Заголовок:

Мне было лет 10-12, когда однажды отец, немного перебрав лишнего, первый и последний раз, с болью начал  рассказывать о первых месяцах войны. Сейчас мне 65 лет, я хочу рассказать о своем отце то, что запомнила...

Рассказ солдата о первых днях войны. 

Начало:

Я не знаю, армия это была, или полк, или дивизия, пусть военные не сильно придираются, если что-то может не совпадать, я не знаю в какой армии служил отец, и через какую реку переплавлялись, сейчас это уже у него не спросишь, он умер в 1980 году. но его боль я до сих пор чувствую.

Западная Украина Граница 22 июня 1941 год. Четыре часа утра. Казарма. Нас разбудил гул самолетов и взрывы бомб. Те, кто выскакивали в двери были сражены пулемётной очередью. Остальные выбили окна и бежали. Разрозненные отряды вливались в отступавшую с боями армию. Подошли к реке. Нужно было переправиться на другой берег. Армия переплавлялась, а мы были оставлены в заслоне. Сдерживали врага, пока отходила армия. Вечерело. Взлетела ракета. Значит, переправа окончена, теперь и мы могли отступить. Прикрывая друг друга, мы вышли к реке. Сумерки. Я пулемётчик, Выдернул из пулемёта затвор, зашвырнул его подальше в реку, что бы не смогли найти. Уложил пулемёт. Плыву. Враг уже на берегу. Стемнело. Стреляют по воде в слепую. Нас, кто остался жив, почти не видно, но несколько товарищей убило шальными пулями. Сколько я плыву - не знаю. Кажется, что долго. Руки устали грести. Тьма непроглядная. И так мне стало больно и обидно: мне 23 года, я не женат, и  не оставил после себя ни сына, ни дочки. Если утону, то рыбы съедят моё тело, кости занесёт илом. И не останется от меня ничего. Мать не положит на могилку цветы, потому что не будет у меня могилки. Ничего у меня не будет. Я заплакал. Вспомнил песню: "Позабыт, позаброшен с молодых юных лет, И ни кто не узнает где могилка моя!" Плыву, плачу и шепчу слова песни. А жить как хочется, Как же хочется жить. Вдруг моя нога уперлась во что-то твёрдое. Бревно, что ли? Появилась надежда. Ухвачусь за бревно, ещё немного продержусь. Другая нога наступила на что-то твёрдое, Дно. Господи, да я же до берега доплыл. Бреду к берегу. Слышу: " Ребята, кто живой, давайте быстрей." Нам оставили полуторку. Кто выплыл, быстро уселись в машину, догоняем армию. Первое время, когда налетали самолёты и бомбили сверху, хотелось зарыться в землю, влезть в какую-нибудь нору. Когда самолеты улетали у многих бойцов и у меня тоже пальцы были в крови, рыли землю. Когда падали бомбы или снаряды, казалось, что это всё летит прямо на тебя, потом привыкаешь. и уже по звуку могли определить, куда упадет снаряд или бомба.  Бой. От взвода остается несколько человек и ты вливаешься в другой отряд. Авиа-налет - на твоих глазах от товарища не остается ничего: руки, ноги, куски мяса разбросаны по полю. А ты даже не успел узнать как его зовут. и снова бой... бой... бой... можно сойти с ума.

Плен:

- Когда идёшь в бой или отстреливаешься, о смерти думать некогда. 

Он, вместе с частями Красной Армии, долго отступал. В одном из боёв осколок попал в глаз. Потом был плен. Глаз удалили. Бежал из плена с группой товарищей, но был пойман. Второй раз побег удался. Вместе с итальянцем он попал в Италию в г. Торонто. После окончания войны обратился в Советское посольство в Италии с просьбой о возвращении домой.

Фото сделал в Киеве, где проходил проверку. Через год после проверки был отпущен домой в Тамань.