Боец Матвей.

Настина история, с бабушкиных слов.

Мой прадед Овчаренко Матвей Иосифович был призван на фронт в августе 1941 года, тридцати шесть лет. Старенькая мать Матрона благословила своего младшего, четырнадцатого сына, нагрудной иконой Казанской Божьей Матери.

Жена Мария, мать их троих дочерей-малышек, одела супругу суровый шнурок с иконой со словами:  ”Никогда благословения этого не снимай, в огне не сгоришь и в воде не потонешь, от огня и меча спасет, от змея летучего, от пули вражей”.

Попал Матвей прямо на передовую.

На медосмотре врач поинтересовался:  ”Что это у Вас? ”, ” Материнское благословение,” – ответил прадедушка. Никто из комиссии ни слова не сказал.

На передовой боец Матвей служил ездовым в санитарной роте. Лошадка у него послушная была, никогда не ржала, если от нее требовалась тишина. Прадедушка брал раненых на плечи и тащил до повозки, наберет целую повозку и на лошадке в медсанбат везет. Роста он маленького был, коренастый крепкий. Бывало, раненные смущались:  ”Ну как ты меня донесешь, такой маленький? ”. Все удивлялись, что такой маленький боец Матвей столько раненых на себе перетаскал.

Главврачом была большая дородная, ростом метр восемьдесят хирург Сарра Абрамовна. Редкого врачебного таланта была женщина, собирала раненых буквально ”по запчастям”, работала быстро и неутомимо. Однажды началась бомбежка, разбомбили операционную. Сарру Абрамовну ранило, немцы наступают. Прадедушка вынес доктора на себе. Она все говорила, что такая большая и тяжелая: ”Бросай меня, может, ты сможешь спастись…” Спаслись вместе. Дотащил ее таки дедушка. А госпиталь начисто разбомбили.

Подлечили главврача. Еще с год спасали бойцов вместе маленький Матвей и большая Сарра. И снова бомбили их госпиталь. Сарру Абрамовну разорвало на части. И всех, кто был рядом. Дедушку отбросило взрывной волной и засыпало землей, торчал только кончик сапога. Мимо проходили саперы, потащили за сапог и вытащили целого и невредимого, но оглохшего дедушку. От контузии он на всю жизнь остался туг на уши, а сначала совершенно оглох.

В плен попал летом 42-го года, в районе г. Изюма. Это было неудачное наступление наших войск на Харьков. Немцы разбили и окружили наши войска. Дедушка рассказывал, что во второй половине дня их бросили в атаку на какое-то село, на прорыв. Патронов не было, шли в штыковую. Разрывом снаряда его контузило, потерял сознание. Очнулся уже в темноте, кругом было множество убитых наших солдат. Подошел еще раненный бедолага. Решили идти в то село, на которое наступали, решили, что наши там. Подходя к селу, увидели солдат с винтовками, как у наших. Те подбежали к деду и его товарищу, товарища сразу же застрелили, деда ударили прикладом в голову и он больше ничего не помнил.

Очнулся уже глубокой ночью в сарае с нашими пленными. Оказалось, что в плен их взяли румыны. Пешком их гнали до самой Польши. Обращались плохо, почти не кормили. Жители встречных населенных пунктов бросали кто что мог им под ноги, то и ели. Кто падал – пристреливали. Дедушка тоже очень ослаб от голода. Помнит, как потемнело в глазах и он упал лицом в пыль. Подумал, что все, убьют. Но увидел перед глазами арбузную корку. Схватил зубами и начал есть. Успел подняться, так и остался жив.

В Польше решили фашисты расстрелять каждого пятого. Боец Матвей стоял пятым. На груди под изодранной гимнастеркой немец увидел икону. ”Вэк! ” – оттолкнул Матвея прикладом в сторону.

Кто остался живой, тех в Польше загрузили в корабль, как скотину, для отправки в Норвегию. Когда бросали солдат в трюм парохода, много бойцов разбилось насмерть, дед чудом ухватился за трос, жив остался, но кожу на ладонях счесало до самых костей. Очень много бойцов умерли в дороге от ран и голода.

Приплыли в Норвегию. Мороз под -40º. Пленные сильно завшивели. Решили фашисты их искупать в водопаде. Приказали раздеться. Пленные решили, что хоть так, хоть так – смерть неминучая. И сказали: ”Стреляйте нас сразу. Смысла нет купаться”. Построили русских солдат. Дедушка впереди оказался, как самый маленький. Немец смотрел, смотрел на его иконочку… Да и никого стрелять не стали.

Через какое-то время пленников отправили на каменоломню. Работали в каменоломне: долбили камень, затем загружали камнем тачку, сверху садился немец, наши пленные впрягались в тачку и везли ее. По дороге было такое место, где тачка застревала, если не могли выехать, немец наугад кого-то пристреливал, ну тут уже оставшиеся так рвали тачку, что она выезжала. Было очень тяжело, выжил чудом.

В 44г. Освободили их американцы. Отнеслись хорошо, одели, обули, на кораблях отправили в Мурманск. При выходе с корабля их арестовали, отобрали одежду и продукты, и заперли в лагерь, заставили подписать признание в том, что в плен сдались добровольно. Дед отказывался, а кто подписался дали 10 лет лагерей и увезли. В 47г. Отпустили и деда.

?

на строительство подземного завода. Люди работали глубоко под землей, там и жили.

       Заканчивался 1946 год. Чудом под землю просочилась весть о том, что уже год нет войны. Россия победила. Решили организовать побег. Для этого отобрали узники четверых ребят помоложе да покрепче, из тех, кто хорошо плавает. Все были истощены до крайности, а нужно было переплыть залив. Стали узники свои пайки этим четверым солдатам отдавать, всем лагерем откармливали.

       Побег удался. Плыли вразброс. Одного солдата убили сразу. Потом – еще двоих. Четвертого – ранили. Он и доплыл до Родины. Сообщил, где завод, сколько военнопленных. Герой был тяжело ранен, истощен, спасти его не смогли.

       Сталин сделал запрос. Финляндия сначала ответила, что пленных нет, а потом отдали. С месяц приучали людей к воздуху, свету, подкормили. Финский врач предупредил, чтобы не ели много, когда попадут домой, это смертельно. На советской границе врачи тоже об этом предупредили.

       В Ленинграде для страдальцев накрыли богатый стол. Солдат Матвей и его друг Кондруцкий Иван напоминали друг другу: ”Не иж, бо вмреш! ”, останавливали друг друга, сдерживали. Многие умерли за этим столом от заворота кишечника в страшных муках.

       Потом – Москва. Опять накрыли богатый стол. В Москве умерло еще больше людей. Прямо за солом умирали. А оставшихся в живых три месяца допрашивали, расследовали их дело. Награды все забрали. Пленным не полагалось иметь награды! У деда забрали медаль и за спасение врача на передовой.

       В августе 1947 года прадедушка вернулся домой. Страшно опухший, тело было, как из стекла. На груди не было наград. На старом шнурке висела иконочка Казанской Матери Божией. Да медный крестик.

       Много лет спустя награды стали постепенно возвращаться. Одну медаль принесли в 1991 году, через год после смерти. Из Москвы прислали. Да льготы дали за 2 года до смерти – бесплатный проезд, санаторий, госпиталь. ”Що ж так пiзно дали? Я б може поправився” – говорил дедушка. Всегда плакал, когда впоминал.