Посвященная моей бабушке статья из газеты "Щекинский химик" от 13.07.2012

"Кто сказал, что женщина и война – вещи совершенно несовместимые? В лихую годину они наравне с мужчинами идут защищать свою страну, родных и близких. Женщины Великой Отечественной сполна вынесли все испытания: спасали раненых, рыли окопы, были связистами и летчиками, ходили в разведку и просто стирали солдатам белье. Они прошли всю войну, чтобы потом можно было жить, трудиться, любить и рожать детей на свободной земле.
На всех фронтах, в самом пекле боя, рядом с бойцами всегда были санинструкторы, составлявшие почти половину всего медицинского персонала Красной Армии. Они спасли жизнь десяткам тысяч советских солдат и командиров. Им, защищая раненых, нередко приходилось брать в руки оружие.
Об одной из таких санитарок военной поры, награжденной боевыми орденами и медалями, сегодняшний рассказ.

Любовь Сергеевна Островская 15 июля 2012 года отметит 90-летие. Она не любит много го-
ворить о войне, но накануне своего юбилея сделала исключение.
– Трагический день 22 июня нарушил привычную мирную жизнь. Выпускной вечер в Крапивенской школе стал последним праздником в той довоенной жизни. Несколько недель спустя большинство выпускников ушли на фронт. Среди них я и несколько моих подруг, –
вспоминает Любовь Сергеевна.
– Мама плакала и не отпускала. Я ей в ответ: «Ты только не плачь, я обязательно вернусь». Односельчане провожали нас в Красную Армию. А потом всем селом читали мои письма с фронта, радовались успехам и оплакивали погибших.
Остриженные волосы, солдатская форма, воинская дисциплина – все это мужественно переносили Люба и ее подруги по военному госпиталю: уж очень хотелось быть нужными стране, фронту. Вот разве только неудобные «кирзачи» 42-го размера (хотя до войны носила
Люба 33-й)… В них молодой санинструктор отшагала тысячи километров фронтовых дорог, пока однополчане случайно добыли ей обувь по размеру.

Боевое крещение она приняла в 1942 году.
…К вечеру началась бомбежка. Вражеские самолеты шли волнами: сбрасывали смертоносный груз на город.
– Больше часа раздавались взрывы, от которых мы вздрагивали каждую секунду, – вспоминает
Любовь Сергеевна. – Бомбы попали в здание госпиталя: мощным взрывом разметало несколько угловых палат, где размещались раненые. Очнувшись, я увидела, что все вокруг в дыму и пламени, среди обломков кирпичей окровавленные тела наших бойцов. Первая мысль – бежать отсюда, но как же раненые, кто им поможет? В голове шум, в глазах слезы… Начала осматривать лежащих бойцов. Кое-кто из них начал приходить в себя, звать на помощь.
Она нашла сумку с бинтами, перевязала одного, второго, третьего… Тут подоспели уцелевшие
товарищи – медсестры, санитары, стало легче. В тот день, после варварской бомбежки фашистских летчиков погибли десятки наших бойцов и несколько сотрудников госпиталя. После того, как перевязали уцелевших и унесли погибших, Люба пришла в ужас от того, что
сделали фашисты: ведь над нашим госпиталем был укреплен флаг с красным крестом.

На войне боль потерь уходила только с тяжелой повседневной работой. В госпитале или медсанбате санитарка человек незаменимый. Постирать бинты и солдатское белье, покормить и перевязать раненого, написать письмо и рассказать последние новости с фронтов…
Приходилось и помогать хирургам во время операции.
– Помню, смотришь, как он проводит очередную ампутацию, слезы душат от жалости к молоденькому бойцу, а хирург строго командует: «Зажим, тампон…», – продолжает Любовь Сергеевна.

Год 1943-й. После Сталинграда фашистов погнали на запад. Молоденькую санитарку перевели в полковую санитарную часть, откуда ее в один из весенних дней командир отправил с поручением на передовую, в стрелковый батальон. Добиралась с превеликими трудностями: одна, под обстрелом, вся перепачканная, уставшая… Доложила о прибытии командиру, тот обрадовался – в бою каждый человек на счету. Только накормить успели новую санитарку – фашисты пошли в атаку. Сначала артподготовка, потом танки, за ними – пехота…
Взрывы, крики, стоны – здесь же в окопах и начала перевязывать раненых. Немного в стороне, в рощице, соорудили навес из плащ–палаток, где разместили раненых. Санинструкторов не хватало, поэтому уносить бойцов далеко времени просто не было.
Двадцать человек на себе вынесла Люба в том бою, пока отбивали вражескую атаку.
– Тащишь одного, а десятки глаз смотрят с надеждой и страданием: вернусь я из того ада кромешного или нет, – вспоминает Любовь Сергеевна.
За тот бой наградили санитарку Любу медалью «За боевые заслуги».

Затем военная судьба осенью 1943 года забросила ее на Первый Прибалтийский фронт. Здесь наши войска громили врага на витебско-полоцком направлении, вклинились в оборону фашистов на 40-50 километров. Работы тогда было много: госпитали отставали от передовых
частей, и тяжело раненых приходилось отправлять за десятки километров в тыл. Тяжелой и изнурительной была эта работа. И еще одной боевой наградой отметило командование мужество нашей землячки, проявленное в боях за освобождение Прибалтики.

Во время Белорусской операции 1944 года гвардейский полк, где служила Люба Островская, был переброшен на Третий Белорусский фронт, участвовал в освобождении Минска, Вильнюса, Каунаса, а затем с боями вышел к государственной границе СССР с Восточной Пруссией.
Затем бои за польскую столицу, где хрупкая санитарка вновь выносила из-под огня раненых бойцов и была награждена медалью «За освобождение Варшавы».

– Самым лучшим праздником для меня стал День Победы в Берлине, – вспоминает Любовь Сергеевна. – Я вместе с бойцами своего батальона даже расписалась на рейхстаге. Этот день был долгожданным. Все радовались, обнимались, в воздух летели фуражки, гремело солдатское «ура!» Радости не было предела. Впервые за все военные годы я плакала.

В 1945 году она вернулась в родные места.. Работала библиотекарем, затем педагогом начального образования. Вышла замуж, родила двух дочерей, а те подарили ей внуков. Все, как у десятков тысяч ее сверстниц, прошедших кровопролитную войну и вернувшихся к
мирной жизни.
– Какие только поручения не приходилось выполнять! Все старалась делать, как на передовой: ответственно и надежно, с сознанием, что все это – для людей, для их блага. Иных помыслов у нас, фронтовиков, не было и не будет."