НАШЕ ОРУЖИЕ — МИЛОСЕРДИЕ
Великую Отечественную войну я начал старшим врачом 701-го стрелкового полка 142-й стрелковой Краснознаменной дивизии. Штаб и санитарная часть полка размещались на станции Элисенваара, неподалеку от Государственной границы с Финляндией.
В начале сентября 1941 года после двухмесячных боев финские войска, наступавшие на Карельском перешейке, были остановлены. 142-я дивизия оборонялась на правом фланге 23-й армии.
Около девяти часов вечера 12 сентября командиры подразделений и начальники служб были вызваны в штаб полка. Стояли мы в лесу, на южном берегу озера Сиркоярви. Было очень темно.
Всем нам объявили приказ подготовить свои подразделения для погрузки в автомашины в 12 часов ночи. Я был удивлен такому распоряжению. До погрузки оставалось менее трех часов. Автомашин, что¬бы поднять весь полк одновременно, не было, сплошная темень, ничего не видно. Но приказ есть приказ! Он обсуждению не подлежит. Я собрал весь коллектив полкового медпункта, объявил полученное распоряжение. Мы быстро собрали все свое имущество и были готовы к погрузке. К нашему удивлению, ровно в 12 часов ночи подъезжают колонны порожних авто¬машин. Мы быстро уложили все имущество, распределили личный состав по машинам. То же было и в других подразделениях. И автоколонна взяла курс на Ленинград.
В город мы прибыли утром 13 сентября — уже было светло. А конечный наш пункт полкового медпункта — деревня Лигово на западной окраине Ленинграда.
Медицинский пункт вначале расположился в дубовой роще, метрах в трехстах от развилки Приморского и Таллинского шоссе. Но через один-два дня мы переместились в старинный, толстостенный особняк, расположенный на пригорке у южного края дубовой рощи. В этом доме и принимали раненых в течение полутора месяцев до того момента, когда полк был переброшен за Ладогу и далее под Тихвин. Дом стал хорошим укреплением при артобстрелах. А они были довольно частыми. Было несколько прямых попаданий в стены дома, но снаряды ударялись в стены ниж¬него этажа, оставляя после себя вмятины.
Бои были жестокие, шел поток раненых. Линия фронта проходила недалеко. Трудность нашей работы заключалась и в том, что наш дом и площадка вокруг него, по-видимому, просматривались врагом. Особенно было трудно вывозить раненых в город. Шум от работающего мотора автомашин был слышен противнику, и начинался артобстрел. Нужны были точный рас¬чет, быстрота действий. Этим отличались наши работники. Поэтому погрузку раненых в автомашины про¬водили за домом. Когда все было готово, включался двигатель, и автомашина, нагруженная ранеными, насколько возможно быстро выезжала из-за дома на дорогу и мчалась по ней в город. Неоднократно машины, везущие раненых, подвергались обстрелу, пока они добирались до Автова.
Я не знаю, в какое соединение мы тогда входили, но только наш 701-й стрелковый полк был переименован в 305-й стрелковый полк. Позднее мы узнали, что с 22 сентября он вошел в состав 44-й стрелковой дивизии, которая была сформирована на базе 3-й гвардейской дивизии народного ополчения.
В конце 1941 года из 305-го стрелкового полка меня перевели ординатором операционного взвода 78-го отдельного медико-санитарного батальона 44-й стрелковой дивизии. Вся дальнейшая моя фронтовая жизнь до демобилизации из Советской Армии в октябре 1945 года связана с коллективом медицинских работников 78-го медсанбата. 44-я стрелковая дивизия, а с ней и мы, военврачи, прошли путь от Киришей до Курляндии, участвуя в освобождении городов Чудово, Дно, Порхов, Остров, Выра, Валга, Рига и др.
Боевая жизнь в медико-санитарном батальоне дивизии многим отличается от полкового медицинского пункта. Это был большой коллектив медицинских работников, выполнявший огромную и крайне важную работу по оказанию медицинской помощи раненым в непосредственной близости от места боев.
...В 1944 году наша дивизия участвовала в победоносном наступлении по освобождению Ленинградской, Новгородской, Псковской областей и Советской Прибалтики.
В нашей памяти навсегда запечатлелись злодеяния немецко-фашистских оккупантов. Столкнулись мы и с фашистским «новым порядком», который пытались насаждать захватчики на советской земле, познакомились с последствиями вражеской пропаганды по запугиванию населения.
Помню, что мы увидели 24 февраля 1944 года в только что освобожденном нашими частями городе Дно. На всех улицах полыхало пламя пожаров. Злобствующие гитлеровцы, отступая, подожгли город. Осталось два здания, неподожженных и неразрушенных. Это была церковь и недалеко от нее больница. Медсанбат разместили в больнице. Больница пустая, больных нет, все разбросано. Кроватей и постелей тоже нет. Но много валялось бумаг. Особенно одна бумажка врезалась мне в память. На русском языке была напечатана такса, расценка — указано, сколько стоит посещение больного врачом на дому, прием в поликлинике, один день в больнице. Такая бумага меня крайне удивила. Ведь мы, советские врачи, воспитаны так, что у нас бес¬платная медицинская помощь, и чтение увиденного мною «прейскуранта» просто ошеломило. Очень жалею, что не сохранил эту бумажку, как вещественное доказательство «правления» фашистов на временно оккупированной советской земле.
Хочу рассказать еще об одном случае. В августе 1944 года в Эстонской ССР медсанбат переехал в один из хуторов. Семья, в том числе и ее хозяин, мужчина средних лет, осталась дома. У хозяина сильно нарывала рука. Он нуждался в медицинской помощи, но к нам обращаться боялся, потому что до нашего прихода он наслышался таких страстей от немцев про «зверства» большевиков, что страх у него был большой. Но болезнь прогрессировала, боли усиливались, и они вынудили обратиться больного к нам за помощью. Мне до сего времени помнится удивленное выражение его лица. Он сам себе не верил. Как же так! Он только что слышал о «зверствах» и о том, что у нас нет бинтов, ваты, будто бы перевязываем мы раненых рваными тряпками, а вместо ваты собираем в лесах мох и накладываем его на раны. Больному сделали перевязку нашими марлевыми бинтами, чему он был очень удивлен.
Медицинские работники внесли свой достойный вклад в разгром фашизма, в победу. Медицинская помощь раненым, несмотря на всю сложность и трудность, поставлена была хорошо. Об этом говорят итоги. 72 процента раненых были возвращены в строй. Такого успеха не имела ни одна армия в мире и русская армия в прошлые войны. В этом есть и заслуги медиков 78-го отдельного медико-санитарного батальона 44-й стрелковой Чудовской Краснознаменной дивизии.
Все мы — врачи, медицинские сестры, фельдшеры, санинструкторы и санитары — были солдатами без оружия. Так назвал военных медиков известный ленинградский писатель Владимир Дягилев. В его военных повестях правдиво, с документальной достоверностью показан благородный самоотверженный труд медицинских работников в минувшей войне.