД осталась лишь 252-я пехотная дивизия. Кроме неё, на правом фланге обороны дивизии, появились подразделения 292-й пехотной дивизии, 9-го армейского корпуса. Командир 49-й СКД, принял решение на отход, на север, в сторону железнодорожной станции Черемха.

23-го июня отступление 49-й СКД, на север, в направлении г. Черемха- Клещеле, привело к её перемещению в полосу наступления 292-й пехотной дивизии. Передовой моторизованный отряд 292-й пехотной дивизии, вместе, с частью её 508-го пехотного полка, уже  вечером 23 июня вошел в м. Клещеле.

Продвижение дивизии поддерживала батарея  226 –го дивизиона САУ  «штурмгешютц», единственное  бронетанковое подразделение в составе 9-го армейского корпуса. Мосты через реку Нурец попали в руки немцев неповрежденными.

252-я пехотная дивизия находилась на марше в р-не Волковице-Люмно-Тимин (севернее г. Высоко-Литовска). Часть дивизии (472-й пехотный полк) блокировала бетонные укрепления в районе станции Семятиче.

Передовой отряд 131-й пехотной дивизии вел наступление в районе г. Лесна, г. Каменец-Литовска.

24-го июня. Положение левого фланга 10-й Армии утром 24  июня 1941 года.

Войска находились в следующих местах:

В полуокружении, в районе Браньска, группа войск 7-го мотострелкового полка, 7-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса, вместе с частью сил 25-й танковой дивизией, 13-го механизированного корпуса.

В м. Боцки, в полуокружении, часть сил 113-й стрелковой дивизии.

В районе южнее Боцки (не успевшие отойти за р. Нурец) часть 679-го стрелкового полка и разведывательный батальон 113-й стрелковой дивизии.

Северо-восточнее моста через р. Нурец, у Клещеле находились основные силы 49-й  СКД.

В районе д.Орли и 12 км южнее г. Бельска находились основные силы 31-й тд. В районе Редульты (17 км юго-восточнее г. Бельска) основные силы 208-й моторизованной дивизиид, 13-го механизированного корпуса.

Утром 24 июня немецкие 137-я пехотная дивизия и 263-я пехотная дивизии, 9-го армейского корпуса наступали от м. Боцки и г. Браньска на г. Бельск. Передовой отряд 263-й  пехотной дивизии, в этот день, вышел к г. Нарев, в 27 км северо-восточнее г. Бельска.

137-я  пехотная дивизия наступала восточнее. Передовой отряд майора Вупперта из 137-й пехотной дивизии, восточнее д. Голоды (Холоды), захватил мост через р. Орлянку. Русская артиллерия и танки пытались отбить мост и атаковать д. Голоды (Холоды). Но атаки были отбиты, а нападавшие уничтожены. Русские потеряли 12 танков. При этом защитники линии, по среднему течению р. Орлянка, практически были рассеяны, а группа 113-й стрелковой дивизии, южнее, оказавшаяся между 292-й пехотной дивизией и 137-й пехотной дивизией, была окружена и уничтожена.

Лишь полоса шириной в 9 километров, между направлением Орля-Наревка и Орля-Гайновка, к вечеру 24 июня, оставалась открытой. Здесь защищались 49-я СКД  и часть 208-й СД. Она (49-я СКД), как волнорез, сдерживала натиск немецкой 292-й пехотной дивизии, которая прорывалась от Клещеле на Гайновку.

В тот же день 24-е июня:

Передовой отряд 131-й пехотной дивизии достиг м. Самоще. Другая часть дивизии продвинулась в район западнее Шерешово.

Передовой отряд 134-й пехотной дивизии достиг м. Новый Двор. Другая часть достигла м. Криницы. Основные силы дивизии, в этот день, находились на марше в районе Великий Лаз, Буда Пазучка.

Передовой отряд 252-й пехотной дивизии достиг южной окраины Беловежской пущи. Основные силы дивизии дошли до линии Манчаки-Брозовка. Один полк продолжал блокировать бетонные укрепления под Фронолов.

Для того, чтобы основная масса русских войск не прорвалась по тылам немецкого 47- го  моторизованного корпуса, южнее г. Слонима, на восток,  в штабе 4 –й немецкой Армии было принято решение ускорить продвижение дивизий 43-го и 12-го армейских корпусов на север. Южнее Зельвы выдвигалась, из 2-го эшелона, 2-й танковой группы, 29-я моторизованная дивизия.

К утру 24 июня наступление 292-й пехотная дивизия продолжилось в направлении г. Гайновка. Её передовой отряд, под командованием полковника Петерса, выйдя к 10.30 утра к селу Грабовце, встретил ожесточенное сопротивление 49-й СКД, поддержанное сильным артиллерийским огнем. Лишь к 16.00 передовому отряду дивизии и её 508-му пехотному полку удалось выйти к р. Орлянка, вдоль линии с. Дубице-Церковне –с. Чехи. Здесь немцы вынуждены были остановиться и дожидаться подхода своей  артиллерии.

Во второй половине дня 24-го июня, в районе села Дубице-Церковне открыли огонь, по немцам, батареи 166-го гаубичного полка. Движение 508-го и 509-го пехотных полков было остановлено. Артиллерия вела огонь с закрытых позиций. С наступлением темноты огонь продолжался и велся всю ночь. С рассветом, 25-го июня начался отход артиллерии в Беловежскую Пущу.

По воспоминаниям жителя села Старый Корнин Александра Боровика (источник: Интернет, сайт «kamunikat.org»)

«За Старым Корниным, по дороге у Карыциска, заняла оборону тяжелая артиллерия красноармейцев. Она вела огонь, напрямик, на Дубице –Церковне. Целую ночь гудела перестрелка, и было ощущение, что сейчас стекла из окон повылетают. На рассвете все притихло. Русские отступили на восток, в Беловежскую пущу.»

Из книги «9 армейский корпус в восточном походе 1941 года» генерала Германа Гейера, командира этого армейского корпуса, в состав которого входила 292-я пехотная дивизия. В конце дня 24-го июня: «связавшись  с командиром 292-й пехотной дивизии, услышал, что 292-й пехотной дивизии не удалось сдвинуться с того места, где я оставил её утром. Они были атакованы со всех сторон.»

К отходящей 49-й СКД присоединился отряд пограничников. Отступая, в Беловежскую Пущу, штаб 49-й СКД, его подразделения рассчитывали получить передышку, собрать отставших, укрыться от авианалетов.

Моторизованные подразделения 292-й пехотной дивизии, при наступлении за 22-24-е июня, сумели обогнать отступающие колонны 49-й СКД. Часть отставших, попали в плен, уже в первые дни. 

25 июня продолжался отход 49-й СКД в сторону Беловежской пущи. В середине дня 208-я  моторизованная дивизия и части  31-й танковой дивизии оставили г. Гайновка и, также, двигалась в глубь Беловежской пущи. К вечеру, в этот день, части 49-й СКД находились в районе села Беловеж.

26 июня к вечеру  49-я СКД показана на немецких картах в районе западнее г. Наревка и севернее с. Беловеж, то есть уже в глубине  пущи. Однако с этого дня направление отступления изменилось на восток, в сторону села Новый Двор.

Как можно судить по немецким картам, к 26 июня  49-я СКД уже находилась в полном окружении.

С запада её преследовали части 292-й пехотной дивизии, с юга, в районе д. Беловеж, уже находились части 252-й пехотной дивизии, а самое главное, с востока, в районе села Новый Двор, уже поджидали части 134-й пехотной дивизии. Ещё восточнее - к Лысково, в этот день, вышли передовые части 131-й пехотной дивизии. Мало того, передовые отряды 134-й пехотной дивизии, в этот день, уже вошли и в Подороск и Порозово.

27 июня организованные части 49-й СКД, а также остатки 13-го механизированного корпуса (в основном 25-я танковая дивизия), предприняли попытку прорыва, известную в истории  43-го немецкого корпуса и всей 4-й немецкой Армии, как «кризис 134 –й пехотной дивизии у Новый Двор». В результате ожесточенного боя, длившегося весь день, части бойцов и командиров удалось прорваться через позиции 134-й пехотной дивизии. Причем напор был столь велик, что 2-й и 3-й батальоны 439 пехотного полка, южнее м. Порозово, сами оказались в окружении и вынуждены были прорываться в направлении д. Кукличи. 2-й и 3-й батальоны 446 пехотного полка оказались обойдены в районе м. Новый Двор и севернее, и также отступили в направлении д. Лысково.

Однако впереди, прорвавшиеся части 49 –й СКД и 13-го механизированного корпуса, ждали заслоны 131-й пехотной дивизии.

Та часть 49-й СКД, которая не смогла прорваться 27-го июня, отошла вглубь Беловежской пущи.

К 28 июня находившаяся южнее Порозово, группа генерала Ахлюстина П. Н., сохранила свою боеспособность. Также, как и часть войск, западнее деревни Попелево (17 км. к юго-западу от Новый Двор), во главе с полковником Яшиным И. М.

Здесь предпринимались попытки создать лесные завалы на пути продвижения немецких войск. Строились землянки и укрепления от артиллерийского огня. Однако времени уже не оставалось. Сюда спешили части 13-го немецкого армейского корпуса, которые должны были зачистить всю эту местность.

28 июня часть уцелевших сил 49-й СКД, совместно с бойцами других отступающих подразделений разных дивизий, предприняли последнюю, организованную, попытку прорыва из окружения.

На этот раз, прорыв был направлен сторону м. Пружаны. Однако эта попытка была изначально обречена на провал. Через м. Пружаны, непрерывным потоком все дни и даже ночи, начиная с 22-го июня шли и ехали немецкие войска 2-й танковой группы.

В частности 28-го июня, по шоссе двигались части моторизованного полка «Великая Германия» из 46-го моторизованного корпуса.

Преследуемые частями 134-й и 131 пехотных дивизий, а также подошедшей, им на помощь частью сил 252-й  пехотной дивизии, остатки  49-й СКД и, в основном, взяты в плен. Единицы смогли спрятаться, и дождавшись темноты, перейти шоссе.

Та часть 49-й СКД, которая осталась в Беловежской пуще, была блокирована с севера и запада 17-й пехотной дивизией, а с юга и востока 78 –й пехотной дивизией, входившими в состав 13-го армейского корпуса, 4-й  немецкой Армии.

Завершающие бои растянулись до 3 июля, когда вся Беловежская пуща была прочесана. Основное ядро сопротивления составил 222-й стрелковый полк, 49-й СКД и его командир полковник Яшин И.М.

О судьбе некоторых командиров 49-й дивизии:

Командир дивизии Васильев К. Ф. попал в плен в июле 1941 и погиб в плену. Уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ВАСИЛЬЕВ КОНСТАНТИН ФЁДОРОВИЧ (22.12.1893, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Псковская губерния, Опочецкий уезд, Петровская волость, деревня Аболенки (Аболонье, Обольшье) - 11 октября 1944 г. умер, отбывая наказание), полковник. Период в должности: 11.07.1940 — 06.1941. Военная судьба:  30 июня полковник К. Ф. Васильев был пленен в районе Минска, однако на следующий день бежал из плена. 11 июля он вышел в расположение частей Красной армии в районе Полоцка. С 21 июля находился в распоряжение Управления кадров Красной армии с прикомандированием к курсам «Выстрел». В октябре его назначили преподавателем кафедры общей тактики Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе, а в конце января 1942 г. ответственным представителем в соединениях Главного управления формирований Красной армии. 16 мая 1942 г. он был арестован органами НКВД и находился под следствием. 11 ноября Особым совещанием при Народном комиссариате Внутренних дел приговорен к заключению в ИТЛ сроком на 10 лет «за антисоветскую агитацию и преступную нераспорядительность по руководству воинской частью в боевой обстановке». Приказом НКО от 23 апреля 1943 г. уволен из РККА по ст. 44, п. «в». 27 марта 1944 г. вторично арестован оперативно-чекистским отделом Управления Котласского ИТЛ. 1 июля того же года Военным трибуналом войск НКВД строительства Северо-Печерской железнодорожной магистрали осужден по ст. 58-10 часть 2 и ст. 58-11 УК РСФСР «за контрреволюционную агитацию» среди заключенных к 10 годам ИТЛ с поражением в правах на 5 лет, с поглощением отбытого срока наказания. 11 октября 1944 г. умер, отбывая наказание. После войны, 10 ноября 1954 г., Военная коллегия Верховного суда СССР исключила ст. 58-11 как необоснованно предъявленную. 20 апреля 1957 г. Военной коллегией Верховного суда СССР К. Ф. Васильев был реабилитирован полностью, приговор в отношении его был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Приказом МО СССР от 26 декабря 1957 г. приказ об его увольнении в 1943 г. был отменен, и он был исключен из рядов Советской армии как умерший. 

Полковник Яшин И. М., по некоторым сведениям, погиб в Беловежской пуще (об этом в книге П.Карелля «Восточный фронт. Гитлер идет на восток.»). Однако, по данным  сайта  obd.memorial.ru, полковник Яшин Иван Михайлович, 1898 года рождения, умер в госпитале, в 1946 году от рака (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: ЯШИН ИВАН МИХАЙЛОВИЧ (3.09.1898, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Рязанская губерния, Рязанский уезд, Мурминская волость, село Долгинино - 21.07.1946, РСФСР, Краснодарский край, город Краснодар, 378 военный госпиталь, умер от болезни: “Рак желудка”.), полковник. Награды: ордена “ЛЕНИНА”, “КРАСНОГО ЗНАМЕНИ”.).

Судьбы:

- майора Нищенкова Константина Борисовича (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: см. графу 1, рубрику “Командование”). 

- майора Коваленко Николая Игнатьевича (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: см. графу 1, рубрику “Командование”) мне стали известны из книги Д. Егорова «Июнь 1941-го. Разгром Западного фронта». Оба были в партизанских отрядах. Первый, будучи командиром партизанского отряда имени Кирова, расстрелян без расследования и суда, в 1943 году, командиром, переброшенного из-за линии фронта, спецотряда полковником Линьковым. Второй, остался жив.

Майор Товстик Т. Н. погиб в августе 1941 года (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: не проходил военную службу в 49 СКД; ТОВСТИК ТИМОФЕЙ НИКОЛАЕВИЧ (15.08.1904, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Минская губерния, губернский город Минск - 07 - 08.1941, Белорусская ССР, Гродненская область, Свислочский район, район населённых пунктов Новый - Двор - Порозово, Беловежская пуща, пропал без вести), майор, командир 31 гаубичного артиллерийского полка, 31 танковой дивизии. Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/tovstik-timofey-nikolaevich . 

Майор Гуров Степан  Иванович (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: см. графу 1, рубрику “Командование”),после войны, написал воспоминания. 

Командир 166-го гаубичного артиллерийского полка: неизвестен (уточнение поисковика Геннадия Чернакова: Командир 166 гаубичного артиллерийского полка ПОЛЯКОВ ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ (29.09.1900, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Нижегородская губерния, губернский город Нижний Новгород - 1947), майор (полковник). Личная страница на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”: https://www.moypolk.ru/soldier/polyakov-grigoriy-ivanovich-6      

На этом можно было бы закончить, однако есть ещё одна страница, связанная с попыткой поиска имен солдат, служивших в этой дивизии.

Поскольку никаких архивных материалов по 49-й СКД не сохранилось, то единственной возможностью, хотя бы частично восстановить имена личного состава воинов дивизии, является их поиск на страницах сайта obd.memorial.ru.

В результате таких поисков оказалось возможным установить имена 962 человек,состоящих на утро 22-го  июня 1941 года в списках бойцов и командиров 49-й СКД. В числе них 510 человек – это начальствующий состав. Список этот неполный, и возможности сайта ещё не исчерпаны.

Большая часть этого списка числятся без вести пропавшими, или погибшими.

Часть из списка, а точнее 215 человек, это солдаты, попавшие в плен в 1941 году, выжившие в нечеловеческих условиях, и освобожденные, из плена, в 1945 году.

В своих показаниях  большинство из них указали место и дату пленения.

46 человек: г. Минск.

19 человек: г. Брест.

17 человек: г. Барановичи.

14 человек: Беловежская пуща.

15 человек: Волковыск.

11 человек: г. Пружаны.

11 человек: г. Слонимом, пос. Зельва.

5 человек: д. Бельск.

Несколько: Высокое, Милейчицы, Черемха (места дислокации полков).

6 человек: на р. Буг. 

6 человек: г. Дрохичин, г. Семятиче.

Есть такие места пленения, как Гайновка, р. Наревка, Каменец, Шерешово, Ружаны, Узда, Мир, Свислочь, р. Неман, Лесная, Столбцы, Дзержинск.

9 человек: под г. Белосток (возможно, не хотели уточнять, т. к. всю Беловежскую пущу можно назвать «под Белостоком»; или, действительно, какая-то часть была послана под г. Белосток).

По одному человеку: г. Лунинец, Пинские болота, г. Лида, пос. Холопиничи (под г. Минск) , г. Осиповичи, г. Гродно, г. Бобруйск, г. Гомель, г. Смоленск, г. Ярцево (даты, в основном, конец июля, начало августа).

54 военнослужащих попали в плен: до 01.07.1941 года, 82 военнослужащих попали в плен: с 1.07 по 10.07.1941 года. Остальные указали более поздние даты, либо неопределенные, например 071941 года, либо просто 1941 год.

Вывод:

1. Часть, уцелевших в первых боях, сумела прорваться в котел под г. Минском, и уже там попала в плен.

2. Часть 15-го и 31-го стрелковых полков была в боях, под Дрохичином и Семятиче, то есть в полосе обороны 113-й стрелковой дивизии. Те, кто попал в плен под Бельском, также воевали вне основной группы 49-й СКД.

3. Часть попавших в плен под г. Брестом, это либо курсанты полковой школы 222-го полка, либо, возможно, подразделения, посланные на артиллерийский полигон у г. Бреста, на учения. Большинство из них попало в плен в первые дни войны.

4. Основная масса плененных - это воины, исчерпавшие все возможности избежать плена. Массовой сдачи в плен, в первые дни войны, не было.

Информация о почтовых адресах частей 49-й СКД:

15-й стрелковый полк: г. Высоко-Литовск, Брестской области: п/я №8 подразделения 8, 10, 19, 20, 47, 50, 52, 56, 58, 84.

31-й артиллерийский полк: г. Высоко - Литовск, Брестской области: п/я 12 подразделения 11, 13, 14, 15, 19, 20, 21.

166-й гаубичный артиллерийский полк: м. Милейчицы, Клещельского района, Брестской области: п/я 35 подразделения 1, 2, 3, 6, 15, 45.

212-й стрелковый полк: ст. Нурец, Высоковского района, Брестской области: п/я 12 подразделения 12, 31.

222-й стрелковый полк: ст. Черемха, Брестской области: п/я. №15 подразделения 9, 11, 15, 23, 25, 26, 27, 35, 38, 42, 45, 47, 48, 55.

Полковая школа 222-го стрелкового полка: г. Брест-Литовск: п/я 15 подразделение 10.";

2. Красноармеец ПРОКОШЕВ А. А. в:

- "СПИСКЕ МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ". Полная версия, с дополнениями, на личной странице капитана ГОРБУНОВА И. П. на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК":  https://www.moypolk.ru/soldier/gorbunov-ivan-petrovich-8  Проект "ХЕБЕРТСХАУЗЕН" ("БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://clck.ru/YQBzZ );

- "Списке личного состава 49 стрелковой дивизии, увековеченных на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”. Полная версия, с дополнениями, на личной странице полковника БОЛОТНИКОВА В. П. на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/bolotnikov-vasiliy-pavlovich ;

3. "Список всех шталагов, офлагов и дулагов на территории Рейха и оккупированных Германией стран" ("Благотворительный Фонд развития культуры": https://www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei  ); "Немецкие лагеря военнопленных во время Второй мировой войны" (Исследовательская работа: Alexander Gfüllner, Aleksander Rostocki, Werner Schwarz; СОЛДАТ.RU: https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html/  );

4. Фотографии:

- личная ПРОКОШЕВА А. А. ("ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945": https://clck.ru/32DfuE ); 

- Stalag VIII E (308): 1 фотография ("КНИГА ПАМЯТИ УКРАИНЫ", ЭЛЕКТРОННАЯ БАЗА ДАННЫХ 1941 - 1945: https://clck.ru/WyadL); Stalag 308 (VIII E), Neuhammer, Нейхаммер (Свентошув), авт. Орли; 1 фотография: https://clck.ru/WycSf );

- Stalag XVIII C (317) Маркт Понгау ("Gedenkstättenportal": https://clck.ru/32DrsU ); "erinnern.at": https://clck.ru/32DsBR ); (“TRACESOFWAR”: https://clck.ru/32DsU9 );

- "Стрельбище СС "Хебертсхаузен. Советские военнопленные. Расстрел." (Bundesarchiv; портал "213 стрелковый полк 56 Московской стрелковой дивизии": https://goo.su/sd3T ):

авторское описание: “Позади бетонных ниш, в маленьком помещении, служившем раздевалкой и мертвецкой,  приговоренных  к расстрелу  заставляли догола раздеваться,  далее наручниками приковывали к вбитым в землю столбам, находящимися внутри  бетонной ниши.  По живым мишеням эсэсовцы начинали «учебную стрельбу». Погибших  ненадолго складывали в мертвецкой, затем отвозили обратно в лагерь Дахау, где их тела  сжигали в крематории.”;

5. Младший лейтенант ТЕМКИН МОИСЕЙ БЕНЬЯМИНОВИЧ (1917 -2006); "Воспоминания узника нацистских концентрационных лагерей" (прим.: избежавший расстрела в т.ч. в офлаге XIII D (62), на полигоне Хебертсхаузен ( http://militera.lib.ru/memo/russian/tyomkin_mv01/text.html ); О полигоне Хебертсхаузен рассказывает следующее:

               "Несколько дней нам не давали ни есть, ни даже пить, как вдруг 22-го ноября, камеру открыли и нас выгнали в коридор, где стали строить и выводить во двор тюрьмы. Раскрыли также остальные камеры, и вывели всех во двор. В мыслях пронеслось: вот и конец, сейчас поведут на расстрел.
          Когда мы выстроились во дворе, гестаповцы несколько раз всех пересчитали: колонна оказалась приблизительно около 200 человек. Затем открыли ворота, вывели нас на улицу и повели под усиленным конвоем эсэсовцев с овчарками.
          Впереди нас двигалась красивая белая лошадь, с повозкой, нагруженной с верхом. Повозка была покрыта красивым черным покрывалом. Наблюдая такую картину, когда впереди колонны идет груженая повозка с красивой лошадью, мелькнула мысль: «А вдруг нас ведут не на расстрел?». Что может быть на повозке? «Голодной куме — хлеб на уме» — гласит пословица; так и мы, голодные, подумали, что, вероятно, на повозке хлеб и нас отправляют куда-нибудь в другую тюрьму. Зачем же нас ведут через весь город — расстрелять могли ведь и в той тюрьме, где мы были раньше.
          Нас привели на товарную станцию. На путях стояли два пульмана, а рядом, сопровождавшая нас лошадь с повозкой. Гестаповцы стали кричать: «Рундэ!» — раздевайся по-немецки, но мы не понимали, что при этом надо делать. Мы сняли сначала шинели, у кого они были, потом гимнастерки, а гестаповцы все кричали: «Рундэ!». Мы сняли ботинки, сапоги. После этого гестаповцы стащили покрывало с повозки и начали бросать нам деревянные колодки и рваные шинели образца старой русской армии.
          По пять человек, как стояли в строю, стали каждого друг к другу прикреплять, связывая цепями руки. В отверстия цепей вставляли маленькие замочки и закрывали их; пятерку заводили в вагон и ставили к стене. Руки так крепко были стянуты цепью, что стоило первому повернуться, пятый кричал: «Караул!». Цепи въедались в тело. В углу вагона стояла посудина для параши. Когда заполнили, таким образом, вагон до отказа, двери закрыли наглухо на замок. И нас повезли в неизвестном направлении.
           Кое-как, немного успокоившись, мы расположились на полу вагона, вернее сели и старались не двигаться, ибо каждое малейшее движение доставляло неимоверную боль от цепей. Везли нас всю ночь, никто не мог сомкнуть глаз.
           Когда двери вагона открыли — было утро, времени мы не знали. Зашли гестаповцы, эсэсовцы, сняли цепи с рук и стали выталкивать нас из вагона винтовками, прикладами. Около вагона стояли грузовые автомашины, крытые брезентом, и нас прикладами эсэсовцы начали загонять в них. Машины битком утрамбовали пленными, а эсэсовцы, стоя на подножках, всю дорогу продолжали бить нас прикладами.
         Привезли нас на широкий двор, с одной стороны которого большие железные ворота. Напротив ворот — высокая длинная каменная стена, вся забрызганная кровью. С обеих сторон двора — насыпь высотой 3-4 метра, на ней стоят эсэсовцы с винтовками и пулеметами.
          Во дворе также много эсэсовцев и гестаповцев в военной и гражданской одежде, в шубах — было очень холодно, мороз. Прохаживались какие-то люди в белых халатах и длинных черных рукавицах.
           Гестаповцы через переводчика дали команду всем раздеться догола и построиться по пять человек в ряд. Все разделись и голые стали по пять человек в ряд, лицом к воротам. Эсэсовцы и гестаповцы в гражданской одежде подходили к каждому, спрашивали его фамилию, что-то отмечали в списке и отправляли большинство становиться к воротам также по пять человек в ряд, а некоторых — отправляли стоять к стене в одну шеренгу, лицом к воротам.
           Я стоял приблизительно посередине строя и ждал своей очереди. Я всегда старался становиться посередине, чтобы успеть осмотреться. То, что здесь будут расстреливать, всем было ясно. Мозг работал напряженно. Большинство пленных ставили к воротам, небольшое количество — отправляли к стене. Логично было думать, что вероятнее всего, будут расстреливать тех, которых направляют к стене, т.к. их было меньшинство.
            Невозможно было предположить, что будут расстреливать большинство пленных, находящихся у ворот. И вот я стал обдумывать возможность, когда подойдет мой черед, как-то перебежать и стать в строй к воротам, что конечно, было неосуществимо. Но мне так хотелось.
            Подошла моя очередь, меня покрутили вокруг, что-то отметили в списке и направили — к стене. Стоял я голый, дрожа от холода и страха, посматривал по сторонам и все думал, думал.
            Эсэсовцы, которые находились на насыпи, показывали нам пальцами вверх и говорили: «Ин гимель! — В небеса!».
            Потом еще нескольких человек поставили рядом со мной, и один из гестаповцев дал команду: «Гинуг! — Хватит!». Нам всем, кто стоял у стены, приказали собрать со двора разбросанную одежду, свалить ее в машину, и самим сесть туда же. Мы забросили одежду, голые сели в машину и поехали. Везли недолго, и машина остановилась около какого-то барака. Нас прикладами вытолкали из автомобиля и завели в какое-то машинное отделение. Здесь было жарко. Мы стояли промерзшие и отогревались, не понимая, что же с нами в машинном отделении будут делать, какую казнь нам фашисты придумали. Нас было 23 человека, отобранных из всей партии — около 200 человек, которых привезли из Хаммельбурга. В машинном отделении перед нами стоял молодой эсэсовец и какой-то человек в полосатой одежде с овчаркой. В дверях стоял еще один человек в такой же одежде и тоже наблюдал за нами. Спустя некоторое время эсэсовец приказал: «Юдэ, хенде хох! — Евреи, поднимите руки!»
         После того, как гестапо меня арестовало и установило, что я — еврей, я перестал это скрывать, так как был совершенно уверен, что среди нас есть еще пленные, подобные мне, и поднял руку.
          Но оказалось, что руку поднял только я один. Эсэсовец очень удивился и спросил: «Юдэ, как ты сюда попал?». Я остолбенел: в чем же дело, здесь какая-то ошибка?! И главное, я совершил эту большую непоправимую ошибку именно сейчас, только что. Но дело было уже сделано. Как потом оказалось, я сюда попал совершенно случайно — гестаповцы, видимо, в спешке что-то перепутали, когда меня определили в эту группу — сюда отбирали только русских..."; 

6. Стрелковый полигон Хебертсхаузен:

- СПИСОК МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ ( https://clck.ru/Q5pQv );

- (ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/Q5tVB );

- стрельбище СС "Хебертсхаузен" ( https://clck.ru/Q5tcC );

- "Передан гестапо" ( https://zem-nn.ru/?p=8117 );

7. Информация о плене и обстоятельствах гибели:

 - Шталаг 308 (VIII E; ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/WoBUQ  ):

               "Шталаг VIII E (308) (полное наименование нем. Kriegsgefangenen Mannsschtatsstammlager, июнь 1941 − апрель 1942) — немецкий лагерь для военнопленных времён Второй мировой войны. Располагался в городке Нойхаммер (нем. Neuhammer am Queis), после второй мировой город вошёл в состав Польши и получил название Свентошув.

             "История. Лагерь был построен в сентябре 1939 года. Вначале в нём размещались польские военнопленные. В мае 1940 года к ним присоединились французские военнопленные. В 1941 году они были переведены в другие лагеря.

             Шталаг 308 (VIII E) Нойхаммер упоминается в оперативном приказе № 9 начальника гестапо и СД от 21 июля 1941 года в перечне лагерей для деятельности айнзатцкоманд СС на территории Германии. Выявление и отбор «нежелательных русских» проводился полицейским управлением г. Бреслау, и «неблагонадёжные» переводились в концлагеря Гросс-Розен и Аушвиц (Освенцим). По воспоминаниям узников лагеря, уже с сентября 1941 года по ночам было очень холодно.

             Спасаясь от холода, заключённые пытались спрятаться в единственном здании на обнесённой колючей проволокой открытой территории содержания военнопленных — бетонной уборной. В помещение уборной набивалось всего несколько десятков пленных, буквально «как сельди в бочке», которые из-за невероятной тесноты могли находиться там лишь стоя и в таком положении спали, согревая друг друга. Из-за тесноты было сложно упасть, но были и те, кто по тем или иным причинам всё же падал (от общей слабости или стискивания толпой), но это была верная смерть. Несмотря на это, места на ночь в уборной захватывались ещё днём.

             Остальным приходилось выкапывать на территории ямы в земле на 2−3 человека, чтобы можно было сидеть в них, прижавшись друг к другу, и накрывались шинелями или пальто (у кого было). Однако, почти ежедневно администрация лагеря устраивала «развлечения»: охранники перебрасывали руками через колючую проволоку в толпу голодных людей брюкву, бывшую практически единственным питанием. Причём, подобная «раздача пищи» осуществлялась всякий раз в разных местах и в разное время. Потерявшие от голода и холода разум тысячи людей метались по лагерю от одного места переброса к другому, набрасываясь на брюкву. При этом очень много ям, в которых сидели укрывавшиеся от холода люди, в таких случаях затаптывались обезумевшей толпой узников и сидевшие в ямах погибали. При этом на месте различных заторов и падения брюквы образовывались трудновообразимые свалки людей, которые, в том числе, пытались отбить друг у друга пищу, после чего на этих местах оставались десятки трупов и сотни покалеченных, а бугристые от ям участки местности превращались в ровные поля с торчавшими из ям вверх руками, ногами, туловищами тех, кто не успевал выбраться из ям и был в них затоптан. Несмотря на это, холод всё равно заставлял людей откапывать себе новые ямы. Среди заключённых ходили слухи о людоедстве.

             По другим воспоминаниям, в октябре 1941 в лагере кормили один раз в сутки супом из брюквы и шпината с неочищенной картошкой и 150 граммов хлеба. Несмотря на это, каждое утро на фургонах вывозили по 200 человек мертвецов. Советская армия освободила лагерь 15 февраля 1945 года.

             На памятном камне написано, что в шталаге 308 погибло 20 000 пленных русских солдат, а, по свидетельству очевидцев, более 50 000 пленных красноармейцев.";

-  Stalag XVIII C (317) Маркт Понгау ("Русская народная линия": https://clck.ru/32Dra4 ):

               "История. ..Зримым признаком войны для жителей австрийского городка Санкт-Иоганн, переименованного национал-социалистским режимом в Маркт Понгау, стал лагерь военнопленных под официальным обозначением ШТАЛАГ XVIII C (317). Наименование этого «основного лагеря» для рядового состава содержит номер оборонного округа XVII, охватывавшего Форарльберг, Тироль, Зальцбург, Каринтию и Штирию, а также название «Маркт Понгау». Позднее был добавлен новый порядковый номер «317».

                 Уже 15 августа 1940 года в Санкт-Иоганн прибыла группа из 25 французских военнопленных. Их разместили в здании начальной школы и использовали на общественных работах и в крестьянских хозяйствах.

                 На заседании местного совета 25 марта 1941 года бургомистр Ганс Каппахер (Hans Kappacher) впервые сообщил о намеченном строительстве лагеря на 8-10 тысяч военнопленных и около тысячи человек охраны.

                 Уже в июне 1941 года, когда французские пленные из Бретани еще достраивали лагерь, он уже фактически начал функционировать. С августа 1941 года стали прибывать французы из ШТАЛАГа «Шпитталь-на-Драве» (STALAG Spittal an der Drau), а также недавно попавшие в плен сербы. Бóльшая часть лагеря была готова ещё до зимы 1941 года.

                 Лагерный комплекс состоял из так называемого «Северного лагеря», в котором были помещены почти исключительно лишь советские пленные, и «Южного лагеря», где содержались французы, сербы, с 1942 года - бельгийцы, а с 1943 года - англичане и итальянцы.

                 Бараки были построены различными предприятиями из Санкт-Иоганна, а также силами уже интернированных пленных. В сентябре 1941 года строительство было завершено, и в лагере разместили более 10 000 человек. Большая часть интернированных использовалась на работах за пределами лагеря.

                 «Южный лагерь» находился на левом берегу реки Зальцах, напротив того места, где сейчас находится казарма «Кробатин» (Александр фон Кробатин - фельдмаршал Австро-Венгрии, 1849-1933 - прим. пер.). «Северный лагерь» занимал восемь гектаров в районе Айнёден (Einöden) рядом с хутором Альтахгут (семья Фишбахер), севернее так называемого моста «Шёрг», от Райнерхофа до бывшей фирмы Бауманн (Baumann). В каждом лагере находилось от 25 до 30 бараков длиной от 45 до 50 метров, построенных по стандартам Вермахта. Поскольку скоро места в бараках стало уже не хватать, для размещения заключённых использовались также палатки.

                 В сентябре 1941 года в Санкт-Иоганне находились уже более 10000 военнопленных. В то время, как летом заключённые использовались только для строительства самого лагеря, с сентября почти все они посылались «службой занятости ШТАЛАГа XVII» на работы за его пределами.

                 За работу военнопленные получали 70 рейхспфеннигов в день. Охрана, около 1000 человек, размещалась в казарме на противоположном берегу Зальцаха.

                 В лагерях были хозяйственные постройки, мастерские, а также лазареты, которые в апреле 1944 года были объединены в один в Северном лагере.

                 Как вспоминает Йозеф Хёллер, бывший в 1941 году учеником столяра и строивший бараки вместе с 7 французскими военнопленными, каждый барак разделялся на две равные части коридором, в каждом конце которого находился туалет сельского типа; туалетов было недостаточно для такого количества заключённых, так же, как умывален и мест для сна. Поэтому заключённым приказали вырыть перед их бараками десятиметровые траншеи, снабжённые колышками с укреплённой на них жердью, такие сооружения служили в качестве туалетов.

                  Из-за постоянного переполнения лагеря многих заключённых размещали в палатках, в том числе и зимой. Гигиенические условия многократно подвергались критике Международного комитета Красного Креста (МККК). Так, например, заключённые карцеров могли пользоваться туалетом лишь в течение тех двух часов, во время которых им ежедневно было разрешено покидать камеры. Кроме того, заключённые карцеров получали лишь половину рациона, а время ежедневной прогулки было сокращено до 15 минут.

                  Дисциплина поддерживалась собственной лагерной полицией, которую формировали из заключённых-добровольцев, вооружая их палками и выдавая двойной пищевой рацион.

                  Но главная причина рвения, которое проявляли привлеченные к охране военнопленные, заключалась в другом. Если лагерное начальство обнаруживало недостаточное усердие своих добровольных помощников, то их отправляли обратно в общие бараки. А там предателей ждала смерть в выгребной яме. Существовали разные способы казни предателей. В Бухенвальде, например, во время медицинского осмотра приговоренных к смерти предателей заражали туберкулезом или делали им смертельную инъекцию воздуха в вену. - Прим. Ред.)

Один лагерь - две системы:

             Южный или «Французский лагерь»: Две части лагеря фундаментально различались во всем. Заключенные Южного лагеря получали почту и пакеты от Красного Креста.

              На территории лагеря находилась часовня, в которой регулярно проходили богослужения. Также имелась инфраструктура для организации досуга заключённых. В театральной комнате организовывались концерты, а позже здесь крутили фильмы. Ещё одно очень важное дополнение - спортивная площадка.

               Кроме всего прочего, эта часть лагеря регулярно посещалась представителями международного комитета Красного Креста и контролировалась швейцарской Государственной протекционной комиссией (комиссией по надзору за соблюдением Женевской конвенции). Этот механизм контроля был в некоторой степени эффективным потому, что немецкое командование в случаях заявления претензий или критики со стороны вышеуказанных организаций должно было опасаться, что режим содержания немецких солдат в лагерях противника также ухудшится.

               Быстрее и лучше других организовались французские военнопленные. Уже в ноябре 1941 года вышла первая лагерная газета «Шталаг XVIII C говорит с вами» («Le Stalag XVIII C vous parle»).

               При участии театра «Две Маски» («Theatre des Deux Masques») и оркестра «Orchestre des Сanards Tyroliens» осуществлялись театральные постановки и концерты. Некоторое время в южном лагере даже имелось два кинопроектора для демонстрации кинофильмов. Много священнослужителей, часть из которых и сами были военнопленными, заботилось о религиозных нуждах пленных. В день французского национального праздника сквозь лагерные стены во всеуслышание звучала Марсельеза, звуки которой доносились и до ушей местного населения.

               Среди французских пленных существовал и «Кружок Петэна», основанный в мае 1942 года и названный так по имени французского генерала-коллаборациониста Петэна. С одной стороны, эта группировка была для немцев вполне желаемым инструментом коллаборационизма, однако, с другой стороны, под прикрытием этого кружка стало возможным беспрепятственное общение с заключёнными других лагерей.

              У английских и американских военнопленных, которые начали поступать в лагерь только с 1943 года - и частью лишь на короткое время - ШТАЛАГ «Маркт Понгау» пользовался очень плохой репутацией. Эти пленные были помещены в бараки в южной части Северного лагеря.

              Британцы были отделены от представителей других национальностей забором. Их тёплая дополнительная одежда была полностью изъята. Ни занятий спортом, ни религиозных обрядов британцам не полагалось. Условия их содержания улучшились только с 1944 года, когда руководство лагерем перешло к новому коменданту полковнику Перенсу (Oberst Pehrens).

             Лагерный рассказ об одном из американских пленных. Американский солдат, сержант Джордж Линч (George Lynch). Он был захвачен в немецкий плен 24 января 1945 года около французского города Колмар. Линчу предстояло пройти долгий путь. Ему пришлось идти до самой Австрии через снег глубиной выше колен.

              «Если кто-то падал, его тут же пристреливали, - рассказал Линч, который после войны служил в полиции еще 31 год. - Я видел, как многих убили». У Линча есть что вспомнить о трёх с половиной годах Второй Мировой войны, проведённых в Европе и в Африке. Одно из самых неприятных воспоминаний - лагерь военнопленных в австрийском городе Маркт Понгау. Линч был захвачен в плен в январе. Когда его доставили в лагерь стояла лютая зима, стекол в окнах не было. «Мы жили, как в холодильнике, снег задувало прямо через окна». Шесть поленьев в день и тонкие одеяла не могли достаточно согреть заключенных, чтобы использовать тепло собственных тел, спали по четверо на одних нарах. Еда, по словам Линча, была ужасна. Пять месяцев они жили на жидком ячменном супе и хлебе из опилок, иногда перепадала обугленная картофелина. Из-за истощения Линч заболел желтухой - болезнью, которая поражает печень; его кожа, глаза и моча сильно пожелтели. После освобождения в течение нескольких месяцев его регулярно мучила рвота, и питаться он мог лишь понемногу.

               Точно так же, как Линч, страдали все остальные заключенные: 5000 англичан, 5000 русских, 500 американцев. Когда пришла свобода, некоторые из них умерли от того, что позволили себе наесться до отвала: измученный голодом организм не справлялся с таким количеством пищи. Линч не попал в их число. Когда его освободили, он весил чуть более 98 фунтов (44 кг). В 1942 году, когда он только начал свою службу в учебном центре в Кэмп Уолтерсе, штат Техас, он весил 154 фунта (почти 70 кг, 1 фунт = 453 г). 

             Рассказ британского военнопленного. Британский пехотинец Гарольд Падфилд, попавший в плен 20 сентября 1944 года в бою за мост в голландском Арнеме и отправленный после этого в ШТАЛАГ «Маркт Понгау» так описывает лагерную жизнь: «Лагерь был большой, но он был разделён по национальностям: на британцев, поляков, индийцев и русских. Наш анклав был довольно мал. Забор по периметру был под током высокого напряжения, и было две сторожевых башни с прожекторами, освещавшими прогулочный дворик. В бараке размером 75 на 10 ярдов (примерно 70 на 9 метров, 1 ярд = 0.91 м) стояли двухэтажные нары и жили 200 заключенных.

              Воду для питья и помывки брали из колодца. Отхожее место находилось на прогулочном дворике. Это была глубокая канава длинной в 15 ярдов (около 14 метров), вдоль канавы была перекинута жердь с подпорками внизу, на этой жердочке надо было сидеть, другая жердь была перекинута чуть выше - чтобы опираться на нее спиной и не грохнуться вниз. Над этим сооружением была гофрированная крыша, а по бокам - тонкие стеночки. На остальной части двора можно было гулять по кругу диаметром в 100 ярдов (около 90 метров). Обычно мы ходили кругами около часа, по двое или трое, и так три-четыре раза в день. 

             Советские военнопленные в «Русском лагере». После нападения Вермахта на Советский Союз 22 июня 1941 года, уже в начале ноября в Санкт-Иоганн начали прибывать первые эшелоны с русскими военнопленными. Сначала военнопленные были помещены в палаточный лагерь.

              Многие из их товарищей по несчастью не пережили многонедельные переходы и переезды с восточного фронта в Понгау в открытых вагонах для скота и в товарных вагонах. Те, кому всё-таки удалось живыми добраться до Санкт-Иоганна, прибыли в лагерь полностью истощенными и, частью, тяжелобольными. От 30 до 40 процентов прибывших этими первыми эшелонами военнопленных не смогли пережить первую ночь в лагере. Ежедневно запряженные лошадьми повозки везли тела русских пленных через городок в братскую могилу на городском кладбище. Когда места в этой братской могиле стало не хватать для большого количества умерших, ШТАЛАГ получил от местной общины разрешение использовать площади в районе Фишбахгрунда.

               Наряду с инфекционными заболеваниями - такими, как тиф - причиной массовой смертности было ещё и истощение.

               Французский военнопленный Луи Пишеро (Luis Pichereau) вспоминает: «Каждый день от истощения и различных заболеваний умирало до 40 русских. Русских военнопленных также ежедневно расстреливали».

               Очевидец Алоиз Штадлер описывает катастрофическую ситуацию с питанием советских военнопленных: «Часто русские вынуждены были есть траву и червей», - и: «Русских пленных также ежедневно расстреливали».7 Когда русские военнопленные покидали лагерь для работ за его пределами, голод заставлял их выкапывать корни растений и есть их. [8].

               Зальцбургский журналист Франц Янишек, которому во время войны довелось часто ездить по железнодорожному маршруту между Шварцахом и Зальцбургом, вспоминает:

- ... С прибытием в Санкт-Иоганн для военнопленных начиналась настоящая трагедия: изнывающие от жажды, испепелённые душевно они с трудом тащились к уже ставшей ледяной воде реки Зальцах и пили её. Следствием этого была эпидемия дизентерии с бесчисленными мёртвыми, которых закапывали в братской могиле без регистрации...

               Списки прибывших были сделаны уже позже; из них следовало, что в лагере Санкт-Иоганна в Понгау более 3700 несчастных умерли буквально от истощения. Имеющий глаза, чтобы видеть - причём именно в тот момент, когда поезд проезжал мимо этого лагеря - не мог не заметить, что за забором не было ни одной травинки …

               Русские военнопленные были полностью беззащитны перед разразившейся зимой 1941/42 годов. В северном лагере у русских были худшие условия содержания, чем у представителей других национальностей. Они не получали ни почты, ни посылок от Красного Креста, с помощью которых пленные из других стран могли хоть как-то улучшить свой рацион. Одновременно и по этим же причинам массовая гибель имела место и в других лагерях Немецкого Рейха. Только лишь с конца октября 1944 года условия содержания русских заключенных стали такими же, как и у пленных из других стран.

               Причиной этому были не столько гуманистические соображения, сколько растущий дефицит рабочей силы, требующий широкого использования русских военнопленных. Из-за потерь на фронтах дефицит рабочей силы не мог быть восполнен возвращающимися демобилизованными немецкими солдатами.

               (Давайте, однако, также вспомним, где на момент конца октября 1944 года находилась неудержимо наступающая Советская Армия - 29 октября 1944 года началась Будапештская операция войск 2-го Украинского фронта - и спросим себя, а только ли растущий дефицит рабочей являлся силы единственной причиной улучшения содержания советских военнопленных в нацистских лагерях? - Прим. пер.)

Бывший советский военнопленный Дмитрий Борисович Ломоносов вспоминает:

- В таких лагерях, где жестоко истязали советских военнопленных, где тысячи из них умирали от голода, ран и болезней, заключенные из других стран пили пиво, занимались художественной самодеятельностью и не голодали. Иногда такое соседство разделялось только колючей проволокой. Наблюдая жизнь товарищей по несчастью из стран-союзников, мы невольно задавали себе только один вопрос: «Почему?». 

Истоки политики уничтожения, направленной против русских пленных. Если искать объяснение «особому обращению» с советскими пленными, то найти их можно, в первую очередь, в национал-социалистической расовой идеологии. По представлениям этой идеологии существовала иерархия более и менее полноценных народов. 

              Для этого была выработана даже хитроумная шкала ценности. На вершину этой иерархии военнопленных были помещены британцы, позже к ним присоединили также американцев. Гитлер долгое время видел в них своих «естественных» союзников. Кроме того, много немецких солдат находилось в британских и американских руках. Менее ценную группу представляли собой французы и бельгийцы, ступенью ниже помещались греки и сербы. До поступления советских пленных поляки были на самой нижней ступени этой иерархии. Интернированным итальянским военным также отказывали в проверках Международным комитетом Красного Креста (МККК) и комиссями государств-посредников. Но настоящими лагерями смерти стали ШТАЛАГи для советских солдат. Украинцам же, однако, предоставлялись определенные льготы.

              (В войне все средства хороши и не бывает мелочей: вот и советских солдат, разделяли, стараясь взрастить чувства национальной розни и ненависти даже за колючей проволокой лагерной ограды. - Прим. пер.).

Постепенная потеря человеческого облика. В течение многих лет националистически-расовые лозунги нацистов распространялись механизмом их пропаганды. Следствием этого было размывание, опускание психологического барьера у населения и у солдат в смысле их отношения к так называемым «унтерменшам» (недолюдям).

               Историк Кристиан Штрайт в своей новаторской работе «Они нам не товарищи...» констатирует: «Советские военнопленные были наряду с евреями той группой жертв, которая претерпела в национал-социалистической Германии наихудшую судьбу». 

               От общего количества примерно в 5,7 млн. красноармейцев, которые были взяты в плен вермахтом во время Второй мировой войны, к концу войны в немецких лагерях находилось всего лишь 930000 человек. Историческая наука оценивает количество погибших примерно в 3,3 млн. человек (57,5%). Для сравнения: из 232000 британских и американских солдат в плену умерли «лишь» 8348 человек (3,5%). Похоронная статистика «Маркта Понгау» подтверждает эту драматическую картину:

Количество похороненных в Санкт-Иоганне военнопленных по государственной принадлежности: 

СССР - 3709;

Югославия - 51;

Франция - 15;

Остальные - 7.";

8. СПИСОК СОВЕТСКИХ СОЛДАТ, СЕРЖАНТОВ, ОФИЦЕРОВ, РАССТРЕЛЯННЫХ ФАШИСТСКИМИ СНАЙПЕРАМИ, ИЗ ШКОЛЫ СНАЙПЕРОВ, НА  УЧЕБНОМ СТРЕЛКОВОМ ПОЛИГОНЕ СС ПОД Г. ХЕБЕРТСХАУЗЕН, БАВАРИЯ, ГЕРМАНИЯ (МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ).

Капитан КОТИКОВСКАЯ МАРГАРИТА БОРИСОВНА (1919, Украинская ССР, Херсонская губерния, Елисаветградский уезд, г. Первомайск - 15.02.2011, ФРГ, Бавария, г. Мюнхен), еврейка. Военный следователь Военной прокуратуры 21 стрелковой дивизии войск НКВД. ЛИЧНАЯ СТРАНИЦА на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/kotikovskaya-margarita-borisovna

СПИСОК МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ.

Презентационный ролик.
Документальные и научно-популярные фильмы.
http://www.davidoffp...=catalog&pid=21
«СПИСОК МАРГАРИТЫ» - телевизионный документальный фильм – 40 мин., 2008 г.
              Фильм рассказывает о безымянных могилах советских военнопленных расстрелянных фашистскими снайперами в годы войны на территории Германии. Школа снайперов под Хеберцхаузеном, Бавария.
              В фашистской школе снайперов СС отрабатывали свою меткость те, кто отправлялся на Восточный фронт. Высокую эффективность обеспечивала особенная организация учебного процесса - живые мишени. Военнопленные с Восточного фронта сначала поступали в ближайший концлагерь Дахау, а потом их привозили на стрельбище. «В учебных целях» здесь были расстреляны тысячи. Тела хоронили рядом. Расстрелянные советские солдаты и офицеры не имели имен и фамилий.
               После войны братская могила на стрельбище была забыта на 50 лет.
Но в 1995-м история с фашистскими учебными расстрелами открылась заново. Поле под Хеберцхаузеном стало знаменито на всю Германию - благодаря усилиям Маргариты Борисовны Котиковской.
И ее многолетний труд все-таки даром не пропал. Памятник со списком был поставлен правительством Германии на бывшем стрельбище фашистской школы снайперов, списком из русских фамилий - списком Маргариты.
Сама Котиковская, по иронии судьбы, была увековечена еще при жизни в знаменитом памятнике скульптора Аникушина на Пискаревском кладбище в Санкт-Петербурге «900 дней, 900 ночей».

ПРОСМОТРЕТЬ ВИДЕОФИЛЬМ 
http://www.intv.ru/v...?film_id=130481
Название: Список Маргариты
Категория: Жанровое видео
Жанр: Документальный, Отечественный
Год: 2008
Теги: документальный
Описание:
Выпущено: Россия
Режиссер: Майя Данилевская

Ушла из жизни Маргарита Котиковская, посвятившая свою жизнь розыску и увековечению памяти неизвестных жертв германского фашизма
15 Февраля 2011 г. 15:10
            В Мюнхене на 92- м году жизни скончалась Маргарита Борисовна Котиковская - ветеран и инвалид Великой Отечественной войны, полковник милиции в отставке, говорится в сообщении Международного комитета гражданской дипломатии, Международного фонда гуманитарных инициатив, Германо-Российского Центра гражданской дипломатии в Берлине.
          Находясь в последние годы в Германии, она сумела установить имена сотен советских солдат и офицеров, замученных, расстрелянных в Дахау и других лагерях смерти. Благодаря собранным ею документам родственники многих погибших воинов перестали терзаться неведением о судьбе своих близких, узнали о местах их последнего успокоения, а ныне живущие и будущие поколения получили новое предупреждение об угрозе фашизма, которая отнюдь не ушла в прошлое.
          Долгие годы установлением имен расстрелянных в Дахау советских военнопленных занималась Котиковская Маргарита Борисовна. Благодаря её стараниям были установлены сотни фамилий, записанных на мемориале. О её поиске был снят фильм по заказу телеканала "Звезда" - "Список Маргариты".
Неоднократно эти списки передавались ею в разные организации. Но с 1995 года мне неизвестен ни один факт публикации этих списков в России.
Список советских солдат и офицеров, отправленных в лагерь СС Дахау с октября 1941 по апрель 1942, найденных по записям в немецкой учётной документации на советских военнопленных, Книгам Памяти и списку Бродского Е. А. 
http://samlib.ru/c/c...kldahau41.shtml

Мемориал Хебертсхаузен

DSC_0216.JPG   100,37К   1 скачиваний    20150903_144302.jpg   721К   1 скачиваний   20150903_144837.jpg   190,74К   0 скачиваний  

 DSC_0222.JPG   85,43К   0 скачиваний    DSC_0239.JPG   117,72К   0 скачиваний    DSC_0251.JPG   120,77К   0 скачиваний

DSC_0233.JPG   197,52К   0 скачиваний    DSC_0234.JPG   156,84К   0 скачиваний  

DSC_0240.JPG   178,86К   0 скачиваний 

Судьбы советских военнопленных в концентрационном лагере Дахау. 

                В статье предлагается реконструкция отдельных событий и процессов в период с 1941 по 1945 гг., позволяющих восстановить общую картину судеб советских военнопленных в концлагере Дахау. Излагается исторический контекст, предопределивший попадание советских военнопленных в Дахау. Дается описание специфических условий, в которых пришлось оказаться советским узникам. Особое место уделяется массовым расстрельным процессам, проходившим как на территории самого Дахау, так и на полигоне Хебертсхаузен. В статье названы некоторые имена погибших советских солдат и офицеров, а также кратко изложены обстоятельства их пребывания в концлагере. Упоминаются значимые имена и события, связанные с трагической страницей истории немецких концлагерей, а также кратко освещаются основные результаты современных археологических исследований на территории Хебертсхаузена. 

                Предлагаемый текст адресован, прежде всего, русскому читателю, то есть тому, для кого Россия и ее история (быть может не только и не столько в географическом, сколько в духовном измерении) – это история родной страны. Статья основана на работах современных немецких исследователей, а также на архивных материалах Второй мировой войны. Она представляет собой попытку артикулировать на русском языке некоторые факты, имена, даты и обстоятельства, необходимые для осознания масштаба страданий и смертей, выпавших на долю множества советских людей, которые попали в плен и были распределены в немецкие концлагеря. Внимание уделяется, прежде всего, судьбе советских военнопленных, заключенных в концентрационном лагере Дахау. Необходимо отметить, что статья носит обзорный характер, в связи с чем в ней отсутствует детальный и последовательный разбор всех известных на настоящий момент фактов и обстоятельств, связанных с пребыванием и казнями советских узников Дахау. Таким образом, целью предлагаемого текста является реконструкция общей картины происходившего с советскими пленными в Дахау. Последовательность изложения строится следующим образом: сначала читателю предлагается вникнуть в ход событий, который предопределил попадание советских военнопленных в концлагерь Дахау. Затем речь пойдет о специфике условий, в которых пришлось оказаться советским узникам (это, прежде всего, создание особого сектора на территории лагеря). Особое место уделяется массовым расстрельным процессам, проходившим как на территории самого Дахау, так и на полигоне Хебертсхаузен. В статье будут названы некоторые имена погибших советских солдат и офицеров, а также кратко изложены обстоятельства их пребывания в концлагере. Упоминаются значимые имена и события, связанные с трагической страницей истории немецких концлагерей, а также приводятся результаты современных археологических исследований на территории Хебертсхаузена. 

                 Для того, чтобы получить представление о том, каким образом проходили массовые убийства военнопленных, следует, прежде всего, кратко обрисовать ситуацию с отбором пленных, подлежащих обязательному уничтожению (так называемых «опасных» военнопленных). Среди них подавляющим большинством были советские люди. В июле 1941 г. на территории Германии была введена новая редакция так называемого «приказа о комиссарах». После этого службы безопасности совместно с вермахтом изолировали «опасных» военнопленных в особые места для последующей ликвидации. К группе «опасных» относились офицеры, активисты компартии, комиссары Красной Армии, интеллигенты, евреи и представители государственной и экономической элиты. Ввиду размытого определения данной группы, сортировка «опасных» осуществлялась, как правило, по произволу карателей. Поскольку приказ предполагал заполнить определенный количественный лимит, то зачастую в этот отбор попадали совершенно случайные люди. Основанием для обвинения были также доносы, которые оперативные группы под давлением вытягивали из тех же пленных. 

                Так уже 15 ноября 1941 г. оберштурмфюрер СС, ответственный за исполнение данного приказа в мюнхенском гестапо Мартин Шермер докладывал, что проверке подверглось 3088 советских военнопленных, находящихся в VIII военном округе (Мюнхен). Из них в качестве «обязательно изолируемых» значилось 410 человек, среди которых 145 – «фанатичные коммунисты», 85 – «подстрекатели и воры», 69 – «интеллигенты», 47 – «неизлечимо больные», 35 – «беглецы», 25 – «евреи» и трое «активистов и офицеров». Отсюда видно, что отсутствовали четкие критерии для отбора, а также что СС и вермахт стремились уничтожать не только политических противников, но и просто избавляться от тяжелобольных, которые были не в состоянии работать. 

                 Отбор «опасных» из числа советских военнопленных, изолированных и впоследствии убитых в концентрационном лагере Дахау, производился в военных округах V (Штутгарт), VII (Мюнхен) и XIII (Нюрнберг). Вместе с пленными из лагеря для офицеров Хаммельбург (1100 человек) в лагерь Дахау для расстрела были отправлены 2000 человек из лагерей для рядового состава Хаммельбург и Нюрнберг-Лангвассер. Осенью 1941 г. в Дахау были также переданы несколько сот человек из V военного округа и 267 человек из шталага VIIA (Мосбург). 

                Этапирование пленных проходило в ужасных условиях. Во время дачи показаний бывший работник нюрнбергского гестапо Пауль Олер рассказывал, что пленных офицеров связывали по двое железной цепью, а транспортировка в неотапливаемых вагонах длилась от 12 до 18 часов. Состояние здоровья у этапируемых было критическим. Это даже вызывало опасения у начальников: «Коменданты концлагерей жалуются на то, что примерно от 5 до 10 процентов приговоренных к казни русских прибывают в лагеря мертвыми или полумертвыми. Создается впечатление, что таким образом шталаги избавляются от таких заключенных… Невозможно избежать того, что население обращает на это внимание». 

                Первая партия заключенных (около 20-25 человек) была доставлена в Дахау 3 сентября 1941 г. из офлага Хаммельбург. Затем в Дахау прибывало порядка 70 заключенных примерно каждые две недели. Часто отряды СС расстреливали их сразу же после прибытия (бóльшая часть пленных погибла именно так). Оперативные группы организовывали транспортировку на товарных поездах или грузовых автомобилях. Солдаты вермахта этапировали пленных до вокзалов, где их сменяли работники гестапо, сопровождавшие заключенных в поездах. Затем в Дахау приговоренных офицеров и солдат забирал специальный отряд. 

                В сентябре 1941 г. расстрелы производились во дворе тюрьмы – основном месте пыток, наказаний и казней. Затем отряды СС казнили пленных в отгороженной зоне, на расположенном в двух километрах от лагеря полигоне Хебертсхаузен. С октября-ноября 1941 г. заключенных доставляли сначала, по всей видимости, в помывочное помещение, где начальник лагеря превентивного заключения Эгон Циль и староста лагеря Карл Капп проводили «сортировку». Отобранным для расстрела больным и слабосильным приказывали отойти в сторону и раздетыми залезать в грузовики. Их сразу же расстреливали в Хебертсхаузене. Бывший заключенный Антон Хофер, работавший на складе одежды, так вспоминал об этом: «Когда я был в помывочной…, там был Эгон Циль и около 30-35 русских, которых доставляли на грузовике. Они выходили из машины, и Эгон Циль отбирал кого-то из них. … Он говорил одним – «сюда», а другим – «туда»… Русские должны были голыми залезать в грузовик, а их одежду отдавали на дезинфекцию». Также можно привести воспоминания бывшего заключенного Дахау Альфреда Хюбша: «Было страшно, когда приговоренные к расстрелу русские… забирались в грузовик, чтобы ехать на полигон. Один мне улыбнулся. Через час грузовик вернулся с одеждой для дезинфекции. Потом приходили младшие командиры СС, участвующие в расстрелах, и развязно говорили о случившемся в служебном помещении». 

                Далее нужно рассказать о создании на территории концлагеря Дахау особого отдельного сектора, предназначенного для содержания советских военнопленных. Вскоре после переноса расстрелов на полигон Хебертсхаузен СС распорядилось огородить несколько бараков в лагере превентивного заключения, а на входе у территории повесить табличку с надписью «военнопленные». Затем там поставили три огороженных барака. Бывшие узники, однако, вспоминали уже после войны, что на этой территории были расположены блоки с 17 по 29, которые включали в себя не три, а семь бараков. В 17-ом бараке было помещение блочного персонала и небольшой лазарет. 

                Особый лагерный сектор просуществовал с октября-ноября 1941 по март 1942 гг. Несмотря на то, что бараки возводились максимально быстро, первые четыре недели они почему-то пустовали. Затем было ввезено около 420, а по другим данным от двух до трех тысяч человек. Степень наполненности данной лагерной зоны сильно колебалась за период ее существования. Тем не менее, можно утверждать, что там находилось не более 120-150 заключенных одновременно. Причиной тому служило то обстоятельство, что казни советских военнопленных из-за объема транспортировки проходили медленнее, чем было запланировано. Явно больных СС незамедлительно ликвидировало либо на полигоне, либо в санчасти. Остальные военнопленные из этой группы также были вскоре расстреляны в Хебертсхаузене, после того как в тюремной помывочной отделяли слабосильных от трудоспособных. 

                Необходимо отметить, что в этом лагерном секторе содержались военные, которых не сортировали ни в помывочном помещении, ни на месте расстрелов. Это были люди, которых сочли годными для выполнения тяжелых работ. Ввиду острой нехватки рабочих рук, 14 ноября 1941 г. рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер издал указ, обязывающий отбирать работоспособных военнопленных даже из числа тех, кто был приговорен к расстрелу, и отправлять их на принудительные работы в каменоломни. Тем не менее, этот указ не следует рассматривать как своего рода смягчающую меру. Намерение продолжать уничтожение своих противников в лице вражеских военнопленных стало очевидным на следующий же день после указа: Гиммлер дополнил его распоряжением, что советские пленные должны были непременно умирать от невыносимо тяжелой работы. После этого узники Дахау видели, как солдаты СС отделяли небольшие группы (от 5 до 20 человек) из числа смертников и вели их в сопровождении старосты лагеря Антона Карла в зону бараков 17-29. 

                Часть узников из числа военнопленных перевели в концлагерь Маутхаузен (современная Австрия). Возможно, это было связано с тем, что приказы Гиммлера предписывали тяжелые виды работ, которыми не мог обеспечить Дахау (например, здесь не было каменоломен). Дахау числился как лагерь первого уровня (LagerstufeI). Это означало, что его контингент должен был состоять из преступников с не столь значительной виной. Маутхаузен же занимал третий разряд в этой шкале, то есть его узники считались закоренелыми преступниками, не подлежащими исправлению. В связи с этим разными были условия и характер работ. Согласно показаниям бывшего старосты лагеря военнопленных в Дахау, 120 узников были отправлены в концлагерь Маутхаузен. Известно имя одного из них. Это лейтенант пехоты Иван Бурма 1914 г.р., попавший в плен в июле 1941 г. По всей вероятности в Дахау он попал в декабре 1941 г., а 17 февраля 1942 г. был депортирован в Маутхаузен (филиал Гузен). Затем 25 августа 1942 г. его перевели в основной лагерь, в котором он скончался 21 ноября 1942 г. от невыносимых бесчеловечных условий [6, Abt. 11. Personalkarte I von Iwan Burma]. 

               Существуют разные мнения о том, по какой причине был возведен особый сектор для военнопленных в Дахау. С точки зрения историка Райнхарта Отто, его сооружение было нужно исключительно для размещения рабочих русских (Arbeitsrussen). Существуют и другие мнения. Так, например, Габриела Хаммерман считает, что «Дахау выполнял функцию пересыльного лагеря для наказания политически неугодных и больных советских военнопленных», а также (хотя и в меньшей степени) функцию «карантинного лагеря и „поворотного круга“ для работоспособных». По ее мнению, создание отдельной зоны из вышеназванных семи бараков на территории Дахау преследовало две цели. Во-первых, это позволяло сохранять в тайне происходившие произвол и жестокость от прочих заключенных концлагеря. Во-вторых, при посещении партийных активистов, ведущих хозяйственников и представителей вермахта это служило маскировкой, внушающей веру в то, что с узниками обращаются в соответствии с международными правами человека. 

               Чрезвычайно высокая смертность в этом секторе свидетельствовала о том, что главным мотивом было идеологическое уничтожение, а также убийство нетрудоспособных пленных. Последнее было особым образом артикулировано в акции с кодовым словом «Особое распоряжение 14 f 13», согласно которой слабые и больные заключённые умерщвлялись. Для СС в то время рабочая сила военнопленных не представляла особого интереса, поэтому они продолжали систематически уничтожать советских узников. 

               Теперь обратимся к тому, как совершались первые казни во дворе лагерной тюрьмы в сентябре 1941 г. Первым делом всех узников выгоняли из хозяйственных построек, а тех, кто работал на территории лагеря превентивного заключения, заставляли покинуть рабочие места и уходить в свои бараки. При этом блоки со 2 по 12 занимать не разрешалось, поскольку оттуда были видны ворота и дорога к тюремному двору. Несмотря на это, узники видели, как солдаты карательного отряда в шлемах и с карабинами занимали позицию во дворе. За ними шли офицеры комендатуры, которые сначала заходили в проходное здание между территорией СС и зоной заключенных (так называемый «журхауз» (Jourhaus), на котором находилась пресловутая надпись «Arbeit macht frei»). Эту группу возглавлял, как правило, начальник лагеря превентивного заключения Эгон Циль. Затем во двор въезжал грузовик с советскими военнопленными. После этого узники лагеря в течение нескольких часов слышали выстрелы. По окончании казней заключенные находили на этом месте форму расстрелянных и окровавленную стену. Ввиду того, что постоянно растущее количество приговоренных не позволяло скрывать убийства, казни были перенесены уже спустя три недели на полигон Хебертсхаузен. 

               Накануне расстрела в Хебертсхаузене лагерное руководство приказывало изготовлять по 60-70 гробов с цинковым покрытием, а также расстрельные столбы и наручники. Перед каждым расстрелом раздавались защитные костюмы, перчатки, полотенца и фартуки «для тех, кто очищали полигон и убирали трупы». Оскар Хойзерман – узник, работавший в то время в прачечной Дахау, свидетельствовал после войны, что всякий раз перед казнями выходило распоряжение приготовить 10-15 котлов горячей воды, каждый из которых вмещал по 50 литров. Эти котлы доставлялись в Хебертсхаузен. Таким образом убийцы пытались смыть следы своих злодеяний на месте преступления, а также очистить собственную одежду от крови. Бывший капо со склада одежды, Антон Хофер, вспоминал о циничных высказываниях начальника СС в лагере: «Сегодня праздник стрелков» — так они называли расстрелы русских». 

               Командовал расстрелом комендант или его адъютант, а чаще всего начальники лагеря предварительного заключения. Они и члены комендатуры садились в машины и ехали на полигон. Их сопровождали лагерный врач, санитары, а также 8-10 часовых. 

                Будет уместным воспроизвести показания бывшего переводчика шталага Мосбург Йозефа Торы, данные им перед нюрнбергским полевым трибуналом в 1950 г. Эти показания являются одним из значимых свидетельств об убийствах на полигоне Хебертсхаузена, которые вполне коррелируют с другими рассказами бывших работников Дахау и офлага Хаммельбург. Тора сообщал, что он сопровождал этап советских военнопленных осенью 1941 г. из Мосбурга в Дахау и присутствовал на расстреле в Хебертсхаузене. По его словам, он выполнял распоряжение своего начальства из Мосбурга, которое с недоверием отнеслось к «сортировке» и желало больше узнать о судьбе «отобранных» советских пленных. По возвращении с задания Тора доложил обо всем офицеру контрразведки Мосбурга Хёрману, о чем последний незамедлительно сообщил начальнику военнопленных. Данные рассказы отчасти стали препятствовать передаче советских пленных в концлагерь Дахау. 

                Тора сообщал об устройстве пространства полигона. Здесь были расположены три земляных вала. Пространство между ними образовывало два коридора, которые служили линией расстрела. В конце коридоров стояли прочные деревянные стены, перед которыми был насыпан высокий слой песка. Грузовик въезжал задом в пространство коридора, и пленные спрыгивали на землю. После этого переводчик зачитывал по-русски имена приговоренных и приказ. По словам Торы, реакция осужденных была различной. Кто-то кричал и плакал, кто-то сохранял спокойствие. Некоторые кричали ему, как переводчику, с просьбой перевести, что они «противники большевизма и члены Русской Церкви. В доказательство они показывали мне у себя на груди русские кресты». Несмотря на все это, пленных заставляли снять одежду и становится в ряд по пять человек. Солдаты СС отводили их к стене и приковывали наручниками к столбам. Затем на расстоянии около 15 метров группа из 20 стрелков по команде давала залп. Как правило, казнимые все оседали вниз со столбов. Если кто-нибудь оставался на ногах, то руководитель группы подбегал к нему и делал контрольный выстрел в затылок. 

                После расстрела каждой партии пленных, солдаты отвязывали убитых и на тележке перевозили к стоящим у входа гробам. Здесь они сваливали трупы, а находящиеся рядом приговоренные видели, как их товарищей вывозят уже мертвыми. Тогда между ними поднималась суматоха и шум, которые быстро и жестоко пресекали солдаты прикладами автоматов. Тора сообщал также, что при этом некоторые СС-овцы издевались над пленными и даже мертвыми. Некоторые палачи входили в фанатичный раж и просили, чтобы их ставили для расстрела оставшихся групп. Другие, наоборот, выполняли приказ явно против воли, однако никто не осмеливался отказаться. Известен случай отказа только одного немецкого офицера из Дахау – Карла Миндерлейна. За это военный трибунал Мюнхена приговорил его к двум годам тюрьмы, из которых семь месяцев Миндерлейн отсидел в тюремной комендатуре Дахау, а затем был отправлен в составе штрафного батальона на восточный фронт. 

                После расстрелов солдаты и офицеры комендатуры возвращались в Дахау. Трупы отвозили в крематорий. Поначалу трупы сжигали сами работники СС, чтобы по возможности скрывать следы содеянного. С конца октября 1941 г. для сожжения стали выделять маленькую группу заключенных из евреев, которые содержались в строгой изоляции от остальных узников. 

                Один из чешских заключенных лагеря Карел Казак (Karel Kašák) в своих тайных дневниковых записях оставил следующее: «Действительно, в последние недели были расстреляны советские офицеры (советские политкомиссары). В течение двух дней, а именно с 8 по 11 сентября 1941 г. было расстреляно 82 из них. Когда заключенные, которые работали в крематории, спросили Эгона Циля, как им похоронить пепел этих несчастных, он велел, чтобы «мусор этих большевистских свиней» куда-нибудь вышвырнули». 

                Одежда расстрелянных сдавалась в дезинфекцию, а затем в прачечную, где ее починяли после стирки. После этого она поступала на склад одежды и выдавалась новоприбывшим заключенным. Состояние одежды позволяло работникам дезинфекции и прачечной воспроизвести события, происходившие в двух километрах от лагеря. При хорошем ветре со стороны Хебертсхаузена в Дахау также можно было услышать выстрелы, звучавшие на протяжении нескольких часов. Картину и масштаб расстрельных акций понимали также узники, которые делали уборку в помещениях бригады СС. Они регулярно находили в комнатах окровавленные перчатки и одежду палачей. Кроме того, окончательно убедиться в этом помогли рассказы заключенных, трудившихся в автопарке: поверхность кузова грузовика предоставляла очевидные кровавые свидетельства. Таким образом, первичные смутные догадки переросли в уверенность, что рядом с лагерем проходят массовые казни. 

                Расстрельная команда после казней получала по вечерам поощрения в виде шнапса, пива и сигарет. Помимо этого им выдавались наградные кресты «за военные заслуги» второй степени. Они имели право на дополнительный четырехнедельный отпуск. Врач лагеря выписывал для них направления на лечение с диагнозом «нервное истощение», и члены комендатуры ездили на курорты. При этом им запрещалось брать с собой членов семьи, по всей видимости, для того, чтобы отдых превращался в своего рода корпоративную акцию, способствующую сплочению команды, что также помогало снять личную ответственность за содеянные преступления. 

               Число убитых советских военнопленных в Дахау в период с сентября 1941 г. по июнь 1942 г. составляет от 4300 до 4500 человек. Данные числа основаны на расчетах Альфреда Карла, бывшего заключенного, который работал в цеху дезинфекции и вел учет одежды расстрелянных. Остались незафиксированными даты расстрелов, поскольку в главном отделе безопасности распорядились не регистрировать советских военнопленных в картотеке концлагерей, а отмечать лишь номера их опознавательных знаков. Тем не менее, имена погибших могут быть восстановлены, если обратиться к картотеке Немецкой справочной службы вермахта, которая после войны была передана в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (г. Подольск). С этими архивными документами проводил работу современный немецкий историк Райнхарт Отто. В ходе исследования были изучены персональные данные около 57 тысяч офицеров, тогда как работа над данными рядового состава, объем которых многократно превышает офицерский контингент, продолжается по настоящее время. По имеющимся на настоящий момент сведениям, средний возраст погибших составлял примерно 28 лет. Известно также, что в Хебертсхаузене расстреливали и женщин. 

                 Приведем одно из имен советских погибших, о котором рассказывают архивные документы Немецкой службы вермахта. Это лейтенант пехоты, бывший до призыва школьным учителем, Игнат Прохорович Бабич 1913 г.р., который попал в немецкий плен 12 июля 1941 г. Изначально его доставили в шталаг 325 на территории Польши, откуда он 14 марта 1942 г. попал в офлаг XIII Хаммельбург. Там в ходе «сортировки» Бабич был приговорен к расстрелу. 14 апреля этого же года его перевели в гестапо, а (предположительно) 18 апреля он был расстрелян СС-овцами на полигоне Хебертсхаузен. 

                После прекращения массовых расстрелов (июль 1942 г.) в 1943 и 1945 гг. в Дахау прибыло 1102 советских военнопленных. Это были заключенные, казнь которых была на время отложена, но которые попали в лагерь за попытки побега и сопротивления. Вопреки ожиданиям их не направили ни в штрафную бригаду, ни в бригаду внешнего лагеря, известные бесчеловечным отношением. Их распределили в рабочие бригады со сносными условиями – в санчасть, дезинфекцию, на кухню. Впрочем, десять человек были все же направлены на жестокие медицинские эксперименты. Сохранился отчет врача СС д-ра Зигмунда Рашера, оставленный 10 октября 1942 г. в записях комендатуры. Согласно этому отчету, советский военнопленный Николай Хонич был назначен 28 сентября 1942 г. для медицинских экспериментов. Самому Гиммлеру было гарантировано, что этот узник, выбранный в качестве подопытного, не останется в живых. Однако вопреки всем ожиданиям Хонич выдержал три опыта гипотермии, вследствие чего был помилован. 

                Известен также пример солдата, который прошел через многие немецкие концлагеря (в том числе Дахау) и дожил до своего освобождения. Это лейтенант пехоты Валентин Ребров 1920 г.р., бывший до войны студентом-геологом. Он попал в плен 25 июля 1942 г., после чего был определен в шталаг 338 в городе Кривой Рог (Украина). Затем его переводили в шталаг VIIA, в рабочие бригады Мюнхена, Мосбурга, Розенхайма и Зегмюля. 7 августа 1944 г. ему удалось бежать, но спустя неделю он был пойман и 15 августа в качестве «арестованного военнопленного» отправлен в Дахау. 20 апреля 1945 г. Реброва распределили в концлагерь «Терезинское гетто» на территории Чехии, а спустя несколько дней отправили в чешский городок Че́ске-Бу́деёвице, где 8 мая 1945 г. он был освобожден советскими войсками. 

                В списке заключенных Дахау значится много имен советских военнопленных, попавших в лагерь по большей части в 1944 г. в качестве арестованных. Арестованными считались те узники, которые были схвачены за попытки побега и сопротивления. В 1944 г. в Хебертсхаузене и в зоне крематория было расстреляно две большие группы советских военнопленных. Основанием для расстрела на этот раз был не приказ о зачистке «опасных» пленных, а обвинение в организации массового сопротивления. 

               17 февраля 1944 г. в Дахау был доставлен 31 советский беглый офицер. Это были организаторы акции группового сопротивления, в ходе которой им удалось совершить массовый побег. В Дахау им выдали униформу с опознавательным знаком беглого и заглавной буквой „R“ и распределили в штрафной блок. Вскоре Главное управление имперской безопасности приговорило их к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 22 февраля 1944 г. в Хебертсхаузене. Уже упоминавшийся выше чешский заключенный Карел Казак записал об этом событии следующее: «Как и при расстреле русских военнопленных год назад, сейчас так же приготовили все необходимое для смывания крови горячей водой. Заключенные, поставленные на эту работу, конечно, не знали, чьи дни были сочтены. Это стало известно лишь на следующий день, когда названные советские офицеры были вывезены и уже не вернулись». 

               Узниками и мучениками Дахау стали также организаторы «Братского содружества военнопленных». Данная подпольная группа сопротивления зародилась в марте 1943 г. в трудовом лагере для советских офицеров в Мюнхене-Гизинг (на Шванзеештрассе). Эта группа получила большое распространение по всей южной Германии и за ее пределами. Ее основной задачей было подорвать деятельность оборонной промышленности и бойкотировать дальнейшее ведение войны. Для этого Содружество стремилось установить тесные связи с немецкими антифашистами, а также противостать вербовке в Русскую освободительную армию генерала Власова, воевавшую на стороне Третьего рейха. Группа была вскоре разоблачена, а ее организаторы схвачены 18 мая 1943 г. в Гизинге и депортированы в штрафные бараки шталага VIIA Мосбург. Остальные члены группировки были арестованы после того, как гестапо заслала своих шпионов в ее ряды. Участники организации были доставлены в Дахау (первая группа уже в августе 1943 г., а остальные в феврале 1944 г.) и помещены в изолированные блоки. 

                Руководителей Содружества доставили в мюнхенское гестапо 29 марта 1944 г., где их подвергли жестоким пыткам. Затем в тяжелом состоянии некоторые из них были возвращены в Дахау. Но и там не прекращались допросы и истязания. Расследование дела Содружества сопротивления длилось до конца августа 1944 г. 

                4 сентября 1944 г. 92 офицера из советского сопротивления были выведены на плац в Дахау. Площадь оцепили автоматчики. Группу отвели к крематорию, где унтерштурмфюрер Гейт зачитал им смертный приговор Имперского управления СС. Затем приговоренным приказали раздеться и встать на колени спиной к стрелкам. Казнь была произведена выстрелом в затылок. В этот день были казнены 90 офицеров, а на следующий день оставшиеся два. 

                Одним из этих двух офицеров был главный организатор Содружества военнопленных Михаил Ильич Зингер, родившийся 19 февраля 1886 г. Он и остальные пленные, состоявшие во главе подпольной группы сопротивления, были схвачены 18 мая 1943 г. и отправлены в шталаг Мосбург. В помещениях, куда их определили, не было кроватей, так что приходилось спать на голом полу. Заключенных мучили голодом. Зингер и еще несколько членов группы были доставлены в Дахау 20 августа 1943 г. Здесь в течение многих месяцев проходили допросы и пытки – узников пытались сломить, не давая спать, мучая ярким светом прожектора, помещая в стоячие камеры. Михаил Зингер и его товарищ были расстреляны 5 сентября 1944 г.  

                В 2001 г. российское дипломатическое представительство выразило желание поставить на территории бывшего концлагеря Дахау памятник жертвам нацистского террора. В связи с этим Региональное ведомство политического образования (Landeszentrale für Politische Bildung) распорядилось провести археологические раскопки на месте бывшего расстрельного полигона. Целью раскопок было определить точное место происходивших казней, а также получить дополнительную информацию о ходе расстрелов. Кроме того, это было дополнительной мерой проверки уже имеющихся сведений, основанных только на документах, фотографиях и свидетельствах очевидцев. Группе исследователей удалось точно определить место происходившего. Перед бетонной постройкой в конце расстрельной полосы обнаружили остатки дощатой стены, служившей пулеулавливателем. Были найдены держатели для расстрельных столбов, выкопано много тысяч пуль от различных типов огнестрельного оружия. Кроме того, были обнаружены и стальные наручники, которыми приговоренных приковывали к столбам. Археологи натолкнулись также на фрагменты черепов и челюстей, что свидетельствует о страшной жестокости, с которой СС-овцы проводили казни. 

                Обобщая вышеизложенное, можно констатировать, что прикосновение к свидетельствам происходившего на территории Дахау потрясает масштабностью ужасных массовых расстрелов и планомерным уничтожением безвинных людей. Следует признать, что демонические нацистские устремления достигали своей особой жестокости, когда речь шла именно о советских людях – главных поборниках фашизма в XX в. Эта особая миссия русского народа – противостать мировому злу и победить его – обязывает потомков чтить память своих героев и мучеников. При этом необходимо помнить, что понятие «русский народ» в данном контексте вовсе не сводится к этнической группе восточных славян. Следует видеть в этом названии историческое лицо многонационального народа, единство которого основано на общих духовных ценностях. И этими ценностями, была, конечно, не коммунистическая идеология (вспомним, например, о нательных православных крестах, которые были на груди приговоренных). Этой ценностью была – пусть часто и на бессознательном уровне – евангельская максима жертвенной любви. Таким образом, сегодня наш долг – помнить о бесчисленных жертвах и страданиях на этом месте. На территории бывшего концлагеря в наши дни построены молитвенные места поминовения погибших в Дахау. Среди них – русская церковь Воскресения Христова, в которой совершается молитва за убиенных и пострадавших соотечественников. Память о них обязывает также продолжить работу по восстановлению их имен и личных судеб, чтобы их страдания укрепили духовные связи народа и не дали больше мировому злу возможности возрождения.". 9.05.2015 г. А. В. Лаврентьев http://voskresenie.d...nzlager-dachau/ ";

9. “Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!” Юлиус Фучик (23.02.1903 - 8.09.1943), чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии. Находясь в нацистской тюрьме, написал книгу «Репортаж с петлёй на шее» (“ВИКИПЕДИЯ”: http://surl.li/hzows ).