Родился в п.Завидово. В армии выучился радиоделу и с 1930 года работал в Завидовском радиоузле связистом и диктором – налаживал радиоаппаратуру и читал новости. Его жена Галина трудилась там же связистом.

В 1941 году был призван на фронт, где он отвечал за связь. Уже в первые годы войны пришлось ему восстанавливать связь от штаба дивизии до командного пункта полка. Владимир пополз под вражеским пулемётным огнем устранять обрыв. Закоченелыми руками соединил обрывки провода и благополучно вернулся. Начальство объявило ему благодарность.

Позже в 233-м отдельном батальоне поручили доставить на передовую запасные части для радиостанции. Подскочил тогда на лошади к окопам, а ребята смеются: «Ты что, связист, под таким обстрелом русскую масленицу справляешь?» Зато радостно было всем слышать, как по передовой линии раздался голос диктора…

Мартовской ночью 1944 года под Витебском три радиста с рацией пробирались к продвинувшейся вперёд линии фронта. Шли мимо сгоревших деревень…Вдруг совсем рядом разорвалась мина. Один радист упал замертво. Владимир почувствовал тупой удар по обеим ногам. Третий солдат остался невредимым. Он подбежал к Владимиру, оторвал от рубашки две ленты и перетянул обрубки его ног.

- Ты, друг, не задерживайся. Иди, там рацию ждут, - сказал Володя.

- Хорошо, - ответил солдат, - я быстро вернусь.

Прошел томительный час, наступил второй. Наступал рассвет, а товарища всё нет. Владимир пополз к своей части. Вскоре солдатские брюки продырявились, и голые коленки обжигал снег. Подкашивались руки. Добрался до куста, снял гимнастёрку и разорвал ее пополам. Обмотал голени ног, закрепил куском провода и снова пополз. Сберегал силы, рассчитывая каждый метр. С пригорка спускался на животе, через реку на ягодицах… Впереди крутой берег. Хватаясь за стебли прошлогодней травы, стал карабкаться наверх. Но ославленные руки не удержали, и солдат сорвался вниз. Немного отдохнув, решил преодолеть берег наискосок: медленнее, но зато вернее.

Больше трёх часов потратил Владимир на подъем. Когда выбрался на равнину, потерял сознание. Очнулся к вечеру другого дня, услышал голоса и лай собак. Подумал: «Фашисты!»

- Жив хлопец! – проговорил кто-то. Владимир увидел перед собой двух солдат-санитаров.

В Смоленске в госпитале врач спросил:

- Откуда, сержант?

- Тверской я буду.

- Значит, земляк Всесоюзного старосты.

Немного подумав, сказал:

- Придётся твои ноги попилить. Понимаешь, газовая гангрена.

Потом Томск, Тюмень. В истории болезни запись: «Отсутствие обеих нижних конечностей, следовать пешком не может, нуждается в провожатом».

Ранним августовским утром 1944 года к перрону Казанского вокзала подошел военный эшелон с красным крестом на вагонах. В Москву шёл поезд долго из далекого тыла. Женщины и дети встречали своих мужей, братьев, отцов, вернувшихся из госпиталя после лечения.

Крепко прижав к телу костыли, Владимир долго и напряженно всматривался в толпу. Перрон опустел, а к нему так никто и не подошёл.

- Не горюй, Володя, - тепло сказала Клава Рахлевская, работник госпиталя. Ей пришлось сопровождать Владимира до Москвы, хотя у самой на руках был больной пятилетний ребёнок.

- Пойдем на вокзал, я там позвоню твоим родным в Завидово.

А Владимир всё стоял. Потом глухо ответил:

- Я вам правду в госпитале говорил, что не нужен такой я жене. Она красивая, моложе меня на десять лет. И детей у нас нет. А вы своё, письма ей начали писать, расхваливать…

- Да любит она тебя, любит и ждёт! Письма ведь присылала тебе нежные, ласковые…

- Здесь, в Москве, на Ленинградском вокзале, - тихо проговорил Владимир, - ее сестра Марина работает. Если можешь, дойди, поговори с ней.

Долго ходила в розысках Володиной своячницы Клава. И много за это время передумал Владимир. Он вспоминал родной посёлок, фронтовых товарищей, боевые рейды и думал о молодой красивой жене…

- Здравствуй, Вова! – прозвучал женский голос.

- Маринка! – на глазах Владимира появились слёзы.

- Вовка, брось, - шепнула девушка. – Гале дозвонились. Ждёт тебя. Пойдём скорее к поезду. Телеграмму твою Гале не вручили, вот и не приехала встречать.

- Видишь, как хорошо всё получилось. А ты нос повесил! - сказала Клава.

На станцию Завидово к приходу пригородного поезда собрались все близкие и знакомые Владимира. До мобилизации он здесь работал радистом. Мать, Мария Гавриловна, вырастившая семерых детей и за годы войны постаревшая, словно молоденькая, подскочила к сыну, когда тот неуклюже вышел на протезах из вагона. Галина обхватила мужа за шею и долго целовала дорогое для нее лицо.

В доме собралось много гостей, у Владимира потеплело на душе… Теперь он был одержим только одной целью – научиться ходить да приступить к работе. Не такой он человек, чтобы без дела сидеть.

Жена Галина, уйдёт, бывало, на работу, он протезы подвяжет и упражняется. Падал, смеялся, плакал, но на ноги встал. Вскоре соседи увидели Владимира на лыжах. Идёт по первой пороше, как бывалый спортсмен. А потом в День Победы пустился в пляс, да так ловко «барыню» отчеканил, что все удивились. В то время Владимир Васильевич работал на радиоузле дежурным монтёром и ходил на службу с тросточкой.

Дочурки появились – Людмила и Лида – на радость отца и матери. Но жизнь продолжила испытывать Владимира на прочность. В самом расцвете лет умерла жена Галина.

Владимир не поддался горю. И на работу вовремя успевал, и дом в чистоте и порядке держал, и дочерей на ноги поставил.

До 70 лет проработал связистом Владимир Васильевич Петров в Новозавидовском отделении связи. За мужество и стойкость земляки прозвали его «завидовским Маресьевым».

По материалам статьи И.Калинина «Сила жизни» в газете «Заря» от 26, 28 марта 1970 г., статей 1939 года в районной газете «Ударник» и воспоминаний дочери Лидии.