СЕМЕНЕЦ Ю.Е. СТРОКИ, ОПАЛЕННЫЕ ВОЙНОЙ… Старая бумага упорно заворачивается по сгибам, продавленным вот уж семьдесят лет назад. Выцвели чернила, поблекла типографская краска на почтовых открытках. Письма с фронта до сих пор бережно хранят во многих семьях. У каждого треугольника своя история: счастливая или печальная. Бывало и так, что иногда весточка с фронта о том, что родной человек жив-здоров, приходила после страшного казенного конверта. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошибке. И ждали – годами, десятилетиями. Письма с фронтов Великой Отечественной войны – документы огромной силы. В пропахших порохом строках – дыхание войны, грубость суровых окопных будней, нежность солдатских сердец и вера в Победу… С началом военных действий миллионы людей оказались в действующей армии. Шла массовая эвакуация из прифронтовой полосы. Многие поменяли адреса, место жительства. Война разлучила тысячи семей. Вся надежда была на почту, которая помогала найти близких – в тылу и на фронте. Ежедневно уходили на фронт тысячи писем, открыток, газет и журналов. Не меньше шло писем с фронта – в разные города, поселки и села, туда, где были оставлены родные люди. Сегодня почти невозможно найти музей или архив, где бы не хранились письма фронтовиков и Эвенкийский архив не исключение, ведь история Второй мировой войны глазами ее участников – важный исторический источник. Подрезенко А.Е. (слева), г. Смоленск, 1942 годВ Байкитском архивохранилище МКУ «Эвенкийский архив» бережно и надежно хранятся письма с фронта Александра Подрезенко, Юрия Щеголева (оригиналы) и Николая Панкагир (копии), ушедших защищать Родину в годы Великой Отечественной войны с берегов Подкаменной Тунгуски. Письма-треугольники, прошедшие военную цензуру, написаны бесхитростным языком, в основном о том, что волновало солдат. Только вот читать эти строки сложно – ком застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы. Орфография всех писем сохранена (Ф.Р-54. Оп. 2. ДД. 49,50,89). Подрезенко Александр Евсеевич родился в 1918 году в д. Восточное Уярского района. Жил в Байкитском районе с 1938 года. Работал директором Полигусовской школы, затем заведующим отделом военно-физкультурного воспитания в Байкитском районе. Призван на фронт из Байкита в 1942 году. «Красноярский край, Эвенкийский нац. округ, Байкитский район, пос. Байкит, Коноваловой Лидии Александровне /2207 п/п часть 85 Подрезенко А.Е./» – на этот адрес слал свои весточки Александр жене и маленькому сыну. В каждом его обращении к жене чувствуется неподдельная любовь и тревога за близких. «13/XI-42 г. Здравствуйте, дорогие Лида и Эдик! Посылаю Вам горячий привет и желаю всего хорошего Вам в жизни. Сообщаю, что в Бессоновке находимся последние дни. На днях выезжаем на фронт. Кажется, едем за Москву на Северо-западный фронт. За это время ничего нового у нас нет. Учили все то же, что и раньше. Подготовились неплохо, думаю, что справимся со своими задачами. Первое время было очень трудно, а сейчас привыкли. Встретить придется еще не то, что было до сегодняшнего дня. Неважно у нас дело с питанием, только одни воспоминания да разговоры о том, что бы покушал. Праздник 7-го ноября провели п- воински. Сегодня дежурным по роте, так что и пишу ночью письмо это. Должность занимаю младшего командира, т.е. сержант. Из дому получил письмо от Тони, пишет, что перевела тебе 500 рублей денег. Я сознаю, что мало, если бы мне удалось самому это сделать, я бы перевел больше. Пока находимся в тылу, часто бывают перебои с продуктами в дороге, приходится кое-что покупать съестное. Все очень дорого, и денег нужно иметь много, но их нет. Лида, как только сообщу адрес с полевой почты, то пошли посылку. Спичек коробок 100, табаку, что-нибудь покушать, сахару или конфет. Когда-то сладкое не уважал, а теперь 220 грамм сахару на десять дней получишь и за один раз съедаешь. Но ничего, как-нибудь переживем эти трудные дни, лишь бы разбить гитлера. Пошел уже четвертый месяц, но от тебя ничего не получил и не знаю, как вы там живете. Скоро ли придется увидеться и посмотреть сына. Лида, будь добрая, пошли с Эдика фотокарточку. Напиши, что нового у него. Ведь теперь ему уже 8 месяцев. Пиши письма нашим. Я уже сбился со счету, сколько написал тебе, а от тебя ни одного не получил. Напиши все подробно. Из Бессоновки 4-го ноября давал тебе телеграмму, но ответа не получил. Завтра, видимо, выезжаем отсюда, так что если что писала на этот адрес, то бесполезно - письма не получу. Получи мой заем в РК ВКП (б) и лотерейные билеты. Я что-то не помню, платил я за них или нет. Пока. До свидания. Целую, дорогие. Саша Подрезенко. Привет всем учителям. 13.XI -42 года». «30/XI-1942 года, Клин. Здравствуйте, мои дорогие Лида и Эдочка! Сообщаю, Лида, что живем мы пока около Клина. Не знаю, долго или же нет мы здесь будем находиться. Живу на частной квартире, адреса у нас хотя и нет постоянного, но все же, Лида, пиши по этому адресу. Я договорился с хозяйкой, что если придут письма сюда, то она отправит их по тому адресу, где мы будем находиться. Поэтому, Лида, пиши. Опиши все подробно о Байките. Как растет Эдик. Вчера ходил в Клин на почту и дал тебе телеграмму. Совершенно никакого известия от тебя нет вот уже почти четыре месяца. Сейчас время свободное и пишу письма почти каждый день. Переписываюсь со своим братом Костей, он находится на Калининском фронте. Отсюда и то слышны орудийные раскаты, за десятки километров. Немецкие мерзавцы частично разрушили город. При отступлении отсюда массу машин и оружия бросили здесь, которое и до сих пор собирается. Особой загрузки сейчас нет, более-менее свободным бываю. Получаешь ли, Лида, письма от наших и пишешь ли им письма. По всей вероятности скоро мы должны уже, наконец, быть на фронте. Надоело так болтаться, лучше уж к одному чему определяться. Когда, Лида, получишь полевой адрес, пошли посылку, пошли то, что я просил тебя. Постарайся послать фотокарточку свою и Эдика. Здесь я заходил в фотографию, хотел сфотографироваться и послать Вам, но фотографии не работают все. Часто думаю о Вас и вообще о Севере. В нашей части почти все ребята с Севера. Из байкитских здесь только один Корень. Где остальные товарищи, с которыми ехал, не знаю. 18 ноября мы выехали из Пензы, там еще не было снегу, но было очень холодно. Здесь хотя и снег, но теплее гораздо. Сейчас как раз идет успешное наступление наших войск у Сталинграда. Все это радует и воодушевляет нас. Хреновина получилась у меня с партбилетом в Байките не получилось, а здесь личное партийное дело не можем получить, так как постоянного места жительства нет. Лида, пиши по такому адресу: Московская област,ь г.Клин, Першутино, дом № 43 Подрезенко А.Е. Пока, будьте здоровы, целую вас. Саша Подрезенко. Пишите. Целую Эдочку тысячи раз». «3/IV 1943 г. Здравствуй, моя дорогая Лида и сыночек Эдочка. Лида, нахожусь на фронте уже с месяц. Вначале был начкараула при складе, а потом перебросили в другое место. Работаю по своей специальности – начальником (далее два слова затушеваны карандашом – авт.), живу со своим отделением в лесу в землянке. Первое время было неприятно, а теперь привыкли. Все время гул орудий, вздрагивает земля, сыплется земля в землянке. И все кажется нормально, ляжешь спать, спишь спокойно и видишь сны. Деревень здесь нет. Недавно отсюда выгнали немцев, деревни все сожжены. Всюду кресты и кресты фашистов. Всюду валяются трупы немцев. Ходишь и будто все так и нужно. Только ночью когда запнешься или наступишь на труп – неприятно. А так все ничего. Работы хватает, часто бывают повреждения на линии, только устраняй. Очень скверное место, всюду вода и болото, грязь по колено. Лида, адреса нет, все время приходится кочевать. Так мне, видно, от тебя и не дождаться письмеца. Часто вижу во сне тебя и Эдочку. Посмотреть бы хоть его один раз, а потом опять можно терпеть. Лида, пиши письма нашим. Что получат они от меня, тебе будут сообщать. Письма теперь не приходится получать. Что ж, пока, дорогая, писать больше нечего. Буду жив если, прогоним проклятых немцев, приеду, тогда уж поговорим мы с тобой. Пока жив и здоров, чего и вам желаю. Целую дорогих. Саша Подрезенко. Целуй много-много раз дорогого Эдочку за меня».