Дед считал себя счастливчиком - несколько раз смерть подходила совсем близко. В первый раз он чуть не погиб во время артиллерийского обстрела. Наши солдаты под непрерывные разрывы снарядов искали укрытие – кто где. Дед рассказывал, что хотел спрятаться в земле – в небольшой воронке от снаряда. Но его опередил, а точнее оттолкнул, другой солдат. Деду ничего не оставалось, как спрятаться за труп солдата, лежавшего недалеко от воронки - это его и спасло. А шальной снаряд угодил как раз в воронку, откуда деда вытолкнул другой солдат. Второй раз – когда вместе с пехотой дед зашел в деревню. Из двери одного из домов выскочил фашист – «один на один» дед столкнулся с ним лицом к лицу. Захватчик успел выстрелить первым, но лишь прострелил деду ягодицы. Дед рассказывал, что ранения он не почувствовал, но испугался, потому что по ногам «…. что-то потекло» и он подумал, что грешным делом …. В общем, все обошлось. Прицельный ответный выстрел спас деду жизнь. В третий раз - в 1943 году Перфилу из пулемета немец прострелил ноги и дед чуть не лишился обеих ног. Его комиссовали по состоянию здоровья - одна нога оказалась короче другой на 5 сантиметров. После войны на теле у деда остались многочисленные шрамы – следы пуль, которые могли лишить его жизни еще тогда – в войну. Я видел эти шрамы. В детстве я любил расспрашивать деда о войне. Но он, вспоминая о войне - мой строгий и суровый дед - не мог сдержать слез…. Рассказы о войне, где было тяжело и страшно, давались ему нелегко – не хотелось даже памятью возвращаться снова в тот ад.