Из его воспоминаний: Его призвали в армию из с.Сторо-Высокое Гомельской области Белоруссия 13 июля 1941 года, когда уже почти месяц шла война. В г. Ельск Белоруссия из призывников сформировали взводы, роты и отправили маршем, пешком т.е. из Ельска в г. Тамбов в день проходили по 20-25 км. В Общем шли до г. Тамбова целый месяц. В ст. Грязи Тамбовской определили в воинскую часть и потом в минометный учебный батальон младшего комсостава, где я проучился 3 месяца и получил звание сержанта и был назначен в военный батальон командиром 82 мм. минометного взвода.

По заданию первое время наш батальон работал на укреплении г. Воронеж. В октябре 1941 говорили, что наш батальон пойдет на Москву. Но нас несколько человек перевели в другой батальон, меня сержанта назначили командиром взвода и отвезли опять в г. Тамбов. Вначале мы убирали урожай в колхозах, затем нас отправили в г. Курск. В Курске привезли на железнодорожный вокзал. который ужебыл разбит бомбами-это вызывало боль, тревогу и зло на фашистов. Затем нас направили в 165 артелерийский запасной полк это примерно в феврале 1942 года. Меня определили командиром отделения в маршевую роту № 100. Затем мы участвовали в боях за освобождение ст. Зуево, д. Кисели, В.Бишкинь и п. Алексеевка. Особенно запомнился бой за ст. Зуево и пос. В. Бишкинь. Мы форсировали речку Северный Донец. Переправлялись ночью на резиновых лодках по тросу. К сожалению одна лодка опрокинулась, немцы нас засекли и открыли трассирующий огонь из пулеметов. С боем и небольшими потерями нам удалось переправиться и перейдти в наступление. но наше наступление не имело успеха, т.к. враг по численности превосходил нас.

После небольшой передышки и пополнения наш батальон снова пошел в наступление. 28 апреля 1942 года при наступлени на пос. Алексеевка я был тяжело ранен в правую половину лица, с повреждением верхней челюсти. Меня командир батальона лейтенант Купцов перевязал, но кровь не останавливалась и я терял много крови. Лейтенант приказал мне идти до поселка, от потери крови я ослаб и увидев проходящую машину попроси меня довести. Машина везла снаряды, затем я не доехав до поселка слез с машины. Через некоторое время я услышал, что в эту машину попал немецкий снаряд и так как она везла снаряды, то и разлетелась от взрыва на мелкие части. Так я чудом остался жив.

Я был очень слаб от потери крови, т.к. кровь не останавливалась меня привезли на подводе в хату на окраине поселка. Меня там опять перевязали, но кровь через повязку била струей. Была пересрелка, вечером она прекратилась, я уже совсем ослаб от потери крови. Меня переложили на кровать и я уснул, утром не мог встать т.к. не мог оторвать шинель от кровати т.к. она приклеилась от засохшей крови. Но кое как встал сделал несколько шагов и упал на пол. Врача не было помощь оказать не кому было. На третий день боев меня на носилках отправили в ближайший медпункт. Но самое страшное, что наш батальон попал в окруженгие и выйдти из него не было возможности.

Затем в дом где я лежал раненый на носилках врываются немцы, дают очередь из автомата. Затем двоем нашим солдатам немцы приказали взять меня под руки в вести в колонну пленных. В д. Яковенково нас разместили в читом поле на ночлег. Есть я не мог, т.к. рот не открывался, там были пленные врачи они меня осмотрели, сказали разбита челюсть нужна операция, оказали кое какую помощь, сказали можно есть вставляя деревфнный клинок в рот, но только жидкую пищу. Я еле двигался от бессилия, пил в основном воду сахаром разводил, в вещмешке было немного сахара. Затем нас отправили в Германию в Восточную Пруссию в концлагерь Алинштейн. Лагерь был интернациональным там были итальянцы, бельгийцы, голландцы, французы и русские. Особенно жестоко обращались с русскими пленными и смертность среди русских была очень большая. Кормили плохо 100-200 гр хлеба в день и 4-5 картофелен. Рана подсохла, но гноилась медпомощь не оказывали. Я находился в санитарном "тифозном" барраке и немцы боялись к нам заходить, пищу передавали нам через окно. С трудом двигались, но нас кто мог ходить отправляли на работу. Рана заживала плохо и не всегда мог ходить на работу и немцам не было смысла содержать нас, поэтому немцы распределили нас по группам как смертников для уничтожения в газовых камерах. Но нас освободили союзники - англичане. Затем нас передали Советским войскам, где была соответствующая проверка до декабря 1945 года. Ничего порочащего меня не нашли и мне разрешили ехать на родину. Так я почти 2,5 года провел в плену.