Озорнин Виктор Михайлович  - брат моей бабушки. 

Озорнин Виктор Михайлович родился  8 февраля 1926 года в деревне  Русские Карши Ачитского райна Свердловской области. Отец - Озорнин Михаил Иванович, мать – Озорнина (Крашенинникова) Анна Ивановна. Начальную школу закончил в Русских Каршах, в деревне Верхние Тисы - семилетку. В 1941 году семьёй перебрались на Уфимку - железнодорожная станция в Ачитском районе, где он устроился работать сушильным мастером в "Заготзерно".  14 ноября 1943  года был призван в армию. 9 месяцев находился  в городе Красноуфимске на учёбе и формировании. На фронт ушёл в звании младшего сержанта. Последнее письмо от него  было получено 27 февраля 1945 года. Воевал в Восточной Пруссии, город Гумби́ннен (сейчас это город Гусев Калининградской области). Пропал без вести.

    Так звучат сухие факты биографии, которые, обычно, мало характеризуют живого человека. Бабушке Виктор приходится братом. Сколько я помню, его портрет всегда висел над её кроватью. Он был срисован с чёрно-белой фотографии моим дядей, когда тот ещё учился в архитектурном. Цветные мелки пастели «оживили» Виктора, и с картины смотрел  восемнадцатилетний румяный парень, от которого так давно не было вестей... Он  остался жить в памяти родных и в строчках своего последнего письма, отправленного в феврале 1945 года: «…Я жив здоров. Что-то давно от вас нет писем, даже как-то скучновато без них становиться в этой проклятой Германии. Бьём немцев на их территории…».  В памяти тёти Нади, бабушкиной сестры,  сохранилась история, о том как он делал стойку на голове, забравшись на школьную крышу. Бабушка рассказывала, как он  однажды переоделся в женское платье и с гармонью в толпе распевал песни на праздничной улице... Мария – девушка, которой он передавал приветы в фронтовых письмах, тоже его помнит.  Помнит и стареет вместе с надеждой и ожиданием…

…А комод хранил рубахи, как надежды…
А война уже не шла который год…

…А хозяин был такой весёлый малый,
А хозяин – вам, наверно, невдомёк –
На вокзале так смешно прощался с мамой,
Что погибнуть просто-напросто не мог…

(Леонид Филатов)