Воспоминания бывшей малолетней узницы фашизма Мченcкой В.Г.

Я, Мченская Валентина Георгиевна, родилась 20 мая 1936 г. в поселке Колюбакино Рузского района Московской области. Когда началась, война мне было 5 лет. В семье кроме меня было еще 2 детей: сестра Люба 3-х лет и брат Виктор 12-ти лет. Отец ушел на фронт, а мы остались с мамой, которая, как и отец работала на игольном заводе. Мы жили на первом этаже дома, расположенного рядом с заводом.

Немцы появились в нашем поселке в ноябре 1942 г. Они залезли в нашу квартиру через окна и сразу стали хватать все, что можно было съесть. Мне запомнилось, как один немец уселся на стол и стал грызть кусок камкового сахара. Несколько домов было подожжено, горела и наша школа. Вечером всех жителей нашей улицы выгнали из домов, построили в колонну и погнали неизвестно куда. Сзади колонны ехал танк, по бокам шли немецкие солдаты с собаками. Шли всю ночь, люди, особенно старики и дети, изнемогали от усталости, но останавливаться было нельзя, иначе немцы расстреливали. У нас была одна мысль — только бы не упасть, чтобы не застрелили или не разорвали собаки. Пригнали нас в какую-то деревню, поместили на скотном дворе, всех рассадили вдоль стен.

Утром летали немецкие самолеты и бомбили эту деревню. Было много раненых и убитых. Я сидела рядом с женщиной, которой пуля попала в затылок и пробила голову насквозь. Мне пуля попала в область уха, с тех пор это ухо у меня не слышит. Затем оставшихся в живых погнали дальше. В другой деревне нас загнали в подвалы, опять была сильная бомбежка, дома горели. В наш дом бомбы не попали, но он был между двумя горящими домами и жара была страшная мы думали, что не спасемся.

Потом пришли наши солдаты в маскхалатах и с лошадьми. Командир сказал, что будет сильный бой и надо отсюда уходить. Мы ушли сначала в сторожку, а потом в другую деревню, где нас расселили как беженцев по домам. Но опять начались бомбежки. Три раза деревня переходила из рук в руки, и каждый бой сопровождался большими потерями и среди военных и среди мирных жителей. Но все же мы оказались в зоне военной оккупации.

Взрослых гоняли на лесозаготовки, а мы дети оставались в бараках и очень голодали. За все время немецкого плена мы не видели хлеба. Мы ходили по полям, собирали замерзшую картошку, свеклу, травы, и мама делала из всего этого лепешки. Так и выживали. Одеться было не во что, наматывали на себя лохмотья, какие удавалось найти. Весной, когда появились щавель и другие травы, для нас это было счастье. Мама должна была возить дрова, в телегу был впряжен бык, с которым ей было трудно справляться. Из-за этого она порой могла вернуться к нам далеко за полночь, а мы одни должны были целыми днями бороться за выживание, искать хоть какое-то пропитание.

Но это было еще не самое страшное. Самое страшное было видеть издевательства фашистов над мирным населением. Например, в семье Мацкевичей немцы вывели всю семью и на глазах у матери и детей расстреляли отца. И таких случаев было много. Однажды, когда моя сестренка плакала от голода, и мешала немцу спать, он стал направлять пистолет то на нее, то на маму, угрожая убить, и мы очень испугались, что он нас застрелит. Но потом он стал сам успокаивать ее, это он так, видимо, развлекался. В другой раз пришел немецкий комендант и сказал, что бы мама с детьми легла на печке. Но когда он ушел, немец согнал нас с печки, разломал кровать, и стал топить ей печку и топил так долго и упорно, что одеяло на печи задымилось. Ему, видимо нравилось так изгаляться над беззащитной женщиной и детьми.

Весной, когда снег начал таять, обнаружились трупы и части тел людей, лошадей, скота, которых много погибло во время зимних бомбежек. Еще помню, во время войны немцы разбрасывали красивые парашютики, похожие на игрушки. Дети брали их в руки, а эти игрушки взрывались, калеча их.

Освободили нас весной 1943 г. Очень запомнилось, что после освобождения нашей семье выделили мешок гороха, и наконец, мы смогли поесть хлеба. Отголоски войны еще долго давали о себе знать.

Отступая, немцы заминировали большие территории. Много людей из-за этого остались без рук, без ног, а то и вовсе лишились жизней. Когда прислали к нам саперов, которые искали и обезвреживали мины, то и среди них были потери. Даже в 1949 году одна машина подорвалась на мине в нашем районе.

После войны сначала тоже жилось нелегко. Хлеб давали по карточкам: рабочим — 500 гр в день, иждивенцам — 300 гр, а детям и того меньше. А когда в 1947 году, 1 марта отменили карточки, отец с утра принес много хлеба, мы ели его с солью и водой, радовались и не верилось, что теперь мы можем есть хлеб столько, сколько захотим. Это было счастье. После войны с братом пошли в школу, наша семья вернулась в прежнюю квартиру, так началась мирная жизнь.

Вспоминать военные и послевоенные годы очень тяжело, но надо, что бы молодежь знала и понимала, какое это горе — война.

, родилась 20 мая 1936 г. в поселке Колюбакино Рузского района Московской области. Когда началась, война мне было 5 лет. В семье кроме меня было еще 2 детей: сестра Люба 3-х лет и брат Виктор 12-ти лет. Отец ушел на фронт, а мы остались мы остались с мамой, которая, как и отец работала на игольном заводе. Мы жили на первом этаже дома, расположенного рядом с заводом.

Вспоминать военные и послевоенные годы очень тяжело, но надо, что бы молодежь знала и понимала, какое это горе — война.

Война закончилась, а люди прошедшие ее, остались. Так и моя бабушка Валентина Георгиевна, до сих пор «воюет» с государством.

Пертова Валентина Георгиевна (ныне Мченская), проживает в Москве с 1954 года, проработала на заводе 47 лет, вся трудовая исписана благодарностями и премиями. Имеет 3 памятные благодарственные папки, подписанные всеми руководствами завода. Имеет правительственные награды, медаль ветеран труда, 850 лет Москве, 60 и 65 лет победы, и медаль узников фашистских концлагерей: «Не покоренные», и недавно получила медаль 70 лет победы. Много лет жила в общежитии и коммунальной квартире. 1973 году получила квартиру, жилая площадь которой составляет всего15,3 м². Постоянно с ней проживает сын 48 лет и внучка 9 лет. В 2005 г. поставлена на очередь на расширение жилья в департаменте Южного округа. Имеется статус малоимущей, малолетний узник, ветеран труда, инвалид 2 группы. За прошедшие 10 лет для улучшения жилья оно прошла все возможные инстанции: департамента по жилью, управа, депутатский корпус, префектура, отправлялись письма путину и дважды на сайт меры Москвы Собянина. Все возвращалось в департамент по жилью, откуда приходила отписка, что на очереди перед ней много человек.

Пройдя все круги чиновничьего ада, получила второй инфаркт и тяжелую степень бронхиальной астмы высокой степени риска.

К моему сожалению, у нее не было детства вообще, а сейчас еще и нет покоя в старости…. И помочь я ни как не могу