Из воспоминаний Пошлякова Александра Петровича: «В марте 1940 года, еще до войны, я поступил в Шадринское летное училище. Когда началась Великая Отечественная война, учились по сокращенной программе. В октябре 1941 г. закончили учебу на самолете ПО-2 пилотами 5-го класса. Так как техники не хватало, то всех нас направили в г. Вольск в авиатехническое училище, проучившись, я получил звание механика по самолетам. Потом было распределение по частям. Меня направили в 963 истребительный полк механиком в 1 эскадрилью, которая летала на английских истребителях «Хауккер-харрикен» и «Як-2». Летом 1942г., когда немцы устремились к Сталинграду, наша дивизия охраняла г. Саратов и перегоночный аэродром в Разбойщине (так называется местность, где стоял Степан Разин). Летом 1942 года немцы с пунктуальной точностью, всегда в 22.45 летели на Саратов и нас не забывали бомбить. Наши истребители поднимались в воздух, зенитные орудия стреляли, на наши головы со свистом падали осколки. Один раз при штурмовке аэродрома немецкими самолетами, нам с механиком Нургалеиным пришлось отбежать в сторону, где рядом проходила дорога. Я упал в ближнюю канаву, а он подальше - через дорогу в другую. Я остался жив, а его прямым попаданием разорвало на кусочки, ничего не осталось от него... бомбили точечно мелкими бомбами. Да таких случаев много бывало. К зиме 1942г. полк перебазировался в пос. Бекетовку, расположенный в Кировском районе Сталинграда. Там в ноябре немецкие самолеты совершали первые налеты на Сталинград с западного направления на небольшой высоте. В числе первых бомбардировке и пулеметному обстрелу подверглись СталГРЭС и Бекетовка. Там, будучи механиком, старался, чтобы самолет всегда был готов к вылету, труд механика каторжный, особенно зимой. В любой холод, когда гайки примерзали к пальцам, а руки к железу, надо было постараться не подвести своего командира в бою. Там я потерял много боевых товарищей и несколько командиров. Одного из них Качалова Леню сбили немцы, он погиб совсем молодой, защищая Сталинград. Много девушек работало в войну у нас оружейниками, мотористами. Одно время даже у меня на самолете работала девушка Настя. А Кочева Бориса, моего фронтового товарища, по недоразумению сбили свои же зенитчицы. Он поднялся в небо, когда немецкие самолеты появились в небе, а когда закончился налет - он пошел на посадку. Так как аэродром освещать было нельзя, то он включил инжектора у самолета. Девушки - зенитчицы посчитали его самолет за чужой и прямым попаданием повредили мотор. При посадке самолет носом врезался в окоп, у Бориса оказался сломан позвоночник и обе ноги. После госпиталя он заехал к нам в часть с костыльком. Вскоре от его семьи получили письмо, что Боря умер на 3-й день после приезда домой. После разгрома немцев под Сталинградом, меня, как специалиста, перевели в 944 полк той же 17 авиадивизии. Там прослужил до июля 1944 года, а после меня, как бывшего летчика направили на переподготовку в г.Пенза на курса повышения офицерского состава истребительной авиации. Занятия длились по 10 часов ежедневно, учили много, летали мало. Снова самолеты ПО-2, УТИ-4, ЛА-5, ЯК-7. После окончания войны я был направлен доучиваться в Одесское летное училище, которое успешно закончил в апреле 1946 года и был направлен в г. Чемкент в 344-й авиаполк, который в связи с сокращением армии был расформирован, а меня демобилизовали».