Настоящие воспоминания «Мой жизненный путь» автором, Пересадько Степаном Ивановичем (27.12.2006 –19.12.1979), написаны в 1977–1979 годах. Набор текста в электронном виде и его редакция выполнены сыном Пересадько Евгением Степановичем. В родословную включен дневник, который Степан Иванович вёл с апреля 1944 года по май 1945 года во время Великой Отечественной войны. Дневник представляет собой несколько блокнотов и отдельных листков, но часть записей утеряна. Приведенный текст дневника полностью соответствует оригиналу за исключением некоторых грамматических и синтаксический исправлений. Здесь в воспоминания включены только военные годы 1941 - 1945. Полный текст воспоминаний, включая предвоенные и послевоенные годы приведен на сайте "Я помню" в разделе "артиллеристы".

НАЧАЛО ВОЙНЫ

Перед самой войной в субботу, 21 июня 1941 года, я договорился с рабочими, что на следующий день в воскресенье мы поедем косить сено для лошадей МТС. Взяли выпить, сели человек 6 на подводу и уехали на сенокос в пойму реки Ориль, километров 5-6 от Зачепиловки. С утра пошел мелкий дождь, и мы косили почти до полудня. Наловили рыбы, сварили уху. Там был большой шалаш, спрятались в нем, поели уху, порядком выпили и стали петь песни.
В час или два дня прискакал из района гонец и сообщил, что на нас напали немцы, началась война и меня срочно вызывают в Зачепиловку в райком партии. Там от секретаря райкома Вовченко получил задание отправить на сборный пункт 4 гусеничных трактора ЧТЗ и 2 автомашины, а также решить вопрос о замене трактористов и комбайнеров вместо призываемых в армию. Проработали ночь и к утру 23 июня нужную технику отправили.
К этому времени силами МТС уборка хлеба в колхозах района была почти закончена. К нашей радости в поле созрел небывало высокий урожай всех зерновых, подсолнечника, кукурузы, сахарной свеклы. На полях, где убирали хлеб силами колхозов, стояли копна к копне и душа радовалась такому урожаю. Задача стояла как можно быстрее обмолотить хлеб и сдать государству. В это время колхозы за работу МТС рассчитывались с государством натуроплатой: сдавали зерновые, подсолнечник, кукурузу и свеклу.
Дома в 12 часов дня все слушали по радио выступление Наркома иностранных дел В.М. Молотова о нападении Германии на нашу страну, что война идет по всей нашей западной границе от Баренцова до Черного моря, что гитлеровцы бомбят наши города Ленинград, Ригу, Таллин, Минск, Киев, Одессу, Севастополь. Люди ходят мрачные, охвачены большой тревогой, понимают, что все мужское население, способное носить оружие, будет взято в армию на фронт. Все понимают, что это не финская война, которая закончилась год тому назад. Но все мы в эти первые дни были уверены, что скоро наши войска разгромят фашистские полчища и изгонят их с нашей земли. Люди не отходят от репродукторов, слушая сообщения правительства о военных действиях на фронтах.
Уже 23 июня был получен приказ и постановление правительства о срочном призыве в армию большого количества военнообязанных.
23 или 24 июня в райкоме партии собрался партактив, и все мы как один написали заявления в военкомат с просьбой отправить на фронт. Я уже тогда был в звании политрук запаса. Однако в военкомате и в райкоме партии нам заявили, чтобы оставались работать на своих местах и вас призовут, когда потребуется.
В июле военкомат назначил меня начальником пункта по встрече и обеспечению продовольствием отходящих воинских частей и населения, которое гнало скот с западных областей на восток. На мое место был поставлен прежний директор МТС Кочетов, который бежал на машине с Западной Украины вместо того, чтобы, как командиру запаса, явиться в воинскую часть и пойти на фронт.
В это время в селе Руновщина строился запасной аэродром и рылись противотанковые рвы и эскарпы. Надо было обеспечивать строительство рабочей силой и питанием, и, одновременно, заниматься уборкой и обмолотом хлеба.
С середины июля над Зачепиловкой начали появляться немецкие самолеты, сбрасывать бомбы и обстреливать станцию. Но жертв еще не было. В августе налеты на аэродром и населенные пункты участились. Для защиты от бомбежек и самолетных обстрелов возле домов вырыли бомбоубежища с незначительными перекрытиями, выглядевшими весьма примитивно с военной точки зрения.
Каждый день приносил все более тревожные вести об ужасах войны и быстром продвижении немцев вглубь нашей страны. Значительно увеличился поток угона скота и перевоза техники из западных районов. При этом среди животных были большие потери.
23 августа меня вызвали в военкомат, потребовали получить расчет на работе и на следующий день явиться на железнодорожную станцию Зачепиловка. Получив в МТС пособие за 2 месяца и оставив примерно 1500 рублей семье, собрался в дорогу. 24 августа в 18 часов нас посадили в товарный вагон в поезд, который шел на Красноград. На перроне меня провожали жена Зина и сыновья – Славик и Женя. Тяжело вспоминать эти минуты прощания. Зина и дети плакали, ведь уезжал я не на прогулку, а на фронт и никто сказать не мог встречусь ли я еще с семьей. Жена со слезами просила, что бы со мной ни случилось возвращаться домой к семье, лишь бы только был жив. Поезд тронулся, семья со слезами пошла домой (квартира наша была в метрах 600-700 от станции).
Узловая станция Красноград к этому времени систематически подвергалась налетам немецкой авиации, вокруг видны следы бомбежек, разрушены железнодорожные постройки и склады. Поэтому нас продержали на станции всего 30-45 минут и быстро отправили, прицепив к поезду, который шел на Донбасс. Поезд двигался с такой большой скоростью, что невозможно было усидеть на нарах. Остановились на несколько минут только ночью на станции Лозовая.
Утром в Луганске нас высадили и объявили, что можем быть свободными до конца дня. Из Зачепиловки нас было человек 6. Пошли в какой-то буфет, купили две бутылки шампанского и бутылку водки. Распили, вспоминая свои семьи, которые остались западнее в 300 км.
26 августа прибыли в город Старобельск Ворошиловградской области, где были зачислены на курсы усовершенствования политсостава при Новоград-Волынском военно-политическом училище. На второй день нас обмундировали: получили хлопчатобумажные бывшие в употреблении гимнастерки, брюки цвета хаки, пилотки, шинели, ботинки с обмотками. Распределили по взводам и начали обучать сколачиванию взвода, роты. Усиленно изучали оружие: винтовку, пулемет, инженерное дело. Проводились частые ночные тревоги с выходом в поле, рытьем одиночных пехотных окопов, пулеметных ячеек. Отрабатывались приемы штыкового боя, в основном в наступательном бою. Меня избрали парторгом во взводе.
Режим строгий, никого из военного городка не выпускали, питание – котловое. Ни у кого знаков различия не было, хотя все мы были политруками запаса.
В конце сентября нам вернули гражданскую одежду для реализации по своему усмотрению. Мы пошли за город, где гнали скот с запада на восток и были колхозники из Зачепиловки. За свои вещи я выменял немного сала и других продуктов. Настроение у гонщиков было подавленное поскольку много скота отстало и погибло.
С прибытием в Старобельск я сразу же написал письмо домой в Зачепиловку, указав свой адрес, и вскоре получил ответ от семьи.
С каждым днем с фронта шли все более неутешительные и тревожные вести. Немцы наращивали силы и рвались на восток. Они захватили все республики Прибалтики и Белоруссию, пали Минск, Днепропетровск, Киев, Харьков. Кровопролитные бои шли под Одессой и Смоленском. Сопротивление наших войск усиливается, немцы несут громадные потери.
Смоленское сражение явилось началом организации советской гвардии. 8 дивизий в этих сражениях получили наименование гвардейских. Их пополняли из числа наиболее подготовленных контингентов. Части и соединения получали Гвардейские знамена, а личный состав - гвардейские значки и полуторные оклады денежного содержания.
С приближением фронта к Зачепиловке военкомат мою семью (жену и двух сыновей Славика и Женю) эвакуировал в г. Пензу. Все нажитое имущество осталось в Зачепиловке и за годы войны было разграблено.
Когда немцы заняли Украину, в Тернах в оккупации остались мать и все братья и сестры, за исключением Антона и Николая, которых призвали в Красную Армию.
Антон в это время жил с семьей в Средней Азии и работал трактористом. С началом войны его забрали на фронт.
Николай тоже работал на тракторе и в конце августа вместе с техникой поехал на восток. В пути присоединился к воинской части, из которой его направили служить на Дальний Восток в кавалерийскую дивизию, пулеметный эскадрон. В 1943 году дивизию отправили на фронт, где он в сентябре был дважды ранен. Рассказывал, что в его пулеметный окоп немец бросил гранату, она разорвалась под ним и была перебита нога. В 1944 году после демобилизации вернулся в Терны на костылях.
Младший брат Иван, 1927 года рождения, остался в оккупации и все время прятался от немцев, которые часто устраивали облавы для угона молодежи в Германию. Это ему удалось, а в сентябре 1943 года Терны были уже освобождены Красной Армией. В 1944 году Ивана призвали в армию, в составе которой в 1945 году он участвовал в боях на Дальнем Востоке по разгрому японской Квантунской армии и там был ранен.
Мать, Меланья Петровна, умерла в январе 1942 года, а впоследствии в марте 1944 года, когда в Терны из эвакуации возвратилась жена с детьми, трагически погиб мой старший сын Славик, ученик 6 класса. Какой-то мальчик принес в класс гранату, и она взорвалась у него в руках, от взрыва были убиты двое ребят, в том числе и Слава.
Вернусь к осени 1941 года.
В начале октября в Старобельск стали прибывать фронтовые тылы частей и соединений. Стали занимать огневые позиции дальнобойные орудия частей РГК (резерва главного командования).
10 октября зачитан приказ Командования курсов о подготовке к движению на восток. Провели во всех подразделениях партийные собрания и поставили конкретные задачи. Автотранспорт для курсов не представлялся, а надо было забирать с собой все имущество, материальную часть, вооружение и продовольствие. Нам на каждого выдали месячную норму сахара, мыло, пятидневный запас хлеба, постельные принадлежности, винтовку, комплект боевых патронов. Надо было нести также пулеметы с боеприпасом. Командиром нашего взвода был молодой лейтенант Николаев.
С утра всех выстроили на плацу, проверили все ли взято. Простояв около 5 часов, вечером двинулись в путь. Усиленным маршем без положенного привала с большой нагрузкой шли всю ночь по незнакомой проселочной дороге и преодолели более 40 километров, многие настолько устали, что по пути падали от изнеможения и не могли идти дальше. В 4-5 часов утра дошли до какого-то населенного пункта. Более выносливым приходилось кроме своей клади помогать товарищам нести винтовки, противогазы. Четверть курсантов по дороге отстали. Почти у каждого были натерты ноги и весь день потом собирали отставших. Переночевав и отдохнув двинулись дальше, но уже подобных маршей не совершали.
На марше хорошо было организовано питание. В населенных пунктах, где ночевали, полевые кухни готовили ужин и завтрак, после чего на дневной марш каждому выдавалась большая порция вареного или свиного мяса. И так до следующего ночного привала.
От Старобельска мы прошли пешком почти 500 км по Воронежской, Ростовской и Сталинградской областям. Наконец, на станции Фролово северо-западнее Сталинграда нас погрузили в эшелон.
В товарных вагонах – пульманах на трехъярусных нарах размещалось по 130-140 человек вместо положенных по норме 60-70. На двух железных печках по очереди готовили себе еду, а когда эшелон останавливали, готовили на кострах здесь же рядом. И бывало так, что поезд уже тронулся, ты хватаешь горячий котелок с костра, на ходу передаешь его в вагон, и товарищи тебя самого втаскивают. Как правило, на станциях остановок не было.
В каждом взводе хлеб и сахар делили так: один из курсантов становился спиной к разложенным кучкам, а взводный показывал на хлеб или сахар, спрашивал:
- Кому?
- Сперелупе!
- Кому?
- Задираке!
и так далее.
Так как в основном в училище курсанты были из Украины, то встречались и такие фамилии.
Если все же поезд на станции останавливался, мы бежали на вокзал найти что-либо покушать. Но, как правило, в буфетах и столовых не было ни хлеба, ни посуды. Если иногда что-то доставалось поесть, то только из своей посуды. И это через 3 месяца после начала войны, а что же будет дальше? Все исчезло, даже для воинских частей ничего не было. Курсантам выдавался сухой паек и как хочешь питайся в пути вместо того чтобы организованно готовить питание в полевых кухнях, которые были в вагонах.
В один из вечеров мы прибыли на станцию Пенза. По моим сведениям здесь у военпреда часового завода жила моя семья. Командование меня отпустило, но никто не знал сколько будет стоять эшелон. Ночью, не зная точно дороги, я бросился на поиски. Пробежав 5 или 6 километров, нашел поселок и квартиру, где должны быть мои родные. Но к моему несчастью семья уехала на восток в город Ишим Омской области, их забрал и вместе со своей семьей туда отправил Савченко Федот Архипович, муж Александры Ивановны, сестры Зины. Главное, я получил адрес. В Ишиме начальником летного училища был подполковник Никифоров, сослуживец Федота Архиповича, он принял семьи и помог им устроиться.
Я побежал на станцию. Там среди эшелонов с беженцами, имуществом фабрик и заводов, отправляемых на восток, мне удалось отыскать свой эшелон и был рад, что успел и заполучил адрес куда уехала семья.
Поехали дальше, в Куйбышеве нас, наконец, организованно накормили в столовой какой-то воинской части и 18 декабря выгрузились из эшелона в городе Красноуфимск Свердловской области.
Разместили нас в казармах какого-то военного училища. На дворе стояли морозы 30-40 градусов, а на нас были старые шинели, ботинки с обмотками и буденновские шлемы. В казармах топили плохо и без теплого белья мы страшно мерзли. Идя в столовую каждый наматывал на плечи полотенце чтобы хоть как-нибудь согреться. Кормили по принципу: только бы человек остался жив, и вот мы, офицеры, умоляли дежуривших по кухне солдат на раздаче добавить хоть немного похлебки. Сами мы здесь были на правах солдат. В городе из продуктов тоже совершенно ничего не было.
20 декабря к нам прибыла комиссия из ГлавПУРа и Свердловского облвоенкомата. Вызывали каждого и после беседы назначали на должность и распределяли по частям. Я был назначен комиссаром артиллерийской батареи 76-мм пушек 480 стрелкового полка 152 стрелковой дивизии.
В АХЧ (административно-хозяйственной части) дивизии, располагавшейся здесь же в Красноуфимске, получил хлебную карточку, сухой паек и разместился на квартире. Через три дня пешком добрался до дер. Нижняя Сарана в 20 км от Красноуфимска, где находился штаб полка. Дивизия еще формировалась и в полку были только его командир - майор Копцов, комиссар, да еще несколько человек хозяйственного взвода, а в своей батарее я был первым из прибывших. Разместился на квартире у рабочего завода. Новый 1942 год встретил с компанией из 6-ти офицеров. Купили мед, хозяин сделал медовуху и крепко выпили, вспоминая свои семьи.

ИСТОРИЯ 152-й ДНЕПРОПЕТРОВСКОЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА КРАСНОЗНАМЕННОЙ ОРДЕНА СУВОРОВА II СТЕПЕНИ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ и 480-го СТРЕЛКОВОГО ПОЛКА

Прежняя дивизия под этим же номером входила в состав 16-й армии, сформированной генерал-лейтенантом Лукиным М.Ф. в 1940 году в Забайкалье. 152 стрелковая дивизия, которой со времени основания командовал участник гражданской войны коммунист Чернышев Петр Николаевич, была сформирована из уральцев и представляла собой хорошо обученный коллектив.
Накануне войны в мае-июне 1941 года 16 армия прибыла в Киевский особый военный округ и сосредоточилась в районе Житомир, Винница, Бердичев, Проскуров, Шепетовка, Староконстантинов со штабом в Виннице. В конце июня приказом Ставки основные силы 16-й армии были переброшены в район Смоленска, а ее командарм остался с одной дивизией руководить обороной Шепетовки, где было сосредоточено много военных складов с боеприпасами и военным имуществом.
Когда 5 июля Лукин М.Ф. прибыл в свою армию, он нашел только две свои дивизии - 46-ю и 152-ю, которые вели тяжелые оборонительные бои на перекрестке дорог Витебск - Орша. 16 июля войска 16-й и 20-й армий были обойдены немцами и отрезаны от своих тыловых баз. С 16 по 28 июля 152 и 129-я дивизии мужественно обороняли северо-западную окраину Смоленска, находясь в полуокружении, а 29 июля под натиском превосходящих сил противника вынуждены были оставить город.
3 августа южнее Ярцево на восточный берег Днепра переправилась вся артиллерия 129 дивизии и частично части 152 дивизии. Но после того как эта переправа 16-й армии была разрушена, все грузы пошли на Соловецкую переправу, где перешла Днепр часть артиллерии 152 дивизии.
В августе 16-я армия была окружена и 152 дивизия перестала существовать. Отдельные соединения и части 16-й армии с боями вышли из окружения, а командарм Лукин был тяжело ранен и попал к немцам в плен. Там ему ампутировали ногу. Возвратился из плена Лукин М.Ф. уже после окончания войны и ему было восстановлено воинское звание генерал-лейтенант.
В декабре 1941 года 152 стрелковая дивизия в составе 480, 544 и 646 стр. полков, а также 333 арт. полка была заново сформирована в Красноуфимске из уральцев, воинов, прибывших из госпиталей, призывников из Казахстана и частично освобожденных из заключения. Первым командиром дивизии был назначен полковник Вехин (с января 1942 г. - генерал-майор), комиссаром - полковой комиссар Иванов, начальником штаба - Столяров Александр Меркулович, начальником политотдела - подполковник Сырцов.
152 дивизия в 1942 году воевала в Заполярье - защищала Мурманск, затем с боями прошла через Украину, Белоруссию и Польшу, участвовала в разгроме немецкой группировки в Восточной Пруссии и, наконец, штурмовала Берлин. А в последние дни войны была брошена в Чехословакию на помощь восставшей Праге.
На своем боевом пути дивизия форсировала более 20 больших рек.
1 ноября 1943 года за участие в освобождении Днепропетровска Приказом Верховного Главнокомандующего 152-й стрелковой дивизии было присвоено наименование «Днепропетровская» и Указом Президиума Верховного Совета СССР она была награждена орденом Боевого Красного знамени.
За освобождение Белоруссии и Польши дивизия награждена орденом Суворова II степени.
За участие в ликвидации немецко-фашистских войск в Восточной Пруссии и взятии Берлина - награждена высшей наградой страны - орденом Ленина.
Дивизия получила 8 благодарностей Верховного Главнокомандующего.
Всего за время войны около 19 тысяч человек были награждены орденами и медалями, из них 17 стали Героями Советского Союза.
480-й стрелковый полк сформирован в декабре 1941 года в дер. Нижняя-Сарана Красноуфимского района Свердловской области.
Командиры 480 полка:
с декабря 1941г. по май 1943г. - майор Копцов,
с мая 1943г. по апрель 1944г. - майор Кривобок Кирилл Тихонович,
с апреля 1944г. по август 1944г. - подполковник Мухин,
с августа 1944г. по июнь 1946г. - подполковник Беляев Василий Харитонович,
Заместители по политчасти:
с мая 1942г. по август 1943г. - майор Гришаев (убит),
с августа 1943г. по октябрь 1943г. - майор Коренчук (погиб),
с октября 1943г. по март 1944г. - майор Удовенко,
с марта 1944г. по ноябрь 1945г. - подполковник Гервасийчук Тимофей Федорович.

КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ

В январе 1942 года 480-й полк, в том числе и наша батарея, получили пополнение, а мне доверили отобрать в батарею лучших и наиболее грамотных людей.
Прибыли также командиры взводов Иванцов и Иваничкин, заместитель командира батареи лейтенант Жеребцов Иван Николаевич. Пополнение в полк поступало из мобилизованных призывного возраста Казахстана, Среднеазиатских республик, Свердловской и Тюменской областей, а также сержантов и солдат, побывавших на фронте, из госпиталей. Часть призванных была из лагерей. Командование полка разрешило мне из прибывающего пополнения отобрать в батарею наиболее грамотных солдат и сержантов.
Я, как старший в батарее, вместе с командирами взводов начал обучение и сколачивание подразделений. В первое время ни оружия, ни пушек не было, проводили только политзанятия и делали политинформации. Я пошел на завод, который эвакуировался из Харькова, и заказал сделать два макета пушек (стволы выточили из бревен, колеса прикрепили от сеялок). Наделал деревянных винтовок и гранат и с ними начали обучение личного состава. Выходили в поле: мороз, снег глубиной до метра, всё тащили на себе.
В одном из батальонов было 3 боевых винтовки. С ними мы пропустили всю батарею: каждый выстрелил по 3 боевых патрона.
Вначале февраля всему личному составу выдали зимнее обмундирование. Каждый солдат получил новую шинель, ватные брюки, телогрейку, валенки, шапку - ушанку, теплое белье и стальную каску с шерстяным подшлемником. А офицер – новую шинель, полушубок, валенки, яловые сапоги, теплое нательное белье, две пары перчаток, меховую безрукавку, ватные брюки, теплые портянки, шапку-ушанку, каску и шерстяной подшлемник. Таким образом, дивизия была обеспечена новым с иголочки обмундированием. Мне жена одного летчика дала знаки различия – 3 кубика, и я внешне стал выглядеть офицером.
11 февраля прибыл из госпиталя и принял командование батареей ст. лейтенант Самборский Тимофей Тихонович, кадровый офицер, побывавший в боях. Был тяжело ранен и лечился в госпитале. Сам уроженец Каменец-Подольской области, кандидат в члены ВКП(б).
На следующий день, получив для батареи на станции Красноуфимск две кухни, 10 повозок, 96 лошадей и продукты питания, мы погрузились в эшелон и в составе полка двинулись на запад. В городе Сокол Вологодской области получили 4 пушки, винтовки, боеприпасы, сбрую и необходимую амуницию для лошадей. Офицерам выдали пистолеты. Личный состав расположился в деревне на квартирах.
Я пошел на фабрику «Сокол» и купил для батареи хорошей писчей бумаги. Роздал всем солдатам, поскольку в то время бумагу чтобы написать домой письмо достать было невозможно.
В тех местах навалило много снега и нам чтобы доставить в деревню пушки пришлось делать полозья под них и зарядные ящики. Вели политзанятия, в поле отрабатывали взаимодействие со стрелковым батальоном.
В середине марта дивизия погрузилась в эшелоны, и мы двинулись на север по направлению к Архангельску, где вошли в состав Карельского фронта. Ехали медленно и, если утром останавливались на какой-либо станции, и офицеры заходили к жителям чтобы умыться, то нам воды не давали. Тогда приходилось воду брать самим. Такое отношение было к нам старообрядцев-староверов.
Доехав до станции Обозерская, повернули на запад в направлении на Беломорск. Это новая только что построенная железная дорога – однопутка. Еле тащились, рельсы со шпалами под нами то утопали, то поднимались. На всём пути никаких селений, только иногда встречались лагеря для заключённых, обнесенные колючей проволокой.
В это время южнее Беломоморска города Медвежьегорск, Петрозаводск были заняты финнами и немцами, и железная дорога Ленинград-Мурманск была перерезана.
В первых числах апреля наша дивизия прибыла в город Кемь на берегу Белого моря. Примерно 18-22 апреля пришел приказ сдать зимнее обмундирование и теплое бельё. Всё было сдано, солдатам выдали пилотки. В это время было тепло, грело солнышко, таял снег, но в лесу его еще было много. Я и командир теплое бельё и меховые телогрейки не сдали.
Вскоре поступила команда сдать 26 лошадей и 29 апреля нас снова погрузили в эшелон, по железной дороге повезли дальше на север и 1-го мая 1942 года выгрузили в Мурманске. На следующий день пошел снег, а нас на теплоходе переправили на западный берег залива в район северо-западнее Мурманска.
В это время ударил мороз, снегопад усилился, началась пурга. Мы начали двигаться на северо-запад по единственной военной дороге в направлении на Ура-Губа. Дорогу, которую постоянно заносило снегом, расчищали дорожные отряды и отбрасывали снег на обе стороны. Получалось, что шли как бы в глубоком коридоре с глубокими сугробами по сторонам. В конце концов дорогу занесло снегом и все транспортные автомашины тыловых подразделений полка и дивизии застряли. До переднего края дошла только пехота и артиллерия на конной тяге.
Наша же батарея с двумя кухнями и питанием сумела пробиться, и мы вышли к реке Западная Лица в район сосредоточения полка. Это примерно в 70 километрах северо-западнее Мурманска. Пурга не утихала. Солдаты из снега делали для себя и лошадей укрытия и навесы, которые сразу же заносило снегом. Люди остались в снежных пещерах и спаслись те, кто был рядом с лошадьми. Хорошо, что у нас был сухой паек и несколько мешков сухарей, этим и питались.
Мороз крепчал, пурга усиливалась и люди, одетые в летнее обмундирование, начали замерзать, терять рассудок и стали совсем неуправляемыми. Многие ослепли от снега и их приходилось вести на веревке. У некоторых начались галлюцинации, другие падали на колени и молились, разговаривая с семьями, или безвольно бродили по сопкам.
У нас в батарее были кухни, продукты и мы своих солдат почти нормально кормили. Пехота голодала и насильно отобрала у нас два мешка сухарей и уворовала двух лошадей. Их забили, и солдаты ели сырое конское мясо, спасаясь от голода.
Через несколько дней, когда пурга прекратилась, мы, вооружившись шестами-щупами, стали отыскивать примерные места стоянок. Находили и откапывали из-под снега оставшихся в живых коноводов, согревавшихся рядом с лошадьми в этих снежных «землянках». Но зачастую было уже поздно.
И вот наша дивизия, насчитывавшая 13 тыс. человек, так и не приняв боя, стала полностью небоеспособной. Замерзло более 800 человек, а в нашей батарее - двое. По трупам безразлично ходили, как по дровам.
В этом районе в обороне стояла 10-я стр. дивизия, в подразделениях которой были теплые палатки с печками. Но кто-то у них пустил слух, что наши люди заражены чумой и нас даже близко не подпускали к этим палаткам, а ведь можно было спасти много жизней.
По приказу мы отошли на 40 км к Мурманску. Там были старые землянки и в них набивалось столько людей, что когда потом их освобождали, в землянках оказалось много насмерть задушенных. Тысячами обмороженных и заболевших солдат и офицеров 152-й дивизии были забиты все госпитали Мурманска и других окрестных городов.
Немного приведя себя в порядок мы получили приказ вернуться на исходные позиции на передовой для наступления. И 12-13 мая сосредоточились западнее реки Западная Лица. Надо было орудия стащить метров 150-200 и поставить на сопку на прямую наводку. Однако, из-за глубокого снега мы за день смогли на руках дотащить всей батареей только одну пушку из 4-х. Как только батальоны пошли в атаку, налетели немецкие самолеты, и немцы открыли ураганный огонь со всех видов стрелкового оружия, артиллерии и минометов. Пехота залегла понеся потери. Немецкие самолеты стали обстреливать и бомбить скопления наших войск. Это было для дивизии и для меня лично первое боевое крещение.
Вместе со 152-й дивизией должен был наступать морской лыжный батальон, но он не был готов, так как его командир Кривобок загулял в Мурманске и ко времени наступления в батальон не прибыл.
Трагедия, происшедшая с 152-й дивизией, дошла до Ставки. Нас срочно сняли с фронта и отвели в район в 45 км от Мурманска, где представители 14-й армии встретили и обеспечили усиленным питанием, выдали сало-шпик, консервы, хлеб. Все подразделения получили палатки. За происшедшее с дивизией её прозвали «Голубая».
Причины трагедии 152-й дивизии, хорошо вооруженной и имеющей полный штатный состав военного времени:
а) у личного состава забрали зимнее обмундирование, сменив его на летнее, послав в район, где ещё стояла зима;
б) не сориентировали и не снабдили палатками и печками для обогрева;
в) несвоевременное, а порой и полное отсутствие питания личного состава;
г) когда 3 мая началась пурга, надо было остановить движение, принять меры к обогреву и организовать питание.
Для приведения себя в порядок дивизию отправили в район станции Лоухи (это южнее Кандалакши), где мы выгрузились 25 мая. Стояли в лесу западнее Лоухи, взводы батареи построили себе деревянные домики. Солдаты получили новое обмундирование, отдыхали, поправили и откормили лошадей. Возвратились из госпиталей больные, в том числе 2 человека нашей батареи.
5-го июля получили приказ оставить лагерь, погрузиться в эшелоны и вновь прибыть в район северо-западнее Мурманска. Дивизия стала во втором эшелоне в 37-45 км от Мурманска. В это время кузнец батареи Кузнецов смалодушничал и совершил членовредительство: запалом от гранаты оторвал несколько пальцев левой руки. Сразу был арестован и перед строем полка расстрелян.
В октябре 480 стр. полк, в том числе наша батарея 76-мм пушек заняли оборону в первом эшелоне фронта. Пушки поставили на прямую наводку на сопках, а на обратных скатах оборудовали землянки. 3-й стр. батальон занял оборону на высоте с отметкой 314. Здесь личный состав получил зимнее обмундирование: валенки, полушубки, ватные брюки, шапки-ушанки, рукавицы. В каждом подразделении были палатки и железные печки. Задача состояла в том, чтобы обеспечить печки и кухни топливом, для чего мы 2-3 раза в неделю посылали солдат на лошадях за 15-20 километров рубить карликовые березы. Тем и обогревались. Регулярно мыли солдат в примитивных банях. А с 1-го октября стали получать по 100 граммов водки. Зима для нашей дивизии была уже не страшна, научил горький опыт.
В обороне занимались обучением личного состава и совершенствованием оборонительных позиций. Было довольно спокойно и за весь этот период в батарее из 90 человек погибло только двое. Здесь мы и простояли почти до конца года.
25 декабря дивизия получила приказ сдать оборону. Марш до Мурманска завершили по морозу в 30 градусов за двое суток. Тепло одетые мы могли в открытом поле ночевать в снегу, не рискуя замерзнуть. 27-28 декабря на транспортных судах нас переправили на восточный берег залива, откуда в пешем строю прошли 30 км до станции Кола. Там погрузились и прибыли в Москву, где эшелоны простояли около месяца в разных местах на окружной дороге.
В это время в Москве я пытался найти сестру жены, Савченко Александру Ивановну, но оказалось, что она в эвакуации в Омске, где в это время была и моя семья. Соседи сообщили, что Федот Архипович, муж Александры Ивановны, только что уехал в Омск. А он билет на поезд не достал и вернулся домой, разминувшись со мной, адреса же моего эшелона он не знал. Впоследствии, когда Федот Архипович вернулся и привез свою семью в Москву, Александра Ивановна отыскала место нашей стоянки. Но, к сожалению, буквально за несколько часов до этого 23 февраля 1943 года мой эшелон уже двинулся на юг.
В эти тяжелые годы мы поддерживали связь с семьями только через письма, и я очень сожалел, что была возможность увидеться с родственниками, но ничего не получилось.

ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, БОИ НА СЕВЕРСКОМ ДОНЦЕ.
ВПЕРЕД К ДНЕПРУ.

1 марта 1943 года наша 152 стр. дивизия выгрузилась из эшелонов на станции Купянск юго-восточнее Харькова и двинулась в направлении станции Тарановка. Здесь уже наступила весна, солнце, тепло и таял снег, а мы шли по направлению к Змиёву по воде и грязи в полушубках и валенках.
Обстановка на Юго-Западном фронте была тяжелая: немцы наступая теснили наши измотанные боями части на восток и юго-восток от города Харькова.
С первых же дней 152 дивизии пришлось вести тяжелые оборонительные бои. 8-9 марта в районе Тарановка мы на пересеченной местности заняли огневые позиции и отбивали атаки противника. Немецкая авиация по 30-40 самолетов Ю-87 весь день бомбит наши боевые порядки. Силы были не равны и вечером получили приказ отойти на восточный берег Северского Донца. Наш 3-й стрелковый батальон вел бои в арьергарде полка. На рассвете, оставив один из населенных пунктов, вошли в лес и попали под бомбежку. Мы с командиром батареи отскочили метров на 50 от дороги. А когда вернулись после налета, увидели в лужах крови раненых лошадей. Их выпрягли. Осталось на каждую пушку по две лошади и пришлось почти на руках в гору по обледенелой и скользкой дороге тащить пушки и повозки с боеприпасами. Немец открыл по лесу автоматно-пулеметную стрельбу разрывными пулями и было такое впечатление, что мы окружены и вот-вот попадем к немцам в плен. Наконец, затащили технику на гору и дальше по лесной разбитой дороге двинулись на восток. По дороге видим на обочине под деревьями стоят около десяти наших танков. Целые, без экипажей, очевидно кончилось горючее.
Оказалось, что наша батарея далеко отстала от остальных подразделений полка, и действительно едва не попали в окружение. Но мы удачно переправились на восточный берег Северского Донца и соединились со своим батальоном. Несколько дней обороняли Замостье, пригород Змиёва, на который наседали и обстреливали немцы. Здесь у меня убило лошадь и пришлось, отходя из Замостья, бежать к своей батарее короткими перебежками больше километра по открытому полю под минометным огнем. Я чудом остался жив.
Числа 13-14 марта наш 3-й стр. батальон со взводом из 2-х пушек нашей батареи был послан для поддержки одного из полков 25-й гвардейской стр. дивизии, которая в хуторе Левковка прикрывала подходы немцев к Змиёву.
Ночью я и командир батальона капитан Бессмертный прибыли на хутор Левковка и зашли в штаб полка. Там застали пьяных командира полка и группу офицеров. Затем с группой 10 или 12 офицеров в десять вечера отправились на рекогносцировку чтобы выяснить места расположения рот. Западнее Левковки проходила дорога на Змиёв. Подойдя к этой дороге, заметили какие-то силуэты. Присели, прислушались. Оказывается, на дороге с приглушенными моторами стояли в направлении Змиёва три немецких танка и несколько автомашин. Как только мы поднялись, немцы стали нас обходить и обстреливать из автоматов. К счастью все обошлось без потерь и нам пришлось спешно убираться назад на хутор. Измученные зашли в штаб батальона, легли на солому и уснули. Предварительно две пушки я поставил у переезда через железную дорогу.
На рассвете мы услышали канонаду, это немцы двинулись на Змиёв. Штаб пока 25-й дивизии вместе с подразделениями бросив Левковку, ушли на километр в лес. Вскоре на нас двинулась немецкая колонна мотоциклистов и грузовая машина с солдатами. Я поставил свои пушки на прямую наводку и стал командовать огневым взводом. С третьего выстрела нам удалось поджечь грузовик и подбить мотоцикл. Немцы, бросив технику, отступили. Затем еще отбили несколько немецких атак, но в хутор не пустили.
Утром мы обнаружили, что хутор окружен, и немцы вступили в Змиев. Я нашел свои повозки в лесу в расположении нашего 480 стр. полка и сообщил командиру полка, что Левковку удерживаем. В штабе батальона мы разработали план выхода из окружения и построения колонны. В голове колонны поставили разведподразделение, а свои пушки по совету начальника артиллерии полка Мерзлова Ивана Семеновича я поставил в середине.
Ночью стали прорываться из окружения, удачно пересекли железную и проселочную дороги на Змиёв и вошли в лес, где было много снега. Двигались, обходя занятые немцами населенные пункты, стараясь не ввязываться в стычки с противником. Пехота шла быстрее, а мы отстали, потому что лошади с пушками и повозками, измученные тяжелыми в глубоком снегу дорогами, сильно устали. На второй день выхода из окружения около двух часов дня вышли на опушку леса, устроили небольшой привал и накормили лошадей. Остались одни – взвод двух пушек и 3 повозки с боеприпасами. Стояла задача в открытом поле по лощине пройти более километра и выйти на дорогу, ведущую в деревню Мохначи, что на правом берегу Северского Донца, и где был мост на восточный берег. Только двинулись в путь, налетели немецкие самолеты. Я дал команду рассредоточиться и двигаться быстрым аллюром к дороге, а сам залег в ров. Немцы отбомбились, но все обошлось без потерь.
Вскоре добрались до Мохначей, где командир взвода попросил остановиться, покормить лошадей. Но я не согласился и дал команду немедленно по мосту перейти на другую сторону реки. И едва мы успели переправиться к своим, как деревню через пару часов заняли немцы. Наш батальон с взводом 76-мм пушек занял оборону на восточном берегу реки близ деревни Скрипали.
Батальон оказался оторванным от полка, и мы остались без питания. Но в батарее ранило лошадь, и татары её тут же дорезали. Варили мясо и ели его без соли и хлеба, кое-что перепадало и солдатам батальона. А когда через несколько дней достали немного сухарей, то каждому в день доставалось по 2-3 сухаря, не более.
В это время на фронте севернее нас немцы, сосредоточив крупные силы, 15 марта взяли Харьков. Так неудачно закончилось начатое в феврале наступление Воронежского и Юго-Западного фронтов, когда нашим войскам удалось достичь Днепропетровска и Запорожья. Командование фронтов торопило наступление, в результате наши войска, продвигаясь на запад, оторвалось от своих баз снабжения на 300-350 км. От длительных боевых действий, начавшейся весенней распутицы, острого недостатка питания, боевой техники, горючего и боеприпасов войска были сильно утомлены. Немцы, сконцентрировав свежие танковые армии, перешли в контрнаступление, и мы были вынуждены отступить, оставить Харьков и Белгород, остановив противника на Северском Донце.
Находясь в обороне на Северском Донце, мы долго ещё пропускали через свои боевые порядки подразделения, а позже и отдельные группы солдат и офицеров, выходивших из окружения.
В конце марта мы, наконец, соединились со своей батареей и полком. Стояли в обороне на Северском Донце в районе деревни Гинеевка до 5-8 августа 1943 года. Штаб нашей 152 стр. дивизии располагался в селе Шелудьковка. К счастью значительных боевых действий за это время у нас не произошло. Немцы усиленно бомбили и обстреливали, а мы отвечали редко - был приказ экономить боеприпасы.
Однажды немцам удалось в расположении нашего полка навести штурмовой мостик через Северский Донецк, сбить наше боевое охранение и перебросить несколько подразделений на восточный берег реки. Силами одного из батальонов немцев к 12 часам 15 мая выбили, часть уничтожили, другую взяли в плен. В этом бою группе разведчиков было приказано пробраться к штурмовому мостику, взорвать его и тем отрезать немцев от переправы. Сержанту Шершавину со второй попытки удалось взорвать мостик, но сам был ранен и лишился зрения. Переплыл реку на другой берег, полз на восток, ориентируясь по солнцу, затем попал под минометный обстрел и потерял сознание. К счастью его отыскал и спас командир. За этот подвиг Шершавину первому в 152 сд было присвоено звание Героя Советского Союза. В настоящее время Шершавин Сергей Иванович проживает под Москвой в поселке Удельная.
Наши войска совершенствовали оборону, обучали личный состав ведению боевых действий. Мы проводили среди солдат политзанятия, информировали о положении на фронтах. Немцы часто по ночам забрасывали нас листовками из штаба предателей Власова и Малышкина, призывая переходить на сторону Русской освободительной армии. Но наши солдаты понимали предательскую суть этих листовок и на солдат они никакого воздействия не имели. Листовки мы собирали и сжигали.
В мае 1943 года меня назначили парторгом 480 стр. полка и утвердили членом дивизионной партийной комиссии.
В июне–июле этого года из деревень Гинеевка и Шелудьковка начали выселять население на восток, километров на 25. Было очень тяжело проводить работу по этому переселению. Коренные жители оставляли свои насиженные места и семьями, детьми и скотом уходили в чистое поле, где рыли землянки и ютились в них. А немецкие самолеты на эти поселения сбрасывали бомбы, плуги, бороны, бочки, создавая у жителей панику и подавленное моральное состояние.
В начале августа на наш участок обороны стали поступать артиллерийские части и стрелковые подразделения. Мы им сдали оборону, а сама 152 сд передвинулась километров на 10-15 севернее по реке Северский Донец. Чтобы завести противника в заблуждение о месте подготовки прорыва немецкой обороны было устроено представление. С наступлением темноты трактора с заведенными моторами и с прицепами ползали по лесу, устраивая страшный шум. На эти районы немцы обрушивали шквал артиллерийского и минометного огня. Таких ночей было несколько. Находясь в этих районах испытывал жуткое напряжение – не знаешь, останешься жив или нет. Днем наши боевые порядки постоянно бомбили Фокке-Вульфы.
Вот ещё один из эпизодов. Штаб полка передислоцировался в новый позиционный район. Я и начальник связи полка капитан Бураков двигались по открытому полю, а впереди метрах в 50-70 лошади тащили кухню. Вдруг появилась рама (FW-189) и стала сбрасывать бомбы на нас и на кухню. Мы с Бураковым попадали в борозды, слышу свист бомбы прямо над нами, закрыл глаза и думаю: Вот конец. Взрывы, нас окутало пороховой гарью и стало нечем дышать. Кричу Буракову: Ты жив? Отвечает: Жив. Отскочили в сторону от порохового газа. Смотрим, две лошади ранены, а солдату перебило ноги. Вот, что может наделать один самолет.
Наш 480 сп изготовился к наступлению (командиром полка с мая 1943 г. назначен Кривобок К.Т.). 11 августа одна из рот форсировала Северский Донецк, но не смогла дальше двигаться и залегла. И только, когда на следующий день остальные батальоны полка переправились через реку, удалось прорвать сильно укрепленную оборону немцев и рано утром 13 августа освободить поселок Эсхар Чугуевского района. На следующий день части нашей дивизии выбили немцев из Панской Тарновки и Мохначей.
Наступая на запад севернее Змиева мы вели ожесточенные бои, выкуривая немцев из оврагов и лесных массивов. Здесь крепко поработала наша артиллерия и гвардейские минометы, которые обрабатывали площади термитными снарядами от которых зеленая трава горела.
17 августа примерно в 17-18 часов наш полк с боем вошёл в хутор Левковка, который мы оставили еще в марте месяце, и очистил его от немцев. Батальоны полка заняли оборону на окраине хутора. Примерно в 10-11 часов вечера я с ординарцем, и старший сержант Курдяев, комсорг полка, пошли в пулеметный взвод. Командир взвода располагался на окраине Левковки в немецкой землянке. Заночевали, поднялся рано утром с восходом солнца, умылся и с ординарцем пошел в штаб полка. Отошли метров на 50 и стали осматривать другие немецкие землянки, в которых стояли немецкие лошади. Курдяев остался с командиром взвода. Вдруг на нас налетел шквал артиллерийского и минометного огня, стрельба велась также разрывными пулями со стрелкового оружия. Это немцы начали контратаку. Я с ординарцем быстро спустился вниз, перешел через железную дорогу и поднялся в расположение нашего батальона. Мы бежали, а разрывные пули немцев били вокруг в землю и кукурузу, осыпая нас землей.
В этой перестрелке Курдяев был тяжело ранен и попал немцам в плен, когда они потеснили нашу роту. Немцы добили раненого сержанта и вырезали звезды у него на лбу и спине. Также в этом бою был убит заместитель командира 480 стр. полка по политчасти майор Гришаев. Принятыми мерами через 3-4 часа немцев выбили из Левковки и стали гнать на запад, освобождая один за другим населенные пункты Харьковской области.
17 августа кроме Левковки овладели Красной Поляной, Чемужовкой, Черемужной, а 18 августа освободили Замостье, Змиёв, Пролетарское, Водяновку. 23 августа немцы были выбиты из Харькова, и за участие в его освобождении 152 стр. дивизия получила благодарность от Верховного Главнокомандующего.
От Северского Донца в непосредственном соприкосновении с противником, преодолевая его ожесточенное сопротивление и неся большие потери, 152-я дивизия прошла 320 км до Днепропетровска. Освободила территорию в 1600 кв. км и 105 населенных пунктов, включая города Змиёв, Новомосковск, Алексеевка, Нижнеднепровск. Проходя по Харьковской и Днепропетровской областям мы были свидетелями того, как немцы уничтожали и сжигали после себя все, что только можно, в селах от хат торчали одни трубы. Местные жители, которые прятались по оврагам и балкам, встречали нас с великой радостью и слезами, угощали всем, чем только можно: молоком, арбузами, помидорами, яблоками, кукурузой.

ФОРСИРОВАНИЕ ДНЕПРА И ОСВОБОЖДЕНИЕ
ДНЕПРОПЕТРОВСКА

В ночь с 25 на 26 сентября 1943 года наш полк вступил в Нижнеднепровск, предместье Днепропетровска. Немцы оставили его и отошли за Днепр. Вспоминаю, как подошли мы к железнодорожному переезду с закрытым шлагбаумом, открыли его и в полной темноте вошли в центр города. Казалось он вымер, а когда рассвело, бойцы стали стучать в закрытые ставнями окна и говорить, что пришли свои - Красная Армия. Из домов, подвалов и развалин начали выходить перепуганные жители, с радостью и слезами на глазах бросались к нам, обнимали и целовали, благодарили за освобождение.
Трудно описать, какую жуткую картину мы встретили в этом истерзанном и разрушенном городе. Вот в сквере женщина рвет на себе волосы: здесь она нашла убитых двоих своих детей, им было лет по 7-10. Недалеко другая надрывается в истерическом плаче над телом мертвого мужа. Мы обнаружили несколько колодцев, забитых трупами женщин и детей. В этом городе только наш 480 полк составил акт на 360 расстрелянных мирных жителей. А это была только небольшая часть от всех жертв. Мы также узнали, что много тысяч человек были немцами угнаны за Днепр на запад. От всего увиденного у воинов нашей дивизии удесятерилась ненависть к немецким оккупантам - этим извергам.
Перед нами был Днепр, а за ним Днепропетровск, но форсировать реку сходу уже не было сил, поскольку в жестоких боях от Харькова до Днепропетровска дивизия понесла большие потери. Получив вскоре пополнение, мы стали усиленно готовиться к наступлению: обучали личный состав, готовили лодки, плоты, из бочек сбивали понтоны. В этом нам помогало местное население. Переправочные средства готовились для штурмовых десантных групп, предусматривая переправу с ними батальонных минометов и пулеметов. А ширина Днепра в этом месте более километра.
2-го октября командир 152 стр. дивизии генерал-майор Каруна Василий Петрович собрал командиров полков и начальников служб дивизии на рекогносцировку для выбора исходных пунктов и направлений переправы, а также районов высадки наших войск на противоположном берегу Днепра. Это недалеко от нас – населенный пункт Сучаковка в районе острова Зеленый.
В это время в 480-й полк приехал зам. начальника политотдела дивизии майор Ковалев вручать партбилеты бойцам, недавно принятым в партию, а я их представлял. Был ясный солнечный день, и фотограф тут же бойцов фотографировал. Где-то около 11 часов дня мимо дома, в котором мы располагались, проехал виллис с командиром дивизии и сопровождающими. Через некоторое время смотрим: едет назад этот виллис, а в нем лежит окровавленный Каруна.
Вот что произошло. Немцы заметили рекогносцировочную группу и начали ее обстреливать. Комдив стоял открыто и не реагировал на многочисленные просьбы адъютанта и помощников укрыться. Немцы из-за Днепра сделали два пристрелочных минометных выстрела, а третьим накрыли группу. От взрыва Каруна упал на колени: осколки мины попали в голову, грудь, живот и перебили обе ноги. Тяжело раненого генерала увезли в медсанбат, где через два часа он скончался.
На место Каруны командиром 152-й дивизии был назначен полковник Кулижский Петр Иванович (все время был пьян), но он продержался недолго.
Форсирование Днепра наша дивизия начала 23 октября после небольшой артподготовки. Передовым подразделениям удалось закрепиться на небольшом плацдарме на противоположном берегу. На следующий день начал форсирование реки и 480-й полк. К счастью стоял густой туман, видимость была не более 5 метров, и противник не мог вести прицельный огонь. Многие лодки теряли направление и вместо правого возвращались на свой левый берег. По тросу, перетянутому через реку, на одной из лодок вместе с пятью солдатами стал переправляться и я. Трос утеряли, а когда причалили, оказалось, что мы на восточном берегу. Снова поплыли и добрались до западного берега. В это время туман рассеялся и нам пришлось спешно окапываться под сильнейшим артиллерийским и минометным огнем. С восточного берега подошла и села в 5-7 метрах на мель надувная лодка с 76-мм дивизионной пушкой. Я поднял солдат, залезли в воду и вытащили пушку на берег. Затем мы двинулись к поселку Дневка-2, где соединились со штабом полка.
В течение двух дней наша дивизия полностью освободила Днепропетровск от немцев. 480-й полк пошел дальше, а 2-й стр. батальон, пропагандист полка ст. лейтенант Кисель и я остались 25 октября на несколько дней в Днепропетровске для окончательной его очистки от остатков вражеских войск и наведения порядка. Нас с радостью встречало население, молодые женщины угощали вином, водкой. Разместились во Дворце культуры где-то недалеко от проспекта К. Маркса.
Утром пошли по городу и обнаружили громадное немецкое захоронение. Это было впечатляющее зрелище: большое поле, сплошь уставленное деревянными крестами, сбитыми из досок. Тьма тьмущая этих крестов, очевидно, несколько десятков тысяч. В одном из углов кладбища были могилы итальянцев и здесь же в центре стояла громадная фигура Геркулеса. После того, как подошедшая группа офицеров и гражданских все это сфотографировала, мы разрешили населению разобрать кресты на дрова. И вот через 2-3 часа на поле уже не осталось никаких признаков захоронения.
Вскоре в город прибыли местные органы власти, и мы втроем: я, Кисель и ординарец 27 октября пошли догонять свою 152-ю дивизию, которой за освобождение города было присвоено наименование Днепропетровской.
Навстречу нам с котомками за плечами двигались толпы беженцев, возвращающихся в город. Многие шли, впрягшись в повозки, на которых везли детей, стариков и свой немудреный скарб. Они с радостью нас встречали.
Переночевали в пос. Краснополье, где нас хорошо накормили и на следующий день пришли в расположение своего 480 стр. полка.
За Днепром было уже значительно меньше разрушенных сел и деревень, хотя каждый населенный пункт, каждый километр нашей земли приходилось освобождать с тяжелыми боями.
В ноябре, не помню точно какого числа, посадив пехоту на танки и СУ-152, ведем ночью наступление на один из населенных пунктов. Выбили немцев из центра села и Зам. командира полка майор Удовенко послал весь партаппарат полка вместе с солдатами очистить остальную часть. В результате выполнения этого приказа были убиты два заместителя командира батальона по политчасти, комсорг полка и многие ранены. Практически 50% политсостава оказалось выбитыми из строя.
Я под сильным пулеметным огнем перебежал улицу к хате, где располагался командир роты. Там находились его связные и несколько солдат. Сижу за столом, рассматриваю немецкие фотографии. Неожиданно на крыше хаты разорвался снаряд и большой осколок пробил потолок, доску стола и разорвал ватные брюки у моего правого колена. Повезло - раны не было, только ушиб. В хате полно порохового дыма.
К концу ноября войска стали утопать в глубоком снегу и наступление замедлилось. Стоило солдату вырыть окоп, как его тотчас же заносило снегом, двигаться вперед было невозможно, и мы временно перешли к обороне.

БОИ НА НИКОПОЛЬСКОМ ПЛАЦДАРМЕ

С середины января 1944 года мы снова двинулись вперед. 152-я дивизия наступала на юго-запад, освобождая населенные пункты Днепропетровской области.
14 января 1944 года после сильной артподготовки полки 152 стр. дивизии прорвали оборону немцев у поселка Высокое. Используя гвардейские минометы, как их называли «Лука Мудищев», окопы первой линии обороны немцев были смешаны с землей. Немцы контратаковали, но были отбиты, и мы с тяжелыми боями продвигались вперед.
В феврале–марте с наступлением весенней распутицы наши подразделения теснили немцев, утопая по колено в грязи украинского чернозема. Преодолели топи реки Ингулец, а тыловые части, артиллерия и боеприпасы отстали. Пришлось пулеметы, 82-мм минометы, мины тащить солдатам на себе.
В феврале взяли крупный железнодорожный узел Апостолово и перерезали отход немецких войск, окруженных на Никопольском плацдарме. В грязи на дорогах и в балках немцы оставили большое количество оружия и боеприпасов. К этому времени из-за распутицы наши тылы отстали и так как все оружие солдаты тащили на себе, то вскоре кончились боеприпасы. Был дан приказ сдать наше оружие в тыл, а самим вооружиться немецкими винтовками, автоматами, пулеметами и даже минометами, благо такого добра было много на каждом шагу.
Одних немецких грузовых автомашин, забитых военным имуществом и продовольствием, застрявших в непролазной украинской грязи мы захватили свыше 5 тысяч. Солдаты сбрасывали в грязь полотнища белого материала, немецкие шинели и шли по ним. Нам досталось огромное количество сливочного масла, вина и консервов, а одного только шоколада в штаб полка привезли более центнера. Солдаты пачками шоколада набивали себе карманы.
Здесь в Апостолово в день Красной армии мне вручили орден Красной звезды.
В начале марта юго-западнее Апостолово наша дивизия перерезала железную дорогу Никополь-Апостолово и штабы разместились в населенном пункте Первомайский в 1.5-2 километрах от переднего края. Окруженные под Никополем немцы сосредоточили большие силы и предпринимали отчаянные попытки прорваться на запад. Наш батальон занял оборону в 7-8 километрах южнее железной дороги. Командир полка и офицеры штаба расположились в поле в скирдах соломы.
В одну из ночей мы услышали сильную стрельбу в нашем тылу. Оказалось, что окруженные немцы прорвались на хутор Первомайский и стали громить штабы полков. К нам к скирде прибежали знаменосцы со знаменем, а тыловые подразделения вступили в бой и всеми видами оружия уничтожили прорвавшиеся группы немцев.
Прорыв удалось ликвидировать и положение было восстановлено. Но и в дальнейшем, когда мы продолжали наступление, нашим частям неоднократно приходилось вести бои с большими группами немцев, пытавшихся вырваться из окружения.
В конце марта, когда ночью мы двигались по направлению к селу Баштанка Николаевской области, в нашу колонну с востока врезались немцы. Пришлось занимать оборону. В завязавшемся бою часть немцев была уничтожена, а другая часть взята в плен. Вошли в село и расположились на ночлег. Только уснули, как рано утром опять тревога – это группа немцев прорывается на запад. Их также уничтожили и пленили. А с восходом солнца немецкие транспортные самолеты начали сбрасывать своим войскам боеприпасы, горючее и продовольствие, но все это добро попало к нам в руки. В этот день 480-й полк взял много пленных, лошадей с повозками и прочего военного имущества.
5 апреля 1944 года войска дивизии вышли к реке Южный Буг севернее Николаева и с ходу форсировали ее. А когда продвинулись далее еще на 10 или 15 километров, наша 152-я дивизия получила приказ остановиться, отойти назад и грузиться в железнодорожные эшелоны. Нас повезли на север и 18 апреля выгрузили на станции Добруш Гомельской области, где наша дивизия вошла в состав 128-го стрелкового корпуса 28-й армии 1-го Белорусского фронта. Штаб дивизии расположился в Добруше, а 480-й полк - в селе Вылево в 18 км от Добруша.

Из военных дневников:
12.04.44г.
Выехали в село Пески Баштанковского района (Николаевская обл.) в направлении ж.д. станции на погрузку.
14.04.44г.
Погрузились в эшелон и поехали. Везли нас неимоверно быстро. Заметно, что на железнодорожном транспорте наведен хороший порядок, на станциях тоже. Движемся с 3-го Украинского фронта в 1-й Белорусский фронт.
16.04.44
Уже тепло. Проезжаем по северу Черниговской области, здесь грязь и местами еще лежит снег.
17.04.44
В 4.00 выгрузились из эшелона и прибыли в районный центр Гомельской области гор. Добруш. Остановились на квартире, живут здесь прекрасно и замечательно. На славу красивые девушки и дамочки. Народ чисто одет и в квартирах тоже чисто.

ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕЛОРУССИИ И ПОЛЬШИ

В районе села Вылево мы стояли в обороне, получили пополнение людей и техники, обучали солдат и готовились к наступлению.
В мае я получил письмо из Тернов, из которого узнал, что мой сын Слава, ученик 6-го класса, погиб от разрыва гранаты, которую один из мальчишек принес в школу. Я очень тяжело переживал это несчастье, но съездить домой хотя бы на несколько дней командование не разрешило.
10 мая 1944 года полк выдвинулся в Добруш, а 28 мая в 19 час. начали движение на запад. Движемся только ночью, днем привал в лесу. Прошли Гомель. 20 июня стоим в лесу, проводим партийные собрания и собрания всего личного состава, готовимся к прорыву немецкой обороны.
23 июня мы из района Озеричи силами одного батальона провели разведку боем, а на следующий день после двухчасовой артиллерийской подготовки пошли на прорыв глубоко эшелонированной обороны немцев в районе поселка Дербин.
Перед ним полтора километров болото. Идём по пояс в воде, я вместе с Афониным помогаю нести пулемет. Перед первой траншеей минное поле, но я иду вперед и его не замечаю. Лежит раненый солдат и просит подать отброшенную пилотку, а потом и говорит мне: «Товарищ капитан, вы осторожнее – здесь минное поле». Осмотрелся, вокруг действительно стоят противопехотные мины, переплетенные между собой проволокой. Я это минное поле шириной метров 10-12 осторожно перешел. Если бы не предупреждение солдата, тоже был бы искалечен или погиб.
Ворвались в первую траншею, а затем во вторую и третью. Вокруг множество убитых немцев, остальные удрали. Через 2-3 часа наша артиллерия сменила боевые позиции, продвинувшись на 7 км.
На следующий день ворвались в поселок Грабье, это в 15 км от линии прорыва немецкой обороны. Движемся дальше. Подошли к реке Птичь, через которую немцы взорвали мосты, но на утро 27 июня одна из наших рот сумела переправиться на другой берег, а за ней и остальные подразделения на подручных средствах.
В приказе Верховного главнокомандующего войскам 1-го Белорусского фронта, осуществившим прорыв обороны немцев, объявлена благодарность. Настроение офицеров и солдат приподнятое, все с большой энергией движутся вперед. Цель – как можно быстрее добить немцев и освободить многострадальный народ Белоруссии.
Идем по деревням, в основном они целые. Это партизанский район, жители находились в лесах и немцев сюда не пускали. В деревне Стрижи нас с флагами встречают местные жители и партизаны. Но среди них много таких, кто предавал Родину в 1941 году. Комсорг отряда партизанской бригады Павлова (фамилию не запомнил) говорит, что многих из предателей надо расстрелять.
Прошли районный центр Копыл Минской области, затем ночью 5-го июля в районе деревни Кудиновичи пересекли старую границу с Польшей и вошли в Западную Белоруссию. Вечером нагнали противника и обошли его, движемся в направлении Барановичей.
Ведем большую работу среди личного состава чтобы благожелательно относились к местному населению и не брали ни скота, ни лошадей.
Вот один из эпизодов Белорусской операции.
В ночь с 5 на 6 июля два наших сильно потрепанных в боях батальона ворвались в деревню Ятвезь Подлесейского сельсовета Барановичского района. Утром немцы нас окружили и начались ожесточенные бои в районе Занкевичи - Ятвезь. Противник танками обошел нас, и мы заняли круговую оборону. Послали двух связных в полк, но они не возвратились. Вокруг деревни нескошенная высокая рожь. Немцы в 10.00, сосредоточив на юго-западе деревни до 300 солдат – автоматчиков и 6 бронетранспортеров, пошли в контратаку, ведя сильный артиллерийский огонь танков, минометов и бронетранспортеров. В разгар боя у нас была разбита рация и прекратилась связь со штабом полка. Создалось критическое положение. Повар 2-го батальона Миронов, и старшина взяли станковый пулемет. Миронов заявил: «Я повар, но я старый пулеметчик и могу крепко бить врага из пулемета». Солдаты и офицеры всеми имеющимися средствами отбивались от немцев. Атака была отбита, противник, понеся большие потери, отступил.
За день 1-й и 2-й батальоны неполного состава с двумя 76 мм пушками полковой батареи и одной дивизионной пушкой первого 333 арт. полка отбили 8 яростных атак противника. В этих боях немцы потеряли более 100 человек убитыми и много техники.
Мы тоже понесли большие потери: танками была раздавлена полковая пушка, убиты командир 1-го батальона майор Рыбаков, заместитель командира полка по строевой части майор Черных, пропагандист полка ст. лейтенант Кисель Василий Яковлевич, комсорг 2-го батальона ст. сержант Зотов Федор, командир роты ст. лейтенант Копейкин и многие другие. Каким-то чудом я из этого пекла вышел целым и невредимым. В одном из промежутков между атаками я лежал рядом с сержантом. Возле нас разорвалась мина и ему перебило обе ноги, а мне - ничего, только в нескольких местах осколками были порваны брюки. После этого боя у меня впервые появились седые волосы.
Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, войска 28-й армии продолжали продвигаться на запад и 8 июля освободили город Барановичи. Наша 152 дивизия вела боевые действия и проходила южнее Барановичей.
13 июля форсировали реку Ясельда, затем освободили нас. пункт Селец Березовского района, где похоронили двух капитанов 1-го батальона, в том числе зам. командира по политчасти Скибина.
21 июля освободили нас. пункт Пелище Каменецкого района и двинулись на Малая Курница Брестского района. Преодолевая ожесточенное сопротивление немцев подошли к деревне Мотыкалы, где окопался противник и ведет сильный артиллерийский и минометный огонь. Здесь был тяжело ранен мой лучший друг начальник артиллерии 480 сп капитан Самборский Тимофей Тихонович, расстался с ним надолго и с которым я встретился у меня дома в Бресте в 1967 году.
Прошли райцентр Высокое и утром 30 июля у деревни Сутно вышли к государственной границе на реке Западный Буг. Тишина, немцы отошли. Солдаты раздеваются и переправляют на западный берег реки пушки, кухни, повозки. Я тоже всё снял с себя на голову и вброд перешел через Буг. В первой польской деревне Барсуки нас с радостью встречает местное население. И только через несколько километров у деревни Малые Хорошки настигли немцев, которые вели по нам пулеметный и автоматный огонь.
Наступаем дальше и у деревни Смоляки захватили два немецких вездехода и две пушки. Разрушений становится всё больше. В городе Венгров разрушены все мосты и промышленные предприятия, а в населенных пунктах Мешадлы и Завишен похоже не осталось ни одного живого места – одни развалины.
23 августа повторно вышли к реке Западный Буг. После артподготовки на плотах, лодках и других подручных средствах переправились на левый берег и заняли город Вышкув.
28 августа я был назначен старшим инструктором по политработе политотдела 152-й дивизии.
В первых числах сентября нашу дивизию сняли с фронта и отправили на пополнение в Белоруссию. На марше, когда я вёл колонну человек 10 дезертировали и удрали в леса. С 17 по 30 сентября находились в деревне Залесье под Кобрином. После отдыха и пополнения двинулись через Беловежскую пущу в сторону Гродно и Восточной Пруссии. В основном здесь живут поляки. Когда останавливаемся в городах и поселках и начинаем с полевой кухни кормить солдат, всегда выстраивается очередь местных жителей, отдаем им что у нас есть.

Из военных дневников

24.04.44
Выехали в село Вылево - 18 км севернее Добруша. Устроились тоже прекрасно.

25.04.44
Сегодня разбирали дело командира нашего 480 стр. полка майора Кривобока. Он в ночь с 16 на 17 апреля не доезжая ст. Бахмач сошел с эшелона, захватив с собой зам. к-ра полка по тылу – капитана …. , баяниста и 9 солдат. Кроме того, сгрузили пару лошадей, корову, 88 банок консервов, бочонок водки и другие продукты. Отправились они в одну из деревень на родину Кривобока и там пропьянствовали два дня. Командир полка со своей “свитой” прибыл в полк в Добруш на 3-й день после своей отлучки. Сразу же о случившемся было доложено к-ру дивизии полковнику Кузину и нач. политотдела Михайлову.
Кривобок сразу же был отстранен от командования полком, а его “группа”: ординарцы, охрана, повар и “ППЖ” (полевая походная жена) Тоня переведены в другие части. У Кривобока забрали и описали все имущество, которое он возил в двух двуколках, лошадей и на него завели уголовное дело. Ранее за подобные дела на Карельском фронте Кривобок был исключен из партии и направлялся в штрафной батальон.
Примечание. Под суд Кривобока не отдали, он долгое время был в резерве армии и куда дальше его забросила судьба - неизвестно.

1.05.44
Встречаем 1-е мая, много водки. Изрядно выпили и провели замечательно вечер.
Получил печальное известие: погиб мой сын Славик. Как жалко, такой замечательный мальчик. Читая письмо, не выдержал - заплакал и вышел в сад, чтобы никто не видел.
В селе этом чертовски много самогона.
10.05.44
Выехали из Вылево в Добруш, остановились в лесу, устроились неплохо, только ужасно заедают комары и мошка. Да плюс к этому дожди льют чуть ли не каждый день.
Захожу часто в Добруш к знакомым, хозяева замечательные люди - Нина и Лида.
Уточняем и представляем к награде списки воинов, которые раньше не были награждены. Пишем историю боевого пути 480 стр. полка.

28.05.44
Приказ и в 19.00 выступаем и движемся по шоссе на Гомель. Идем по ночам, была только одна дневка.

30.05.44
В час ночи переходим Днепр. Ужасно длинный изогнувшийся по течению мост - около километра. Налетает противник и бомбит, но наш заградительный огонь близко к мосту не подпускает.

3.06.44
Остановились в лесу, заняли оборону, но до линии фронта еще далеко. Идет все время дождь, очень сыро, погода действует ужасно.

6.06.44
Идем с Козловым в село Луки в 3-х км от нас на север, заходим к Александрову, в 19.00 проверяем часы по радио и вдруг слышим, как по нему сообщают коммюнике №1 союзников о том, что союзная армада американских, английских и канадских войск в 6 - 8 час. начала высадку на северном побережье Франции. Сверху 4 тыс. кораблей прикрывали 11 тыс. самолетов. Высадка происходит с моря и с воздуха. Какая радость! Бежим в расположение части и начинаем проводить митинги. Народ в восторге, у всех приподнятое настроение. Вечером сообщают, что занят город Кан. А в Италии союзники взяли Рим.

12.06.44
Стоим в лесу. Вечером после 19 час. побрились, послушали последние известия по радио, затем был концерт - самодеятельность: песни, пляски и танцы, а далее кино - Котовский. Вечер провели замечательно.

13.06.44
Сегодня были занятия, провел совещание с парторгами 1 и 3 стр. батальонов. Они рассказали много ценного о своей работе и порядках. Сегодня узнал, что выдвигаемся ближе к фронту, будем занимать оборону и готовиться к наступлению в составе 1-го Белорусского фронта.

20.06.44
Стоим в лесу, готовимся к наступлению и проводим партсобрания во всех парторганизациях.

24.06.44
Наступление началось после 2 час. и 15 мин. артиллерийской подготовки. Прорвали сильно укрепленную и эшелонированную оборону немцев в р-не пос. Дербин. Овладели опорным пунктом немцев Вжанов (?). Перед Дербиным болото 1.5 км и минные поля, шли по пояс в воде. Первой ворвалась 3-я рота капитана Афанасенко (?). Уничтожили много немцев.

25.06.44
Сильные бои за пос. Грабье. Вечером туда ворвались и заночевали.

26.06.44
Подошли к реке Птичь, противник взорвал мосты.

27.06.44
Немцы ожесточенно сопротивляются, ведем бой. Одна рота с утра переправилась через реку. Приказом Сталина нам объявлена благодарность.

28.06.44
Перешли утром реку Птичь. В одном селе нашли склад пива и впервые за 3 года его напился. Идем лесом. Видим, как по одной роще крепко поработали наши самолеты - разбомбили немецкий склад боеприпасов. В деревне Стрижи нас встретили с флагами партизаны (человек 400) и местные жители. Здесь было много партизан, и они крепко давали немцам. Эту и много других деревень партизаны держали под своим контролем. Переночевав, двинулись дальше, но противника никак не нагоним. Впереди другие части гонят их на запад.

29.06.44
Идем по селам и деревням, в них много партизан и населенные пункты в основном целые. Но среди партизан есть такие, кто предавал родину в 1941 году. Комсорг отряда партизанской бригады Павлова говорит, что многих надо расстрелять.

3.07.44
Прошли через город Копыль, райцентр Минской области. Он начисто сожжен.

4.07.44
В час ночи вошли в деревню Кудиново (Копыльский р-н). Здесь проходила старая граница и много наших дотов, но стоят они один от другого редко - на расстоянии около километра. И не похоже, что наша граница была на замке, и эта оборона ничего не дала. Сейчас население прячется в дотах от бомбежек.
Местные жители говорят о действиях партизан, что те все грабили и били их.

5.07.44
Ровно в 0 час. 30 мин. в районе Кудиновичи пересекли старую границу и вступили в Западную Белоруссию. Идем в направлении Барановичей. За ночь прошли 30 км. Возле границы везде сожженные хутора. Здесь сплошная хуторская система: куда ни посмотри - отдельные домики стоят. Созрел замечательный урожай всех культур. Около 18 час. встретились с противником, обходим его и движемся на Барановичи.

6.07.44
В районе Ятвезь противник танками нас обошел. Заняли круговую оборону. Противник сейчас ведет мало огня. Но с 10 часов бои усилились, отбили 8 контратак.
Население нас встречает хорошо: кормят и даже подносят водку. Говорят все на белорусском языке. К исходу дня немцы зажигательными пулями пожгли все дома.
В этих боях погибли: агитатор полка Кисель Василий Яковлевич, офицеры Зотов, Черных, Копейкин.

13.07.44
Настигли противника у реки Ясельда возле местечка Селец, завязали бои.

14.07.44
Начали наступление, несем большие потери. Переправились через реку Ясельда, но сволочи эти мадьяры до сих пор держатся в местечке Селец. Перед ним болото, ужасно холодно. Какую настойчивость проявил командир взвода противотанковых орудий ст. л-т Озерских! Вечером он перетянул (а я ему помогал) две пушки, 2 передка и 2 повозки с боеприпасами в боевые порядки полка. И все это на руках, через две речки - еле вытянули.

15.07.44
В 16 часов взяли, наконец, Селец. Много сожженных домов и побито много гражданского населения. Нас хорошо встречают, говорят, что поляки много помогали немцам и на них работали. В 1941 году побили много наших, и они первыми были в полиции.
Здесь же возле церкви в юго-западной части местечка похоронили двух капитанов: зам. по политчасти 1 стр. бат. Скибина и зам. по строевой .....

17.07.44
Вошли в пос. Линово, немцев здесь отрезали. Хозяин один рассказывает: “Мы все говорили, что немцы как пойдут на Москву, так головы свои там и оставят. Так оно и вышло”.

18.07.44
Подошли к противнику в районе Бояры. 1 и 3 стр. батальоны заняли утром Антоны (?), ведем ожесточенные бои, противник делает ужасные артналеты. В этих условиях в боевых порядках в 2 стр. батальоне приняли в партию трех человек.

21.07.44
Ожесточенные бои за лес и село Пелище. Поставлена задача разведроте дивизии и 50 чел. 3-го стр. батальона взять его штурмом. Посылаем в эту группу парторга 3 стр. бат. Кольного (?). Идем с Григоренко готовить людей. Командует группой Солдатенко, заместитель Грищенко.
Вышли на опушку леса, противник метрах в 150 от нас, ведет сильный артиллерийский и пулеметный огонь.
2
2.07.44
Рано утром взяли Пелище, все дороги вокруг заминированы. В селе подбито 10 наших танков.
Движемся маршем в направлении города Брест, задача: взять населенный пункт Курница в 8 км от Бреста. Идем по лесам и посевам.
Подошли к деревне Терпиловичи в 12 км от Бреста, выполняем задачу по очистке и прикрытию правого фланга дивизии. У дер. Чернавчицы ведем сильные бои, ужасные артналеты противника. На марше дисциплинарной комиссией приняли в партию 5 человек.

23.07.44
В 12.00 1 стр. бат. по шоссе на Брест достиг дер. Малая Курница.

27.07.44
Ужаснейшие артналеты противника. Сидел в перекрытом окопе, нельзя поднять головы. Ранен мой друг и товарищ - Самборский.

28.07.44
Прошли через райцентр Высокое, хороший городишко. Все ближе подходим к государственной границе. В лесу много мин. А в приграничной полосе видим много наших старых землянок.

29.07.44
Ведем бой и выбиваем немцев из леса (урочище Волчьи Ямы) в направлении Сутно. Ночью вдвоем с ординарцем шли по проводу в глухом и темном лесу. Проплутали всю ночь, темень неимоверная, чуть глаза все не повыкалывал, а немцы тоже где-то рядом в этом лесу.

30.07.44
В 5 часов утра вышли из леса на высотку. Подошли к границе у дер. Сутно. Население встречает нас хорошо, но некоторые чувствуется чем-то недовольны. Вышли к реке Западный Буг.
В 7.00 начали переправу вброд, вода по пояс и течение быстрое. Пошли все сразу: и кухни, и люди, и повозки, и пушки. Люди раздеваются. Загадочно тихо, противник не ведет никакого огня и не вспоминает о нас. Помылся в реке. Какая радость - перешли границу и в 9.30 вступил я на польскую землю.
Проходим 2 км и заходим в польскую деревню Барсуки Янув-Подляского повиту. Население все на улицах, чисто одето, угощают молоком, творогом, вишнями, водкой. Чувствуется, что люди очень рады, говорят по-польски, но понятно. Противника не слышно, проходим еще 8 км и заходим в дер. Хорошки Мале.

2 - 3.08.44
Дневка в населенном пункте северо-восточнее городка Седлец. Деревня культурная, живут чисто. Население к нам относится хорошо. Стою на квартире у ветеринарного врача, который раньше работал в Лунинце. Спал на чистой постели под шелковым одеялом.

4.08.44
Зашли в дер. Мокободы. Костел разбит, магазины все разбиты и внутри тоже все разгромлено. В квартирах прекрасная мебель, но тоже вся побита. Жителей мало.

5.08.44
Пошли в наступление и выбили немцев из дер. Смоляки. Население встречает хорошо. Здесь немцы сопротивлялись и держали оборону 3 дня. Мы захватили два вездехода, один из них на ходу, а две 75-мм пушки немец подорвал.

9.08.44
Вошли в город Венгров, немцы разрушили все мосты, электростанцию и молочный завод. Здесь во втором городском училище они сжигали трупы убитых мирных граждан и особенно много - евреев. Выкапывали из могил и сжигали тех, кого расстреляли 2 - 3 года назад. Разговаривали с мужем и женой - учителями, так они говорят: «Мы еще не знаем, что сделают с нами русские». Здесь много польских партизан, они помогли выбить немцев из Венгрова.

10.08.44
Переправились через реку Ливец в деревне Лив. Чтобы не замочить, пришлось снимать брюки. Днем деревню немец сжег.

11.08.44
Сели на танки и самоходки, прошли 15 км в атаку на противника с села Ячев на Ревиски. Наш десант ворвался в Ячев, немец вел ураганный огонь, был ожесточенный бой.

С 12.08 по 18.08.44 г.
В дер. Мешадлы шли ожесточенные бои за сильно укрепленный пункт Завишин, наши войска провели несколько артподготовок. Когда мы вошли туда, то не увидели ни одного места, куда бы не упали снаряд или мина - все побито, имение помещика тоже разбито.

23.08.44
Подошли к реке Зап. Буг напротив города Вышкув, заняли нас. пункт Каменчик с нашей южной стороны реки. Разведка боем не увенчалась успехом. В этом направлении немец сосредоточил много сил и боевой техники, многочисленные пулеметы «МГ» не дают поднять головы.

24.08.44
В лесу ночью слушаем сводку Совинформбюро, записываем сообщения об успехах наших войск и спешим об этом рассказать солдатам, а это воодушевляет каждого на борьбу с врагом. Одновременно доводим до всех приказ о наступлении.

25.08.44
В 9.00 налет на противника нашей авиации, самолетов штук 50. Все на той стороне горит. После этого началась артподготовка, наши артиллеристы и минометчики засыпают противника градом снарядов и мин, вся земля дрожит. На лодках, плотах и других подручных переправочных средствах форсируем реку Западный Буг. Заняли гор. Вышкув.

28.08.44
Вызвали в политотдел дивизии и назначили старшим инструктором по партийно-массовой работе политотдела 152 Днепропетровской краснознаменной ордена Суворова дивизии (начальник политотдела полковник Михайлов, заместитель майор Ковалев). Где-то в лесу на Польской земле сего числа я и приступил к исполнению своих обязанностей вместо майора Григоренко Михаила Константиновича, который переведен инспектором 128 стр. корпуса к полковнику Лесь Н.С. Я не хотел уходить из полка, и просил зам. командира майора Гервасийчука, чтобы тот походатайствовал остаться. Жаль расставаться с людьми, ведь я в 480 стр. полку находился с начала его формирования, то есть с декабря 1941 года. В полку я все знаю, меня все знают и относятся хорошо. Гервасийчук не хотел отпускать, но говорит, раз на повышение - значит, так тому и быть. Многие завидуют, что ушел в дивизию и говорят: «У нас забирают хороших работников».
Список партийного актива 480 стр. полка:
(лето 1944 года)
1. Пересадько Степан Иванович - капитан
2. Гервасийчук Тимофей Федорович - майор
3. Кисель Василий Яковлевич - ст. лейтенант
4. Козлов - ст. лейтенант
5. Бураков - капитан
6. Самборский - капитан
7. Пермяков
8. Башлян (?) - капитан
9. Кольин
10. Макаров
11. Маслов - ст. л - т
12. Румянцев
13. Зотов Федор - старшина, комсорг 1 стр. бат.
14. Белялов
15. Кузнецов
16. Шариков
17. Джчереная (?)
18. Тимченко - ст. л-т
19. Широков - ст. сержант
20. Рыбаков - майор
21. Козак
22. Жеребцов Иван Яковлевич - ст. л-т
23. Антипов
24. Аблисимов ст. л-т
25. Антонюк
26. Савинок
27. Тимофеев - капитан, к-р 120 мм минометной батареи
28. Богданов
29. Барашков
30. Мотычко
31. Большунков
32. Седышев
33. Ломачевский
Список членов партбюро первичных организаций 480 стр. полка
Управление полка
1. Бураков Федор Иванович
2. Зятьковский Александр Калинович
3. Цеховский Иван Иович
4. Пересадько Степан Иванович
5. Немков Иван Гаврилович

1-й стр. батальон
1. Маслов Василий Яковлевич
2. Лахтин Яков Иванович
3. Вехтев Александр Михайлович
4. Антонюк Василий Адамович
5. Мотузный Антон Захарович

2-й стр. батальон
1. Большунков Александр Павлович
2. Широков Гавриил Мартынович
3. Лупенко Анатолий Иванович
4. Шамшурин Кузьма Иванович
5. Аксенов Иван Иванович

3-й стр. батальон
1. Попов Николай Константинович
2. Кудрявцев Даниил Леонтьевич
3. Штенин Александр Никифорович
4. Тимченко Павел Андреевич
5. Копылов Иван Федорович

2.09.44
Совещание в политотделе.
Михайлов:
I. Нас отводят, по оценке фронта и Ставки 28 армия действует хорошо, берут, как лучшую армию, части будут доведены до полного состава. Основная задача: лучше провести марш.
Поднять материалы марша к прорыву:
а) Учет людей,
б) Организовать работу, чтобы не было ЧП, нужно, чтобы каждый офицер понимал ответственность. Не допустить дезертирство, организовать учет личного состава. Проводить проверки на привалах. Командир с замполитом должны быть впереди.
в) Не допустить отставание людей,
г) Предотвратить потерю оружия,
д) Избегать потертость ног, стрижка ногтей, стирка портянок и т.д.
е) Борьба с мародерством,
ж) Предупредить пьянство, дебош, хулиганство,
з) Порядок и дисциплина на марше,
и) Следить, чтобы не оставалось никаких следов.
II. Расстановка партаппарата на марше. Иметь план парт полит работы на
1. Подготовительный период,
2. Исполнительный период.
Провести 4 сентября партсобрание полка или по батальонам о задачах коммунистов по работе среди личного состава на марше. Собрать офицерский состав – задачи армии.
Член Военного совета Мельников потребовал инструктировать кому дается поручение.
Нач. ПО армии Егоров потребовал ПО дивизии ежедневно информировать армию сколько вышло всех офицеров и рядовых.
Марш в сутки не более 25 км.
Привести в порядок партийное хозяйство. В сентябре политотдел поголовно проверит ведение и хранение документов. Организовать партучебу и провести доклады для личного состава.
Разбор персональных дел затягивается.
Много партвзысканий.
Мордобой офицерами личного состава.
Выпуск боевых листков.

9.09.44
Снялись из Вышкува, и возвращаемся назад в район Тевли Кобринского района Брестской обл. за получением пополнения, поскольку за время последних боев дивизия понесла большие потери.

15.09.44
В 19.00 пересекли границу.

17.09.44
Прибыли на новое место дислокации дер. Залесье, 1.5 км от ст. Тевли и в 25 км от Кобрина. Получили пополнение из Жабинки.

30.09.44
Получили приказ и вышли в направлении фронта. Куда не известно, идут разговоры, что идем в район Восточной Пруссии на решающие бои.

1.10.44
Ночью шли через Беловежскую пущу – 20 км, утром вошли в местечко Новы Двур, прошли красивое местечко Порозово, где живут поляки, все сожжено.
Дневка в лесу в дер. Могоше. Многие натерли себе ноги.

2.10.44
Стоим в лесу возле Порозово, остановились из-за того, что много потертостей. Лошади устали, не везут.

3.10.44
Начали движение. Заходим в одну деревню и беседуем. Там рассказывают, что в Беловежской пуще орудуют банды власовцев, которые нападают на деревни и грабят.

4.10.44
Вошли ночью на станцию Волковыск в направлении Гродно. Станционные здания все сожжены. Частные дома целы. Они стоят на бугорке в лесу, красивые, типа дачных. Живут все поляки. Настроение: мы ненавидим вас, англичан и американцев, потому что вы плохо наступаете и до сих пор не взяли Варшаву.
Идет дождь. На сегодня в 480 сп дезертировали из части только за один марш 10 человек.

5.10.44
Вошли в местечко Россь, через него проходит железная дорога, тоже все сожжено. Население смешанное, то есть живут белорусы, поляки и евреи. Последних немец выбил. В Волковыске открыто и смело поляки заявляют, что Россия проиграла войну.
Всего до местечка Россь прошли 135 км.
В дер. Хортицы переехали реку Неман и за ним еще 10-12 км. От Гродно 40 км. Сегодня проехали на машине 28 км. Всего – 163 км.

РАЗГРОМ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК В ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

В сентябре наша дивизия, получив пополнение людьми, оружием и техникой, была в пешем порядке через Литву направлена в Восточную Пруссию в распоряжение командования 3-го Белорусского фронта. Границу перешли в районе Литовского города Кибартай и первым немецким городом, куда вошли, был Эйдкунен (Черняховское). С боями продвинулись на юго-запад до реки Реминте и по пути не встретили ни одного мирного жителя - все удрали, бросив свое хозяйство, скот и птицу. У Реминте стояли в обороне до середины января 45 года, отбивая яростные атаки противника.
1-го января 1945 года начальник политотдела дивизии полковник Михайлов вручил мне и майору Павлюкову ордена Великой Отечественной войны II степени, а командир дивизии полковник Кузин поздравил нас и выдал дополнительно бутылку водки, чтобы мы отметили свои награды.
На следующий день мы отмечали 4-летие формирования 152-й стрелковой дивизии. На торжества прибыли наши начальники: командующий 28 армией генерал-лейтенант Лучинский А.А. (сейчас генерал армии), член военного совета армии генерал-майор Мельников, командир 128-го стрелкового корпуса генерал-майор Батицкий П.Ф. (ныне маршал Советского Союза, командующий ПВО страны, заместитель министра обороны СССР).
Среди приглашенных были также командиры полков, их заместители, офицеры штаба и политотдела дивизии. Торжественная часть проходила за большим столом с хорошей закуской и выпивкой. А после ужина силами самодеятельности дивизии и армейского ансамбля песни и пляски был дан большой концерт. Впервые за последние годы мы каким-то образом отвлеклись от войны и отдохнули.
13 января 1945 года войска 3-го Белорусского фронта, в том числе и наша дивизия, после полуторачасовой артподготовки перешли в наступление. В полосе дивизии погодные условия были очень неблагоприятными: шел снег, бушевала метель. Поэтому при прорыве сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны противника мы не имели возможности использовать авиацию, а ограниченная видимость затрудняла действия танковых частей.
Прорвать немецкую оборону мы смогли только к концу второго дня наступления. 21 января войсками 128 стрелкового корпуса был взят город Гумбиннен (корпус получил название Гумбинненский), он разбит, жителей никого. Солдаты, озлобленные бесчинствами немцев на нашей территории, стали поджигать уцелевшие здания, прошивали автоматными очередями витрины магазинов, уничтожали скот. То есть громили все немецкое, что попадалось под руку.
Выполняя указания Государственного комитета обороны, политические органы стали проводить разъяснительную политику, стараясь удержать личный состав от неоправданного уничтожения помещений, имущества и скота, указывая, что все эти ценности необходимы для восстановления нашего разрушенного войной хозяйства. Впоследствии одна только наша 28 армия организованно отправила из Восточной Пруссии в Советский Союз более 65 тыс. голов крупного рогатого скота.
152 дивизия была введена в прорыв юго-восточнее Гумбиннена и вела наступление в этом направлении, форсируя реки и каналы. Проходя с боями по немецкой территории, мы очень мало встречали гражданских людей. Каждый километр приходилось пробивать с тяжелыми боями: фашистские главари знали, что значит отдать территорию Восточной Пруссии - это логово немецкого юнкерства. Все господские дворы и крупные кирпичные здания были превращены в опорные пункты обороны и защищались немцами с ожесточением.
Наконец, после кровопролитных боев части нашей дивизии овладели гарнизоном Прейсиш-Эйлау и затем 27 марта 1945 года вышли южнее Кенигсберга к заливу Фришес-Хаф. Здесь мы взяли в плен много немецких солдат, офицеров и генералов, а также захватили большое количество военной техники.

Из военных дневников

23.10.44
Переехали в 13.00 границу Восточной Пруссии. Дома в основном целые. На границе у маленького ручейка большая надпись «Вот она проклятая Германия».
Прибыл в пос. Варен (Варнен - Озерки) близ Аугустена (ныне не существует). Здесь живут в основном господскими дворами. Чувствуется юнкерский тип хозяйничанья. У каждого свое поле, сенокос и усадьба опоясаны колючей проволокой. Дома из красного кирпича под черепицу. В каждом хозяйстве колодец с насосом. У большинства электрический свет. Много скота, особенно чистокровный голландский. Наши несколько тысяч успели увезти к себе в тыл.
В квартирах чисто, вся мебель осталась. Это доказывает, как они все поспешно отсюда драпали.
Из жителей никого нет, еще ни одного не видел. Есть сельскохозяйственный инвентарь, сложные молотилки. Но большинство примитивно все сделано – для лошадей: картофелекопалки и т.д.

6.11.44
Вечером впервые так хорошо в годовщину революции собрались все работники политотдела. Выпили, в 24.00 ночью сфотографировались.
Полки вышли на передний край занимать оборону.

7.11.44
Полки заняли оборону за рекой Реминте, стоят у Матцуткемен (Речица, 17 км ю-в от Гумбинена, ныне не существует). Мы находимся в Элюшенен (Садовое). Устроились неплохо. Создаем неприступную оборону. И действительно, сколько противник не пытался прорваться, отбили.

23.11.44
Противник сумел ворваться в наши траншеи, но через 5-6 часов его выбили. Наложили более 70 трупов, ими завалены траншеи.

28. 11.44
В ночь с 27 на 28 нас сменяют, сдаем оборону 2 гв. сд 2-й гв. армии.

31.12.44
Гервасийчук прислал тачанку и пригласили меня встречать новый год в 480 сп. Хорошо встретили, выпили, пели и танцевали. Противник по всему фронту начал бросать разноцветные ракеты. Вечер прошел хорошо.

1 января 1945.г.
Полковник Михайлов вручил мне и майору Павлюкову ордена Отечественной войны и поздравил нас. Вечером командир дивизии полковник Кузин дал нам пол литра водки. Выпили и у себя в политотделе хорошо провели вечер: пели, танцевали.
В своей дружной семье между собой говорили, что наши жены дома сидят и, наверное, нас вспоминают, плачут что они 4-й год проводят без нас.

2.01.45
Исполнилось 3 года со дня формирования дивизии. Командир дивизии полковник Кузин пригласил 120 человек старых ветеранов дивизии в том числе и меня в поселок Енцунен (Чкалово). Собрались все в клубе. Хорошо подготовлено, электрический свет. Смотришь, у многих на груди 3-5 орденов и нет ни одного, кто бы не был награжден. Вспоминаю, что при формировании награжденных совсем не было. Сейчас старые ветераны в этой дивизии все награждены. Вот бы сейчас в Красноуфимске посмотрели на нас.
На вечер приехали командующий 28 армией генерал-лейтенант Лучинский, член Военного совета генерал-майор Мельников, командир 128 ск генерал-майор Батицкий. Все сели за стол, выпивали, произносили тосты. Начался концерт, всего было 3 труппы артистов, особенно понравился армейский ансамбль.

12.01.45
В 480 сп присутствовал на армейском концерте, пели песню о Сталине. И сразу подумалось: вот мы зашли на территорию Германии и здесь слушаем свой красноармейский ансамбль! Этот хороший концерт дали нам в одном господском дворе.

13.01.45
Сплю на одной кровати с Козловым и вдруг утром сквозь сон услыхал канонаду. Сразу все проснулись. Смотрю на часы – 9.00. Началась артподготовка, все шумит и грохочет. На улице от сильного гула и колебания воздуха шинель на мне болтается.
В 11.00 наши войска перешли в наступление. Началась решающая схватка. Смотрю, с переднего края ведут пленных, человек 25. Побитые, чуть не у каждого расколочена морда, многие без головных уборов. Какой-то сброд, только один в шинели, остальные в маскировочных зимних бушлатах. Рожи у каждого противно отвратительные. Все на них смотрят с презрением и ненавистью.
Провели митинги в батальонах, посвященные воззванию Военного совета фронта и полит. Управления о начавшемся наступлении.
Весь день большой гул. Вечером сообщение по радио, что 1-й Украинский фронт перешел в наступление западнее Сандомира.

14.01.45
Заседание ДПК (Дисциплинарная парткомиссия) по поводу утери партхозяйства, Емельянова вывели из состава ДПК. Начиная с 10 часов и до темна весь день на фронте канонада. Действовали наши самолеты, противник упорно сопротивляется и успех продвижения пока незначительный. Но большая радость и у каждого приподнятое настроение, что мы находимся в Восточной Пруссии и перешли в наступление. Стоим в Гросс –Тракенен (Ясная Поляна) в 20 км восточнее Гумбинена (Гусев).
Сейчас 21.00, гул не умолкает, все шумит. Как-то не хочется ничего делать и лень писать. Писем ни от кого 4 дня нет.
Мы стоим в 3-м эшелоне, прорыв делаем не мы, но завтра должны вступить в бой.

16.01.45
День ясный, морозный. Удивительно замечательно действует наша авиация: сплошным потоком идут на запад эскадрильи наших петляковых и бостонов, а по земле ползают илюшины. Количество самолетов в партиях от 95 до 175. И так весь день стоит грохот со стороны Гумбиннена, Инстербурга (Черняховск) и Кенигсберга. Чувствуется сила и мощь нашей русской техники. У всех сияющие радостные лица. Был в 544 сп вместе с Карпенко.
Какая радость, капитан Варава вечером сообщил, что 1-й Белоруссий фронт перешел в наступление. В 22.30 специальное важное правительственное сообщение: приказ тов. Сталина, что войска 1 Белорусского фронта под командованием маршала Советского союза Жукова взяли город Радом.
Сидим и не отходим от радиоприемника. В 0.45 передали сообщение Совинформбюро: войска 1 Белорусского фронта взяли 1300 населенных пунктов, войска 1 Украинского фронта маршала Конева взяли 700 нас. пунктов. Какая радость!

17.01.45
Весь день неимоверная пурга, ветер валит с ног. Все время слышится канонада со стороны Гумбинена и южнее. С нетерпением ожидаем вечер и новости по радио.
Был у парторгов, слышу, как настраивает приемник Михайлов. Бегу быстрей к себе в клуб и сам включаю приемник. Через 2-3 минуты передают приказ тов. Сталина, что сегодня войска 1 Белорусского фронта маршала Жукова штурмом ударом с севера, запада и юга взяли столицу Польши Варшаву. Бегу вниз, сообщаю. Какая радость и восхищение у каждого!
В 20.45 опять важное правительственное сообщение: Приказ, что войска 2 Белорусского фронта маршала Сов. союза Рокоссовского севернее Варшавы форсировали Вислу и заняли более 500 нас. пунктов. Расширили прорыв до 100 км за 4 дня боев. В приказе отмечено, что отличились войска генерал-лейтенанта Глебова.

21.01.45
Утром вошли в гор. Гумбиннен, ужасно разбит. Здесь видать крепко поработала наша авиация, много разрушено домов в 2,3 и 4 этажа. Никого из гражданского населения пока не видели. В домах все разгромлено и перевернуто вверх дном, как в Днепропетровске. Внутри ничего хорошего нет, осталась только добротная обстановка: диваны, кушетки, пианино, фисгармонии, мягкая мебель, ну и разное барахло. Видно, что жили крепко, обстановка богатая и все электрифицировано. Отрадно, что все разрушено. Пусть смотрят, что такое война. Они, гады, у нас все разрушили и радовались, как горят наши города, деревни и села, как гнали в Германию наш мирный люд.
Нашли много кагору и крепко выпили.
Зашли в один разрушенный дом, нашли и вставили рамы со стеклами, натопили хорошо и уснули.

22.01.45
Утром идем с Павлюковым и Карпенко в полки. В городе все разрушено, и пожары продолжают уничтожать дома. Подходим к станции, здесь был лагерь для наших людей, попавших в плен, везде колючая проволока.
Отрадно, что сейчас на всех фронтах идет успешное продвижение наших войск. Вчера 1-й Украинский фронт, прорвав оборону, вторгся в немецкую Силезию и, взяв 250 нас. пунктов, продвинулся на 30 км и расширил прорыв до 90 км. А 2-й Белорусский фронт с юга вошел в Восточную Пруссию и занял 150 городов и деревень, захватив территорию глубиной в 25 км и шириной 80 км. Взят город Найденбург (Норденбург – Крылово). На всех фронтах вчера было взято около 1900 нас. пунктов.
Сейчас чувствуется большая уверенная сила Красной Армии и нашего оружия, особенно артиллерии. У всех приподнятое настроение, связанное с нашим наступлением. История еще не знала войн, в которых русский народ был бы побежден. Эта война, которая закончится победой русского народа, отучит раз и навсегда Германию идти войной на Советский союз. Мы их отучим воевать. Сила наша ореолом поднимается во всем мире. Это результат гениальности стратегического руководства и военного искусства.

23.01.45
Движемся с 480 стр. полком, форсировали текущую в крутых берегах реку Ангерапп. Вошли в поселок Немесдорф (Маяковское), который ранее почти весь был сожжен нашей авиацией, а сейчас усеян минами. Строевыми колоннами идем по шоссе на юго-запад.
В 11.00 вошли в Шпирскельн (?), железнодорожная станция и здания все целы, из населения никого не видно. Встретились с небольшими очагами обороны противника и задержались до ночи. Нас неимоверно много поддерживает артиллерия.
Взяли пленного из немецкой дивизии “Герман Геринг”. Говорит, что отступаем, потому что нет самолетов и мало снарядов.

24.01.45
В ночь с 23 на 24 января выбили противника из города и сразу же двинулись дальше, прошли 25 км. Встретили город, в котором немцы бросили большие склады с продовольствием. Набрали себе меда, сахара, консервов, хлеба. Здесь много брошенного скота: породистые коровы, свиньи, разная птица - куры, гуси, индейки. Бойцы, в особенности артиллеристы, понабрали живности: коров, свиней, кроликов, кур. Воинские обозы стали похожи на цыганские таборы, возле каждой повозки по две коровы. Вокруг бродят табуны лошадей (в основном молодняка). Кто может, ловят их, начинают запрягать и садятся на двухлеток. Многие бойцы на велосипедах.
Противник оставил батарею пушек - 6 штук.
В одном имении встретили немца старика - 72 лет. Как только я вошел, он сразу поднял руки вверх. С майором Карпенко беседуем с ним. В господском дворе нарыты траншеи.
Здесь же встретили 4 семьи из Белоруссии, но чувствуется, что отношение к нам не очень искренное.

25-26.01.45
Продвигаемся на запад при небольшом сопротивлении со стороны противника.

27.01.45
В помещичьем имении Гросс Бауэр оставлено тысячи голов скота и чем дальше идем, тем его все больше и больше. Скот чистопородный, голландский. Коровы бродят и за ними никто не ухаживает, очень жалко их. Этот скот большая ценность для нашего государства и прекрасное пополнение для разоренных колхозных ферм. Бойцы беспокоятся о его сохранности, но ухаживать за скотом некому.
В Вандлакене (Зверево) встретили наших людей, угнанных из Ленинградской области и из Белоруссии. Организовали и уполномочили эти семьи ухаживать за телятами.
Мы так быстро гоним немцев, что они оставляют нетронутыми и жилье и сельхозпомещения и тысячи голов скота. Иногда заходим в дома, а там еще теплые печки и работает радио. Какая радость для бойцов, что мы гоним немца из его логова, и он оставляет большие ценности. Много лошадей, сельхозинвентаря и тракторов.
Появляется, правда редко, немецкое гражданское население. Бойцы с ним не расправляются, а забирают и конвоируют в тыл.
Душа радуется, что такое успешное наше продвижение вперед на запад приближает конец войны. Этой мыслью заполнены сердца и стремление каждого - только вперед.

28.01.45
Снова с 4.00 идем дальше. На улице очень холодно, сильный мороз и пронизывающий ветер, просто стоять невозможно. С Самсоновым немного подъехали на самоходках, а потом пошли наугад, не зная маршрута. К нашему счастью добрались до нас. пункта Линденау и встретили здесь 544 стр. полк, что мне и нужно. Самсонов сам пошел в 480 сп. Сильно устал, сижу и отдыхаю. Здесь очень много нашей военной техники.
Подошли к реке Алле. Этот водный рубеж противник хорошо укрепил, и мы немного задержались. 2-й батальон 544 стр. полка (командир Перминов) сходу под сильным огнем форсировал реку и занял две траншеи на западном берегу. Ночью немцы много раз бросались в контратаки, но мы их все отбили.

29.01.45
Перебросили 544 сп. на правый фланг 480-го сп. левее поселка Гросс Шенау (Песково) -10 км южнее Фридланда (Правдинск). Один батальон 480 сп сидит в первых траншеях.
Очень интересно, как наши пулеметчики форсировали реку. Они соорудили санки и с нашего крутого берега вместе с пулеметами под обстрелом противника скатывались вниз и по льду доезжали до противоположного берега.
Разговаривал с русскими, которых немцы в июне 1944 года вывезли из Минской области. Одного из них, гражданина Малиновского, все никак не мог вызвать на откровенность. Эти люди говорят, что в немецкой армии много власовцев, но им оружия немцы не дают. А еще некоторые говорят, что нам все равно смерть. По их словам все немцы, в том числе и помещики, сидят на пайке, и всю свою сельхозпродукцию сдают государству.
При отступлении немецкие семьи идут небольшими группками и тянут за собой санки с нагруженными мешками. Рассказывают, что зашли к одному помещику взять лошадей, так тот стал бить их палкой и выгнал со двора с криком: “Это вам не в России!”

30.01.45
Эту ночь пришлось немного поспать в подвале, сидя на стуле. На улице пурга и идет сильный снег. Собрался и пошел искать политотдел. Нашел, люди сидят и мерзнут в сараях.
Как печально, что так долго от Зины не получаю никаких известий, что же она не пишет?

1.02.45
Утром вошли в город Фридланд (51 км юго-восточнее Кенингсберга), сильно разбит и горит. Встретили много наших и польских девушек, и парней, угнанных
в магазинах много разных товаров и мяса было не распродано.
На реке Алле здесь большая гидроэлектростанция. Из жителей в городе много стариков, которым до смерти остались часы, и они еле ходят, а некоторые вообще не могут передвигаться. Остального населения очень мало, все удирают, поскольку им внушили, что русские будут их казнить. Но какое мягкое сердце у русского человека! Ведь у многих эти гады уничтожили семьи и пожгли дома. А наши говорят: пусть эта свора смотрит, что такое война и сами относятся к немцам совсем не так, как они относились к нам. Какой гадкий народ, прямо смотреть на них противно, ибо они воспитали у себя зверей, которые немцами.
В домах богатая обстановка, но все перевернуто вверх дном, полнейший хаос. Убегая, местные жители оставили множество груженых повозок со своим барахлом.
В одном из домов нашли много наших документов: списки колхозников Винницкой области, Акт колхоза на вечное пользование землей и пр.
В городе большие продовольственные склады: голландский сыр, повидло и т.д. Видно, что хотели нас поработить.
Красная Армия успешно продвигается вперед и кольцо окружения немецких войск в Восточной Пруссии все больше и больше сжимается. Скоро придет день, когда мы их здесь доколотим и тогда легко вздохнем, а этот день уже недалек.
Наши угнанные мирные граждане рассказывают, что в Кенигсберге скопилось так много беженцев, что совершенно негде размещаться, живут в сараях и под открытым небом. Многие проклинают Гитлера, немецкие солдаты уже ни во что не верят и считают, что пропали. Это отрадно, пусть знают, что такое война, и как тяжело все это переносить, уходя и бросая все свое богатство, не видя никаких перспектив на будущее.
В 23.00 пошли: я - в 646 сп, Карпенко - в 544 сп, а Варава - в 480 сп. За ночь прошли на запад около 16 км.
Меня очень беспокоит положение, что украли все мои вещи, и я остался только в зимнем обмундировании. В чем буду ходить летом и сам не знаю. И еще дурацкая ситуация: за все придется платить в 12.5-кратном размере.

6.02.45
Стоим в поселочке Кнаутен (Прудки), вблизи крупный господский двор, говорят, что это имение фельдмаршала Паулюса.
Все время 4 и 5 февраля идут непрерывные ожесточенные бои. Приходится понемногу с кружными боями продвигаться вперед. Полностью очистили от противника большой лесной массив. Немцы на краю гибели ожесточенно сопротивляются, ведут яростный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь.
С каждым днем все больше освобождаем захваченных немцами мирных граждан, особенно много поляков. Вчера ночью ходил в 544 сп. В лесу в ж/д будке скучились КП 544 и 480 полков. Вчера убит зам. к-ра батальона Спиричев, а у нас - агитатор из армии майор Токарев.
Только утром пришел в политотдел, как вечером снова посылают в полк. Какое-то жуткое состояние: все никак не разделаюсь с украденными вещами. Жалко, что остался без обмундирования. Сегодня Варава дал мне свой костюм, говорит - подарил. Теперь обнаружилось, что пропал чемодан полковника Михайлова.
Вечером сидим почти все вместе, кроме майора Карпенко. Какое-то подавленное настроение, чем объяснить и сам не знаю. Сообщили, что войска Конева перешли реку Одер и продвинулись на 20 км, ширина прорыва - 60 км. Пишу и сам не знаю что, прямо ничего не соображаю. Конец.

7.02.45
Идем утром по заданию в полки. Я с майором Самсоновым, чувствую сильную усталость. Разговорились и пришли к мнению, что за время войны сильно поизносились, накопилась большая физическая усталость, ходишь как бы через силу и всегда одна мысль: скорей бы закончить войну, вздохнуть свободно и немного поправить себя.
Пришел на КП 480 сп, дал рекомендацию в партию радисту Румянцеву, а потом пошел на НП в дом лесника. Там провел весь день, а ночью сидя немного придремнул.
В 6.00 поднялись и пошли к дороге, нам сказали, что впереди 6 домиков от немцев очищены. Зашли в один из них, а оказывается рядом в другом доме немцы. Наш дом не достроен и вот, как только рассвело, немцы стали бить по нему и били весь день. В дом, где мы сидим, попало 10 или 15 снарядов. Нельзя было даже через двор перебежать - вокруг рвались снаряды. Так в страшном напряжении и просидели день в ямке, прикрытой досками.
Днем батальоны 480 сп взяли господский двор Гравинтен (Августовка). А мы с началом темноты пошли в Вагау (господский двор – есть на карте). Ночевал в санроте в подвале, хорошо выспался.
Утром 9.02.45 пришел к себе в политотдел, а там как раз баня, помылся. По-прежнему какое-то подавленное настроение, черт возьми, и не знаю почему.

10.02.45
Утром с полковником Михайловым выехали на виллисе из Кнаутена (Прудки) и прибыли в Домтау (Стаблак - Долгоруково).
Это большой город, целые кварталы отдельных двухэтажных домов на две квартиры каждый. В квартирах комнаты вверху и внизу, и еще подвал. Дома крыты черепицей и снаружи некрасивые, коробки какие-то немецкого образца. Но внутри замечательно отделаны с прекрасной комфортабельной и богатой обстановкой. В каждой квартире очень много перин, а также таких вещей как радио, часы и т.д. Много разного барахла и, особенно, белья и постельных принадлежностей. Чего здесь только нет: мотоциклы, велосипеды, чемоданы... Возле каждого дома маленький огород, обнесенный проволочной сеткой, и сарай.
Остались целыми продовольственные склады, которые забиты продуктами. В магазинах много костюмов. В этих кварталах видно жили военные: везде разбросаны новые офицерские шинели, брюки и френчи. Здесь уже намного больше мирных жителей. Немки только посматривают, как наши Иваны потрошат их квартиры.
Все же жили они здесь крепко и культурно. За городом остались целыми огромные гаражи с грузовыми и легковыми автомобилями. Их здесь около 5 тысяч и все исправны. Это наши войска так нажали, что немчура поспешно отошла и оставила такое количество техники.
В этом районе мы освободили много наших пленных, захваченных немцами еще в 1942-43 годах. За колючей проволокой целый лагерь неимоверно измученных, оборванных и истощенных людей, многие не могут даже ходить.
Еще одна победа: вчера приказом т. Сталина нам объявлена благодарность за взятие 28-й армией города Прейсиш-Эйлау (Багратионовск).

11.02.45
Утром из Домтау пешком пришли в господский двор Вакерн. Противник оказывает сильное сопротивление и сегодня мы успеха не имели.
Целый день что-то не в порядке с желудком. Сидим в подвале большого господского двора.
Идем с Самсоновым и разговариваем. И все время одна мысль, как бы поскорее закончить разгром этой окруженной немецкой группировки в Восточной Пруссии, хотя бы к 27 годовщине Красной Армии.

12-13.02.45
Все время находимся в Вакерне - господский двор.

14.02.45
Утром наши полки ворвались в поселок Розиттен (Богатово) и весь день вели бои по его очистке. Противник несколько раз переходил в контратаки. Мы разрезали город на две части - северную и южную, немцы закрепились в южной. Только к исходу дня 646 и 480 сп выбили противника и полностью овладели поселком, одновременно заняли и железнодорожную станцию Розиттен. На станции мы захватили 49 паровозов, 142 ж.д. вагона, 136 платформ и несколько складов с военным имуществом. Сегодня вечером пришел в 646 полк и пошел в Розиттен.
Днем представилась возможность, и сдал домой посылку с разным барахлом, отправил:
махровый ночной халат,
шелковый занавес,
шелковую и льняную скатерти,
шелковый и прорезиненный плащи,
2 метра сукна,
3 чайных и 2 столовых ложки,
2 вилки,
две простыни,
2 выделанные шкурки,
скатерть вышитую,
фонарь электрический,
ножик перочинный,
1,5 кг сахару,
пододеяльник,
махровое полотенце,
2 носовых платка.

Посылки отправляю, письма пишу, но Зина моя почему-то совсем не отвечает, прямо обидно, черт возьми. Здесь рискуя жизнью, выкраиваешь время на письмо, а ей почему-то нет времени написать, то у нее нет света, то что-то другое, но всегда находит причину.
Ранее 10 февраля в районе города Штаб Лаг (Стаблак – Долгоруково) наша дивизия взяла большие трофеи:
автомашин - 4200,
новых орудийных стволов в упаковке - 1000,
орудийных лафетов - 400,
стволов для станковых пулеметов - 500,
танковых моторов - 400,
автомобильных моторов - 250,
мотоциклов - 500,
бронетранспортеров - 50,
тягачей - 211,
вагонов с запасными частями для танков - 100,
вагонов с запасными частями для автомашин - 100,
мин - 1000000,
снарядов - 1000000
и 890 ж.д. вагонов с разным военным имуществом.

15.02.45
Ночью был в 646 сп, затем переехали в Хуссенен (Пограничное) и утром прошли по станции. Ужас, как много вагонов с разным хозяйственным барахлом. В них собирались фрицы удирать, но, увы, так все и осталось. Много валяется убитых немцев. Довоевались эти молодчики, оставили они в Розиттене много стариков, таких дряхлых, что еле дышат.
Пришел к себе на южную окраину Хуссенена в отдельный домик, немного отдохнул, и вдруг слышим с улицы шум и грохот. Выскакиваем на двор и видим жгучат по нам три наших ила. Сбросили бомбы на наш дом и на штаб дивизии. Ужасно много дыма. Смотрим, разворачиваются еще раз, но тут мы стали забрасывать их ракетами и этим предотвратили вторичную бомбежку.

16.02.45
С Самсоновым поехали в тыл полка, там переночевали и готовились к совещанию в Армии. В городе Штаб Лаг (Стаблак – Долгоруково) остался нетронутым большой завод по ремонту автомобилей со всем оборудованием. Недалеко хорошие корпуса, где жили немецкие офицеры. Ночуем у Александрова.

17.02.45
Армейское совещание старших инструкторов политотдела по орг. и партработе. Доклад делал первым. Присутствовал нач. политотдела армии полковник Артемьев.

18.02.45
Вернулся к своим. Они продвинулись в район города Цинтен. Идем в полки и готовим личный состав для решающего штурма по ликвидации немецкой группировки. Всю ночь работаем в частях, дисциплинарная комиссия заседает в 4 часа ночи.

19.02.45
Утром в 11.00 десятиминутный артналет на противника со всех стволов нашей артиллерии. Вышли к реке, но противник своим огнем прижал нас к земле. Мы идем в обход Цинтена с севера.

21.02.45
Выполняя приказ тов. Сталина, в подарок Родине сегодня мы овладели старинным городом и крупным узлом сопротивления немцев - Цинтеном. Я и Самсонов в 16.00 вошли в город с востока, где расположены казармы военного городка. Здесь у немцев был центр подготовки танкистов.
Идем по шоссе. Встречаем колонны идущих из города мешочников - солдаты и офицеры несут трофеи. Все это напоминает толпу, только что сгрузившуюся с поезда, здесь и пешие и подводы. Ведут много пленных и гонят гражданское население.
Входим в город и душа радуется, как крепко поработали наша авиация и артиллерия. Город весь горит, нет ни одного целого дома, все разбито и сожжено. Разместились в подвале одного разрушенного дома, здесь жарко.

22.02.45
Днем получаем приказ идти в полки. Выходим в 15.00 с майором Самсоновым, он - в 646, а я - в 480 сп. Ночью с Гервасийчуком идем в батальоны и там проводим всю ночь без сна.
Сидя в подвале 3-го батальона 480 сп, подумал: Эх! Люди сегодня встречают праздник 27-й годовщины Красной Армии в мирной обстановке, сидят со своими семьями в тепле и уюте, веселятся и выпивают, а я и другие вот уже четвертый год так и ютимся по подвалам.
В 20.00 зачитывают приказ Сталина и нам благодарность за Цинтен.

23.02.45
Сегодня 27-я годовщина Красной Армии. Готовим людей к наступлению, которое запланировано на 13.00 и начнется с артподготовки. В 7.30 принесли завтрак, сидим я, командир 480 сп майор Беляев и его зам. по политчасти подполковник Гервасийчук. Ординарец командира полка рассказывает, как он ездил к себе домой и заезжал к семье Беляева, как там плакали при встрече. Когда он рассказывал это, смотрю - на глазах у моих соседей стоят слезы. Я и сам не знаю, как выдержал, ну нет возможности, начали и меня давить слезы. Представил, что бы я чувствовал, вернувшись домой. Ведь тоже расплачусь.
Сегодня в час дня началась артподготовка и мы пошли в наступление. Скоро будем у моря, до него осталось 15 км.

28.02.45
1-й стр. батальон 480 полка ворвался в деревню Милюнен (Лемнюнен). А ночью противник контратаковал и отбил часть деревни. Батальон оказался под угрозой окружения. В этом тяжелом положении исключительно смело и решительно действовал командир батальона Джчереная. Все атаки немцев были отбиты и их выбили из деревни.
Произошел скандал с Циглером.

1.03.45
Был в Милюнене, где штабы всех полков, там противник с запада с расстояния 400 метров ведет сильный пулеметный огонь по поселку. Наши продвинулись 1.0 - 1.3 км на северо-запад. Вернулся под утро, сильно устал.

2.03.45
Нас вывели во второй эшелон немного отдохнуть и привести себя в порядок. Получили пополнение, снова формируем батальоны, укрепляем ротные парторганизации и подбираем парторгов.
5-6-7 марта всю ночь на запад от Цинтена тянут тяжелую артиллерию. Готовится жаркая работа по окончательному очищению Восточной Пруссии.

8.03.45
Сегодня женский праздник. Вчера в медсанбате организовали вечер для женщин, но у нас ничего нет, никакого признака женского праздника.
Не знаю, как там Зина моя будет праздновать, хорошо, если бы она получила хотя бы одну мою посылку. Это был бы подарок от меня, особенно вторая посылка. Скорее всего, будет встречать праздник со слезами, ибо я знаю, как там заботятся о семьях фронтовиков.
Хорошо помылся в бане, переодел белье. Как приятно.
Разослал по частям пополнение и свой резерв. Ушел и наш Пислегин, теперь некому заботиться о нас.
Сегодня полки вышли из Цинтена и вернулись почти на старые позиции, только немного правее. Завтра, наверное, уедем и мы. Устроились здесь неплохо и жили последнее время культурно в хорошем помещении.

10.03.45
Готовимся к решающему наступлению, пошли в полки работать с людьми.
Характерно, что нагло и с все большей ненавистью начинают относиться к политработникам. В 646 полку каждый сопляк называет «политиками» и «бездельниками», все смотрят на нас как на лишних и ненужных людей. Что касается наград, то даже большие люди заявляют, что у них уже есть ордена и больше награждать не нужно, довольно. Каждая сволочь на тебя с презрением смотрит. Что-то нужно сделать, чтобы эта работа стала более или менее благодарной. Очень обидно, что к тебе так относятся.
Продолжаем сидеть в Цинтене, ездить или ходить в полки приходится за 8 км. Получил письмо от Зины и мамы.

11.03.45
Вернулись утром, устали и снова собираемся в дорогу, что поделаешь.

12.03.45
Находимся в 480 полку вместе с Самсоновым, это господский двор Дидерсдорф. Идет подготовка к завтрашнему наступлению. В 21.45 по радио передали приказ об объявлении благодарности фронту Рокоссовского за Диршау. Его войска взяли Плоцк и севернее Гдыни вышли к Данцигской бухте. А в 22.00 слушаем салют в Москве, думаю: как здорово, что люди в Москве за тысячи километров от нас сидят и любуются салютом.
В 00 часов прослушали последние известия и идем в пос. Шпервинен (?). Ночь с Варавой, Гервасийчуком и Антиповым проводим в 1-м батальоне 480 полка. Лег и немного отдохнул в землянке у Аблисимова, вернее не лег, а уснул сидя. Страшно устал, вот уже три дня не раздеваясь и не умываясь. Вся работа направлена на успех наступления.

13.03.45
В 10.20 началась усиленная артподготовка. Для нашей поддержки в Шпервинен прибыло много танков и 152 мм самоходок, они во время артподготовки вышли на исходные позиции. В 11.00 пехота и танки пошли в атаку. Вот уже ведут пленных фрицев.
Все отделы дивизии выехали из Цинтена, остался один политотдел.

15.03.45
Ездил в политотдел армии на семинар по очередной теме партучебы, вернулся в Цинтен пешком. Вечером привезли Павлюкова, он в полку получил ранение - стоял возле сарая и от выстрелов наших минометов сорвалась черепица и пробила ему голову.
Хочу идти в полки, не могу сидеть в тылу, оторван от жизни и событий переднего края. Сижу, как на иголках, и не понимаю, как это можно сидеть здесь, не привык я к такой обстановке. В АХЧ понапивались, Мананников тоже. Все дерутся из-за поварихи Сони с одним Иваном. Стыдно смотреть на этого тыловика и пьяницу.

16.03.45
Утром побыстрее на подводе едем в Шпервинен, а оттуда пешком на КП дивизии. Непролазная грязь, невольно вспоминаю такую же грязь на Украине в 1944 году в районе Апостолово. Ноги нельзя вытянуть, подводы застревают, сам весь в грязи и мокрый. Вокруг все разрушено, но наши продвигаются вперед. Нигде нельзя найти уголка, где бы можно было обсушиться. Одни развалины и пепелища, даже не найдешь целого подвала.
Спрашиваю себя, что же это он проклятый фриц думает? Ведь где прошли войска, все уничтожено, все разрушено и если так по всей Германии, то нет же государства. Что они эти гады тупоумные думают? В 1943-44 г. немцы говорили: «Мы для русских от Украины оставим одну голую землю». И, действительно, осталась одна земля, даже воды и той негде достать.
Пришли в 480 сп. На КП сан. взвода лежа на полу, отдыхал, одет и обут. Как только все это переносишь? А за воротом чувствуешь маневры педикуса.

17.03.45
Этой ночью удалось немного отдохнуть, хоть и отдыхали как свиньи в свинарнике. Сходил на передовую в батальоны. Грязь неимоверная. Нельзя передать, какие муки и лишения переносят наши бойцы и командиры. Ведь это настоящие богатыри, настоящие герои нашей Родины. В тяжелейших условиях все же гонят немцев на запад.

22.03.45
С утра прекрасная солнечная погода и весь день удался на славу. С 9 часов начали работать наши соколы. Их неисчислимое количество, летают партиями и в воздухе все время стоит гул моторов. Ильюшины и ястребки работают реактивными снарядами и крупнокалиберными пулеметами. А вверху на дальнюю бомбежку идут Петляковы. Сегодня меньше задействована артиллерия, а за нее работает авиация, которая ползает почти по земле, сбрасывая на головы фрицев тонны металла.
Пошли наши танки и самоходная артиллерия на Ширтен (Потемкин), последний опорный пункт немцев, прикрывающий подступы к пристани Розенберг. С крыши дома поселка Хазелау (Богдановка) видим, как пачками сдаются в плен немцы. Их сегодня только мы взяли более 250 чел. Кроме того, захватив Ширтен, наша дивизия освободила много пленных поляков, русских и французов. Идем в Ширтен с майором Самсоновым. По дороге и по полю навстречу нам бегут гражданские люди, очень много молодежи, девушки, женщины с детьми. Плач, крики детей, прямо ужас.
Подошли к господскому двору Габдитен, это по дороге на Ширтен. Сам Ширтен противник сильно обстреливает из артиллерии. Отсюда с возвышения видим залив Фришес-Хаф (Калининградский) и далее просматривается коса в море, с которой он и ведет тяжелый артиллерийский огонь. Вот и пришел конец проклятой гитлеровской своре здесь в Восточной Пруссии.
Вчера в этом поселке нельзя было пройти из дома в дом, так он бил из пушек и пулеметов. Всю ночь не давал нам покоя, бил из танков. Но их ничто не спасло, теперь все эти молодчики войсками нашей дивизии взяты в плен. Много валяется трупов. Кучами по 10-15 лежат мертвые лошади, расстрелянные немцами. Недалеко - оставленные орудия и штабеля ящиков со снарядами.
Пленные рассказывают, что им была поставлена задача держаться до последнего солдата, перевели в пехоту шоферов, связистов и других тыловиков. Однако они предпочитают сдаваться в плен, а не сопротивляться.
Вечером сидим в доме, натопили печку, в комнате тепло. Берлизов принес молока, попили и в тепле хорошо отдохнули.

26 марта 1945 г.
Сегодня знаменательный день, который трудно переоценить.
Меня, Самсонова и Карпенко вызывает к себе Михайлов, он прислал за нами виллис. В 3.00 надо идти в полки, которые сейчас в городе Хейлингенбёйль (Мамоново). Наши войска вчера его взяли, за что получили благодарность в приказе тов. Сталина. Какая радость, какое восхищение, что мы участвовали в окончательном разгроме немецкой группировки в Восточной Пруссии.
Идем по дороге из Шпиртена в Хейлингенбёйль. По обе стороны штабеля снарядов и боеприпасов. Эти изверги не успели выпустить по нам эту лавину металла. Вокруг замечательные следы работы нашей авиации и артиллерии.
Ночью идем по аэродрому, примыкающему к Хейлингенбёйлю. Ангары и здания вокруг разрушены, везде валяются авиационные бомбы, которые немцы не успели сбросить на наши головы.

27.03.45 г.
Утром в 646 полк приводят уйму пленных, считаем - их 360 человек, огромная колонна. Перед нами стоят «завоеватели мира» и какие жалкие они теперь.
В 8.00 с командиром 333 арт. полка идем на КП нашего 480 сп. По пути встречаем множество разбитых и сожженных вагонов и платформ. В Хейлингенбёйле дороги завалены брошенными бронемашинами, пушками и автомобилями противника. Все дома разрушены, видны огромнейшие воронки от наших авиабомб.
В 480 сп привели пленных фрицев. С одним из них, капитаном - врачом, поговорили Беляев и Гервасийчук. Собрали их, построили и отправили в тыл.
Сегодняшний день - это праздник и радость нашей победы.
Утром в 9 часов 480 полк нашей дивизии первым вышел на берег залива Фришес-Хаф и занял пристань Розенберг. Немцы тысячами сдаются в плен, они довольны своим положением, что остались живы. Сейчас они уже не бьют, это наша авиация крепко поработала на правом фланге.
В Восточной Пруссии для немцев пришел час расплаты и закончился гробом для них. Мы сегодня победители.
10.00 - нас отводят в тыл, идем с победой, войну здесь закончили. Колонны из многих тысяч фрицев идут к нам в плен. Один другого несут на себе, а мы только этому улыбаемся и слышим от наших бойцов: «Ну, что, довоевались? Идете на завоевание наших земель, на завоевание Европы».
Вечером пришли в район Клайн – Редерсдорф (Новоселово), это возле леса. Ночую с Карпенко в сарае, достали соломы и крепко уснули.
Мы сейчас в тылу, чувствуем себя победителями и торжествуем победу.
Многотысячные колонны пленных немцев идут мимо нас в тыл, сегодня их взяли около 16 тысяч.

28.03.45 г.
Утром завели музыку через усилитель и крепко выпили в честь победы. Война сейчас для нас закончилась, по нам не стреляют, и никто не шумит.

29.03.45
Прибыли на старое место - развалины города Фридланд.
30, 31 марта работаем с Григоренко в медсанбате, проводим партсобрание.

1 апреля
Двинулись в путь из Фридланда на погрузку в Велау (Знаменск). Я еду на машине с 480 полком. Проезжаем города Кройцбург (Славское), Абшванген (Тишино).
Итак, направление на восток. Куда же нас повезут?
Все время идет дождь и очень много грязи. Дует сногсшибательный ветер, который пронизывает насквозь до костей. Проезжаем по местам неимоверно тяжелых боев и, когда видишь результаты своей работы и работы наших войск, на душе становится радостно. Здесь в этой проклятой Восточной Пруссии все изрыто воронками, все перекопано, все разбито, не видно ни одного целого здания. Это говорит об ужаснейших боях, которые мы вели, где каждый метр земли приходилось брать штурмом с артподготовкой и все это стоило нечеловеческих усилий, большого напряжения и крови.
Много стоит памятников над могилами погибших наших воинов, героев войны.
Не видно ни одного гражданского жителя. Боясь возмездия, они бросали все и уходили на запад в глубь германского логова. Они чувствуют за собой вину и знают, что должны отвечать за все преступления своих братьев и сыновей, за своих выродков, которых они воспитали, как хищных зверей для уничтожения людей.
Возле каждого господского двора валяются разбитые и брошенные повозки, все вокруг усеяно пухом из подушек и пуховиков. Что-что, а спали они на пуховых перинах.
Вот он прусский тип развития капитализма, развития сельского хозяйства, где все построено на отдельных отрубных участках и из поколения в поколение все готовились к войне. Каждый дом, каждый сарай с толстенными кирпичными стенами и огромными подвалами - это крепости. Везде эти красные остроконечные черепичные крыши, просто тошнит от них.
Километрах в шести за Мюльхаузеном (не существует) кончился бензин. Всю ночь просидели в машине, спать пришлось сидя. Да, какой это сон сидя? Все тело ломит от неудобства, мучение, а не сон.
Зашел в ближайший дом, там оказывается политотдел танковой бригады, с которой вместе брали Розенберг.
По радио сообщили, что наши войска взяли город Глогау и в Венгрии - Шопрон.

3 апреля 1945 г.
Ночью прибыли в Велау. Идет дождь, брезент плохой и все вымокли. А ветер дует так, что вот-вот перевернет машину. Наброшенный брезент вырывает из-под тебя, так и кажется, улетишь вместе с ним. Неимоверно замерз, все во мне закоченело, а вокруг темно и дождь все идет. Невольно представляю, как было бы приятно сейчас обсушиться дома и лежать в чистой кровати и тепле со своей Зиной. Ведь никогда в жизни я не переносил таких невзгод.
Но это все только сон, незачем об этом думать и себя расхолаживать. Надо переносить трудности. Этого требует обстановка, этого требует Родина.
Дождь перестал, схожу с машины, а ноги совсем не движутся, так все застыло от холода. Мои ватные брюки промокли насквозь, пытаюсь бегать, чтобы согреться. Вместе с одним офицером ищем наши квартиры, наконец, их находим. В комнате тепло, ложусь возле печки на скамейку и засыпаю.
Готовимся для погрузки в эшелон. Автотранспорт идет своим ходом, а мы - вместе с полками. Я еду с 646 полком вместе с майором Григоренко.

5.04.45
Первым грузится 480 сп, за ним - 544 сп.

6 апреля 1945 г.
Начали погрузку в 8.00, а в 11.00 эшелон отправился.
Перед погрузкой сидим вечером в господском дворе Штанинин (?) над рекой Прегель. Какая-то ужасная тоска, дождь, грязь и черт его знает, что. Скорей бы ехать.
Итак, наш поезд пошел на восток. Приятно, что движемся куда-то ближе к своим краям и к своей родине. Как здесь надоело, хочется поскорее выбраться из этой проклятой тюрьмы - Восточной Пруссии, где ничего нет, где все побито войной.
Едем через Инстербург и везде одни только трубы торчат, точно так же и в Гумбинене, Шталлупенене (Нестеров) и Эйткунене. Приятно смотреть на эти развалины. Пусть знают, что такое война, что значит воевать с русскими, это они пожинают плоды своего разбоя у нас в России.
В 17.00 в районе Эйкунен - Кибарты пересекаем границу восточной Пруссии и Литвы и как-то сразу дышать легче стало - чувствуешь, что приехал в свой Советский Союз. Здесь и люди есть, здесь и на сердце веселей.
Проезжаем место нашего прорыва в Восточную Пруссию 13-го января 1945 года, это район Тракенен и Гросс Тракенен (Ясная Поляна). Все разбито, земля изрыта воронками и траншеями, все опутано колючей проволокой. Вот здесь проходил передний край обороны немцев, а здесь - наш. Расстояние между ними 100-150 метров. А это нейтральная полоса - сплошное минное поле. По нему сейчас ходят наши саперы и подрывают заложенные еще тогда мины. На минных полях лежит много почерневших и разложившихся трупов. Их пока нельзя убрать, потому что на каждом шагу можешь наткнуться на мину. Сейчас трудно даже представить, какие здесь были ожесточенные, тяжелые и упорные бои.
Ночью проехали Каунас, а затем и Вильно, так и не удалось увидеть этих столиц.

7 апреля 1945 г.
В 16.00 въехали в гор. Гродно, он весь разрушен, а вокзала вообще нет - уничтожен. На станции сидят много поляков и литовцев. Стоим около 5 часов, двинулись дальше, когда начало темнеть.

Наградной лист
На майора Пересадько Степана Ивановича
Представляется к ордену «Отечественная война» 1 ст.
«1. Краткое конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг.
Тов. ПЕРЕСАДЬКО во время наступательных боев в Восточной Пруссии проявлял мужество и храбрость в боях с немецкими захватчиками. В районе населенного пункта ПЕЙТЛАК (Восточная Пруссия) противник создал заранее сильно укрепленный рубеж. 25 января тов. ПЕРЕСАДЬКО, выполняя специальное задание в 480 стрелковом полку проявил мужество и храбрость. Во время ожесточенного боя на этом рубеже тов. ПЕРЕСАДЬКО находился непосредственно среди бойцов, проводил непрерывную партийно-политическую работу по доведению до личного состава приказов товарища СТАЛИНА и сводок Совинформбюро и в период атаки вместе с подразделениями ворвался в траншеи противника, тем самым воодушевил бойцов на выполнение боевой задачи, в результате чего сопротивление противника было сломлено и взято в плен 58 немцев. В упорных боях за овладение городом ЦИНТЕН и РОЗЕНБЕРГ тов. ПЕРЕСАДЬКО беспрерывно находился в боевых порядках подразделений и личным примером мужества увлекал личный состав на разгром окруженной группировки немцев и выход к заливу.
За все время наступательных боев в Восточной Пруссии тов. ПЕРЕСАДЬКО систематически работал в частях и подразделениях, оказывая деловую практическую помощь партполитаппарату частей в усилении внутрипартийной работы в условиях боя, в результате чего на протяжении всех боевых действий одновременно проводилась расстановка партийных сил, особенно сохранение ротной парторганизации и своевременная замена выбывших парторгов.
Тов. ПЕРЕСАДЬКО достоин правительственной награды ордена «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА» 1 ст.»
19 апреля 1945 г. НАЧАЛЬНИК ПОЛИТОТДЕЛА 152 СДКОС
ПОЛКОВНИК МИХАЙЛОВ

СНОВА В ПОЛЬШЕ

В начале апреля 28-я армия была передана в распоряжение командования 1-го Украинского фронта, и я с последним эшелоном вместе с личным составом 646 стр. полка прибыл 9 апреля в район города Познань. Ночью мы в пешем порядке проходили город, который был сильно разрушен, на каждом шагу видны были воронки и баррикады.
В Польше видели, что много взрослых мужчин находятся дома и ведут посевные работы. Индивидуальные полоски земли чисто и аккуратно возделаны, хорошо взошли озимые. В населенных пунктах много полицейских с красными повязками. Население встречало нас доброжелательно, но без того гостеприимства, как на Украине и в Белоруссии. Заходишь бывало в дом, что-то спрашиваешь, а в ответ:” Ниц, пан, алес вшистко герман забрав”, так же отвечают и когда просишь воды попить.
Далее наш путь лежал через города Гродзиск и Вольштын. Перешли по недавно наведенному понтонному мосту через Одер и вступили на немецкую землю.

Из военных дневников

8 апреля
Утром проехали Белосток, город тоже не удалось увидеть. А за ним все железнодорожные станции разрушены. Хорошо бы побывать в Варшаве, как раз туда едем.
В 20.00 въехали в варшавский пригород Прагу. Все разрушено...