Награды.

Орден “КРАСНАЯ ЗВЕЗДА” (05.1936).

Должность.

Командир 46 отдельной штурмовой авиационной эскадрильи ВВС ВМФ (ЧФ; 08.1941).

                 Майор ОЗОЛИН (ОЗОЛИНЬ) КАРЛ КАРЛОВИЧ, 7.11.1902 года рождения, место рождения - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Лифляндская губерния, Венденский уезд, уездный город Венден (по административному делению: 1. СССР: Латвийская ССР, Цесисский район, город Цесис; 2. ЛАТВИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ: край Цесисский, регион Видземе, город Цесис), латыш. В РККА с 1919 года. Участник войн: 1. Гражданской (с 16 лет): рядовой роты охраны Реввоенсовета 15 Армии и командующего КОРКА АВГУСТА ИВАНОВИЧА (22.07.1887 - 12.06.1937); 2. Великой Отечественной, с 13.08.1941 года, в должности (последняя): Командира 46 отдельной штурмовой авиационной эскадрильи ВВС ВМФ (ЧФ). Награды: Орден “КРАСНАЯ ЗВЕЗДА” (05.1936; Из НАГРАДНОГО ЛИСТА: “За выдающиеся успехи в личной боевой и политической подготовке и такой же подготовке руководимого им авиаотряда капитан Озолин достоин награждения орденом ”КРАСНАЯ ЗВЕЗДА").19.08 1941 года, не вернулся, с экипажем, с боевого задания, сбит в воздушном бою. Пленён в районе населённого пункта Оршатков?,19.08.1941 года. В плену: 1. Stalag VII A Моосбург (Moosburg), военный округ VII – Мюнхен (München), Бавария, Третий Рейх; в н. вр.: г. Мосбург-ан-дер-Изар (Moosburg an der Isar), район Фрайзинг (Freising), федеральная земля Бавария (Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland); 2. Stalag Luft II г. Лодзь «Лицманнштадт» (Lodz «Litzmannstadt»), генерал-губернаторство Люблин (Generalgouvernement Lublin); в н. вр.: РЕСПУБЛИКА ПОЛЬША (Rzeczpospolita Polska): Лодзинское воеводство (Województwo łódzkie), г. Лодзь (Łódź); 3. Концентрационный лагерь Дахау (Konzentrationslager Dachau), военный округ VII – Мюнхен (München), провинция Бавария, Третий Рейх (в н.вр.: г. Дахау (Dachau), район Дахау (Dachau), административный округ Верхняя Бавария (Oberbayern), федеральная земля Бавария (Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland), лагерный №131;  65516. В начале марта 1943 года в Мюнхенском лагере военнопленных, на Шванзеештрассе, под видом празднования дня рождения военнопленного рядового ПЕТРУШЕЛЯ Р. (В?), был образован подпольный комитет "БРАТСКОГО СОЮЗА ВОЕННОПЛЕННЫХ" ("БСВ"). В него вошли советские офицеры: майор ОЗОЛИН КАРЛ КАРЛОВИЧ, лейтенант медицинской службы ФЕЛЬДМАН ИОСИФ СОЛОМОНОВИЧ (выдававший себя за ГРИГОРИЯ ФИСЕНКО), лейтенант ГРОЙСМАН БОРИС ЛЬВОВИЧ (выдававший себя за МОИСЕЕВА ВЛАДИМИРА АНТОНОВИЧА), военный ветеринарный врач II ранга (майор) СТАРОВОЙТОВ ГЕОРГИЙ ЯКОВЛЕВИЧ, гвардии интендант 3 ранга (капитан) ЗИНГЕР МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ. В т. ч. организаторами “БСВ” являлась группа советских офицеров, в лагере советских военнопленных офицеров, в Мюнхен - Перлах (в Мюнхене-Гизинг на Шванзеештрассе), в основном участников обороны г. Севастополя: полковник ТАРАСОВ МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ, подполковники: БАРАНОВ НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ, СЕРЕБРЯКОВ ПАВЕЛ АЛЕКСЕЕВИЧ, ШЕЛЕСТ ДМИТРИЙ СЕМЁНОВИЧ, ШИХЕРТ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ; майоры: КОНДЕНКО МИХАИЛ ИВАНОВИЧ, КРАСИЦКИЙ МИХАИЛ ЛЬВОВИЧ, МАКАРОВ, ОЗОЛИН КАРЛ КАРЛОВИЧ, ПЕТРОВ И. (БУГОРЧИКОВ И. И.); интендат 3 ранга ЗИНГЕР МИХАИЛ ИЛЬИЧ; рядовые: КОНОНЕНКО ИВАН ЕФИМОВИЧ?, ПЕТРУШЕЛЬ РОМАН В. Одними из руководителей подпольного движения “БСВ” стал полковник ХАЙРУТДИНОВ МУЗАГИТ ХАЙРУТДИНОВИЧ. “БСВ” существовал с марта 1943—1944 гг. и являлся одним из крупнейших подпольных формирований военнопленных во время Великой Отечественной войны. В начале 1944 года, организация БСВ была раскрыта, 22.03.1944 года, передан гестапо, подвергнут жестоким пыткам, доставлен в концентрационный лагерь Дахау. Из показаний бывшего узника концентрационного лагеря Дахау генерал-майора Тонконогова Якова Ивановича (15.05.1897 - 15.05.1985) от 11.02.1950 г., который говорил “о стойкости, проявленной в ходе гестаповского следствия советскими офицерами - участниками подпольной организации…. особо отмечал мужество майора Озолина, который был настолько искалечен эсэсовцами, что на допросы его возили на тачке.”. С Великой Отечественной войны не вернулся: 4 сентября 1944 г., в группе из 90 советских офицеров, из "БРАТСКОГО СОЮЗА ВОЕННОПЛЕННЫХ", был выведен на плац концентрационного лагеря "ДАХАУ". Площадь оцепили автоматчики. Группу отвели к крематорию, где унтерштурмфюрер Гейт зачитал им смертный приговор Имперского управления СС. Затем приговоренным приказали раздеться и встать на колени, спиной к стрелкам. Казнь была произведена выстрелом в затылок. На следующий день, 5.09.1944 года, оставшиеся два, в том числе интендант 3 ранга ЗИНГЕР МИХАИЛ ИЛЬИЧ. Родственники: РСФСР, Ленинградская область, г. Ленинград 30, Пороховые, 4-я линия, дом 16, к. №8, Озолина.

В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ, НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ:

- провел успешных боевых самолёто - вылетов:

- провел воздушных боёв:

-  сбил самолётов: 

Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА").

Дата рождения __.__.1901 ; 07.11.1902

Место рождения  Латвийская ССР, Рижский уезд, г. Рига

Воинское звание капитан ; майор

Воинская часть чф ввс 
                               46 отдельная разведывательная авиационная эскадрилья 
                               Военно-морской флот 
                               чф 46 АЭ ввс 
                                Военно-воздушные силы Черноморского флота 
                                Черноморский флот 
 

Награды Орден Красной Звезды

Место выбытия Оршатков

Картотека моряков.

Озолин Карл Карлович

Воинское звание: майор

Наименование воинской части: 46 АЭ. ВВС. ЧФ

Судьба: Пропал без вести

Дата окончания службы: 20.08.1941

Дата выбытия: 20.08.1941

Документ в учётной картотеке.

Озолин Карл Карлович

Дата рождения: __.__.1902

Воинское звание: майор

Последнее место службы: чф ввс

Дата выбытия: 20.08.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Документ, уточняющий потери.

Озолин Карл Карлович

Воинское звание: майор

Дата выбытия: 20.03.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Документ о безвозвратных потерях.

Озолин Карл Карлович

Воинское звание: майор

Последнее место службы: чф ввс 46 АЭ

Дата выбытия: 20.08.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Документ о военнопленных.

Озолин Карл Карлович

Дата рождения: 07.11.1902

Место рождения: Литовская ССР, Цезис

Воинское звание: майор

Последнее место службы: 2 ап

Судьба: попал в плен

Место пленения: Оршатков

Лагерь: шталаг Луфтваффе 2

Лагерный номер: 131

Дата пленения: 19.08.1941

Озолин Карл

Дата рождения: 07.11.1902

Место рождения: Рига

Судьба: попал в плен

Лагерь: концлагерь Дахау

Лагерный номер: 65516

Дата пленения: Не позднее 15.03.1944

Картотека награждений.

Озолин Карл Карлович

Наградной документ

Дата рождения: __.__.1901

Воинское звание: капитан

Наименование награды: Орден Красной Звезды

Дата документа: 25.05.1936

Приложение:

1. 46 отдельная штурмовая авиационная эскадрилья ВВС ВМФ ЧФ ("Авиаторы Второй мировой": http://allaces.ru/sssr/struct/e/shae46.php ):

"В Действующей армии: 13.08.41г. - 11.10.41 г.

46-я аэ сформирована в составе Днепровской военной флотилии. 08.06.41 г. приписана к Пинской военной флотилии как 46-я ближнеразведывательная аэ.

На 22.06.41 г. базировалась на аэродроме Жабчицы близ Пинска. Имела на вооружении 10 самолетов Р-10. Все самолеты были уничтожены или повреждены в ходе авианалетов 22.06.41 г.

В соответствии с приказом наркома ВМФ от 12.07.41 г. эскадрилья исключалась из состава Пинской флотилии и была включена в состав ВВС ЧФ, перебазировалась с аэродрома Бузовая на аэродром Ейск и перевооружилась на штурмовики Ил-2. Летный состав должен был переучиваться в Ейском училище им.Сталина.

В середине августа 1941 г. в эскадрилью вошли 7 экипажей на Ил-2.

Боевое крещение получила 19.08.41 г., находясь в составе Бехтерской авиагруппы.

22.08.41 г. 6 экипажей перелетели на прибрежный аэродром в районе Лузановки Одесского оборонительного района (вероятно, Школьный аэродром). Затем действовала со специально расширенной улицы Чубаевка г. Одессы.

Несмотря на пополнение матчастью и летным составом, к 01.09.41 г. в составе эскадрильи имелось 4 исправных и 5 неисправных Ил-2.

С 15.09.41 г. за исключением четырех экипажей, оставшихся в Одессе, входила в состав Фрайдорфской авиагруппы.

29.10.41 г. на аэродроме Чоргунь под Севастополем на базе эскадрильи был сформирован 18 шап ВМФ.";

2. Майор ОЗОЛИН К. К. в:

- "Списке подпольной антифашистской организации советских военнопленных "БРАТСКОГО СОЮЗА ВОЕННОПЛЕННЫХ" (БСВ)", увековеченных на портале “БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК”. Полная версия на личной странице майора КРАСИЦКОГО М. Л. на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/krasickiy-mihail-lvovich

3. "Список всех шталагов, офлагов и дулагов на территории Рейха и оккупированных Германией стран" ("Благотворительный Фонд развития культуры": https://www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei  ); "Немецкие лагеря военнопленных во время Второй мировой войны" (Исследовательская работа: Alexander Gfüllner, Aleksander Rostocki, Werner Schwarz; СОЛДАТ.RU: https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html/  );

4. Фотографии:

- личная майора ОЗОЛИНА К. К. ("НОВОСТИ jeps": http://surl.li/hxbth );

- Ил-2, советского штурмовика, материальной части 46 ошаэ ("ПОЛКИ И САМОЛЁТЫ": http://ava.org.ru/shap/8gm.htm ):

авторское описание:

 “46 ошаэ. Штурмовик Ил-2 с тактическим номером 5.”;

“46 ошаэ. Декабрь 1941г. Летчики у Ил-2 (полевая модификация с оборонительным пулеметом ШКАС), мачта антенны перемещена влево, сверху козырька кабины установлено зеркало заднего вида, на самолете стоит прицел ПВП-16 и отсутствует бронекарман вентиляции двигателя).”; 

- StalagVII A Moosburg ("АВИАЦИЯ СГВ": https://www.sgvavia.ru/forum/730-527-5 ):

авторское описание:

“Stalag VII A. Лагерные ворота.”;

“Stalag VII A. Советские военнопленные.” (фотографии №№ 2-4);

“Stalag VII A. Указатель на лагерное кладбище.";

“Stalag VII A. Лагерное кладбище.”;

5. Информация о плене и обстоятельствах гибели:

- Stalag VII A Moosburg ("АВИАЦИЯ СГВ": https://www.sgvavia.ru/forum/730-527-5 ):

              "Основной лагерь занимал площадь примерно в 350000 км и от основного лагеря был отделен карантийный лагерь. Там велся прием пленных. Здесь их обследовали, заносили в картотеку и давали им опозновательный контрольный номер вслед за этим следовала дезинфекция и только потом военнопленных размещали по баракам лагер. Для ольных существовало три лагерных ограждения, которые ежедневно пополнялись военнопленными в числе от 300 до 600. 4 французских и 2 польских врача, к тому же 10 французских и польских санитарных служащих, в том числе 50 французских и 10 польских помощников, которые в большинстве владели немецким языком., под надзором немецких врачей заботились о беспрерывном врачебном уходе. Пленных, нуждающихся в лазарете, по возможности осматривали лагерный врач и далее три его помощника. Диагнозы иностранных врачей были в основном правильные. Французские врачи находились под надзором француза доктора Норо. Немецкий зубной врач поддерживал французского коллегу доктора Казанова.

                 Основной заботой было вначале ужасающее состояние одежды прибывших. Благодаря созданию в лагере мастерских, было достигнуто существенное улучшение ситуации. В качестве портных работали 62 француза и 37 поляков. С приходом осени и наступлением дождливой погоды, в мастерских приходилось работать и по воскресеньям. Так только за воскресенье удавалось починить свыше 700 пар обуви. Кроме того, мастерские обустраивались большими рабочими бригадами. В лагере существовали столярная мастерская, стекольная, слесарная мастерские, кузница, мастерская по лакировке, часовая мастарская, мастерская для электротехники и велосипедная мастерская.

               Таким образом, заботились обо всех необходимых вещах. Быстрое распределение рабочей силы по лагерю было крайне сложной, но необходимой задачей.

                Примерно 2.200 рабочие бригады различных размеров были отправлены в оружейный лагерь VII (без Швабия). Для охраны лагерного командования было предоставлено в расположение 2 батальона. Плата военнопленных шла через особую счетную палату из лагерных денег. Предприниматели, которые нанимали военнопленных, должны были расчитаться на основе изданных ОКВ постановлений. На зарплату для пленных ежемесячно выделялось от 900.000 до 1.000.000 рейхсмарок.

               Лагерные деньги должны были приниматься в допущенных для этого магазинах на рабочих местах. В городском округе Моосбург речь шла о 9 магазинах, которые должны были принимать деньги по договору со счетной палатой. В декабре 1940 года, например, допущенными магазинами было обменено 540.000 РМ лагерных денег.

                 Письменные сообщения пленных, так же как и их посылки находились под надзором.50 немецких офицеров, младших офицеров и мужских команд находились на проверке, приходящей и ожидаемой корреспонденции пленных. Им помогали французские и польские помощники.

                У переводчиков было много работы, так как в неделю приходило с одной стороны 140000 писем, и с другой стороны от пленных их родственникам примерно 70000 писем. Все письма должны были быть проверены.

                Количество посылок достигало 15000 штук в неделю. Настоящего рекорда достигли рождественские посылки. В период с 10 по 19 декабря приходило 26 вагонов с 150000 личными посылками и 12 вагонов с посылками-подарками…..

                 Во время войны ощущался большой недостаток сельскохозяйственных работников. В качестве замены этой силы выступали военнопленные. Они привлекались к сельхозработам. Зачастую они были единственными мужчинами в доме, и при этом охранниками двора Отношение к военнопленным редко отличалось от отношения к родственникам в семье. Похожи были и отношения в маленьких мануфактурах, Если пленный не должен был заменять мастера, который был привлечен к службе в вооруженных силах, то он был самым первым подмастерьем. Большинство пленных занималось содержанием магазина и при этом также добросовестно, как и собственного предприятия.

                Убежище для военнопленных распологалось в том же месте, часто в таком хозяйстве. не каждому удавалось найти соответствующее ему рабочее место. Имелись также тяжелые, и соответственно нелюбимые команды.

                Ежедневно руководство получало лагеря заверительные сообщения от всех слоев населения, в них сообщалось благодарность за дружеское отношение пленных к немецкому населению, например, спасение человеческой жизни, помощь при бомбежках, подготовка рожественнских подарков для 5000 детей сирот в Мюнхене.

                 Основной лагерь, по крайней мере, официально, не подвергался непосредственному влиянию партийных органов.

                По-другому дело обстояло с многочисленными внешними отрядами. Здесь жизнь военнопленных протекала среди общественности. Пленные были тесно связаны с производством экономики и поэтому всегда находились в поле зрения партии, без того, чтобы иметь тем самым хоть какое-то влияние на какого нибудь из пленных. У особых батальонов не было начальника, и Особые отряды были ничем иным, как рабочими, из пленных, таких, например, которые из-за повторяющихся попыток побега, по крайней мере, 3 раза или других преступлений требовали более строгого над ними надзора.

                Пленные, находящиеся в особых отрядах, должны были оставаться под надзором также и во время работы. В целом лагерные условия соответствовали требования к рабочим отрядам. Они были известны международным комиссиям и были ими проверены.

                С беспокойством лагерное руководство наблюдало за возникновением, черного рынка, среди военнопленных. Из-за нерегулярного распределения посылок, получаемых от Международного Красного Креста (женева), должно было быть достигнуто улучшения жизненных условий только тех военнопленных, которые действительно бы в этом нуждались. Лагерные жители получали в общем больше, чем, например, пленные, которые трудились в сельском хозяйстве. Больные получали особые добавки. Если военнопленные расстаскивали посылки, то они лишались общего рапределения и вредили тем самым своим более нуждающимся товарищам.

                С течением времени развились обмен и торговля сельхозтоварами: прежде всего хлебом, мясом и на предметы одежды или наличными. Например, предлагалось за 1-3 буханки хлеба, а 5 позже 10 РМ наличными. За банку "Несс-кафе" предлагалось 60-80 марок, а позже 100 марок и больше.

                 После того, как беспорядки в обмене и торговле все больше и больше укоренялись в лагерной жизни и к 1943 году так укоренились, что тем самым привело к невыносимому состоянию, были предприняты попытки, достигнуть каких-либо изменений через некоторые мероприятия. Но это не могло быть достигнуто в полной мере никогда, так как пути обмена были столь многообразны.

                Основной лагерь имел на конец войны. Численность персонала и охранников около 2000 человек , в лагере находилось также около 60000 военнопленных, к этому числу прибыли также 80000 пленных и 8000 человек охраны, которые составляли внешние отряды.

                В Моосбурге наблюдался в конце 1944 года непрерыывный наплыв пленных всех национальностей. Руководство лагеря до последних дней стремилось улучшить участь военнопленных. Всем известны колонны красного креста и их пожертвования из Швейцарии

                В это время у огромного по численности лагеря было много проблем. Что произойдет с городом и немецким населением во время расформирования лагеря?

                 Ближе к концу войны очень быстро обострялось военное положение. Союзники уже теснили Австрию и шлезию, они сражались на равнине по и стояли на Рейне. Вопрос о размещении в этой местности военнопленных становился все более неотложным. Самое разумное решение оставить все как есть было отклонено согласно приказу фюрера, чтобы лагерь не попал в руки врага. Поэтому они были эвакуированы и с отступлением фронта они продвигались все дальше и дальше по железной дороге и пешком. Преследуемые врагом все дальше на юг Военнопленные прибыли в последствии в Моосбург.

                 При маршброске огромную поддержку военнопленные нашли у организации Красного Креста в Женеве. Свыше 100 грузовых автомашин были предоставлены в распоряжение военнопленных этой организацией. Британские, Американские, Канадские водители из рядов военнопленных встречали их в Швейцарию. И Ни один не воспользовался этой единственной возможностью для побега.

                Эти грузовые колонны обеспечивали военнопленным, которые не принадлежали лагерю, дополнительное продовольствие. Они ехали в Центральную Германию, Саксонию, Бемен, Австрию, Вюртемберг и т д. Только благодаря этому были спасены тысячи бредущих по дорогам войны военнопленных.

                Тысячи усталых и голодных военнопленных стекались в Шталаг. Нагруженные мешками и тюками, используя детские тележки и ролики как средство перевозки, они двигались туда. Здесь все они находили приют, уход и врачебную помощь.

                Несмотря на то, что руководство лагеря было категорически против вторжения пленных, этот наплыв людей остановить было нельзя. Они соорудили тогда, чтобы обеспечить защиту и помощь не приналежащим лагерю людям палаточный лагерь свыше 30000 людей получили кров. Лагерь был похож на муравейник. Рассчитанный всего на 12000 пленных, он должен был дать приют 80000 и более людям.

                А тем временем мощные вражеские самолеты величественным полетом кружили над лагерем. Это документально и убедительно доказывало силу противника. Жители лагеря были потрясены и напуганы этой демонстрируемой мощью. Эта картина ежедневно повторялась в небе Моосбурга. Пленники чувствовали, что в считанные недели они получат свободу. Они терпели, смирялись с лагерными условиями и выполняли приказы и ожидали прибытия своих освободителей.

                До последнего мгновения шла помощь от интернационального красного креста.

                Если даже и особые желания не могли быть выполнены, то пленные становились свидетелями нечеловеческой работоспособности лагерного управления. Было признано, что все мероприятия были прзваны лишь к одному - облегчить участь пленных.

                Конечно же, были и напряженные моменты, вызванные пропагандой и перенесенными в лагерь ложными паролями. Особенно опасным было поведение отдельных немцев, которые хотели склонить пленных к запретным акциям. Воздух был полон опасностью лагерных восстаний. И только благодаря внутренней дисциплине и дружескому отношению между пленными разных национальностей удалось предотвратить ужасную трагедию. Как только лагерное руководство расспознало опасность, оно отказалось работать с немцами предлакающими любую форму сотрудничества.";

- Stalag Luft II г. Лодзь «Лицманнштадт» (Lodz «Litzmannstadt»; ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/Rvyr7 ):

               "История. Шталаг находился в ведении Люфтваффе. Функционировал с конца лета 1941 г. до 1 сентября 1944 г. До размещения советских военнопленных в нём, возможно, кратковременно пребывали французские пленные. Среднедневное число советских пленных колебалось в границах от около 400 до чуть более 1000 человек.

                В марте 1942 г. комендантом лагеря был хауптман Мальдбендэн (Maldbenden), а начальником охраны Кирштейн Кос (Kirstein Kos).

                Условия пребывания в лагере были средне тяжелыми по сравнению с тем, что выпало на долю других пленных, например в концентрационных лагерях Освенцим или Маутхаузен-Гузен. Уровень смертности требует дальнейшего изучения, однако она точно не имела массового характера. Тела умерших пленных хоронили сначала поблизости лагеря, а позднее на православном кладбище в Долах (ул. Телефонична).

               Часть пленных работала на лодзинских фабриках. Работали они также на строительстве большой перегрузочной железнодорожной станции на Олехове. В местах работы, кроме станции на Олехове, помощь пленным оказывали поляки, передавая им еду и папиросы. Возможно, часть пленных работала на строительстве большого подземного госпиталя (525 м²., кубатура 1600 кб.м.) для близлежащего аэродрома «Люблинек» на углу улиц Пабьяницкой и Евангелицкой (западный угол).

               Формально Stalag Luft II был ликвидирован 1 сентября 1944 г., когда большинство пленных было вывезено в Stalag Luft III в Жагане. В Лодзи была однако оставлена группа больных и неработоспособных, большинство из которых дождалось освобождения 19 января 1945 г.

                8 октября 1944 г. в бараках Шталага была временно размещена группа варшавских повстанцев, которые затем были вывезены в Stalag IV B-Zeithain (Мюльберг Эльба, Германия).

                 По завершении немецкой оккупации Лодзи (19 января 1945 г.), в марте-апреле в оставшихся после шталага бараках был размещен лагерь немецких военнопленных, который функционировал примерно до 1948 г. Территория лагеря видна на немецких аэрофотоснимках Лодзи сделанных в мае 1942 г.

Попытки побега.

                 Пленные предпринимали попытки побега, но практически все они закончились неудачей. Сбежать удалось только однажды (9 октября 1942 г.) двум офицерам летчикам Александру Кузнецову и Аркадию Ворожцову. Они осуществили побег во время работы на одной из фабрик в Лодзи. Помощь им оказали польские коммунисты из ППР. Через несколько месяцев находящийся под угрозой ареста А. Кузнецов был включен в состав первого лодзинского партизанского отряда Народной Гвардии. 8 мая 1943 г. под Гловном вместе с отрядом принял участие в бою с немцами, который закончился разгромом отряда. Уцелел, благодаря помощи жителей деревни Стары Валишев. Позже, с помощью варшавских коммунистов, попал в Варшаву и оттуда в партизанские отряды в районе Люблина, где дождался прихода Красной Армии. А. Ворожцов был арестован в Лодзи в конце апреля 1943 года. После многомесячного следствия был направлен в концентрационный лагерь Освенцим, где у него был номер 188 052. В июле 1944 г. был вывезен в составе группы из 400 узников в концентрационный лагерь Маутхаузен-Гузен возле города Линц в Австрии и находился там до освобождения лагеря 5 мая 1945 г.

                 Также имела место попытка побега через подкоп. В течение 2-х месяцев зимой с 1941 на 1942 г. группа пленных офицеров из барака номер 13 копала лаз длинной 25 метров за территорию лагеря. Однако незадолго до намеченной даты побега в подкоп провалился часовой. Под пустым бараком номер 14 (от которого лаз вел за ограду) немцы нашли вещественные доказательства подготовки побега. Наказанию в виде побоев и помещения в карцер подверглись все 12 пленных копавших лаз, в том числе Юрий Цуркан. Весной 1943 г. он был выслан в Stalag Luft VI в Хайдекруг в Восточной Пруссии, на границе с Литвой. Из этого лагеря Юрий Цуркан организовал побег через подкоп группы из 41 пленного, но вскоре был схвачен, отправлен в гестапо Тильзита, а затем помещен в концентрационный лагерь Штуттгоф. Позднее он был вывезен в концентрационный лагерь Маутхаузен. Юрию Цуркану удалось выжить. В 1967 г. вышла книга «Последний круг ада», в которой он опубликовал свои воспоминания, в том числе о пребывании в Stalag Luft II. 

Расследования, по делу лагеря, в послевоенный период.

                 Вопрос функционирования лагерей военнопленных на территории Лодзи, в том числе Stalag Luft II, находился и находится в компетенции Окружной Kомиссии Исследования Гитлеровских Преступлений при польском Институте Национальной Памяти, отдел в Лодзи. Материалы собранные в ходе проведенного расследования находятся в Институте. Однако они имеют скорее исторический нежели процессуальный характер.

                  Первые расследования по делу Stalag Luft II были предприняты в апреле 1948 г. Было допрошено 8 человек, кроме того был проведен осмотр территории бывшего лагеря, были составлены схемы местности и сделано несколько фотографий. Не известно по какой причине дальнейшие следственные действия были прерваны. Возобновлены они были после восстановления работы Окружной Kомиссии в Лодзи. Следствию был дан номер OKŁ, Ds. 60/67 — ОКЛ, Дс 60/67 («следствие касательно преступлений совершенных гитлеровцами в 1941—1945 гг. в лагере советских военнопленных в Лодзи»). Следствие продолжалось до декабря 1977 г. и было прекращено на основании следующих выводов следователя:

- на данный момент отсутствует возможность дальнейшего сбора доказательств, которые могли бы внести в дело что-либо новое,

- следствие следует прекратить в связи с тем, что виновные в военных преступлениях против советских военнопленных в лагере в Руде Пабьяницкой не установлены,

- поскольку собранные доказательства свидетельствуют о бесспорных и многочисленных фактах нарушения международного права, материалы следствия могут представлять ценность в качестве вспомогательных исторических материалов,

- дальнейшая работа по данному делу может вестись внепроцессуально с целью определения, имеются ли в Государственном архиве в Лодзи документы времен гитлеровской оккупации непосредственно или косвенно касающиеся лагеря в Руде Пабьяницкой; в случае если будет установлено, что такие документы там имеются и представляют доказательную ценность, возникнет потребность следствия,

- в связи с вышеназванными предпосылками дальнейшее ведение следствия является нецелесобразным. 

Увековечивание памяти.

             В настоящее время территория бывшего Stalag Luft II не имеет выраженных признаков исторического памятника, хотя сохранилась часть его построек, в первую очередь здание комендатуры и строения в которых располагались подразделения охраны. Действия по увековечиванию памяти предпринятые в 1989 г. местным комитетом «Оджаньска» при поддержке Воеводского Комитета по Охране Памяти Борьбы и Мученичества в Лодзи Архивная копия от 29 октября 2016 на Wayback Machine не были успешно завершены.

              Были предприняты действия с целью установки на углу улиц Оджаньской и Зухув камня с соответствующей памятно-информационной табличкой. Координатором начальных организационных мероприятий стал Отдел истории оккупации Лодзи и лодзинского округа в лодзинском Музее традиций независимости, который в течение многих лет собирает всю историческую информацию об этом лагере.

               В собрании лодзинского Музея традиций независимости находится реконструкция плана лагеря, выполненная в 1961 г. жителем этой местности, а также деревянная декоративная тарелка подписанная «Stalag Luft 2 — Litzmannstadt — 1942». Кроме того в экспозиции Отдела Второй мировой войны данного музея находятся незарегистрированные материалы касающиеся вышеупомянутого Александра Кузнецова (прежде всего сканы его документов и фотографий времен оккупации). У сотрудников Музея есть контакт с родственниками Александра Кузнецова.

               В российской интернет-базе «Мемориал» Министерства обороны РФ содержащей имена и фамилии военнослужащих содержится информация о узниках данного шталага со сканами их персональных карточек.";

- Концентрационный лагерь "ДАХАУ" ("ВИКИПЕДИЯ": https://clck.ru/N2Vfy ); “Ужасы ДАХАУ (”Наука вне морали", статья, Военное обозрение: https://clck.ru/Q92nY );

- БРАТСКИЙ СОЮЗ ВОЕННОПЛЕННЫХ"(БСВ: “ВИКИПЕДИЯ”: https://clck.ru/MwpVp ; https://clck.ru/Q5pQv ):

              Братский союз военнопленных (БСВ) — подпольная антифашистская организация советских военнопленных, существовавшая в 1943—1944. Одно из крупнейших подпольных формирований военнопленных во время Великой Отечественной войны. Создана в марте 1943 в лагере советских военнопленных офицеров в Мюнхен-Перлахе. Её организаторами была группа офицеров — участников обороны Севастополя: полковник М. М. Тарасов, подполковники Н. А. Баранов, Д. С. Шелест, М. П. Шихерт, майоры М. И. Конденко, М. Л. Красицкий, Макаров, К. К. Озолинь, И. Петров (И. В. Бугорчиков), интендант 3-го ранга М. И. Зингер, рядовые И. Е. Кононенко, Р. В. Петрушель. Одними из руководителей подпольного движения БСВ стал полковник М. Х. Хайрутдинов. Также есть версия, что гестапо считало основателем и идейным руководителем БСВ советского офицера, еврея Иосифа Фельдмана

                 Штаб БСВ наладил связь с военнопленными и угнанными в Германию советскими людьми, создал разветвлённую сеть ячеек в лагерях военнопленных и более чем в 20 лагерях «остарбайтеров», и концу 1943 распространил свою деятельность на всю Южную Германию и Австрию, проникнув также в Рурскую область и Северо-Западную Германию. Кроме того, ещё летом 1943 БСВ наладило контакты с подпольным антифашистским немецким народным фронтом в Южной Германии. Своей главной целью братство ставило организацию восстания в лагерях военнопленных вокруг Мюнхена с последующим захватом города и развёртывание вооружённой повстанческой борьбы на территории Германии. В качестве тактических мероприятий БСВ предусматривало организацию саботажа, побегов военнопленных, развёртывание пропаганды против власовцев, разъяснение солдатам вермахта неизбежности поражения Германии в войне, налаживание тесного сотрудничества с немецким антифашистским подпольем, выявление и уничтожение предателей. Под руководством майора Озолиня БСВ формировало свою боевую организацию, были разработаны и разосланы на места планы действия во время восстания. Но в конце 1943 гестапо раскрыло деятельность БСВ, все его руководители и многие рядовые члены были схвачены и казнены.

                Также есть сведения, что о БСВ стало известно несколько позднее:

В начале 1944 года на территории VII военно-воздушного округа (Мюнхен) гитлеровцы нашли у заключенного Закира Ахметова (личный номер 19 900), работавшего на объекте ВВС вместе с многими другими советскими военнопленными, «инструкцию и программу» подпольной организации пленных— БСВ.

                Немедленно после обнаружения у него этих документов Ахметов бежал из плена вместе с другим военнопленным, Иваном Бондарем. К сожалению, дальнейшая их судьба нам неизвестна.

                Содержание «инструкции и программы БСВ» были настолько сенсационны, что местное начальство из ВВС сочло необходимым немедленно представить по этому делу рапорт высшему начальству, и, таким образом, дело попало к самому Герингу. Ознакомившись с этими материалами, Геринг в свою очередь срочно ознакомил с ними начальника полиции безопасности и СД Кальтеибруннера, потребовав от него срочного расследования и проведения обысков среди военнопленных с целью выявления подробностей, касающихся раскрытой организации БСВ. Издав соответствующие инструкции своим подчиненным (по производству массовых обысков среди советских военнопленных), Кальтенбруннер заявил, что «…среди военнопленных, особенно советских, уже возникли повстанческие организации».

                Из «инструкции и программы БСВ» явствует, что существовала широко разветвленная организация, руководимая советскими военнопленными (под программой стоят две подписи: Федотов, Днепрец) и охватывающая военнопленных из армий многих государств: Польши, Франции, Югославии, Великобритании, Чехословакии, США и, естественно. Советского Союза.

                «Инструкция и программа» призывают узников к созданию советов военнопленных, к организации актов саботажа, к побегам, к проведению суда над изменниками, к совместным действиям всех военнопленных с целью начать организованную борьбу против гитлеризма и оказывать помощь сражающимся армиям Советского Союза. Особенно подчеркивается братский интернационализм, о чем свидетельствует уже самое название организации: БСВ. Организация называлась «Братское содружество военнопленных». Полное немецкое название этого беспрецедентного и удивительного документа, сохранившегося в архивах гитлеровской полиции безопасности и СД, таково: «Illegale Organisation der Brüderlichen Mitarbeiterschaft aller Kriegsgefangenen Polens, Frankreichs, der Tschechoslowakei, Jugoslawiens, Englands, der OSA und der Sowjetunion» (Подпольная организация братского содружества всех военнопленных Польши, Франции, Чехословакии, Югославии, Англии, США и Советского Союза).

                Как видно из немецких документов, организация БСВ возникла в марте 1943 года и была широко разветвленной. Факт существования БСВ и ее характер и цели заслуживают самой высокой оценки.

                4 сентября 1944 в концлагере Дахау были расстреляны 93 советских офицера — участники БСВ. 4 сентября 2019 года в мемориальном комплексе Дахау прошла траурная церемония, посвященная 75-летней годовщине расстрела руководителей подпольной организации «Братский союз военнопленных»

- Судьбы советских военнопленных в концентрационном лагере Дахау ( https://clck.ru/Q5pQv ):

               "Узниками и мучениками Дахау стали также организаторы «Братского содружества военнопленных». Данная подпольная группа сопротивления зародилась в марте 1943 г. в трудовом лагере для советских офицеров в Мюнхене-Гизинг (на Шванзеештрассе). Эта группа получила большое распространение по всей южной Германии и за ее пределами. Ее основной задачей было подорвать деятельность оборонной промышленности и бойкотировать дальнейшее ведение войны. Для этого Содружество стремилось установить тесные связи с немецкими антифашистами, а также противостать вербовке в Русскую освободительную армию генерала Власова, воевавшую на стороне Третьего рейха. Группа была вскоре разоблачена, а ее организаторы схвачены 18 мая 1943 г. в Гизинге и депортированы в штрафные бараки шталага VIIA Мосбург. Остальные члены группировки были арестованы после того, как гестапо заслала своих шпионов в ее ряды. Участники организации были доставлены в Дахау (первая группа уже в августе 1943 г., а остальные в феврале 1944 г.) и помещены в изолированные блоки. 

                   Руководителей Содружества доставили в мюнхенское гестапо 29 марта 1944 г., где их подвергли жестоким пыткам. Затем в тяжелом состоянии некоторые из них были возвращены в Дахау. Но и там не прекращались допросы и истязания. Расследование дела Содружества сопротивления длилось до конца августа 1944 г.

                 4 сентября 1944 г. 92 офицера из советского сопротивления были выведены на плац в Дахау. Площадь оцепили автоматчики. Группу отвели к крематорию, где унтерштурмфюрер Гейт зачитал им смертный приговор Имперского управления СС. Затем приговоренным приказали раздеться и встать на колени спиной к стрелкам. Казнь была произведена выстрелом в затылок. В этот день были казнены 90 офицеров, а на следующий день оставшиеся два.

               Одним из этих двух офицеров был главный организатор Содружества военнопленных Михаил Ильич Зингер, родившийся 19 февраля 1886 г. Он и остальные пленные, состоявшие во главе подпольной группы сопротивления, были схвачены 18 мая 1943 г. и отправлены в шталаг Мосбург. В помещениях, куда их определили, не было кроватей, так что приходилось спать на голом полу. Заключенных мучили голодом. Зингер и еще несколько членов группы были доставлены в Дахау 20 августа 1943 г. Здесь в течение многих месяцев проходили допросы и пытки – узников пытались сломить, не давая спать, мучая ярким светом прожектора, помещая в стоячие камеры. Михаил Зингер и его товарищ были расстреляны 5 сентября 1944 г.";

Казнь фигурировала в свидетельских показаниях на Нюрнбергском процессе.

Из материалов Нюрнбергского процесса:

Блаха: “Летом или поздней весной 1944 года старшие русские офицеры: генералы, полковники и майоры - были доставлены в Дахау. В последующие недели их допрашивали в политическом отделе, то есть их доставляли после каждого такого допроса в совершенно истерзанном состоянии в госпиталь, так что я мог видеть некоторых из них и хорошо знал их. Это были люди, которые неделями могли лежать только на животе, и мы должны были удалять отмиравшие части кожи и мускулов оперативным путем. Некоторые не выдерживали подобных методов допроса и погибали, остальные 94 человека затем по распоряжению из Берлина, из главного управления имперской безопасности, в начале сентября 1944 года были доставлены в крематорий и там стоя на коленях были расстреляны выстрелом в затылок.”;

6. “Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!” Юлиус Фучик (23.02.1903 - 8.09.1943), чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии. Находясь в нацистской тюрьме, написал книгу «Репортаж с петлёй на шее» (“ВИКИПЕДИЯ”: http://surl.li/hzows );

7. Организация “БРАТСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО ВОЕННОПЛЕННЫХ” в Германии 1942 - 1944гг. ("БИБЛИОТЕКА Беларуси"; автор публикации Бродский Ефим Аронович - доктор исторических наук, профессор; источник: Новая и новейшая история, 2001, №3: http://surl.li/hznjo ):

               "28 ноября 1945 г. в советское посольство в Гааге пришел нидерландский гражданин Д. Ахтерхойс и передал на имя советского посла В.А. Валькова письмо: "Послу СССР в Нидерландах. Ваше Превосходительство! Исполняю последнюю просьбу русского лейтенанта Ивана Корбукова. Он вместе со мной провел последние дни в камере N 17 тюрьмы гестапо на Бруннерштрассе в Мюнхене. Иван Корбуков, так же как и я, был обвинен в шпионаже. Гестаповцы и СД сильно истязали его резиновыми палками. За два дня до казни он просил меня сообщить его семье, его матери, что он умер за Россию. Он не проронил ни одного слова о своей работе... Иван был обезглавлен в Штадельгейме, близ Мюнхена, 8 марта 1944 г. Так как я не умею писать по-русски, я обращаюсь к Вам, Ваше Превосходительство, в надежде, что Вы исполните его последнюю просьбу. Прилагаю последнее, что написал Иван. С уважением. Д. Ахтерхойс". К письму был приложен обрывок рекламного проспекта самолета Мессершмидт ME-109, на котором рукой И.С. Корбукова было написано по-русски: "Смоленская область, Шумяченский район, Осетищинский сельсовет, д. Вигурина поляна, Корбукову Ивану Семеновичу". И далее латинскими буквами "Корбуков Иван".

                Не мог тогда Ахтерхойс знать, что 8 марта 1944 г. было не последним днем старшего лейтенанта Корбукова, а началом его новых истязаний в концентрационном лагере Дахау.

В соответствии с установившейся практикой донесение посла попало в министерство иностранных дел и было доложено В.М. Молотову. Министр приказал направить сообщение о судьбе Корбукова по месту его рождения и приобщить к военкоматскому делу. Дело получило архивный номер АЦ- 10966.

                В мае 1948 г. автор читал сводку, составленную комитетом Объединения преследовавшихся фашистским режимом города Дахау о пребывании в концентрационном лагере и судьбах 24 советских узников. В ней содержатся имена активистов подпольной организации, расстрелянных 4 сентября 1944 г. Сводка перекликается с докладной запиской начальника полицейского управления Мюнхена штандартенфюрера СС Шефера, направленной в середине июня 1944 г. в Берлин: "4.06.1943 г. за большевистские интриги была арестована, а затем передана в концентрационный лагерь Аушвитц восточная работница Валентина Бондаренко, родившаяся 28.02.1923 г. в Штеровке. У нее было обнаружено письмо, из которого следовало, что среди используемых для работы в империи иностранцев существовала тайная организация. Бондаренко заявила, что получила это письмо от неизвестного лица, однако более подробных сведений она ни при каких обстоятельствах дать не пожелала. 09.11.1943 г.

              Осведомитель, подсаженный в мюнхенский лагерь для иностранцев, донес, что ему удалось установить контакт с разыскиваемой организацией и что в тот же день на Мариенплац назначена встреча, на которую он приглашен. Проведенное затем тщательное наблюдение, подсадка новых агентов и их сообщения сразу привели к аресту 23.12.1943 г. 24 восточных рабочих, среди которых находились все активисты из лагерей для иностранцев на Фюрстенридерштрассе и Гофманштрассе. При этом удалось изъять 200 патронов, которые были закопаны в различных местах. Проведенные вслед за тем допросы, обыски и очные ставки постепенно привели к аресту 383 человек и окончательному выяснению обстоятельств возникновения и размеров этой тайной организации, которая наверняка приобрела бы в ближайшем будущем опасные для германской империи размеры".

                В.П. Бондаренко была спасена Красной Армией от гибели в концлагере Аушвитц и на родине она работала бухгалтером Петровеньковского шахтоуправления Донбасса.

                В 1946 г. из американской зоны оккупации Германии автором был получен список 94 советских узников Дахау, ставших жертвой эсэсовской расправы.

                 Шел второй месяц Нюрнбергского судебного процесса над главными немецкими военными преступниками. В зал Дворца юстиции ввели очередного свидетеля. Это был директор пражского госпиталя Франтишек Блаха. Арестованный в 1939 г. нацистами как заложник, он с 1941 г. находился в концлагере Дахау. Летом 1942 г. за отказ оперировать желудок 20 здоровым узникам чехословацкого врача отстранили от лечебной работы и определили в лагерный морг. Там он оставался до освобождения в апреле 1945 г.

                Отвечая на вопросы заместителя главного обвинителя от США Т. Додда, Блаха рассказал, как в концлагере Дахау была расстреляна "в сентябре 1944 г. группа из 94 русских, занимавших высокие военные посты" 3 . В связи с этим заявлением заместитель главного обвинителя от СССР Ю.В. Покровский спросил свидетеля: "Не можете ли Вы сказать более подробно о казни 94 старших и высших офицеров Красной Армии, относительно которых Вы ответили на вопросы моего коллеги? Кто это был, какие это были офицеры, по каким мотивам их казнили? Знаете ли Вы что- нибудь по этому поводу?".

                Блаха ответил Покровскому: “Летом или поздней весной 1944 г. старшие русские офицеры: генералы, полковники и майоры - были доставлены в Дахау. Их допросили в ближайшую неделю в политическом отделе, то есть их доставляли после каждого такого допроса в совершенно истерзанном состоянии в госпиталь, так что я мог видеть некоторых из них и хорошо знал их. Это были люди, которые неделями могли лежать только на животе, и мы должны были удалять отмиравшие части тела и мускулов оперативным путем. Некоторые не выдерживали подобных методов допроса, остальные затем по распоряжению из Берлина, из главного имперского управления безопасности в начале сентября 1944 г. были доставлены в крематорий и расстреляны выстрелом в затылок”.

                Отвечая на повторный вопрос Покровского об обоснованиях этих казней, Блаха сказал: “Обоснований мы, конечно, не узнали, так как мы всегда лишь после казни получали доступ к трупам, а обоснование зачитывалось до казни”.

                В ходе процесса над палачами Дахау лагерфюрер Рупперт с чудовищной деловитостью профессионального убийцы говорил, что 4 сентября 1944 г. в 9 часов утра обреченные на казнь советские люди "были построены у арки внутренних ворот. К ним подошел комендант лагеря Вейтер и унтерштурмфюрер Гейт из управления мюнхенского гестапо. Гейт зачитал список всех девяносто узников и сделал краткое разъяснение. В это же время каждый из тех, чья фамилия называлась, проходил через ворота. Когда перекличка закончилась, комендант Вейтер ушел, а Гейт и я повели первых тридцать узников к крематорию. За ними следовали вооруженные винтовками эсэсовские охранники... Другие 60 оставались у лагерных ворот. Первых тридцать расстреляли двумя группами, по пятнадцать в каждой... Между одиннадцатью и половиной двенадцатого расстрел закончили.

                Однако когда лагерфюрер Рупперт пояснил, что советских людей расстреляли за то, что они “вели большевистскую пропаганду в лагерях военнопленных”, интерес американских военных судей к трагедии 4 сентября 1944 г. заметно угас.

               Кровавая расправа потрясла узников концлагеря. Свидетельств ее сохранилось немало, и они позволяют восстановить подробности трагедии. Авторы свидетельств лишь несколько расходятся в определении точного числа людей, павших в тот день под пулями палачей. Так, некоторые свидетели, знавшие одного из главных организаторов подполья И.С. Фельдмана (Георгий Фесенко), начальника здравпункта Киевского вокзала, замученного во время следствия 10 марта 1944 г., и совершившего побег из Дахау киевского красноармейца И.Е. Кононенко, расстрелянного 9 сентября 1944 г., считают их казненными вместе с основной группой.

                Бывший узник Дахау генерал-майор Я.И. Тонконогов в сообщении от 11 февраля 1950 г. говорил о стойкости, проявленной в ходе гестаповского следствия советскими офицерами-участниками подпольной организации. Генерал особо отмечал мужество майора Озолина, который был настолько искалечен эсэсовцами, что на допросы его возили на тачке. Наряду с Озолиным, непреклонностью отличались: старший батальонный комиссар Серебряков, батальонный комиссар Бугорчиков, подполковник Никитин, лейтенант Моисеев, майор Красницкий, майор Полозов, майор Ковтун из штаба Приморской армии, офицеры частей той же армии младший лейтенант Ветров, майоры Громов и Черенков. 

               Вот свидетельство С. П. Зинченко с Херсонщины, в 20 лет оказавшегося в гитлеровском концлагере: "Пишу Вам все подробно, что помню. Привели нас в Дахау человек 120 из штрафного лагеря в Инсбруке, потом был завод Мессершмитта в Аугсбурге. Американцы бомбили город, и меня ранило в правую руку выше кисти. Осколок пролетел между костями и остался в свитере. Всех раненых и убитых из Аугсбурга доставили в Дахау. Я попал в лазарет, где мне прочистили руку. На операционном столе врач-словенец Иосип Арко спросил меня: "Русский? Я ответил: "Да". "Спать хочешь?" - "Нет". А он в ответ: "Может, заснул бы...". Проснулся я в палате. Рука забинтована... После рентгена мне наложили гипс по локоть, потому что осколок раздвинул кости и небольшую часть отколол. Рана долго не заживала, и мне пинцетом удалили маленький кусочек отколовшейся кости. Прошло три или четыре недели. Мне стало хуже. Опухоль разрасталась, поднялась температура, началась флегмона. Однажды ночью в наше отделение привезли человека без сознания и положили возле меня. Через некоторое время, проснувшись, он разбудил меня и спросил, кто я. Я ответил - русский. Он попросил, чтобы я принес ему воды. Лежал он на животе, потому что был избит. Впоследствии я узнал, что это был русский комиссар Зингер. Мы очень подружились. К нему приходили знакомые, коммунисты, потом привезли Моисеева. Его положили на другом ярусе. Шло время, и их поместили рядом, отгородили простынями, стульями, а нам сказали, что они больны очень заразной рожей...

                Постепенно раны мои зажили, и меня выписали в 24 блок. Теперь я ходил в лазарет только на перевязки. Однажды я заметил, что людей из 27 блока ведут на лагерный плац. Среди них я увидел Зингера и Моисеева. Мы поздоровались, и я спросил: "Куда это вас ведут?" Мне хотелось подойти к ним, но полицейские меня не подпустили. Сообразив, в чем дело, я побежал в свой 24 блок и полез на чердак. Через венти-ляционное окно мне было видно, как группой по 15 человек их водили к крематорию, там приказывали раздеться догола и зажав запястья рук за спиной наручниками, ставили на колени перед длинной скамейкой. Затем, прижав головы лбами к скамейке, расстреливали из автоматов. Люди, которые работали там, уносили трупы на носилках в крематорий и посыпали песком места, где виднелась кровь, чтобы ее не видели следующие 15 обреченных. Я не мог больше смотреть на все это, бросился на нары и зарылся в подушку, чтобы не слышать выстрелов. Там погибли Зингер, Моисеев и многие их товарищи".

                Свет на предысторию трагедии 4 сентября 1944 г. проливает свидетельство бывшего узника, австрийского журналиста Р. Кальмара: “Так жили мы, так мы боролись, так мы радовались друг другу, пока однажды некоторые из заключенных русских не были увезены из лагеря на допрос в Мюнхен. Один из них спустя два дня вернулся назад. Ногти пальцев обеих рук были окровавлены и сплющены... Дал ли тот человек показания или нет, и было ли правдой то, что, быть может, он сказал, или только средством избавления от пытки, теперь уже никто сказать не может. Другой вернулся из Мюнхена с глубокими ранами на ягодицах. Они были такими глубокими, что в них легко уместились ладони. Трещины кругами расходились по бедрам. До изгиба бедер простирались темно-синие полосы от ударов гибкой плеткой... У других вернувшихся из Мюнхена все тело было обожжено сигаретами. Иных с вывернутыми за спину руками подвешивали на зловещую дыбу. Некоторые вернулись с темно-синими потеками глаз и черепом, покрытым кровавой коркой. Должен ли описывать все зверства, которые годами были нашими буднями? Буднями, от которых все мы и каждый в отдельности приходили в дрожь? Эти зверства не имели какого-либо разумного основания”.

                Викарный епископ Мюнхена И. Нойхойслер в книге "Как это было в Дахау" писал: "Весной 1944 г. стало известно, что 92 советских офицера, вопреки международному праву заключенные не в лагеря военнопленных, а в концлагерь Дахау, должны быть казнены. Подпольный комитет Сопротивления в знак протеста решил: в день предполагаемой казни ни одной рабочей команде не выходить на работу, если 92 офицерам также не будет разрешено идти на работу. Так и произошло. Когда в тот день после утренней поверки послышался приказ "По рабочим командам строиться", никто не сдвинулся с места. Десятки тысяч узников, включая священнослужителей, молча оставались в строю. Момент был в высшей степени опасным. Надо было рассчитывать на жесточайшие репрессии эсэсовцев... Когда начальник лагеря узнал причину неповиновения приказу, он пригрозил, что даст команду часовым на вышках открыть пулеметный огонь по лагерю. Несмотря и на это заключенные продолжали стоять на месте. Тогда рапортфюрер объявил по громкоговорящему устройству, что начальник лагеря затребовал две роты из эсэсовского охранного батальона. Перед лицом такой опасности советский офицер полковник Тарасов потребовал от узников, чтобы они шли на работу. Он воскликнул, и переводчик перевел: "Товарищи, выступайте! Мы умрем так же, как мы жили - в борьбе за Советский Союз!". Тарасов был одним из 92-х офицеров. Когда рабочие команды ушли, конвой палачей увел советских офицеров к крематорию. 92 узника молча шли на смерть после того, как не допустили, чтобы из-за них 20 тысяч заключенных оказались в опасности".

                Сын мюнхенского коммуниста Р. Цурль, в годы второй мировой войны работал мастером на заводе "Штейнхейль", изготовлявшем оптические приборы. За сотрудничество с гражданами СССР он был арестован и под номером 67193 заключен в Дахау, где оставался до конца войны. “21 марта 1944 г., - свидетельствовал Цурль, - примерно в 9 часов утра на предприятие, где я работал, приехал помощник начальника гестапо Мюнхена Гейт вместе с подручным и арестовал меня. Во время ежедневных допросов в гестапо - по три часа до обеда и три после обеда - Гейт настойчиво требовал показаний о сотрудничестве с военнопленными. Главным образом речь шла о Георгии Фесенко. Я должен был признаться в сотрудничестве с этой организацией и назвать фамилии ее участников”.

                Немецкий антифашист К. Редер, находившийся в Дахау почти 12 лет, давая показания Международному военному трибуналу в Нюрнберге, сообщил: "О подробных обстоятельствах, приведших к аресту 92 советских офицеров, меня не информировали. Я не думаю, чтобы и другие политзаключенные Дахау знали о них что-либо определенное. Известно только, что это была сплоченная группа, находившаяся в особых условиях. Она была строго изолирована от других узников. С некоторыми членами группы мы, конечно, установили контакт и таким образом узнали, что имеем дело с группой Сопротивления. Разумеется, мы не в состоянии были произвести дополнительную проверку, но уже сам факт изоляции свидетельствовал о том, что речь шла о людях, находившихся под угрозой смерти. В группе было много лиц, подвергавшихся жестоким гестаповским пыткам, что еще больше убеждало нас в том, что перед нами убежденные антифашисты и борцы Сопротивления. Нам стало известно также, что большинство из них переведено в концлагерь мюнхенским гестапо.

                4 сентября в Дахау распространился слух, что эсэсовское начальство стало сгонять для расстрела всех коммунистов лагеря, что первая группа уже находится на пути в крематорий, что весь лагерь окружен двойной охраной и что в течение всего дня будут беспрерывно истреблять узников, пока не будет уничтожен последний коммунист. В то время я работал на хозяйственных предприятиях... Захватив ящик с инструментами, я ушел из мастерской. В лагере перед канцелярией мне бросилась в глаза большая группа узников. Их окружала по меньшей мере дюжина специально вооруженных эсэсовцев. Подойдя ближе, я узнал советских офицеров, которые находились в изоляции. Среди них и трубача Кириленкова. Когда я попытался подойти к группе еще ближе, один из эсэсовцев прогнал меня, пригрозив при этом прикончить на месте... Я вышел из столовой в тот момент, когда группа офицеров двинулась в последний путь. Я следовал за ней примерно на расстоянии 50 метров и видел, как все 92 человека с исключительным хладнокровием, бесстрашно шли навстречу смерти. И когда вспоминаю об этом сегодня, перед моими глазами встают эти решительные люди, спокойно и прямо идущие в крематорий, а вокруг них кричащая свора эсэсовцев, похожих на тявкающих собак. Было ясно, что они боялись этих людей".

                За что же гестаповцы так жестоко расправились с советскими военнопленными?

                В начале марта 1943 г. в Мюнхенском лагере военнопленных на Шванзеештрассе под видом празднования дня рождения военнопленного Р. В. Петрушеля был образован подпольный комитет Братского сотрудничества военнопленных (БСВ). В него вошли советские офицеры: майор К.К. Озолин, лагерный переводчик Г. Фесенко (Иосиф Фельдман), лейтенант В. Моисеев, военврач II ранга Г. Старовойтов и капитан М. Зингер. "Задача лагерного комитета, - доносил в Берлин начальник мюнхенской полиции Шефер, - состояла прежде всего в отыскании соответствующих людей и назначении их уполномоченными бараков, а также в наблюдении за их организаторской деятельностью. По заданию лагерного комитета и при его поддержке до 18.5.1943 г. из плена бежали по меньшей мере 5 русских офицеров, получивших категорический приказ вести среди находящихся в Германии гражданских рабочих всех наций большевистскую пропаганду в духе программы БСВ. Все так называемые уполномоченные бараков были отобраны лагерным комитетом главным образом из тех офицеров, которые по предложению Фельдмана были уже назначены немецкой лагерной администрацией старшими бараков или барачными полицейскими". В донесении подчеркивалось, что на эти должности назначали только таких военнопленных, которые "были известны как убежденные коммунисты" и которые “искусно покрывали единомышленников и плохо обращались с теми, кто хорошо работал”.

                Летом 1943 г. поступило донесение в Берлин из Бадена. В нем говорилось: "Уже длительное время управление государственной полиции Карлсруэ занято всесторонним расследованием по делу нелегальной организации среди советско-русских военнопленных и тайной организации среди восточных рабочих, которая именует себя БСВ (Братское сотрудничество военнопленных), чья деятельность свыше года отмечается во всех районах империи. В одной из инструкций, распространяемых этой организацией, среди прочего, подчеркивалось: “БСВ является тайной революционной организацией всех военнопленных, основывающейся на программе и утвержденных положениях. В целях осуществления свержения фашистского гитлеровского правительства БСВ поставило перед собой задачу... организовать внутри Германии и союзных с ней стран вооруженную борьбу всех военнопленных - граждан Польши, Франции, Югославии, Чехословакии, Англии, США и СССР”.

                В документе говорилось, что “БСВ действует на основе установленной организационной схемы и, согласно ее структуре, органы Братства проводят свою работу, направленную на нанесение экономического ущерба, разрушение или ослабление экономической мощи врага (его потенциала, резервов, армии...). Разложение противника в его собственной стране облегчает решение задачи, оказывает помощь коалиции, Советскому Союзу в достижении победы над врагом и одновременно содействует свержению Гитлера, крушению фашистских доктрин оси, разгрому гитлеровских фашистских гнезд в Европе. Сказанное не оставляет сомнения о целях БСВ и подчеркивает его опасность не только в плане внутриполитическом, но не в последнюю очередь и в плане чисто военном... Что касается более подробной характеристики БСВ, ее структуры, методов работы и т.д., равно как и результатов уже предпринятых полицией безопасности контрмер, то все это представляется излишним, поскольку речь идет о разветвленном и очень сложном организационном аппарате, работа которого в данном случае не нуждается в дальнейшем рассмотрении. К тому же расследованием деятельности БСВ в централизованном порядке занимается само главное имперское управление безопасности”.

                Инициаторы создания БСВ опирались на накопленный в нацистских лагерях опыт подпольной борьбы. Они поставили перед БСВ высокие, вдохновляющие цели и разработали тактику их достижения. Строго законспирированное ядро подпольной патриотической организации стремилось сплотить разрозненные усилия многочисленных нелегальных групп и одиночек военнопленных и насильственно угнанных в Германию так называемых гражданских пленных и подготовить их к согласованным и единовременным действиям.

                Нацисты всеми средствами разжигали среди узников национальную рознь и вражду, чтобы на этой основе упрочить свою власть над ними. Организаторы и руководители БСВ противопоставляли проискам врага принципы патриотизма и интернационализма.

                Программные документы БСВ были подписаны именами "Федотов" и "Днепрец". "Федотов" - это псевдоним Р.В. Петрушеля, а "Днепрец" - М.И. Конденко. Организаторы БСВ развернули интенсивную агитационную работу в лагерях и рабочих командах, направленную на срыв вербовки военнопленных во власовские части. Они настойчиво призывали тех, кто обманом был вовлечен в эти формирования, без промедления обратить оружие против врагов своего Отечества. Во многих случаях эта работа БСВ увенчалась успехом.

               Важнейшими пунктами программы БСВ, текст которой передавался из рук в руки, были: "Антифашистское сплочение советских людей в Германии и находящихся там граждан союзных СССР стран; борьба против генерала-предателя Власова и его сообщников; организация помощи Красной Армии, а также армиям союзников после вступления их в пределы Германии; передача Красной Армии военной информации любого характера путем организации специальных побегов из лагерей военнопленных; осуществление всех видов саботажа на предприятиях военной промышленности и транспорта; организация и вооружение находящихся в Германии военнопленных и иностранных рабочих в интересах свержения национал-социалистского режима" 17 .

                Главные центры БСВ сложились в Верхнй Баварии, а затем в Бадене. Центрам удалось наладить прямые и косвенные связи с нелегальными организациями граждан СССР в Дюссельдорфе, Кельне, Аахене, Нюрнберге, Ганновере, лагерях Саксонии, а также Вене и Праге.

                К концу 1943 г. число организаторов и активистов БСВ в Баварии, Бадене и австрийском Тироле достигло примерно 8000 человек. Полагая, что с приближением Красной Армии и войск союзников к Германии на ее территории возможно появление воздушно-десантных отрядов армий антигитлеровской коалиции, БСВ готовилось к взаимодействию с союзниками. Для этой цели в различных лагерях тайно формировались боевые группы, а в Оффенбургском лагере был даже создан "Свободный батальон", офицерский состав которого насчитывал около 60 человек. Это были молодые, физически наиболее сильные военнопленные. Из кого формировались кадры БСВ?

                Боевым ядром БСВ были бывшие защитники Севастополя, мужество которых был вынужден признать даже противник. Об этом шла речь 7 и 9 июля 1942 г. на секретных инструктивных совещаниях в имперском министерстве пропаганды: "Выступления, передававшиеся в последнее время по радио относительно боев за Севастополь, равно как и сообщения иностранных корреспондентов, посланных в Севастополь, основанные на рассказах немецких офицеров о происходивших там сражениях, дали основание министру принципиально рассмотреть вопрос о том, как следует характеризовать и оценивать боевые действия Советов. В последние дни мы распространяли захватывающие и потрясающие сообщения с фронта. Однако существует опасность, что известная часть немецкого народа сделает из них неправильные выводы". Выражая далее резкое недовольство заявлениями немецких офицеров-фронтовиков, опубликованными некоторыми иностранными корреспондентами, Геббельс с едва скрываемой тревогой говорил, что они объективно создают у читателей "впечатление, что Советы обладают идеями, которые порождают фанатизм и воодушевление к героическому сопротивлению, вызывают презрение к любым решениям, бесстрашие в любых испытаниях. Дело доходит до того, что тысячи солдат и гражданских лиц, включая женщин и детей, скорее подрывают себя и гибнут в дзотах, нежели капитулируют, что во время наступления в районе одного из заводов, в котором "засели отъявленные большевики, молодые коммунисты и фанатичные комиссары", эти комиссары сражались до последнего вздоха. Вот как рисуют сообщения иностранных корреспондентов впечатления немецких офицеров. Один офицер даже якобы заметил, что русские сражались "поистине героически"... Подобные сообщения, если против них не выступить, - гневно восклицал главарь нацистской пропагандистской камарильи, - в короткое время воспитают своеобразное восхищение большевизмом".

                 Генерал Э. фон Манштейн, в 1941 г. командующий 11-й немецкой армией, писал, что в те дни советские воины предпринимали "неоднократные попытки прорваться в ночное время на восток в надежде соединиться с партизанами в горах Яйлы. Плотной массой, ведя отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии. Нередко впереди всех находились женщины и девушки-комсомолки, которые с оружием в руках воодушевляли бойцов" 19 . Кто были эти люди, кто и в неволе сохранил боевой дух? Среди первых находился один из руководителей политотдела Приморской армии старший батальонный комиссар П.А. Серебряков 20 . Он был участником вооруженного восстания в октябре 1917 г. в Петрограде, затем обеспечивал бесперебойную работу телефонного узла столицы. В годы гражданской войны П.А. Серебряков - комиссар телеграфа штаба Южного фронта, потом начальник политотдела МТС, а накануне войны - один из руководящих работников одесской организации партии.

                На фашистской каторге старший батальонный комиссар Серебряков был примером стойкости и мужества. Его моральный авторитет среди товарищей был чрезвычайно высок. По законам строгой конспирации среди подпольщиков не принято было говорить об общественном или служебном положении, занимаемом до плена. Не спрашивали этого, разумеется, и у Серебрякова, но близкие ему люди догадывались, что он был политработником. Некоторые даже полагали, что он был членом Военного совета Приморской армии.

               К.К. Озолин был представителем плеяды латышских революционеров. С 16 лет Карл Озолин сражался в рядах Красной Армии. Он был тогда солдатом роты, охранявшей Реввоенсовет 15 армии и ее командующего А.И. Корка.

              В 26 лет Озолин - в первой шеренге командиров молодых советских военно-воздушных сил; шесть лет спустя, характеризуя командира отряда тяжелых бомбардировщиков Озолина, командование авиабригады Тихоокеанского флота подчеркивало: "Волевой, отлично выдержанный командир. Требователен, инициативен, здоров и вынослив. Пользуется в части большой любовью и авторитетом. Политически развит отлично. Имеет целый ряд поощрений и наград. Техника пилотирования отличная. Отряд занимает ведущую роль". Далее в отзыве говорилось, что Озолин "достоин выдвижения на должность командира тяжело-бомбардировочной авиаэскадрильи вне очереди". За выдающиеся успехи в личной боевой и политической подготовке и такой же подготовке руководимого им авиаотряда капитан Озолин был награжден орденом Красной Звезды. Вскоре он стал командиром тяжело-бомбардировочной эскадрильи.

              В июле 1938 г. майор Озолин стал жертвой клеветы, но не пал духом и сохранял завидную стойкость. 20 августа 1941 г. майор Озолин в последний раз вел своих боевых товарищей на штурмовку вражеских колонн, рвавшихся к Крыму. В тот день его ИЛ-2 не вернулся с боевого задания.

               Среди организаторов братства патриотов- интернационалистов были комендант 2-го сектора обороны Севастополя подполковник Н.А. Баранов, капитан М.И. Зингер - участник революционного подполья в Одессе, заместитель командира гвардейского Богдановского корпусного артиллерийского полка, сыгравшего немалую роль в обороне Одессы и Севастополя.

               В создании БСВ участвовали: помощник командира 7 бригады морской пехоты майор М.А. Черенков, отстаивавший подступы к Сапун-горе, а затем лишь ему известным способом сберегавший в плену свой партийный билет ВКП(б) N 2005696; подполковник Д.С. Шелест, воспитанник Военно-инженерной академии, руководитель строительства оборонительных рубежей Одессы и Севастополя; майор Б.К. Ковтун - один из офицеров разведслужбы Приморской армии; начальник штаба артиллерии 25-й чапаевской дивизии, подполковник М. П. Шихерт.

               В письме жене, датированном 20 июня 1942 г., Шихерт писал: "Сегодня уже тринадцатый день непрекращающейся бомбежки и атак. Наши бойцы упорно дерутся за каждый метр советской земли и наносят врагу громадные потери. Но они, проклятые, продолжают лезть. Все мы уверены в нашей победе, и каждый из нас стремится сделать все, что можно. Город трудно узнать, до того он разрушен бомбами, снарядами и пожарами. Оставшиеся жители стойко продолжают свою работу и во многом помогают нам в нашем боевом деле". Ныне имя Шихерта рядом с именами других героев Отечественной войны украшает гранитный обелиск, воздвигнутый на берегу Днепра в его родном городе Черкассы.

                Среди создателей БСВ был инженер-майор А.Ф. Громов. Длительное время он служил в научно-исследовательском институте связи Красной Армии, а с декабря 1941 г. стал начальником отделения связи штаба 386 дивизии. 12 июня 1942 г. он писал жене из Севастополя: "У нас горячие дни, горячие и тяжелые, ежедневно гибнут тысячи людей. Изверг бросает с самолетов все, что возможно - бомбы, рельсы, железные бочки, гранаты. Он хочет запугать нас, но получилось обратное - наши люди полны бесстрашия, он рассчитывал посеять панику, но столкнулся с презрением к смерти, единой волей умереть за Родину, но не отдать эту пядь великой русской земли... Мы их валим тысячами, но они все лезут и лезут. Мы все уверены, что справедливость народная скоро восторжествует, и вся фашистская гадость будет сметена с лица земли, паразиты будут уничтожены".

               30 января 1943 г. Громова отправили из лагеря военнопленных в Виннице в особый лагерь в Берлин- Штеглице, где передали в руки офицеров германской военной разведки. Те предложили Громову сотрудничество и немедленное освобождение из плена. Громов решительно отверг предложение врага и был отправлен на торфоразработки в концлагерь в Моосбургских болотах, что близ Мюнхена.

                 Другом Громова был капитан-лейтенант Г.М. Платонов из 79-й курсантской морской стрелковой бригады, прибывшей в Севастополь 21 декабря 1941 г. В начале июня 1942 г. капитан-лейтенант находился среди тех, кто отражал яростные танковые атаки немцев в Крыму, у Ялтинского шоссе. Из этих сражений ему выйти не удалось. Как видно из учетной карточки военнопленного, немецкие солдаты захватили его на поле боя тяжело раненым. Год спустя, в Моосбургском лагере можно было часто видеть этого морского офицера с обнаженной грудью, на которой искусный художник наколол тушью крупный ленинский профиль.

                Ближайшими соратниками подпольщиков были командир 1171 стрелкового полка 349 дивизии, освободивший со своими бойцами город Лозовую в мае 1942 г. подполковник Е.К. Никитин; 23-летний лейтенант 6-го гвардейского штурмового авиаполка Ш.И. Сараули, самолет которого немецкие зенитчики сбили 21 января 1942 г. под Ржевом; защитник подступов к Сталинграду командир 789 стрелкового полка 227 дивизии подполковник М.Х. Хайрутдинов, три брата которого отдали жизнь в борьбе с гитлеровскими захватчиками. Спустя годы в Казани будут опубликованы стихи этого талантливого человека, написанные в промежутке между боями, а на родине его именем назовут одну из улиц г. Октябрьского, центра Туймазинского нефтеносного района Башкирии.

                В БСВ был и ленинградец майор М.Л. Красицкий, о необычайном мужестве которого в боях за Сталинград на страницах "Нового мира" писал Константин Симонов 21 .

                Среди активных строителей подпольного Братства выделялись: выпускник Северо-Кавказской национальной кавалерийской школы капитан Н. А. Конюк, уроженец Дагестана. Этот кадровый пограничник служил на многих заставах страны.

                В БСВ был и начальник оперативной службы штаба 62-й Сталинградской армии майор В. И. Полозов. Он вырос на Брянщине в многодетной семье. Отец его после Октябрьской революции был избран председателем райисполкома. Старший брат майора работал в подпольной типографии в Бежице и, защищая ее, погиб в схватке с врагом. Второй брат погиб на фронте, как комиссар мотомеханизированной бригады. Третий брат возглавлял прокуратуру Омской железной дороги. Четвертый погиб в боях за освобождение Молдавии, пятый командовал танковым подразделением на 4-м Украинском фронте. Майор Полозов, как и капитан Конюк, окончил Северокавказскую национальную кавалерийскую школу, стал офицером для поручений будущего Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского и как командир отряда в 1938 г. принимал участие в боевых операциях против захватчиков у озера Хасан.

               Выдающуюся роль в создании патриотического подполья сыграл майор М. И. Конденко. В голодном 1921 г. мать его умерла, и 15-летнего подростка определили в детский дом, где он оставался до совершеннолетия. Всю свою дальнейшую жизнь М.И. Конденко связал с Красной Армией. С 1931 г. он служил в кавалерии, добился выдающихся успехов в конном спорте и в 1938 г. на Всеармейской спартакиаде получил из рук Маршала Советского Союза С.М. Буденного диплом чемпиона Красной Армии по конному спорту.

                Нападение гитлеровской Германии на СССР застало майора в Симферополе, где находилась его кавалерийская дивизия. Потом были 250 дней и ночей защиты осажденного врагом Севастополя. 16 апреля 1942 г. командование 109-й дивизии, в штабе которой служил тогда М.И. Конденко, поздравило его с награждением орденом Красной Звезды. Немногие удостаивались в то время такой чести.

                Участниками подполья были: полковник М. М. Тарасов до войны - депутат Тбилисского городского совета и педагог - воспитатель артиллерийского училища имени 26 Бакинских комиссаров; военврач из 77 гвардейской дивизии Г. Я. Старовойтов; начальник службы боепитания стрелкового полка воентехник I ранга А. Г. Черноухов, выпускник Московского гидрометеорологического института, до войны начальник Феодосийской морской метеостанции.

                Одним из признанных руководителей БСВ был Р. В. Петрушель. До войны он работал бухгалтером. 21 июня 1941 г. его вызвали в Махачкалинский военкомат и сообщили, что на следующий день ему предстоит отправиться на военные сборы. Через несколько дней он бросил в почтовый ящик открытку, в которой сообщил семье, что 25 июня прибыл в гаубичный артиллерийский полк и назначен расчетчиком. Последнее письмо Петрушель отправил из Киева. Спустя много месяцев семье пришло сообщение, что красноармеец Петрушель пропал без вести в боях за Киев.

                К сожалению, не окончательно выяснен жизненный путь музыканта А. И. Кириленкова. В плен Кириленков попал в 1941 г. на Западном фронте под Вязьмой, куда был командирован для концертов: он был первой трубой Государственного джаз- оркестра, руководимого В.Н. Кнушевицким. За хищение боеприпасов в Мюнхенском арсенале и сотрудничество с одной из подпольных антифашистских организаций Кириленков был арестован гестапо и брошен в лагерь. Р. Кальмар вспоминал: “С 1943 г. среди лагерных музыкантов оказался и молодой блондин Кириленко, по профессии - первая труба Московской оперы... Он играл на своем инструменте с виртуозностью подлинного мастера, всегда полный молодого, казалось, ребячьего задора. Мужественный Кириленко почти не говорил по-немецки, а мы и того меньше понимали русский. Разговор с ним выглядел как сердечный диалог дружеских взглядов и задорной трубы... Так Кириленко попал в Мюнхен. Некоторое время он играл в джазе, потом ему удалось установить связи с другими русскими. Он говорил с ними о далекой общей Родине, пел с ними русские песни и жил с ними как брат среди братьев, пока однажды не был арестован. От Мюнхена до Дахау недалеко. Вскоре в концлагере стало известно, что Кириленко - музыкант, и через несколько недель он был уже одним из самых популярных членов лагерного оркестра... Под бурные аплодисменты доброй половины лагеря он исполнял свои знаменитые соло... Он играл, радуясь тому, что может играть и, казалось, забывал концлагерь, когда улыбаясь, поднимал свою трубу, чтобы в нашем жалком положении очаровывать нас далекой страной мимолетной мечты... Как-то в субботу один из товарищей решился на смелый шаг - он пошел к лагерфюреру и попросил разрешить трубачу участвовать хотя бы в одной репетиции, а затем - в воскресном концерте. Лагерфюрер на несколько минут задумался и разрешил. Кириленко пришел к нам. Мы дали ему еды, курево, принесли его трубу, и все стало как прежде... На следующий день после обеда мы давали концерт. Охранник привел Кириленко в баню, он занял место у пульта и играл, как играл в прошлом. Его труба ликовала и так рыдала, он так исполнял свои рулады и переливающиеся каскады, что слушавшие его товарищи буквально кричали от восторга... Никогда я не слышал, чтобы он так играл”.

                 Упоминавшийся нами старший лейтенант И.С. Корбуков прошел одной из самых трудных дорог начального периода Великой Отечественной войны от предгорий Карпат до предгорий Кавказа. В бою близ станицы Бекешевской он попал в плен, бежал и вновь был схвачен. В неволе молодой офицер установил связь с немецким антифашистским подпольем в Мюнхене. Он создал ряд подпольных ячеек.

                 Главным событием лета 1943 г. для БСВ было объединение организаций советских людей и Антифашистского немецкого народного фронта (АННФ), во главе которого стояли X. Хуцельман, Г. Ярес Р. Хуберт, К. Циммет и Э. Хуцельман 23 . Они и их единомышленники были сторонниками Христианско-социальной рабоче-крестьянской партии и Коммунистической партии Германии (КПГ). Большая заслуга в объединении усилий немецких антифашистов и советских военнопленных принадлежала семье Хуцельман. Супруги Хуцельман бывали в СССР в конце 20-х - начале 30-х гг.: сестра Эммы Хуцельман Клара была преподавательницей немецкого языка в ленинградском филиале Коммунистической Академии в Ленинграде. Муж Клары Хуцельман, известный в Ленинграде врач Фридрих Тапкен, был ведущим педиатром в больнице хирурга Раухфуса на Греческом проспекте.

                На следствии в гестапо один из активистов АННФ К. Циммет заявил; “Все написанные мной листовки преследовали одну цель: при благоприятных условиях начать их распространение среди единомышленников и политически зрелых людей, особенно в предстоящем году, когда военные усилия повлекут за собой крушение. Я начал составлять манускрипты всех своих листовок с целью доказать, что заинтересован в войне не немецкий народ, о чем мы, антинацисты, заявляли уже не раз. Я лично возвысил свой голос совместно со своими помощниками против военной политики, понимая, что этого добивается большая часть немецкого народа. Я являюсь духовным защитником АННФ, а также автором и отчасти распространителем моих листовок”.

                Характеризуя 12 января 1944 г. свое отношение к листовке, озаглавленной "Немцы" и приуроченной к нападению Германии на СССР, Циммет сказал: "Как я уже сказал, пакт, заключенный в сентябре 1939 г., открывал перед Германией большие возможности. Обмен товаров между двумя народами открывал большие возможности. В немецкой пропаганде подчеркивалось стремление обеих стран к честному выполнению пакта. И, как я уже отмечал и отмечаю сейчас, бывший заместитель фюрера Рудольф Гесс отправился в Англию с согласия Гитлера".

                Жена К. Циммета Ольга потом говорила, что не угодила на скамью подсудимых только потому, что Корбуков на очной ставке сказал, что не знает ее.

                 Но вернемся к Э. Хуцельман. Работая бухгалтером на фабрике жиров Заумвебера, она искала возможности поговорить о Ленинграде с советскими людьми, занятыми на той же фабрике. Такая возможность возникла спонтанно. Как- то летом 1943 г. Э. Хуцельман, возвращаясь домой после рабочего дня, заговорила на эту тему с восточным рабочим В. Козловым, который был активным членом одной из организаций БСВ. Так был установлен первый контакт.

                 Советские граждане выходили на связь не с отдельными антифашистами, что не раз случалось и в прошлом, а с организованно действовавшей группой, насчитывавшей немало приверженцев.

                 Начиналось с просьбы прослушивать московские радиопередачи, на этой почве проходило сближение политических позиций. Для АННФ советские люди превращались в серьезный фактор социальной жизни. Впервые с начала Великой Отечественной войны этот фактор получал реальные очертания и становился серьезной силой.

На микроуровне эта тенденция стала господствующей. Не случайно неудачное покушение на Гитлера 20 июля 1944 г. маскировалось ее организаторами как подавление выступления советских людей в рейхе.

                 Примечательна в этом смысле гестаповская статистика арестов советских граждан - военнопленных и восточных рабочих в период с 1 января по 1 октября 1944 г. 25 Знакомство со статистикой свидетельствует о том, что количество арестованных в мюнхенском регионе значительно превосходит число арестованных в других частях страны. Статистика говорит также об известной асимметрии диверсионных действий советских патриотов в Германии. Так, например, активность подпольщиков в Вене и Инсбруке имела место значительно раньше, чем активность в Мюнхене. Значительную роль сыграл здесь субъективный фактор - нахождение в баварской столице офицерского лагеря советских военнопленных.

                Сотрудничество БСВ и АННФ переживало подъемы и падения. Летом 1943 г. между Корбуковым и супругами Хуцельман состоялся первый политический разговор, во время которого Корбуков на плохом немецком языке спросил: "Как долго будет продолжаться война?" Хуцельман ответил: "Год или даже три". Корбуков задал следующий вопрос: "Разве вы еще не устали от войны, разве вы не хотите покончить с ней?" Хуцельман переглянулся с женой и ответил, что Корбуков находится в мире наивных представлений. Он сказал, что внутриполитически с войной покончить нельзя, что антифашистские элементы недостаточно сильны и не связаны воедино. Корбуков запальчиво ответил, что в Германии достаточно недовольных людей, приверженцев коммунистической партии. Хуцельман решительно возразил, что от КПГ ничего не осталось, а недовольные люди прежде всего являются немцами. На этом первый разговор закончился.

                С течением времени встречи приобрели регулярный характер, в них принимали участие руководители БСВ. В ходе этих встреч немецкие друзья интересовались решениями о роспуске Коминтерна, структурой советского общества, особенностями колхозного строя.

                Во время частых дискуссий немецкие товарищи возражали против настойчивых предложений представителей БСВ о переходе к более активным действиям, особенно к акциям саботажа на предприятиях. В то же время представители АННФ выражали готовность укрывать нелегалов, передавать штатскую одежду для лиц, совершающих побеги.

                 АННФ наладил издание своего нелегального печатного органа "Будильник". Эту инициативу БСВ не только поддержал, но и выразил готовность передавать "Будильник" в концентрационный лагерь Дахау через свою лагерную ячейку города Дахау.

                Говоря о размахе деятельности БСВ, следует упомянуть акцию по распространению составленного подпольщиками "письма Молотова". Это была хорошо продуманная антивласовская акция, учитывавшая психологическое состояние томившихся в плену тысяч сбитых с толку, отчаявшихся и голодных людей. "Письмо Молотова" приобрело широкую известность во множестве лагерей Германии. Его находили в Тюрингии и Бадене. Подписанное вторым лицом СССР и призывавшее всех советских людей в Германии к борьбе с врагом, письмо имело большое психологическое воздействие на тех, кто находился в неволе. Ходили слухи, что "письмо Молотова" сбрасывали советские самолеты. В подлинности его не сомневались.

                 Если замысел создания международной подпольной антифашистской организации полностью и не увенчался успехом, то его частичная реализация состоялась. В этой связи отметим деятельность русского эмигранта, военнослужащего армии Франции Вадима Николаева. Переводчик лагерного лазарета, этот человек имел широкие возможности для распространения деятельности БСВ не только среди русских военнопленных в Мюнхене, но и среди французов.

               Важную роль в этом процессе рождавшегося единства действий сыграл чешский студент К. Мерварт, родившийся в Ленинграде. Он был сыном чешского военнопленного, принимавшего активное участие в революционном движении в России. После репатриации семья Мерварта сохранила глубокую привязанность к русской культуре и воспитывала своих детей в русской гимназии.

                В мюнхенском подполье Мерварт сблизился с Корбуковым и стал активным членом БСВ. Его знание немецкого языка было важным средством укрепления контактов с АННФ. Корбуков и его товарищи В. Винниченко, А. Батовский, доктор Н. Плахотнюк и инженер И. Урбанович стали его надежными помощниками.

                Невзирая на допущенные промахи и ошибки в конспирации, военнопленные всемерно пытались активизировать АННФ, старались с его помощью получать регулярную информацию о наступательных действиях армии СССР.

                 24 октября 1943 г. в ознаменование 26-й годовщины Октябрьской революции в роще близ Фреймана состоялось второе нелегальное собрание актива мюнхенской организации БСВ. В нем приняло участие 43 члена из лагерных ячеек. Открывая собрание, Корбуков поздравил собравшихся с праздником и пожелал утроить свои силы в борьбе за осуществление целей БСВ. Затем выступил Винниченко, обрисовавший положение на восточном фронте, успехи Красной Армии. Мерварт сообщил сводку последних известий, которую он слушал накануне в квартире X. Хуцельмана.

                 Характеризуя работу Мерварта, начальник мюнхенского гестапо писал: "В Мерварте Корбуков сразу же нашел подходящего для своих целей человека, т.к. Мерварт сразу же выразил свое враждебное отношение к немцам. Корбуков смог его хорошо использовать еще и потому, что Мерварт, кроме немецкого и чешского, владел русским языком. В ответ на предложение Корбукова Мерварт тотчас же согласился работать в БСВ и в последующее время действительно активно сотрудничал в нем. Он выполнял также функции курьера, совершал поездки в Вену и Прагу. В Вене Мерварт установил связь между нелегальной организацией восточных рабочих и Мюнхеном" 27 .

                Столь активная деятельность подпольщиков не могла оставаться незамеченной гестапо, и для раскрытия БСВ были предприняты чрезвычайные меры. 22 февраля 1944 г. начальник главного управления имперской безопасности Э. Кальтенбруннер направил всем полицейским инстанциям Германии и оккупированных ею стран срочное распоряжение "относительно нелегальной организации "Братское сотрудничество всех военнопленных Польши, Франции, Чехословакии, Югославии, Англии, США и Советского Союза"". В нем говорилось: "По имеющимся сведениям главнокомандующего военно-воздушными силами, у советско- русских военнопленных, используемых в качестве вспомогательного персонала в учреждении Л55855 ЛГПА Мюнхен-2 и авиаподразделения VII военно-воздушного округа, были обнаружены прилагаемые мною программа и инструкции вышеназванной организации. Советский военнопленный Закир Ахметов, личный номер 19990, у которого была найдена программа, бежал вместе с военнопленным Иваном Бондарем. Главнокомандующий военно-воздушными силами просил произвести внезапный личный обыск у русских в каждом из подчиненных ему подразделений, чтобы получить по возможности дополнительные сведения об этой организации... В связи с вышеизложенным обращаю внимание на то, что среди военнопленных, особенно советских, уже возникали повстанческие организации, которые, насколько удалось установить, действовали по единым указаниям и имели связь с восточными рабочими. Об этом последует особая директива" 28 .

                Полицейские агенты и подсаженные в лагеря провокаторы пытались напасть на след Б СВ и проникнуть в какую-либо ее ячейку. Примерно шесть месяцев их усилия были безрезультатны. Только 11 июля 1944 г. Уполномоченный контрразведки на фабрике кинопленки в Вольфене сообщил, что на следующий день в фабричном лагере "за организацию групп, преследовавших определенные цели" 29 , будут публично казнены 6 советских рабочих.

                Подводя первые итоги работы гестапо по ликвидации БСВ, 29 сентября 1944 г. главное управление имперской безопасности отмечало: "Первые сведения об этой нелегальной организации послужили основанием для появления распоряжения главного управления имперской безопасности от 5.4.1944 г. относительно нелегальной коммунистической деятельности и создания в Рейхе тайных организаций среди военнопленных и иностранных рабочих. Распространение БСВ среди военнопленных других национальностей должно было быть достигнуто путем попытки распространения в лагерях военнопленных данных о существовании соответствующих национальных комитетов. Такого рода связи удалось установить через французского военнопленного (русского эмигранта), который использовался в лазарете.

                Другим важным выводом является то, что участниками организации были интеллигенты, офицеры и евреи - в большинстве случаев обученные партийные люди из СССР".

                 Высокая оценка подвига немецких антифашистов и советских патриотов дана в "Истории немецкого рабочего движения": "В Мюнхене действовала одна из крупнейших антифашистских организаций Сопротивления антинацистский немецкий народный фронт (АННФ). АННФ поставил перед собой задачу соединить все антинацистские силы для решительной борьбы за окончание войны и свержение гитлеровской диктатуры. Он распространял многочисленные листовки и издавал в целях политической информации своих членов с сентября 1943 г. нелегальный журнал "Будильник". Она установила тесные отношения с широко разветвленной организацией военнопленных советских офицеров Братское сотрудничество военнопленных... Эта организация имела несколько тысяч по- военному сформированных и частично вооруженных приверженцев. Важнейшие опорные пункты этой организации находились в Баден-Бадене, Эрфурте, Гейдельберге, Карлсруэ, Кемптене, Маннгейме, Мюнхене, Нюрнберге, Раштатте, Веймаре, Вольфене и других городах. Объединенные центры этих организаций АННФ и Братское сотрудничество военнопленных намеревались подготовить большие акции против нацистского господства и гитлеровской войны. Эти планы потерпели неудачу, так как гестапо удалось проникнуть в эти организации и арестовать многих немецких и зарубежных антифашистов".

                О братском сотрудничестве военнопленных писал польский историк Ш. Датнер. Он подчеркивал, что "характер и цели БСВ заслуживают самой высокой оценки". Это была одна из “изумительных попыток включить в борьбу против германского фашизма также и военнопленных многих других национальностей, причем в самом сердце преступного рейха”.

                Датнер отмечал: “В основной своей массе советские военнопленные вместе с военнопленными других государств первыми и с первого же дня неволи поднялись на борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Военнопленные всех государств антигитлеровской коалиции вписали славную страницу в эту главу военной истории, однако надо со всей решительностью подчеркнуть, что советские военнопленные в этой борьбе стояли в первых рядах как по масштабам своей активности и боевитости, так и по использованию методов борьбы, совершенно не применявшихся военнопленными других национальностей, - своим примером они увлекали других”.

                 О нравственном облике большинства советских военнопленных сохранилось немало свидетельств. Англичанин К. Берни, который провел 15 месяцев в Бухенвальде, ставит русских военнопленных на самое высокое место среди всех узников концлагеря. О впечатляющей смелости и патриотизме советских пленных, заключенных в различных немецких лагерях, говорит и другой английский военнослужащий, К. Портуэй, захваченный немцами в плен летом 1944 г. 34

                 В день второй годовщины со дня гибели 92 советских патриотов оставшиеся в живых участники АННФ на месте казни своих советских товарищей соорудили монумент. Это был первый памятник такого рода, созданный на территории Германии. Монумент посвящен светлой памяти Ханса Хуцельмана, Руперта Хубера, Вильгельма Ольшевского, Георга Яреса, Эммы Хуцельман, Людвига Холлейса, Густава Беккере, Карла Мерварта, Ивана Корбукова, Василия Винниченко, Александра Батовского, Николая Плахотнюка, Иосифа Урбановича и всех многочисленных участников БСВ и АННФ. На камне надпись: "Вы наши мертвые! Незабываемые боевые товарищи, стойкие борцы за правду, свободу и человеческие права, бессмертные герои антифашистского Сопротивления! Мы чтим Вас! Ваша борьба и смерть навсегда останутся предупреждением и обязательством! Ваши друзья из АННФ".

                С именами расстрелянных нацистами военнопленных связана одна из героических страниц истории борьбы с фашизмом. Советские патриоты вели эту борьбу в тесном контакте с немецким антифашистским подпольем.

               Героическая история БСВ - только один, но, может быть, самый яркий пример патриотизма советских людей, оказавшихся в годы войны в нацистской Германии. Их подвиг забвению не подлежит.";

8. “Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!” Юлиус Фучик (23.02.1903 - 8.09.1943), чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии. Находясь в нацистской тюрьме, написал книгу «Репортаж с петлёй на шее» (“ВИКИПЕДИЯ”: http://surl.li/hzows ).