Боевой путь

       Перед началом Великой Отечественной войны  происходила переформировка Армии.  Так, после возвращения  с парада,  я вместе с группой командного состава  был вызван к командиру артиллерийского полка, где получил приказ о направлении меня в расположение политического управления Московского военного округа.  В штабе политуправления меня  направили  во вновь сформировавшийся 16-ый танковый полк, который входил в 23-й танковый корпус.  Полком  командовал мой командир по Рязанской танковой бригаде, ныне дважды герой Советского Союза генерал лейтенант в отставке Лелюшенко Д. Д. В составе 16-го танкового полка с первых дней войны вступили в бой против гитлеровских захватчиков, вторгшихся в пределы нашей Родины. Сдерживая противника на калининском направлении городах Опочка, Великие Луки, Бологое нанесли противнику ощутимый удар. В октябре 1941 года, согласно приказа  ставки главного командования об использовании всех военнослужащих действующей армии по своей специальности, я вместе с сослуживцами был отозван на переподготовку в город Казань, где мы получили личный состав и танки. В январе 1942 года в должности военного комиссара роты тяжёлых танков КВ-1  182-го танкового батальона 170-й танковой бригады направлен на западный фронт, где во время пути изучил личный состав, новую технику, а также провёл  тактическую подготовку личного состава.  В составе 182-го танкового батальона 170-й бригады участвовал в кровопролитных боях при защите г. Курска. Действующие в распоряжении нашей части войска своим упорством преградили противнику путь в продвижении к г. Воронеж. За успешные боевые действия многие участники этих сражений были представлены к наградам, в том числе и я к Ордену Отечественной войны 2-й степени.

 Из хроники Великой Отечественной войны:  «29 июля войска 40-й армии центром и своим правым флангом продолжали  вес­ти бой с противником. Гитлеровские войска, прорвав фронт армии, стремились вый­ти на железнодорожную линию Касторное - Старый Оскол. 14-я танковая, 170-я танковая и  119-я стрелковая бригады вели тяжелые оборонительные бои. 170-я тан­ковая бригада вступила в бой со 120 вражескими танками. Было отбито 7 атак.  Вражеские войска в этом бою  потеряли де­сятки танков и около 1000 человек мотопехоты.   Артиллерия испытывала трудности при подавлении танков, особенно на флангах.  Танки  выводились  из строя из - за  незащищенности брони. Было очень трудность, а подчас даже невозможность вскрыть систему противотанковой обороны противника.»

      Это было 7  августа 1942 года. Гитлеровцами с правой и левой сторон была прорвана линия обороны. Они устремились к Воронежу. По существу мы не поняли, как попали в окружение.   Во время боя танк был подорван.  Меня раненого, без сознания из горящего танка вытащил боец. В родной дом пришло извещение о моей смерти.

Из воспоминаний Ивана Фёдоровича: «Во время боя танк был подорван.  Меня раненого, без сознания из горящего танка вытащил боец, а мои документы он спрятал под пень. После этого боя в родной дом пришло извещение о моей смерти.»

      Выход из окружения в начале организовали всей группы – не получилось. Потом разделились на подгруппы.  Выходить пришлось только ночью. В этой местности лесов мало, а плотность вражеских войск очень большая, да река под Воронежем препятствовала выходу из окружения. Вынуждены были направляться в Брянские леса для организации партизанской борьбы против оккупантов. Но трудности: дожди, холод, голод давали о себе знать. Попали под бомбардировку нашей авиации.  Были схвачены группой вражеских войск – мадьярами в плен, где пришлось претерпеть много трудностей. Нас пригнали в церковь. Мадьяры жестоко с нами обращались. Среди военнопленных оказался предатель, который донёс фашистам на коммунистов, комсомольцев и офицеров. Нас приговорили к смерти.  После нескольких неудачных попыток побега, наконец, в марте 1943 г. удалось связаться с подпольщиками и бежать в лес.

Из воспоминаний Ивана Фёдоровича: «Зная, что утром нас поведут на расстрел, мы освободили друг другу руки от верёвок, приняли решение ещё попытаться бежать. Когда нас вели на расстрел по мосту через реку Днепр, мы по сигналу, а нас было 20 человек, прыгнули в воду. Фашисты стали стрелять по воде. Из бежавших  военнопленных удалось уцелеть только шестерым. Мы укрывались в зарослях камыша трое суток. Были слышны лай собак и голоса фашистов, прочёсывающих вдоль берега территорию. Искали нас. Вскоре старик, который нам помог укрыться у себя в доме, помог уйти к партизанам.»

     Мы связались с партизанской группой, возглавляемой  Невмержицским  И. Н., которая входила в партизанский отряд им. 25-летия Советской Украины, 1-й житомирской партизанской дивизии им. Щёрса. Обезоружив мадьяр, отобрав у них оружие, мы прибыли в партизанский отряд.  Вначале я был бойцом, затем командиром отделения, комиссаром спец. группы, ходил в разведку. И когда набрал достаточное количество людей, был назначен  политруком 1-й партизанской роты. Командовал ротой геройский командир Невмержицкий, у которого фашистские варвары сожгли заживо жену, двоих детей и мать. Впоследствии И. Н. Невмержицкий возглавлял штаб 1-го житомирского партизанского полка им. Щёрса.

   Я в составе своей группы, роты и отряда участвовал во всех проводимых боевых операциях. Вот некоторые из них:

В обезвреживании вражеских солдат – мадьяр в селе Редоще группой из 3-х человек: я, Н. Баранов из Ярославля и В. Храмов из Сибири.

В захвате коменданта г. Новоград -  Волынска и его окружающую свиту  на шоссе Коростень – Новоград – Волынский близ деревни Бандеровка. Во время операции  было убито около 40 человек противника, сожжены две автомашины.

В бою на железнодорожном переезде станции Яблонец с целью переброски обоза с продовольствием, оружием и толом, переплавленным из артиллерийских снарядов, который использовался для изготовления мин и взрывчатки. В этом бою, а он длился часов 8-9, немецкая вражина недосчиталась более 10 оккупантов, с нашей стороны был ранен командир взвода, которого мне лично пришлось выносить с поля боя в лес за уходящим обозом.

Для того, чтобы переправить такого же характера обоз через железную дорогу к месту штаба отряда и соединения нашей группы Невмержицкого , где я уже занимал должность политрука группы, пришлось вести бой на железнодорожном переезде близ станции Белокоровичи, где месяцем раньше,  14 апреля, отряд из 40 человек под руководством В. П. Филькова -  молодого энергичного мстителя, который всего 7 дней был командиром отряда, выполнял операцию по подрыву моста. Василий Фильков сам подорвал мост, но геройски погиб. Ему посмертно было присвоено звание Герой СССР.

Наш отряд действовал дерзко. Так во время разведки в селе Симаковка Эмельчинского района, а мы первыми из партизан появились в этом селе, на дороге столкнулись с  двумя полицаями. Взяли их в плен. Те  сразу не поняли, что мы партизаны,  особенно первый фашистский халуй. Во время допроса он откровенно сказал: « Не могли поверить, что на этом бойком месте шоссе могут быть партизаны».

Ликвидировали  местную националистическую  бендеровскую группу во главе с председателем колхоза, поставленным гитлеровцами, за то, что на территории действия этой профашистской бендеровской банды погибли три наши группы подрывников, идущих в разное время на задание для подрыва железной дороги.

Ходили в разведку на железнодорожную станцию Коростень и её окрестности группой из 45 человек. Руководили операцией  зам. начальника штаба отряда Т. Гренко, К. Гоньба, В. Рудемакин и я. Перед нами была поставлена задача: узнать о наличии вражеских войск. После сбора нами сведений о созданной ударной группе соединения были взорваны железнодорожный и шоссейный мосты.  Затем направляясь к месту стоянки, разбили один из гарнизонов, где захватили 29 лошадей немецкой породы.

         В 1943 году во время  боёв на Курской дуге наша армия нанесла сокрушительный удар гитлеровской орде. Наступательная стратегия германских войск потерпела полное крушение. После завершения битвы стратегическая инициатива окончательно перешла на сторону Красной армии, которая продолжала освобождать страну от немецких захватчиков и до окончания войны проводила в основном наступательные операции. 

       Вермахт в ходе отступления с территории СССР проводил политику удерживания своих позиций на Украине, в том числе и на Житомирщине.  В это время немецкие каратели начали выгружаться чуть ли ни на каждой железнодорожной станции с задачей уничтожить партизан, научить свои войска воевать в лесистой местности и создать свободный проход своих эшелонов, идущих на фронт. Нашему соединению пришлось вести бой как открыто, так и методом засад. И всё же, жалея людские силы и недостаточность боеприпасов, пришлось отходить в сторону Пинских лесов и болот, где порой приходилось проходить чуть ли не вплавь. Таким трудным путём пришлось выходить из окруженного острова и, несмотря на большой перевес сил противника, вооружённого первоклассным оружием, около 40000 фашистов к 1500 нашим мстителям, противник потерял около 1640 убитыми и ранеными. Были сожжены и выведены из строя 93 автомашины, 12 танков и много другой техники вооружения. После этой неудачной карательной экспедиции, июньских сражений, немецкий генерал Лайзер - комендант  города Житомира, доносил своему начальнику следующее: « В Житомирской области он может распоряжаться только тремя районами. В остальных же действуют партизаны». И что эту часть Житомирской области вполне можно назвать большевистским островом. А ещё раньше, в декабре 1942 года начальник фашистской полиции полковник Энлер писал командиру одного из полков: « Я уже несколько дней нахожусь на Украине. Здесь тревожное ожидание. Партизаны почти ежесуточно появляются, то здесь, то там. Мы ведём против них очень сильные бои. Уже понесли большие потери. Только вчера во время боя в одном из районов я потерял 6 офицеров и около 50 солдат.»

       Много боёв пришлось вести нашему соединению под командованием Героя СССР С. Ф. Маликова (в послевоенные годы занимал должность зам. министра торговли СССР).   В июле и  начале августа 1943 года нашим партизанским отрядом имени 25- летия Украины был разбит немецкий гарнизон с местной полицией в местечке Каменный Брод. Мне лично пришлось взрывать фарфоровый завод, переоборудованный оккупантами для изготовления изоляционных банок применяемых для установки в них мин. В таких капсулах мины  трудно было обнаружить миноискателем. Другая группа взорвала молотильный агрегат, на котором немцы обмолачивали зерно и увозили в Германию. Большую работу партизаны проводили среди населения, доводя до них правду от совинформбюро. Не допускали угон  людей, особенно детей, и всё награбленное в Германию. Вели рельсовую войну: пускали под откос вражеские составы поездов с живой силой, оружием, горючим и продовольствием. С подходом нашей Советской Армии к Украине, партизанам был дан приказ продвигаться на запад, где велись освободительные бои от врага города Ковель и других городов. Таким образом, партизаны подготавливали плацдарм для быстрого продвижения нашей армии к логову фашистов.

       13 ноября 1943 года был освобождён г. Киев. В это время житомирский подпольный обком партии начал формировать руководящий состав для восстановления советской власти в Житомирской области. В районы области были направлены 7 человек. В Коростышевский район был назначен я. Каждый из нас взял по несколько человек, на которых можно было опереться. Из своего отряда я взял с собой двух боевых товарищей: бывшего политрука партизанской роты К. Виленчукова   и пулемётчика Н. Бабанова. Первый из них работал инструктором при Коростышевском РКПУ, второй был назначен директором местной электростанции, которому было поручено восстановить её после разрушения противником. Я же с декабря по март 1944 г. работал в должности заместителя председателя исполкома депутатов трудящихся  г. Коростышева.  С наступлением весны по призыву ЦК КПБУ по укреплению руководства колхозами был направлен в село Местечко Коростышевского района Житомирской области и избран председателем колхоза, где пришлось хозяйство создавать по существу заново, так как оно было разграблено фашистами. Вырастив и собрав хороший урожай зерновых, в сентябре я был призван в действующую армию и направлен во 2-й Белорусский фронт на Сандомирский плацдарм, где готовилось наступление, которое состоялось 14 января 1945 года.

Из архива Министерства обороны России  Не все знают, что наряду с общеизвестными штрафными подразделениями Красной Армии – штрафными ротами и штрафными батальонами, в боевых порядках советских войск воевала и ещё одна разновидность штрафных частей - отдельные штурмовые стрелковые батальоны (ОШСБ). В самый разгар Курской битвы, 1 августа 1943 года вышел приказ народного комиссара обороны № Орг/2/1348 «О формировании отдельных штурмовых стрелковых батальонов». Согласно этому приказу состав штурмовых батальонов целиком формировался из числа офицеров Красной Армии, которые некоторое время находились в плену или на территории занятой врагом и не имевших возможности доказать факт своего участия в боевых действиях на временно оккупированной немцами территории СССР. В отличие от штрафников (штрафбаты и штрафроты) те, кто направлялся в штурмовые батальоны, не были осуждены и лишены офицерских званий. Семьям личного состава, назначенного из спецлагерей НКВД в штурмовые батальоны, предоставлялись все права и преимущества, определённые законом для семей начальствующего состава. Срок пребывания личного состава в ОШСБ устанавливался - два месяца участия в боях, либо до награждения орденом за проявленную доблесть в бою или до первого ранения. После чего, при наличии хороших аттестаций, «штурмовик» имел возможность быть назначенным в полевые войска на соответствующие должность командно-начальствующего состава. Боевое же применение «штурмовиков» в принципе не отличалось от боевого применения штрафных батальонов и рот. Согласно приказу: «…отдельные штурмовые стрелковые батальоны предназначаются для использования на наиболее активных участках фронта…». Для личного состава штурмовых батальонов это означало только одно - воевать на самых тяжелых участках огневого рубежа передовой и кровью искупать свою «вину». И своей крови «штурмовики» воискупление «вины» не жалели и пролили её предостаточно. Как вспоминал впоследствии один из военнослужащих штрафного подразделения: - «…людей хватало на один-два, редко на три серьезных боя. Практически никто во время наступательных боев более месяца в строю не держался».

Из архива Министерства обороны России: «…2-ой Белорусский фронт. Обухов И. Ф. политрук,  командир автоматного штурмового отделения 25-го отдельного штурмового стрелкового батальона…».

       Вражеская оборона была прорвана под натиском наших войск. В одном из боёв за населённый пункт, с превосходящими силами противника, 18 января 1945 года я был тяжело ранен в ногу.

Выписка из представления к награде Орденом Великой Отечественной войны II степени: «Смелый и энергичный командир отделения, Обухов И. Ф.  в боях за Строково. когда вышел из строя командир взвода, он взял на себя командование взводом и умело руководил  боем.  Он лично из своего оружия во время перехода противника в контратаку в упор расстреливал гитлеровцев и уничтожил семнадцать  человек, где был тяжело ранен. Достоин награждения Орденом Отечественной войны I степени. Гвардии майор Белохвостов, командир 25-ой ОШСБ.  10 февраля 1946 года».

Выписка из наградного листа.: «В бою за деревню Строково, при отражении контратаки противника тяжело ранен  18. 01. 1945 года. Присвоен Орден Великой Отечественной войны II - й степени. 14 марта 1946 года.»

       Меня, истекающего кровью, ребята перенесли с поля боя в более безопасное место, на опушку леса. А потом под разрывами вражеских снарядов на подводе доставили во временный госпиталь, а оттуда на грузовой машине привезли в Польский г. Несольск. Мне сделали операцию. Полгода был в сплошном гипсе, а всего на излечении был в разных госпиталях полтора года. Стал инвалидом войны 2-й группы. За боевые действия на фронте и в партизанском отряде был награждён медалями: «Партизану Великой Отечественной войны» 2-й степени, «За отвагу» и др. медалями. 

Из семейного архива: В 1947 году указом Верховного Совета СССР в Кремле был награждён Орденом Красной Звезды. Вручал орден Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Шверник.