Когда началась война, нас 7 дней не отпускали с фабрики. Кругом бомбят. Все горит. Людей эвакуируют, а я не могу сбегать домой. Посмотреть, что с моими детьми и матерью. Увела я их к аэродрому и договорились, что встретимся в деревне в 22 км от Минска к западу, а сама снова на фабрику. С приходом немцев нас распустили по домам и отправили на восток, в эвакуацию. Всех идущих немцы обстреливали с самолетов. Было много убитых. Пошел слух, что дорога впереди перерезана немцами. Повернули обратно. Я шла и переворачивала трупы детей для опознания. Думала, что моих могли убить. В 1942 г. мне удалось связаться с партизанами, помогала как могла, а в 1943 г. после того, как мне сообщили, что меня и мою семью взяло на заметку гестапо, ушли всей семьей в партизаны. Из Минска мы уехали на подводе, нагруженной с верхом узлами, под которыми было спрятано оружие. Дети сидели на узлах. Внутренние посты миновали спокойно. При выезде из города нас остановил патруль. Пожилой немец и два полицая. Полицаи сказали, чтобы все сгрузили, будут проверять. А немец махнул рукой – езжайте. Мы поехали. На другой дороге другая семья подверглась обыску и была расстреляна, возможно, из-за медикаментов.