Наступил 1941 год. Наступила война. И трое подружек задумали повоевать.  Они же считали себя и так военными. Но вот года. Беда. Еще совсем молодые. Выкрали у родителей метрики, подделали себе года (исправили 25 на 23год) и вперед в военкомат. И удача – их приняли этих девчонок. Отправили сначала на курсы, ну а потом и в распоряжение части.  Они везде просили их не разлучать.  На курсах познакомились еще с одной девочкой – татаркой. Звали Айша. Тоже из Астрахани.  Долгое время они были вместе, но потом Айша ловко пристроилась в штаб.

Ползали по земле и в грязи со своими БАДО. Коммутаторами связи. Было все. Кровь, вши и порой холод и не всегда вовремя поесть. Спать хотелось сильно. Шли ночами, что бы не попасть под обстрелы. На день солдаты окапывались под штурм или защиту, а если надолго, то устраивали небольшие землянки для сна. Странно рассказывала бабушка – никто не чихал и не простужался, хотя были и мокрые и в сырой одежде. Война. С начало конечно страшно было. Рядом ребята молодые только живые стояли, и вот уже числятся в мертвых. Девчонки из мед.санчасти порой не справлялись, или погибали тоже, поэтому и бабушке приходилось им помогать. У каждой были свои мечты. Еще совсем молоденькие – по 17 лет от роду.

Годы войны шли своим ходом. Казалось, что ни будет конца. Девчонкам трудно видеть постоянно смерть рядом и кровь.

"И вот Сталинград. Страшные бои. Смешалось все. Кругом руины, кровь, трупы наших и фрицев. Не спали уже по трое суток, не говоря уже про еду. Ели на ходу что придется или на бегу. Часть заняла позиции в гряде разрушенных зданий. Им нужно было освободить район и прилежащий к нему вокзал. Как попали в окружение – «Не помню»  Все как то лихо. Завертелось. Обстрел, самолеты, взрывы и мы в плотном кольце...

Рядом продолжали гибнуть молодые ребята. Связь оборвана. И командир их части Щепетов Олег Григорьевич принял решение – прорываться с боем. Автоматы дали всем. Всем, кто мог хоть как то стоять на ногах и стрелять. Стреляла и бабушка. Со злостью, страхом и все же с отвагой.  Раненых прятали в подвале и оставили до конца боя.  Погибло порядком половины прорывающихся. Удары за ударами. Смерть за смертью. Глаза девочек превращались в стекло. Война не для женских глаз и души. Но ни смотря ни на что, они шли вместе со своей частью вперед.

Теперь после Сталинграда  начались только наступления...После Сталинграда, очень многие получили ордена и медали. И моей бабушке тоже вручили орден за защиту Сталинграда. 

Здесь был 1-й Белорусский фронт. В 1944 году, в апреле  создали на базе многих частей из 1-го и 2-го фронта – Третий фронт под командованием Василевского. У этого фронта уже были свои исторические цели. И опять были бои и атаки и взятия объектов и опять потери. Но все понимали, что дело идет к концу войны. Пахло весной и постоянными продвижениями вперед. Здесь моя бабушка увидела впервые катюши и их канонаду над рекой в сторону врага.  Год, еще оставался один год до конца, до 9 мая 1945 года. Им не было это известно, но среди солдат постепенно нарастала уверенность, что скоро. Мало, совсем мало она могла рассказывать о пережитом времени войны. Ее сильный характер полученный от ее матери или выработанный во время войны, не позволял много распространяться о пережитом. Она гордо несла все в своей душе.  Но по ее глазам после просмотров военных фильмов и встреч ветеранов – можно было понять и без рассказов, что видели эти глаза.  Закончилась война для нее в г. Кеникзберг возле имения немецкого генерала  Паулюса...

Многие не вернулись. И вот это внутри переворачивает все.  История… Нет это кусок жизни. Сложной, опасной, тяжелой и страшной. И этот кусок жизни достался и моей бабушке...