БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 106

ЛЕНИНСКОГО РАЙОНА Г. НИЖНЕГО НОВГОРОДА

«ИСКРЫ ПАМЯТИ  (письма с фронта)»

Творческий очерк памяти ученика школы № 106 Николая Петрова

Авторы:  Маркарян Соня, Маркарян Нонна, Логинов Павел

Руководитель: Буничева Е.В. Учитель истории МБОУ Школы № 106

Нижний Новгород

В канун 9 мая 1965 года в нашей школе была установлена памятная доска ученикам, героически погибшим в годы Великой Отечественной войны. Вот уже полвека имена героев знает каждый ученик школы 106.  Это   Николай Петров, Федор Галанов и  Николай Нефедов.

На церемонию открытия мемориальной доски пришли их близкие, матери и отцы погибших учеников. Мама Николая Петрова в тот день передала нашей школе часть писем, написанных ее сыном на фронте. Мать, потерявшая единственного сына, принесла в школу, где он раньше учился фотографии сына, аттестат, похвальные листы, письма. Почему она так сделала? Ответ прост: она сделала это для того, чтобы его сына не забывала наша школа, чтобы нынешние ученики гордились такими людьми как он,  всегда помнили и чтили их память.

         Николай Петров родился 4 ноября 1922 года. Учился в школе № 106 с 1935 по 1938 годы, с 5 по 7 классы. Активный, творческий ученик запомнился многим. Николай принимал активное участие в жизни школы: был редактором школьной газеты, писал стихи, хорошо рисовал. Защищал честь школы на соревнованиях по шахматам. В его свидетельстве об окончании нашей, тогда семилетней, школы только четверки и пятерки. Продолжил обучение в школе № 94.

         4 сентября 1942 года: «Да, уже сентябрь. 4-е число [1942 год]... Два года назад эти дни жил какой-то необычной жизнью, поглощенный целиком первыми занятиями в школе. А теперь, где она, эта школа? Как далеко я от нее по времени и состоянию.»

         В июне 1941 года восемнадцатилетний юноша одним из первых пришел в военкомат. Его служба началась с шестимесячного обучения в артиллерийской школе лейтенантов в городе Энгельсе Саратовской области.

         30 марта 1942 года: «А главное,  [все] говорят о том, как это они будут лейтенантами. И действительно. Большинство из нас - пацаны с 22 — 23-го года рождения (хотя есть и старики, один есть с 1905 года рождения).  Ну как мы подойдем к какому-нибудь сорокалетнему бойцу!»

         8 апреля 1942 года: «Здравствуйте папа и мама!… Осталось еще месяц учебы... Пусть вас не расстраивает, не волнует близость этого срока. Шесть месяцев, которые я провел в училище, пройдут не даром. Я очень много получил от училища. Если я попаду на фронт, то буду не беспомощным. Знания, полученные мной, будут спасать жизнь не только мне, но и моим соотечественникам»

         А затем был фронт, ранение под Воронежем, лечение в госпитале Тамбова и снова тяжелые фронтовые будни.

         7 июня 1942 года: «Сейчас я окончательно устроился, получил взвод управления и на учениях уже командовал… О том, чего вы боитесь, я еще ничего не знаю: не знаю когда и куда.»

         31 август 1942 года: «Здравствуйте папа и мама! Снова новый адрес у меня, снова от вас не успеваю получить ответа. Не моряку, а мне нужно распевать: «по морям, по волнам...», только немножко переделав ее и петь в таком роде: «По фронтам, по тылам, нынче — здесь, завтра — там». Сколько уже пришлось покаруселить по белому свету, аж сапоги не успеваешь подбивать. Но это не только у меня, как я погляжу, это — обычная командирская жизнь. Сейчас я не на передовой, у нас тихо и спокойно, отдыхаем…»

         4 сентября 1942 года: «Да погляди что пройдено. Горький — Казань — Энгельс — Горький — Вологда - Москва — города и городишки Рязанской области — Мичуринск — Тамбов —Грязи — Елец — и другие другие города. Вы спросите — где сейчас я? Нахожусь на территории Орловской области.»

         18 октября 1942 года: «Здравствуйте папа и мама! Снова приходится покидать слегка насиженное место! Вышло что совершенно неожиданно. Да, вот это действительно жизнь кочевника. Сегодня — воскресенье. Пасмурный день, настоящий осенний. В город сходить не удалось из-за служебных дел. В комнате, в которой я нахожусь, играет гармошка какой-то вальс. Некоторые колотятся в домино, режутся в шахматы. Многие молчат. А что в эту минуту делается у вас, дома? Скоро в путь. Куда — неизвестно. Не беспокойтесь, милые, дорогие мои.  С вашим Николаем будет все в порядке.»

         И хотя запрещено писать о боях, все письма проверены военной цензурой, но как хотелось поделиться своими успехами молодому человеку, показать бесстрашие перед лицом врага.

         14 декабря 1942 года: «Не думайте, что воевать зимой - это быть всегда в снегу, на морозе. Нет. Пока мы живем в блиндажах, где есть печки, лампы, койки (земляные). Правда, когда нужно треснуть фрицев, то вылезаем.»

         30 декабря 1942 года: «С Новым годом дорогие папа и мама!

Сегодняшняя ночь — предновогодняя ночь. Только что вошел в блиндаж, и захотелось, очень захотелось написать вам хотя бы несколько строк.

Ночь стоит темная, темная, морозная, туманная. Вдали это густое от инея и тумана небо освещается ракетами, которые доходят как моментальные вспышки, до слуха доносится пулеметная и ружейная трескотня. Фриц в такую пору тихий и смирный, как ребенок. Ему холодно, он мерзнет, он жмется по блиндажам. Иногда он хочет кое-что «сообразить», но ему крепко дают ума. А до чего это он врет здорово! Недавно мы читали в газете о том, что немцы сообщают, будто бы они давным-давно уничтожили нашу дивизию. А она цела и буквально невредима.»

         2 января 1943 года: «Под Новый год мы дали немцам хороший «концерт», который вряд ли им понравился.»

         19 февраля 1943 года: «Минут несколько давали немцам «огонька», наверное, удрал уже дальше.»

         А сколько человеческого горя и боли доводилось видеть молодым солдатам.

         4 сентября 1942 года: «Нахожусь на территории Орловской области. Местность красивая и богатая. Деревни — с хатами украинского типа, белые мазанки под соломенными крышами. Фрицы здесь когда-то были. Население вспоминает проклятиями этих «гостей». У многих поотбирали они все: от кур до нательного белья.»

         6 февраля 1943 года: «Мы находимся там, где немцы были больше года. Население рассказывает о зверствах и издевательствах немцев. Ребятишки, напуганные немцами, боятся нас, военных».

         25 февраля 1943 года: «Вчера по лужам бродил в город (недавно освобожденный). Видел не город — а одни развалины. Фрицы подорвали все каменные дома, а деревянные сожгли. Вот сволочи! А город был должно быть хороший, хотя маленький. Население здесь встречает нас со слезами радости. Вчера вчетвером зашли в одну хату перекурить, но хозяйка усадила за стол, поставила на стол картошки со сметаной, огурцов, хлеба. Пробовали отказаться — но ничего не вышло. Потом хозяйка поднесла по кружке молока. (Немцы не успели угнать скот) А от девок, если остановишься, сразу не отобьешься. Так и трещат, так и трещат.»

         И среди ужасов войны только одно спасало: любовь к родителям, к родному дому.

         12 января 1942 года: «Послезавтра 5 месяцев, как я уехал из дома. Однако в голове так свежо все, что не верится, будто бы прошел такой срок.»

         Конец января 1942 года: «Единственное, что плохо, это большое расстояние между мной и домом. Родители, родные, знакомые, друзья — всегда в голове. Ужасно хочется с кем-нибудь повидаться. А когда это будет? Не знаю, не знаю...»

         24 февраля 1942 года: «Неужели немецкие стервятники еще бомбят наш Горький? Оказывается, наш город крепко мешает немцам, бьет кое-чем. Честное слово, горжусь Горьким!»

         И самые важные люди для Николая — его родители. Ведь именно им адресовано большинство писем. Читая каждое письмо, понимаешь, как сильно он любил самых дорогих ему людей - своих родителей. Николай Петров писал своим родителям почти каждый день, в редких случаях каждую неделю, в зависимости от обстоятельств. Когда он писал письма с опозданием, он указывал на  причины такой задержки.

         7 июня 1942 года: «Дня три не мог написать вам и маленькой писульки, т.к. был на тактических учениях».

         2 января 1943 года: «Сегодня получил от вас первое тоже письмо, писанное мамой. Я просто удивлен, почему это вы не получали от меня письма целый месяц. Ведь я пишу вам через день-два, самое редкое через неделю, это в редчайших, в особых случаях только.»

         Во всех письмах Николай выражает бесконечную любовь и уважение к  людям, которые его вырастили и воспитали. А воспитать такого мужественного, жизнерадостного, сильного, умного, патриотичного и смелого человека удается не каждым родителям.

         29 июня 1942 года: «Целую, жму ваши руки благодарю за все за все, за малое и за большое, что вы сделали для меня! Ваш сын лейтенант Николай Петров.»

         31 августа 1942 года: «Дорогие! Как  мне хочется узнать о вашей жизни! Как хочется поглядеть на вас, поговорить с вами! Но все остается мечтой.»

         4 сентября 1942 года: «Папа и мама! Я знаю, что с самого первого моего отъезда на фронт вы много думаете обо мне и беспокоитесь. Дорогие мои меньше тревоги и больше уверенности и спокойствия за меня!»

         В одном из боев под Орлом Николай был смертельно ранен в голову. Его не стало 17 марта 1943 года. Похоронен  в деревне Нижняя Гнилуша Малоархангельского района Орловской области.

         24 января 1942 года: «Папа, ты пишешь, что только бы нам встретиться... а разве мы можем не встретиться? Об этом я никогда не думаю. Мы встретимся.»

         24 февраля 1942 года: «Неужели сомневаетесь в том, что нам не придется встретиться. Встретимся, обязательно встретимся! Еще расскажем друг другу о многом, что переживали, что передумали [во время] нашей разлуки.»

         Давно закончилась война. Ушли из жизни родители Николая Петрова, его родные и близкие люди. И только бережно хранящиеся в школе письма могут рассказать о  судьбе человека, жизнь которого так рано унесла война. Они - единственные свидетели его жизни, как искры рассеивают мглу прошедших лет, напоминая нам о мужестве и стойкости наших соотечественников в тяжелые годы Великой Отечественной войны, о миллионах молодых и полных жизни ребят, чью беспечную молодость оборвала война.