Я помню своего дедушку. Любимого дедушку. Ветерана Великой Отечественной войны, который наравне с другими приближал долгожданную Победу. Я помню, как он бережно хранил свои ордена и медали и надевал их в свой любимый праздник. Я помню его бесценные рассказы о тех местах, которые ему, сельскому пареньку, волею судьбы пришлось увидеть и защищать: Смоленск, Витебск, Ельня, Орша, Выборг, Карельский перешеек, Кишинёв, Румыния, Венгрия, Австрия… Я помню отдельные истории, рассказанные дедушкой, которые по прошествии лет заставляют стучать моё сердце, как наспех заведённый мотор… Одна из них – про смерть его красноярского друга Васи Овсиевича, с которым они вместе служили на Востоке (дедушка был призван на действительную службу в 1940 году). Убит был товарищ осколком в висок на наблюдательном пункте, прямо за стереотрубкой. Ранка была крошечная, со спичечную головку, и крови не было. – Вася, что с тобой? – кричал дедушка, не веря, что нет больше друга, с которым час назад ели из одного котелка… На плащ-палатке унесли Васю в ближайший лесок, ставший последним пристанищем бойца. Химическим карандашом на стёсанном стволе сосёнки – нехитром солдатском памятнике – дрожащими руками написал дедуля фамилию, имя товарища да откуда родом. Труднее всего было сообщить матери о гибели сына, но слово сдержал, ведь с другом договаривались: сообщить родным в случае чего простым человеческим языком, а не скупой похоронкой… Я помню историю про самый долгожданный День Победы 1945 года, встреченный дедушкой в австрийском госпитале, когда их, контуженных и израненных, побросавших костыли и покинувших койки, очумевших от радости, еле собрали санитары… Я помню историю о том, что по окончании войны мой дедушка, оказавшись в запасном полку, ещё целый год, до мая 46 года, служил в Австрии. После демобилизации – долгий, казалось, длиной в вечность, путь домой: Австрия – Германия – Москва – Улан-Удэ – родная Бичура. Я помню трогательную историю, как по приезде в Улан-Удэ на базаре встретил дедуля Ульяна Гордеевича Акатова, своего земляка, который, словно обухом по голове, его ударил: «Петро, дед Мирон, отец твой, здесь». – Ноги мои подкосились, – вспоминал дедушка. – Не ожидал за 200 километров до дома встретить 84-летнего отца — старика, с которым не виделись шесть с лишним лет… Я помню своего дедушку. Своего любимого дедушку ПАНТЕЛЕЕВА ПЕТРА МИРОНОВИЧА. И, будто реликвию, храню в памяти бесценные рассказы дорогого мне человека, который, как и миллионы советских людей, внёс свой вклад в нашу Победу. Я помню…

Каким я запомнила своего дедушку? Умным, образованным, честным, справедливым, аккуратным, в меру строгим и добрым одновременно, порядочным. Я всегда гордилась своим дедушкой. Вечный труженик... У них с бабой (Евдокия Кирилловна звали мою бабоньку) всегда было немаленькое хозяйство, большой огород, покос, на котором пол - лета проходило точно. Как сейчас помню, как на Петров день, 12 июля, в День рождения дедушки, убирали покос, бегали, торопились, чтобы дождь не намочил высушенное за день сено, как дедуля стоял на зароде с вилами... Деда ( именно так я всегда его называла) держал пчёл, и вкус и аромат настоящего мёда, пахнущего ни с чем не сравнимым разнотравьем, я не забуду никогда... Маленькие, мы вместе с Толиком, братом - двойняшкой, заходили к дедуле в сад с ульями, брали дымари, надевали шапки - маски и окуривали пчёл. А потом заходили в святая святых, где деда гнал мёд. Мы ели его и грызли соты, которые брали прямо из медогонки, и казалось, что лучше ничего не может быть... Самые добрые воспоминания связаны у меня с моим дедушкой. Я счастлива, что половину своей жизни я была рядом с дорогим мне человеком, что он держал на руках моего родившегося сына - малютку... Я люблю тебя, мой дорогой деда...