….Шесть детей было в семье Оноприенко. Братья и сестры успели вырасти, старшие обзавелись семьями, когда родился самый младший в этом роду, Паша. И хотя в жизни сибирского поселка немного радостей, но на столе всегда были молоко и хлеб, а домашние дела, которые поручали мальчишке, были вполне посильными. В 1934 году восьмилетний Паша осиротел, оставшись без отца. У братьев и сестер уже были свои семьи, свои заботы, маме мальчика не хотелось взваливать на них еще и свои трудности, но справиться со всеми проблемами деревенской жизни вдвоем у них с сыном не получалось. Два года потребовалось для того, чтобы принять непростое для обоих решение покинуть родной дом, родные места. Мальчик закончил начальную школу, и только тогда они все-таки собрали вещи и приехали в Колыванский район, где обосновалась семья старшей из сестер Оноприенко. Жизнь, казалось, вновь вошла в нормальную колею: Павел закончил семилетнюю Кандауровскую школу, а восьмой класс – в Дубровино, впереди открыты столько путей-дорог, столько надежд переполняет сердце… Через несколько дней началась война. Павел работал в колхозе, все мысли о продолжении образования пришлось забыть. Паше и его ровесникам, подросткам, заменившим мужчин, давали самые трудные задания. Но в горячую пору посевной, сенокоса, уборочной было не до жалоб, на жалость просто времени не оставалось. В 1943 году Павел Алексеевич Оноприенко встал бок о бок с солдатами на защиту Родины, попав в самое пекло сражений. Бой за боем шагал с товарищами все ближе к фашистскому логову. Пока 14 сентября 1944 года в одном из боев за освобождение Латвии не споткнулся внезапно, тяжело осев на землю, и не сжал крепко зубы, чтобы не закричать от рвущей на части боли, пока не потерял сознание на этой пропитанной кровью земле. Очнулся уже в госпитале, смерть, говорили врачи, каким-то чудом обошла стороной, но раны оказались очень серьезными. Сибирский паренек оказался выносливым, не сдавался, медики поражались его выдержке. «Вот-вот на ноги встану», - твердил себе Павел, стараясь не замечать, как отводят сестрички глаза при перевязках. - Все, ждать больше нельзя, будем ампутировать, - сказал резко както утром хирург, осмотрев раны на правой ноге. – Иначе конец мальчишке. Готовьте к операции. И ушел, чтобы не видеть распахнутых от ужаса глаз, не слышать умоляющего: «Может, не надо? Куда я без ноги–то? Я же жить не буду…». Но судьба решила иначе – в тот день в госпиталь, где лежал Павел, приехали с инспекцией ведущие медики Прибалтийского фронта, заглянули к нему в палату. - Ну-ка, показывай, - скомандовал один из проверяющих, единственный, кто не прятал глаз от помертвевшего взгляда сибирского парня. – Да, плохо, плохо, но не настолько. Что же вы, решили такого молодца без ноги оставить?! Готовьте операционную, попробуем спасти ногу, что ему калекой–то жить! …Пять часов суетились около него врачи и медсестры, пять часов один из лучших хирургов Советского Союза складывал раздробленные кости, убирал мертвые ткани, чистил и шил ногу Павла. Его глаза увидел Оноприенко, придя в себя, и понял – получилось, все получилось у этого необыкновенного человека. - Очнулся? Ну вот, еще плясать будешь, а то ишь, ампутировать, - весело проговорил врач. – Спасли мы твою ногу, спасли… Впереди было долгое лечение, инвалидность, прежней нога, конечно, не стала, но даже вернувшись домой на костылях в марте 1945 года, Павел Алексеевич День Победы встречал на обеих ногах. А потом он учился, помогал, чем мог, престарелой маме, устроившись счетоводом в колхоз. Вечерами собиралась молодежь на посиделки, иногда и Павел туда выбирался. Стоял, опершись на костыли, отшучивался, смеялся с друзьями и все не мог отвести глаз от девушки в белоснежной кофточке и черном сарафане, Клавы Семеновой. «Какая же она красавица, - думал ночами, когда не мог заснуть от боли. – Если б не нога эта проклятая, не костыли…». И вспоминал слова хирурга, что спасал ему ногу, обнадеживающий взгляд, свою радость в те дни, когда стало понятно, что обошлось без ампутации. В конце концов набрался Павел храбрости подойти к Клаве. Неужели напрасно столько людей говорили ему, что в рубашке родился, неужели отвернется от него счастье? …В первое послевоенное лето поженились Клавдия и Павел. У них появилась дочка Галя, потом сын Владимир, и тут отцу семейства предложили идти работать в школу – не хватало грамотных наставников. Павел Алексеевич заочно окончил педагогическое училище, а затем и институт, уже работая в Новотроицкой средней школе. В семье подрастало семеро ребятишек, и ни один из них не был обделен родительской заботой и лаской. Тридцать семь лет педагогического стажа, из них 16 – директором школы, наверное, тот хирург, что спас парню ногу, гордился бы, что не убил в нем надежду, веру в счастливую звезду, что спасал и спас-таки ногу сибиряку.