Родился в с. Ново-Геранькино  Борского района Куйбышевской области  19.10.1918г. Был призван в ряды Военнослужащих в 1937-1938г.г.

Проходил службу после призыва в г. Иман  Приморского края. Был (предположительно) зачислен в 185 отдельную роту связи , учился в школе младшего командного состава  Графского военного гарнизона. Был водителем автомашины. Со слов отца неоднократно в колонне вывозил груз в закрытых автофургонах из глубокой тайги. Началась война с Финляндией, создалась тревожная обстановка в стране, он стал участником Финской войны, где пробыл до 1941г. С 1941 года участвовал в военных действиях против  фашисткой Германии. С его слов он служил всего  8 лет, так как после войны с Германией их перебросили на войну с Японскими  захватчиками, где он и закончил свою службу. Со слов отца всю войну он прошел на одном дыхании, ни дня ни ночи покоя, служил он в отделении инструментальной разведки армии. В отделении их было 7 человек . Командиром отделения был подполковник или полковник (по моему Соколов) отец был старшиной отделения. Он мне не показывал военные документы ,не говорил номер своего отделения, к какой части Армии он относится не знаю. Но про горе которое он там испытал я знаю больше всех братьев.

Из рассказов отца их отделение занималось разведкой в тылу врага-инструментальной разведкой расположения войск противника, разметкой, рекогносцировкой местности и азимута войск противника.

В одну из зимних ночей их отделение пошло на задание, проходя путь к болоту, они прошли мимо вражеских землянок, три человека пошли по льду болота, а остальные, разделившись по два человека в окружную. Придя на назначенное место, три человека идущих по льду  не вернулись . Выполнив свое задание отделение пошло на поиски пропавших товарищей, прошло по их пути и сняло двух вражеских «кукушек» (так в войну называли снайперов) .Это было в 1944году, возвращаясь (отец рассказывая эту историю, плакал навзрыд) они ночью ворвались в спящие фашистские землянки и расстреляли в злобе всех. Это ужасное горе и страшная месть за друзей, с которыми они прошли 6 лет фронта и были роднее родных друг другу.

Второй ужас войны о котором он рассказывал - это плен. Находясь в плену, (где, он не говорил) шесть человек сбежали и снова непроходимые вокруг болота, побег был осенью, по ночам уже были заморозки и беглецы просидели в болоте трое суток, пока не было снято окружение -это были дозорные фашисты с собаками. Трое бежавших  утонули. Чтобы не утонуть, отец постоянно месил ногами жижу, с ним было еще двое,  которые его послушали и были в силах делать это. После прекращения лая собак, взламывая тонкий лед, выбравшись на берег ушли.

Третий случай. Он был шофером, получил задание быть на определенном месте. Прямой короткий путь был заминирован, поехали в объезд, с ним было еще два молодых офицера. Прибыв на место назначения, офицеры получили срочный приказ вернуться обратно в кратчайшее время. Отец им стал возражать, что кратчайшего пути нет. Один из них приставил пистолет к виску отца и приказал ехать коротким минным путем. Отец сел за руль Форда(додж 3 четверти), а офицеры в кузов. Отец видел как рвутся на минах машины, если ехать с большой скоростью, то сила взрыва приходится назад, после того как наехали передними колесами. Так он и сделал-  разогнал машину по 90 км/ч и после взрыва кабину откинуло вперед на большое расстояние, разрезав  раму от кузова, где были офицеры. Отец получил 33 осколка от  шрапнелевой начинки мины (33 осколок я вырезал ему, в области лба справа, будучи студентом медицинского училища). Выписан был из госпиталя с диагнозом множественные осколочные ранения черепа, контузия второй степени. И так видимо, с этим случаем я закончу о войне отца с фашистами и понимаю, что рассказать обо все не возможно.

 После боев с фашистами его отделение было переброшено на Восток,  для освобождения от японских захватчиков  Китая. Они прошли, со слов отца, от Мудандзяня до Даляня, от севера до юга Китая. Я всегда помнил о его рассказах о службе, и хотел побывать в тех местах.

Так по этому зову я приехал на срочную службу в г. Уссурийск, в котором он тоже бывал и влюбился на Хениной сопке. После окончания Владивостокского медицинского института я попросился на работу по распределению в г. Дальнереченск (1978г.)-бывший город  Иман. Я там узнал, что есть военный гарнизон «Графский» с развед. школой. В оккупированной Японией территорией Китая, рядом с городом располагался Хутоуский укрепленный район, зеркальным отражением  Японского укрепрайона стал советский укрепрайон на противоположном берегу пограничной реки Уссури. Скорее всего отец был в части 109-го Иманского укрепрайона.

Со слов отца взять Японский укрепрайон было не возможно. Было  решено командованием послать на разведку, отделение инструментальной разведки армии, где служил отец. При обходе подножья сопки они нашли след автомашины и пошли по следу. Придя к крутому возвышению сопки, где пропал след , нашли щель и поняли что это замаскированный вход и въезд в укрепрайон. Они пригнали свой бензовоз, вылили бензин в щель и потом подожгли, как говорил отец- «сопка взлетела».Вот так со слов отца был уничтожен не преступный укрепрайон. Возможно, за это он получил в 60-х годах Орден Красной звезды за № 4262379, а может и не за этот подвиг. Отец ни разу не говорил, что это подземное укрепление находилось рядом через границу с городом Иман, он был горд за эту операцию. Это единственный эпизод его рассказов о военных действиях в Японской войне 1945г.

Теперь через 70 лет победы в Великой Отечественной войне, я тоже горд за отца и хочу, чтобы мои дети, внуки и правнуки знали о нем, что для нас он настоящий герой.

В конце 1945 года отец вернулся домой. Женился,  и родилась у него двойня, мой брат Алексей и сестра Александра в 1947 году 26 сентября. Сестра не прожила и года,  со слов матери свекровь напоила ее ледяным молоком, после чего она заболела и умерла от воспаления легких. Я всегда бывая на кладбище, ищу  место, где она лежит, но ни креста, ни холмика через столько лет не нахожу, но дух ее живет во мне.

Я родился второй в 1949г. 8 марта. Видимо бог хотел ознаменовать потерю родителями дочери моим рождением 8 марта.

В 1952году 6 июня, родился наш Шурик, зря родители его назвали именем умершей сестры, он в 26 лет закончил жизнь самоубийством.

В 1953году родился мой четвертый брат Миша, живой, пропил всю свою разумную жизнь, честь, семью и совесть.

Горе в жизни отца. 1953 для Поволжья голодный год, год засухи. Нас в семье четверо. Под весну наступило время, когда корма КРС закончились. В колхоз  нашей деревни, завезли на скотный двор омет соломы и бросили его. Из под обледеневшего снега, солому не выдрать. Деревенские соседи объединились, взяли ломы, вилы и пошли добывать корм для коров и домашней живности. Каждый набрал по вязанке мороженной соломы, их всего выло 8 человек. Возвращаясь домой их увидел объезчик и доложил в Сельпо. Всех их наказали с учетом того, что их было восемь, им и дали по 8 лет тюремного заключения, без разбора, суда и следствия, семейного и  социального положения.

Я помню, был с мамой в тюрьме в городе Сызрань, у нее был  младенец на руках, мой младший брат Миша. Помню две металлические решетки вдоль коридора примерно 20-30 метров, между которыми ходили надсмотрщики, по ту сторону я видел отца. Он кричал, а мать плакала, вместе с Мишкой.

Просидел отец не долго. Освободился через восемь месяцев. А потому что у него видимо, был ангел хранитель. Я думаю, этих ангелов к нему призвала его родная мама. Он был младшенький и она его сильно любила, хотя была злая, суеверная и «бабтистка». Однако выйдя второй раз замуж, отца усыновил отчим дед Петров, а родился он от деда Макарова. Дед Петров воспитал с мальства отца в техническом духе, начиная с деревенской кузни.

Однажды его вызывает начальник тюрьмы к себе в кабинет. Отец испугался сильно, ну думает –это «конец жизни». Привели его в кабинет, а ему навстречу идет с объятиями в звании генерала, его командир отделения, Соколов. После встречи с командиром, в скорости отца освободили. Но он был зол на тех, что так жестоко обошлись с ним, и в злобе сжег волчий билет и всю кучу удостоверений о наградах. Все ордена и медали мы с братьями проиграли в чику и променяли.

Командир отделения  приезжал к отцу повидаться в начале 60-х годов. Летом под вечер, когда мы с отцом встречали коров, уже жили в пос. Ново-Борском. Я вел коров через дорогу и увидел огромную, красивую машину, которая остановилась около меня, из нее вышел генерал лейтенант и спросил меня, не знал ли я Петрова Георгия Ивановича, я ответил,  что это мой отец – А где он? Я ответил -  да вон, идет сзади. Генерал бал высокий, плечистый, красивый, розовощекий и седой. Отец  его пригласил домой, но он не захотел беспокоить и пригласил в свою «чайку» на которой приехал. Больше часа они сидели в машине, а я убирался в сарае. Отец пришел в сарай под хмельком и еще долго мне рассказывал о командире и друзьях. В это время его командир был командующим Приволжским Военным округом.

Однажды он ездил к своему другу сослуживцу Наймушину в город Южно-Уральск, с которым они прошли 8 лет фронта. Он был третьим из отделения инструментальной разведки.  Тогда отец привез от Наймушина пол мешка огромных жирных лещей.

Вот, пожалуй и все, что я знаю о его фронтовой жизни, о которой он не любил говорить, рассказывал мне пацану иногда, когда я его доставал, и он был под хмельком и всегда плакал, ну и я вместе с ним.

Умер отец в 1987году в пос. Ново-Борском Борского района Куйбышевской области.

Текст подготовил Петров Владимир Георгиевич, г. Уссурийск, не без помощи моей дочери. Буду рад знать о какой либо информации о сослуживцах и друзьях фронтовиках, моего отца.